Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
Внимание!
вторник, 19 мая 2020
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 64
Незнакомый рисунок на стене заставил недоуменно нахмуриться и испытать дежавю, но затем под скользнувший в сторону взгляд попалась большая панда, и Кёко вспомнила события накануне и не только.
Чуть улыбнувшись, она села на постели, потянулась, оглянулась и решительно спустила ноги с кровати.
Во-первых, половина восьмого утра, а во-вторых, выспалась.
Расчесываясь перед зеркалом в ванной, девушка невольно улыбалась самой себе, составляя план на день.
Итак, позавтракать. Встретить отца, который не смог приехать вчера из-за своих дел, но должен сегодня. Проверить наличие магазинов в округе, сделать необходимые покупки. Провести отца в Токио, если он, конечно, не останется в Киото. И в конце концов засесть за уроки! Ведь завтра поздравляют Юи-чан и останется всего один день до начала триместра.
В коридоре было пусто, и она осторожно направилась к лестнице, размышляя, где может быть Куон. Конечно, можно допустить, что он еще спит, но… она в это вряд ли поверит.
Сердце забилось быстрее, когда в кухне обнаружился парень с электрочайником в руке.
- Привет, – он улыбнулся, ставя чайник, и смущение легкой волной окутало девичью душу. – Как спалось?
- Замечательно! А ты?
- Тебе правду или? – его улыбка стала хитрой, вынуждая Кёко смутиться еще больше и постараться с самым независимым видом фыркнуть:
- Судя по тому, как ты дразнишься, спал ты хорошо. Это что?
- Кофе, – Куон продемонстрировал ей чашку. – Растворимый, правда, – девушка выразительно приподняла брови. – Что?
- А еда где?
- А я завтракаю… – он стремительно поднял руку вверх, едва Кёко сделала попытку выхватить чашку. – Не-не, я уже запомнил это твое выражение на лице!
- Кофе не еда! – она нахмурилась и тут же прерывисто вдохнула, когда парень второй свободной рукой обнял ее за талию и привлек к себе:
- Для меня – вполне.
Ну вот и что с ним делать, задалась риторическим вопросом девушка, глядя в довольные зеленые глаза. Ведь надо как минимум отчитать за такое безответственное отношение к своему здоровью, а душа по-глупому замирает от тихого счастья, что можно просто быть рядом…
- Я беспокоюсь за тебя, – вздохнув, она немного робко погладила его по плечу.
- Ты помнишь, что я говорил о том, как меня закармливали в детстве? – получив кивок, Куон обезоруживающе улыбнулся. Но сдаваться просто так Кёко не собиралась:
- А еще ты говорил, что я могу тебе готовить еду, пока мы на каникулах, – он открыл было рот. – Ты сейчас собираешься сказать, что такое право у меня есть, но это всего лишь право?
Кашлянув, парень вздохнул и поставил чашку на столешницу:
- А ты знаешь, что я не могу тебе отказать, да?
- Да, – невинно улыбнувшись, она сама прильнула к нему и затаила дыхание перед коротким легким поцелуем.
- В таком случае, – он обнял ее уже двумя руками, – пошли позавтракаем где-нибудь. А потом зайдем и закупим продукты, какие скажешь.
На мгновение Кёко стало даже жарко.
Зайдем и закупим. Как семья. Когда все на двоих.
Могла ли она вообще думать, что у нее будет такое? Реальное, настоящее будущее – с любимым человеком? Да, она любила Шо, пусть даже по-детски, но все ее представления заканчивались, как в сказке – и жили они долго и счастливо. Но как «долго и счастливо»? Что происходило потом, после этого?
Она тогда не задумывалась. Может, потому, что ощущала, насколько ее чувства безответны, а значит, нереальны вместе со сказочной концовкой? А сейчас, когда она видит, что ее любовь взаимна, приходят и мечты с представлениями после «жили долго и счастливо»? И ей хочется завтракать вместе, неважно где, загружать тележку в супермаркете, выбирая продукты и споря о том, будет ли Куон есть йогурт или это «девичья еда»?.. Улыбаться и не бояться, что ее улыбка может раздражать или вызывать недоумение?..
А может, потому, что это именно он? По-настоящему любимый? По-настоящему важный? С которым она сама ощущала себя настоящей? Поэтому и будущее уже настоящее, просто протяни руку!..
Задумчивые фоновые мысли вылетели из головы, когда пришло сообщение от отца.
- Он приезжает в десять сорок, – Кёко спрятала телефон в карман расстегнутой куртки – они как раз зашли на кухню общежития. – Сначала отправится в рёкан, а потом мне позвонит.
- Могу представить, какое впечатление он произведет у хозяина и хозяйки.
- Ты о чем?
- О том, что они уже точно знают, насколько он непростой человек, – пояснил парень, доставая продукты из пакета. – Подумай сама – они-то были уверены, что все в их руках. А тут появился из ниоткуда, расстроил их планы с твоей матерью, к тому же совершенно законно. Ты как-то говорила, что такие люди, как они, не любят привлекать лишнее внимание, – Кёко согласно кивнула. – Вот, следовательно, сегодняшний визит твоего отца будет дополнительным стрессом в их налаженной жизни, – он хмыкнул. – Впрочем, у них последний месяц один сплошной стресс.
- Да, им можно посочувствовать…
- И не собираюсь, – категорично отрезал Куон. – В другой ситуации возможно бы, но не сейчас.
Оценив непреклонное выражение его лица, она лишь вздохнула:
- Я понимаю, но не могу злорадничать, как ты. Они все же не чужие мне.
- Кёко, я не злорадничаю. Я сказал, что не сочувствую. Не были бы они настолько… закоснелыми в своих средневековых представлениях, не пришлось бы тебе столько переживать, – парень дернул уголком рта. – С другой стороны, как говорила моя бабушка, что ни делается, то к лучшему. Сейчас ты живешь рядом со мной, и все благодаря их поведению.
- Янки, – девушка укоризненно покачала головой. В ответ он усмехнулся и сунул пустой пакет под мойку:
- Знаешь, даже если бы нас не связывали отношения, я бы все равно возмутился такой ситуации. Не должно быть так, что девушку отдают, как вещь, человеку, которого она не любит. Сейчас даже в королевских семьях такого нет.
Кёко прикусила губу:
- Но ведь бывают браки по расчету.
- Это другое. Всегда должен быть выбор.
Она прикусила губу.
Выбор.
- А если… если у человека нет его? Иначе пострадает кто-то близкий?
- Знаешь, я был бы против, если бы ради меня кто-то жертвовал своей жизнью. Я не настолько эгоист, чтобы требовать подобное и утешаться этим, – Куон взял ее за руку и переплелся пальцами. – И мне не по себе думать, что я могу быть причиной чьей-то подобной жертвы.
Ей внезапно вспомнились его слова про слезы.
- Ты… поэтому пообещал себе, что я не буду плакать из-за тебя?
Хмыканье было задумчивым, но Кёко не подняла голову, чтобы проверить, какое выражение сейчас на лице парня. Главное она услышит.
- Не только, – после долгой паузы проговорил Куон. – Слезы ведь разные бывают. Кто-то ревет демонстративно, требуя внимания и извинений, кто-то отчаянно или грустно. Ты плакала так тихо, словно не хотела никому мешать… сил терпеть не было, а показать кому-то это не могла.
Кёко с трудом сглотнула возникший в горле комок.
Он так чутко ощущал это тогда?.. Чувствовал, почему она прибегала именно в то место?..
- Прости…
- За что?! – его пальцы сжались так сильно, что девушке стало даже немного больно. – Кёко, ты за что просишь прощения?!
- За то, что вываливала все на тебя, – она по-прежнему не поднимала голову, глядя на их соединенные руки. – Даже не думая, что этим поме…
- Прекрати, – Куон шагнул к ней еще ближе, приподнял ее лицо за подбородок, и от хмуро сведенных бровей Кёко стало немного не по себе. – Ты не мешала. Никогда. Ты дала мне отличный урок того, что действительно важно. И что у меня есть силы хоть немного облегчить жизнь другого человека, – он обнял ее, прижал к себе. – Что я действительно лучше, чем есть. Что я вообще есть.
– Ты… – девушка обняла его за пояс, пряча лицо на груди Куона, зажмурилась и снова сглотнула, ощущая его дыхание на макушке.
- Я тогда поверил в это. И когда мне потом, дома пытались доказать обратное… я взбесился, – она слышала, как часто и сильно бьется его сердце. – Ведь я помнил, что ты верила мне, в меня… Это было еще одной причиной, по которой я вернулся. Мне казалось, что именно здесь, в Киото, эта вера придаст мне силы… – он вдруг хмыкнул. – Что ты снова защитишь меня самого.
- Я?..
- Ага, – парень чуть отстранился, чтобы заглянуть в лицо Кёко. Его улыбка была немного грустной и беспомощной. – Видишь, какой я эгоист.
- Так ведь и я такая… – Кёко сморгнула марево на глазах и затаила дыхание, когда он бережно, нежно провел подушечкой большого пальца по ее ресницам:
- Никогда твои слезы не мешали мне. Да, от них было больно, страшно, непонятно, но они не мешали, – Куон склонился еще ниже, и она сама приподнялась на цыпочки, чтобы было удобнее ответить на поцелуй, обнять за шею, прижаться так близко-близко, как только было возможным…
Кумада махнул рукой, привлекая внимание, когда девушка зашла в небольшой ресторанчик и огляделась.
- Здравствуйте, отец, – она не сдержала радостной улыбки, подойдя к столу и чуть поклонившись.
- Здравствуй, – мужчина тоже тепло улыбнулся. – Садись, я заказал уже обед.
- Спасибо, – стащив куртку и повесив ее на спинку стула, Кёко устроилась напротив отца. – Как доехали?
- Отлично, – тот кивнул. – Поностальгировал. Я ведь в Киото очень давно не был. А ты как устроилась в общежитии?
- Замечательно, – она снова заулыбалась. – У меня большая комната и даже с душем! А еще есть небольшой балкончик, на котором можно ставить цветочные горшки. И огромная кухня на этаже… и отдельные большие ванные комнаты с прачечными. На первом этаже есть комнаты для занятий, даже небольшая библиотека, представляете?
- Судя по твоему описанию, все действительно хорошо обустроено.
- Очень. Комендант серьезный человек, сказал, что будет присматривать за мной, так как я пока единственная девушка в общежитии, – Кумада чуть удивленно приподнял брови. – Да, в прошлом году были девушки, но они все выпустились. Так что, сейчас там живет всего девять человек вместе со мною.
- Тогда точно можно быть уверенным, что комендант будет внимательно относиться ко всем вам. Чем меньше людей, тем больше внимания, – он одобрительно улыбнулся, дождался, когда подошедший официант ловко и быстро расставит тарелки и уйдет, и взялся за ложку. – Ты все вещи свои забрала из рёкана в прошлый раз?
- Да, – Кёко кивнула. – У меня их не очень много было.
- Хорошо, в таком случае с рёканом у нас с тобой покончено. Я сегодня передал хозяевам финансовые документы о переводе денег за твое содержание и забрал все бумаги, касающиеся тебя.
Бумаги, касающиеся ее?
- Вы про договор с мамой?
- Он, твое свидетельство о рождении, выписки из школ, даже твои табели с оценками, – Кумада задумчиво глянул на нее. – Ты не против, если их я оставлю себе?
- А… пожалуйста… – невольно растерялась девушка. – Но зачем?
- На память, ну и, – он вдруг улыбнулся краешком рта, – показать в случае чего Саене. А то она, судя по счетам, даже не была в курсе, что ты сейчас учишься бесплатно.
- Как это?.. – недоумение еще больше овладело девичьей душой. – Тетя и дядя ведь знали и наверняка сказали ей… Может, она забыла?
- Кто знает, – мужчина достал из внутреннего кармана пиджака конверт и положил его рядом с тарелкой Кёко. – Это твоя банковская карта. Учитывая, что ты сделала все, чтобы сэкономить оплату второго года, я открыл счет на твое имя и половину этой суммы положил на него. Карта привязана к счету. Будешь тратить на себя.
Половина оплаты?.. Сглотнув, Кёко достала из конверта еще один, более узкий конверт, к которому была прикреплена пластиковая карточка золотисто-желтого цвета с черной полосой.
- Умеешь пользоваться?
- Нет… но разберусь, – она выдохнула и жалобно взглянула на Кумаду. – Отец, это очень большая сумма…
В ответ он лишь тепло улыбнулся:
- Кёко-чан, это лишь толика того, что я потратил бы, будь мы семьей не последний месяц, а все семнадцать лет. Ты моя дочь, и я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
- Но я и так не нуждаюсь. У меня есть крыша над головой, я получаю образование, я…
- Кёко-чан, никогда не поверю, что молодой красивой девушке не хочется покупать себе какие-либо безделушки, модные вещи и все остальное. Так что, давай, прячь карту в карман и приступай к еде. Я хотел еще с тобой прогуляться немного, пока есть время до поезда, и уж точно меня не устроит, что ты при этом будешь голодной.
Она замерла, во все глаза глядя на мужчину.
Вот так просто – не устроит, что будет голодной… хочет, чтобы она ни в чем не нуждалась… потому что она его дочь..? Потому что он заботится о ней, как отец?..
- Что? – Кумада немного снисходительно хмыкнул, и девушка отрицательно помотала головой, засовывая конверт и карту в карман куртки:
- Все замечательно. Просто вспомнилось, как… Хизури-кун говорил, как он в четыре года ощутил, что у него есть отец, – Кёко подняла взгляд на мужчину. – Наверное, у него были такие чувства, как у меня сейчас.
- Хм… – он сдержанно кашлянул, но взгляда не отвел. – Я действительно хочу быть твоим отцом.
- Спасибо.
- Тебе спасибо. Ешь давай.
Внезапно стало смешно – а ведь она сама так часто говорит Куону!.. Практически с теми же интонациями «ну сколько можно разговаривать и смущать»!..
Душу словно обняли теплыми руками.
- Кстати, я ожидал, что Хизури-кун тоже придет.
- Вы хотели с ним поговорить, отец? – чуть удивленно уточнила Кёко.
- Нет, просто в Токио он приходил вместе с тобой, – мужчина отставил опустевшую суповую тарелку.
- А… нет, он остался дома, – припомнив, какую гримасу выдал парень, когда сказал, что будет ждать ее в общежитии, она с трудом сохранила лицо. Мол, Кумада-сан меня не любит, поэтому не буду нагнетать обстановку…
- Он снимает здесь квартиру? Насколько я помню, родители его не в Японии.
- Нет, он в общежитии.
- Ты имеешь в виду – в общежитии Санбиджюцу?
Кёко чутко уловила странно-изменившиеся интонации мужского голоса, вопросительно глянула на отца и кивнула.
- То есть, вы соседи?
- Ну, если не считать расстояние между женским и мужским крылом, то да, – она снова кивнула, не сводя с него взгляда.
Ей показалось, или все же слышно явное недовольство?
- И большое расстояние?
Вроде и говорит немного иронично, но…
- Если мне не изменяет чувство расстояния, то между нашими комнатами должно быть не меньше сорока метров, – выражение мужского лица не поменялось. – Что-то не так, отец?
- Просто странно, – Кумада невозмутимо разрезал бифштекс на тарелке. – Учитывая, что его родители не стеснены в средствах… шоу-бизнес, верно?.. было бы логично ожидать, что Хизури-кун не будет жить в стесненных условиях.
Девушка вздохнула:
- Не могу сказать, насколько они стеснены там, в Америке, но здесь он хочет быть максимально независимым от них, поэтому для него общежитие стало лучшим вариантом проживания в Киото.
- Вон оно что.
- Отец, он вам не нравится? – положив вилку с ножом, прямо спросила Кёко.
Кумада приподнял брови, прожевал и вздохнул:
- Почему ты так решила? – она молчала, не отводя взгляда. – Разве не логично, что я хочу быть в курсе происходящего с тобой? Ты встречаешься с Хизури-куном, и я заинтересован в том, чтобы… он не обидел тебя.
- Он никогда меня не обидит, – предельно серьезно проговорила девушка. – Кто угодно, но не он. Понимаю, что вам сложно это понять, поэтому просто поверьте мне.
Мужчина с легкой задумчивостью глянул на нее, затем согласно кивнул:
- Хорошо, я поверю тебе. Надеюсь, что и Хизури-кун верит твоим словам.
Верит? Это она верит Куону – всем сердцем, всей душой.
Она бросила еще один испытующий взгляд на отца и все же решилась задать вертящийся на кончике языка вопрос:
- У вас проснулся отцовский инстинкт?
Сдавленно кашлянув, Кумада выразительно посмотрел на нее поверх очков:
- Интересное определение. Могу я узнать, откуда ты взяла его?
- Слышала, - Кёко чуть извиняюще улыбнулась.
Снова кашлянув, он сделал глоток из стакана с соком, затем выдохнул:
- Я просто беспокоюсь за тебя. Если это отцовский инстинкт, то да, он проснулся. Ты против?
- Не знаю, - честно ответила она. - Мне сложно это понять, так как… со мной такого раньше не было.
- Со мной тоже. И как ты справедливо заметила в Токио, мы учимся общаться друг с другом. Разногласия и недоразумения неизбежны, - мужчина примиряюще улыбнулся. - Но, думаю, главное, что мы их решаем.
Чуть улыбнувшись в ответ, Кёко согласно кивнула:
- Это самое главное.
- Значит, твой отец уже в курсе нашего соседства?
- Ага, - девушка, добавляющая в кипящую кастрюльку специи, кивнула. - Я ему сказала.
- И что он? - Куон облокотился на кухонную стойку.
- Спросил, какое расстояние между нами.
Он фыркнул, потянулся к натертому сыру и отдернул руку, едва Кёко сделала движение шлепнуть по его пальцам:
- Говорил же, что он меня не любит.
- У него просто проснулся отцовский инстинкт.
- Так и сказал?
- Да, я спросила и он подтвердил.
- Представляю, какое у него лицо было при этом.
Она с легкой укоризной покачала головой и взяла пачку спагетти, которую они купили с утра. Вернувшись в общежитие уже под вечер, Кёко нашла Куона в кухне, неторопливо тягающего печенье из пакета и читающего что-то на планшете. Пришлось отобрать печенье под недовольным взглядом и предложить на выбор несколько вариантов ужина.
И теперь, соус для пасты болоньез был практически готов, сыр натерт, осталось лишь сварить сами спагетти… и не дать кое-кому снова втихую утащить печенье!..
В ответ парень состроил не очень убедительную недовольную гримасу - зеленые глаза искрились весельем - и засел за столом с тем же планшетом.
- Что читаешь?
- Майк Кржижевски, - Куон поднял голову. - Это известнейший баскетбольный тренер, тренирует американскую национальную сборную.
- И он пишет учебники?
Он весело хмыкнул:
- В какой-то мере да, - отложив планшет в сторону, парень расставил тарелки и посторонился - Кёко принялась выкладывать спагетти. - Он описывает свои методики, игры, стратегии. Понятно, что уровень национальных сборных слишком высок, но кто мешает перенять что-то полезное и для обычной школьной сборной?
Девушка с улыбкой согласилась, невольно думая, что такое представление можно применять практически во всем, если хочешь чему-то научиться. Она ведь сама с удовольствием изучала историю моды, когда было время – и даже планировала на каникулах вплотную заняться этим.
Кстати о каникулах.
- Покажешь потом комнату для занятий? Надо сделать домашнее задание к началу триместра.
- Надо. Но можем позаниматься и здесь на кухне. Никому ведь мешать не будем.
- Хорошо, - Кёко немного завороженно следила, как парень, доев, отправил грязную тарелку в посудомоечную машину, туда же сунул кастрюлю, ложки с вилкой, а затем включил электрочайник.
Как необычно и… поразительно по-другому!.. Шо никогда сам не убирал со стола, предоставляя это матери или девушке, точно так же вел себя и дядя. А Куон даже не подумал, что она может убрать за ним, просто встал и…
Она едва слышно выдохнула и поспешно принялась доедать свою пасту.
Да, на вилле летом посуду собирали девушки, но там парни были заняты либо сбором вещей для отъезда, либо барбекю. И даже тогда они помогали относить все на кухню!.. Но все же, тогда была другая ситуация, когда все вместе дружной компанией и все равны!
А вот сейчас, вдвоем… как семья… все пополам… заботы, обязанности…
- Я схожу за учебниками и тетрадями, - Куон чуть улыбнулся. - И я был прав - тебе удается любое блюдо.
- Просто ты голодный, - девушка понадеялась, что ее смущение и растерянность достаточно хорошо спрятаны под хитрой улыбкой.
- Где-то я уже это слышал, - хмыкнув, он вышел из кухни.
Слышал, не слышал… Кёко глубоко вдохнула, пытаясь справиться со щемящим чувством какой-то избранности, причастности к совершенно иному, чудесному, новому для себя миру.
Когда парень вернулся, она уже полностью успокоилась, признавшись, что ей нравится все происходящее, и теперь заваривала чай в большом керамическом чайнике, купленном сегодня утром.
- Разобралась, как включать? - Куон бросил взгляд на тихо гудевшую посудомоечную машину.
- Да. У Рины-чан дома похожая, - девушка улыбнулась, готовя чашки - его зеленую с красно-черными ториями и новенькую темно-розовую с очаровательными маленькими феями. - Сейчас сбегаю за своими вещами.
- Зачем? Сегодня черновики, а уже потом перепишем начисто.
- Тогда… - она налила чай, села за стол рядом с парнем и ухватила лежавший сверху учебник, - с чего начнем?
- С поцелуя.
Нет, так нельзя, она ж забывает обо всем!..
Довольно-лукавая улыбка на красивом лице заставила заподозрить кое-кого в умении читать мысли, и Кёко чуть насупилась, невольно облизывая губы после короткого поцелуя.
- Ну а теперь, по списку, - Куон невозмутимо открыл тетрадь. - География - составить график колебания температур в последние три дня календарного года. Значит, нужны прогнозы погоды.
И ни капли смущения же! Вот не зря у него глаза, как у кота!..
Но мысленное возмущенное ворчание не мешало душе счастливо трепетать где-то в районе ложечки от одного лишь представления - такое будет постоянно, да? Не просто улыбки и сидение рядом, а вот такие легкие и вместе с тем нежные поцелуи между делом?..
Ой.
- Э…
Кёко обернулась от холодильника, откуда брала бутылку воды, и приветливо улыбнулась стоящему на пороге незнакомому парню:
- Доброе утро!
- Ага… доброе… - он немного заторможенно кивнул, во все глаза рассматривая ее.
Точно, припомнила она, сегодня-завтра будут возвращаться в общежитие остальные жильцы!
- Давай знакомиться, - девушка развернулась и поклонилась. - Могами Кёко, с четверга живу здесь.
- Нисимура Тоши, - парень быстро поклонился. - Рад знакомству, - он, слегка сторонясь, прошел к «мальчишескому» холодильнику, вкинул практически не глядя пакет в морозилку и поспешил на выход, но перед самой дверью притормозил и оглянулся. - Прости за вопрос… ты же Банни-чан?
- Типа того, - Кёко мысленно вздохнула.
- А-га… - Нисимура кивнул и выскользнул из кухни.
Странный какой-то. Надо бы узнать у Куона, с какого года он.
При мысли о любимом сердце легонько затрепетало, и улыбка сама проступила на девичьих губах.
Накануне они сидели допоздна на кухне, занимались, болтали, пили чай… целовались…
Щекам стало горячо.
И казалось, что нацеловались на неделю вперед, но…
Девушка помотала головой, ухватила бутылку воды и направилась в свою комнату.
… такое странное желание - чем больше целуешься, тем больше хочется!..
Ощутив, что еще немного и заполыхает уже и лицо и уши, она решительно выдохнула и сурово нахмурилась.
Так, все, хватит! Они собираются на день рождения Юи-чан, и надо подумать в первую очередь о том, что взять с собой! Тем более, что они идут на квест всей компанией. Хотя, она проказливо хихикнула про себя, друзья еще не знают об этом! Они вдвоем вчера это придумали, забронировали место и договорились с организаторами обо всем!
Собрав сумку и переодевшись, Кёко вышла и заулыбалась, замечая у лестницы поджидавшего ее Куона.
- Ты звонил уже нашим?
- Да, они ждут нас, - он протянул ей руку. - Все в порядке?
- Ага, - она оглянулась на кухню. - Скажи, Нисимура-сан с какого года обучения?
- Первый, - парень понимающе кивнул. - Я тоже видел его сегодня. Он самый младший здесь.
Тогда понятно, почему он так осторожно уточнил, она ли Банни-чан.
- Он тебя зовет сенпаем? - сбегая по ступенькам, фыркнула Кёко.
- Здесь все знают, что я просто Янки, - он усмехнулся в ответ.
Покажите хоть одного человека в школе, который этого бы не знал!.. И приходится признать, что и ее знают в первую очередь как Банни-чан.
Бросив взгляд на парня, она вздохнула про себя.
Ну и ладно. Куда ж Янки без Банни-чан, верно?
На привычном месте встречи уже были Ошино, Сугита и Ватаджиба. Кагурадзаки подошел буквально через пару минут после Куона и Кёко, а затем со стороны автобусной остановки к ним припустила Даиримия.
- Простите, - она немного запыхалась и поклонилась, остановившись перед всеми. - Я…
- Тебе сегодня можно, - Рина непреклонно перебила ее и улыбнулась. - С днем рождения, Юи-чан!
- Стоп-стоп, - Куон махнул рукой, не давая остальным присоединиться к поздравлениям. - Народ, мы же не бомжи, чтобы прямо на улице поздравлять, верно?
- Мы собирались в…
- Вы собирались, мы собрались, - он хитро усмехнулся и достал из кармана семь ярких билетов. - Ни у кого же нет клаустрофобии? И все, вроде бы, более-менее знакомы со вселенной Гарри Поттера?
- Янки… - Рэй внезапно заулыбалась и потянулась за билетом, - ты хочешь сказать, что мы идем на квест?!
- Да ладно?! - Кагурадзаки выхватил свой билет, вчитался и хохотнул. - Два часа квеста! Ну вы даете! Даиримия-сан, ты не против?
Юи отрицательно замотала головой, не пряча восторженной улыбки, и Кёко ухватила ее под руку:
- Это чтобы ты запомнила свой день рождения как самый необычный!
А еще это отличный способ отблагодарить друзей за поддержку, за то, что даже через сотни километров они были с ними в Токио.
Она встретилась взглядами с Куоном и чуть улыбнулась, ощущая его согласие.
- Ты куда? - крепкая рука не дала ей свернуть к метро, и оглянувшись, девушка сообразила - по привычке собралась ехать в рёкан.
- Прости, - она немного виновато вздохнула. - Я…
- Устала? - Куон понимающе хмыкнул, замедляя шаг.
- Наверное, да… - Кёко смиренно кивнула. - Но было весело и интересно.
Очень весело и очень интересно. Она, как и подруги, впервые была в квестовой комнате, поэтому все было необычным и неизведанным. Впрочем, у парней опыта было ненамного-то и больше. А потом они отправились в их раменную, там вручили разрумянившейся Юи подарок, съели по огромной порции лапши, тортик, сходили в кино…
Подсвеченные фонарями школьные ворота заставили мысли свернуть в сторону предстоящих уроков, а затем и других учеников.
- Сегодня остальные наши соседи заселятся?
- Обычно да, в предпоследний день, - парень свернул на дорожку к общежитию. - Вон, уже окна светятся.
Точно. Два окна. И, наверное, с другой стороны тоже.
- Интересно будет посмотреть на всех, - она чуть улыбнулась.
- Обычно все вместе редко пересекаемся, - задумчиво проговорил Куон. - Кто-то занимается у себя в комнате, кто-то допоздна в клубах.
- Как ты?
Он улыбнулся краешком рта:
- Да, с понедельника начнем уже.
- Во сколько будешь возвращаться? - на его косой взгляд Кёко спокойно пояснила. - К какому времени ужин готовить?
Парень кашлянул:
- Твой энтузиазм, конечно, восхищает…
- И завтрак тоже будет, - она кивнула. - И обед.
- Я растолстею, и ты разлюбишь меня.
- Интересная мысль, но не пройдет. Тем более, о таком больше беспокоятся девушки, а не парни, которые, к тому же, активно занимаются спортом и тратят очень много калорий.
- Банни-чан.
- Я самая, - снова кивнула Кёко и поднялась на ступеньки крыльца, - Янки.
Куон вздохнул, открывая перед нею дверь:
- Принцесса, можно я напомню, что обычно мой обед состоит из тренировки и перебежки между корпусами с хотдогом в зубах? Как ты представляешь себе меня с обенто на бегу?
Плохо, призналась самой себе девушка, вынужденно соглашаясь с любимым. Как-то она даже и не подумала, что тренировки-то у ребят идут в течение дня, и лишь изредка на обеде парни присоединяются к ней и подругам. Ну или когда у Куона была травма…
- Как твое плечо?
Долгая пауза за спиной заставила обернуться, остановившись прямо посреди лестничного пролета.
Красивое лицо было таким задумчивым, что Кёко растерялась.
- Можно спросить, как мое плечо связано с обедом? - парень встал на пару ступенек ниже ее. - Мне просто интересно.
- Ну, я вспомнила, что если ты и обедал в классе в последнее время, то из-за поврежденного плеча. Поэтому и спросила.
- Я не успеваю за твоими рассуждениями, - он с сокрушенным видом покачал головой и чуть лукаво улыбнулся. - Плечо замечательно. И завтраки с ужинами целиком твои. Договорились?
- Нет, - от хитрого зеленоглазого взгляда хотелось и хихикнуть, и показать язык. - На обед я буду делать сэндвичи. Ими можно перекусывать на бегу. Договорились? - Куон выразительно приподнял одну бровь. - И по паре для Кагурадзаки-куна и Ошино-куна, чтобы им не обидно было.
- Издеваешься? Ода потребует половину.
Вместо ответа Кёко сложила руки на груди и постаралась как можно вопросительнее приподнять брови.
- Ты такая милая, - парень двинулся ближе, довольно щурясь, и чуть смутившись, она поднялась на ступеньку выше:
- Ты не ответил! Договорились?
- А ты куда?
Куда-куда… Он себя видел со стороны?! Кот! Охотящийся!
- К себе!
- Так мы ж не договорились еще?..
- Отсутствие возражений принимаю за согласие! - показав язык, Кёко запрыгала через ступеньку вверх по лестнице.
- Первый раз такое слышу!..
Фыркнув, она вбежала на второй этаж и столкнулась с комендантом, который как раз выходил из кухни.
- Момошита-сан, добрый вечер! - девушка с улыбкой поклонилась.
- Добрый вечер, - мужчина заулыбался в ответ, перевел взгляд на появившегося Куона. - Все в порядке?
- В полном, - Кёко оглянулась на парня, сдержала проказливую улыбку и кивнула. - Вы что-то хотели, Момошита-сан?
- Проверяю, как устраиваются ученики.
- Понятно, - она поклонилась. - Спасибо за вашу заботу.
- Вы все мои подопечные, - Момошита усмехнулся, поглаживая усы. - Беги к себе, Могами-сан. Янки, у тебя все в порядке?
- Пока да.
Девушка прикусила губу, направляясь к своей комнате.
Пока да. Можно лишь представлять, что было бы, не окажись здесь коменданта!..
Внутри все затрепетало и потеплело.
Вот-вот! А уже соседи съезжаются! Застукали бы их…
Она все же обернулась и сглотнула - и Куон, и мужчина смотрели ей вслед.
Закрыв за собой дверь, Кёко вздохнула и невольно хихикнула, ощущая, как горят щеки.
Как все… волнующе… смущающе… и совершенно по-новому. Словно не с ней. Словно она смотрит какую-то романтическую дораму, сериал, где героине семнадцать, и ее возлюбленный совсем рядом...
Взгляд пробежался по обстановке, затем девушка быстро переоделась, с ногами забралась на кровать и подтянула к себе маленькую старую сумочку, в которую, за неимением иного места, были сложены сокровища.
Корн, рисунок, визитка, «бабочка»-заколка и медаль.
Нет, все по-настоящему. Все действительно происходит с ней.
И это так замечательно.
Тихое жужжание сотового отвлекло ее от светлых размышлений, а адресант сообщения заставил нежно улыбнуться.
«Такое ощущение, что на кухне ждут твоего появления»
«Крутятся тут, по несколько раз в холодильник заглядывают»
«На меня косятся»
Кёко смущенно фыркнула и быстро набрала в ответ:
«Мне подойти?»
«Еще чего!»
«Я просто хотел попить вместе с тобой чаю, спокойно и мирно!»
Попить с ней? На душе вновь стало легко и тепло.
«У меня есть термопот» девушка глянула на маленькую стойку. «Но тебе нельзя на женскую половину»
«С меня чай и печенье. Буду через пару минут»
Улыбка так и рвалась на губы, хотя по-хорошему надо было бы возразить, ведь это нарушение правила…
Кёко легко подхватилась на ноги, проверила уровень воды в термпоте и щелкнула кнопкой включения.
… и Момошита-сан явно будет осуждающе выговаривать Куону…
Парень просочился в дверь так, словно та и не открывалась, и поморщился:
- Никогда не думал, что придется красться в комнату к своей же девушке, - он положил рядом с греющимся термопотом пакетик с зеленым чаем, пачку печенья и вздохнул. - Может, действительно стоило снять квартиру?
- В смысле?
- Нам двоим. Тогда бы никто не следил, куда и с чем я пошел.
От одного лишь представления о подобном Кёко бросило в жар.
Квартира для них двоих?
- Ты… думал о таком? - она поспешно отвернулась к чашке, пряча покрасневшее лицо.
- Думал, - Куон оседлал стул и кивнул. - До того, как ты сказала про общежитие. Омрачало эту идею лишь то, что твой отец мог бы в любой момент заявиться для проверки. Здесь хоть такого можно не опасаться.
Девушка прикусила губу, пытаясь справиться со смущением:
- Зато приходится красться.
- Романтика, да?
Ироничные интонации внезапно развеселили - и успокоили.
- Мне нравится, - обернувшись, Кёко улыбнулась и тут же назидательно погрозила пальцем. - Но ты нарушаешь правила.
- Мне нравится, - парень тоже улыбнулся, чуть прищуриваясь. - Кстати, о том, что нравится, - он выпрямился, доставая из кармана небольшой замшевый мешочек. - Протяни руку.
Руку?
Затаив дыхание, она смотрела, как Куон аккуратно достает, а затем застегивает на ее запястье тонкий серебристо-белый браслет-цепочку.
- Это подарок на твой день рождения, - пояснил он на ее удивленный взгляд. - Каюсь, я все никак не мог отдать тебе его. Сначала Токио, потом переезд… вчера банально забыл.
Подарок на…
Кёко приподняла руку, рассматривая маленькие подвески в виде звездочек и сердечек и ощущая, как все внутри замирает от счастья.
Украшение. Такое изящное и красивое. От любимого.
В первый раз. По-настоящему в первый раз.
- Он чудесен… - сглотнув, она глянула на Куона и счастливо улыбнулась. - Спасибо.
- Я искал что-нибудь, что не подпадает под школьные ограничения, - он подпер щеку рукой, не сводя с Кёко теплого взгляда.
Он даже о таком подумал?..
Термопот тихо запиликал, и девушка поспешила к чашкам, по-прежнему ощущая странный восторг и нежность.
Чтобы она могла даже в школе носить браслет? И она обязательно будет! Даже если бы нельзя было - все равно носила бы! Ведь это подарок от любимого…
Легкий аромат жасмина заставил откинуть переживания и принюхаться к чашкам. На вопросительный взгляд Куон флегматично пояснил:
- На сдачу дали, месяца два назад. Пить самому такой чай… как-то странно для парня, - девушка хихикнула. - Вот и я о том же.
- Будем пить вместе! - она бережно передала чашку парню, подхватил свою и села на кровать. - Вместе вкуснее.
- И не так противно, да? - иронично подтвердив, Куон дотянулся до пачки печенья и невозмутимо пересел на пол, опираясь спиной о кровать.
- У меня есть шоколадка.
- Ты знаешь мое отношение к шоколаду?
- Ну, если вспомнить, сколько тебе его дарят на день святого Валентина, - Кёко с улыбкой следила, как он распаковывает печенье, - то удивительно, как у тебя еще нет аллергии на него.
- Точно, через месяц день святого Валентина…
- Слушай, - она благодарно кивнула, когда парень протянул ей пачку, - можно спросить - что ты делаешь с ним? Ну, с шоколадом, который дарят тебе.
Куон закинул в рот кусочек печенья и вздохнул:
- В первый год пришлось выкинуть. Он испортился, пока лежал в моей комнате. Я знал в принципе, что есть разница в отмечании Валентинова дня, но в Штатах это обычно день парочек. И подарки, как правило, именно такие - между парнем и девушкой, - он сделал глоток чая. - Скорее, это даже больше обязанность парня. Ну, открытки еще могут подарить тому, кто нравится. И вот когда здесь мне начали вручать шоколад практически все девушки, которые встречались в школе - я растерялся.
Кёко тихо фыркнула, пряча улыбку за своей чашкой.
- Я серьезно, - кивнул парень, облокачиваясь на одеяло. - Попытался поделиться с Одой и Кёном, они отказались, мол, это только твое. Вот и выкинул в итоге.
- А потом?
- Ну… - он задумчиво заглянул в чашку, потом поднял взгляд, - я его отдаю, - девушка вопросительно приподняла брови. - В геронтологический центр в Симагё*.
- Геро...?
- Центр, где специализируются на лечении пожилых людей. Ну, стариков.
Она изумленно приоткрыла рот, во все глаза глядя на него.
- Конечно, персонал все проверяет, но… берут, - Куон чуть кашлянул. - Потом раздают пациентам в качестве десерта. По крайней мере, мне так сказали.
Получается, что - Кёко с трудом перевела дыхание - он не отказывает никому в школе, а потом все, что надарили, относит в подарок в больницу?.. Она представила, что ощущают старики, которые лежат там, среди чужих людей, когда получают вкусный шоколад, и благоговение охватило душу, перехватывая горло.
- Что? - с едва заметным подозрением нахмурился парень.
- Я… - она сглотнула и поспешно заморгала, чтобы сдержать подступающие растроганные слезы, - я даже не представляла, что ты такой…
- Перестань, - он выдохнул. - Что в этом странного?
- Ничего, - девушка помотала головой. - Это прекрасно и… очень человечно.
- Ты ж не собралась плакать?
- Нет, - она улыбнулась, вновь качая головой. - Просто… я очень-очень горжусь тобой.
- Ладно, можешь гордиться, - мужское хмыканье вроде и было насмешливым, но Кёко чувствовала всем сердцем смущение парня. - Только никому ни слова.
- Почему?!
- Потому, - Куон вздохнул, качнул чашкой в руке. - Такое делается молча.
- Делай добро и бросай его в реку?
- Типа того.
Нежно улыбнувшись, она протянула руку и бережно поправила его челку:
- Договорились. Но я очень рада узнать такое про тебя.
В ответ он состроил знакомое «янковское» выражение лица, заставив чуть прыснуть.
- Значит, и в этом году ты понесешь шоколад?
- Оставить тебе?
- Еще чего! Я сама тебе сделаю, сколько надо!
- Эй, я рассчитывал на конфетки, как в прошлом году! Говорил же, что мне понравилось! - Кёко хихикнула.
- А если в этом году будет мало шоколада?
- Сомневаюсь, - с легкой ехидцей парировал парень. - Спорим?
- И не собираюсь, - она показала ему язык. - Я видела уже, сколько девушек готовы завалить тебя шоколадом.
Он выразительно прищурился:
- Ревнуешь?
- Соболезную, - девушка вернула такой же прищур.
- Им?
- Тебе. Ты ж самый популярный в школе парень. Вот и страдай.
На мгновение Куон возмущенно выгнул одну бровь, а затем рассмеялся:
- Ты бесподобна…
Нет, она всего лишь пытается дотянуться до него, такого удивительного и сияющего внешне и внутренне.
- Чем завтра займемся?
- Надо переписать в чистовик то, что мы делали вчера, - допив свой чай, Кёко не торопилась отставлять на стол чашку - та все еще хранила тепло и согревала ладони. - Ты говорил, что на первом этаже есть комната для занятий.
- Я уже взял ключ у коменданта.
- Что будет, если Момошита-сан застанет тебя здесь?
- Ничего, - пожал плечами парень, тоже не выпуская из пальцев пустую чашку. - Потому что он меня тут не застанет.
- Ты больше не придешь пить чай?
В ответ он насмешливо фыркнул:
- Нет, я просто предусмотрительный. И конечно приду. Надо ж куда-то девать этот девчачий чай.
- Тебе не нужен повод, чтобы приходить, - тихо проговорила Кёко, не сводя с него взгляда. Внутри все затрепетало от внимательных зеленых глаз.
- Я рад это слышать, - так же тихо проговорил Куон, беря ее за руку и поднося к губам. - Но чай допить надо.
Жаркая волна смущения от теплого дыхания на пальцах, а потом и легкого поцелуя, обдала девушку от макушки до пят.
В зеленых глазах мелькнуло лукавое веселье.
- Ты покраснела…
- А… - она попыталась отнять руку, но едва заметная улыбка на мужских губах дала понять, что не получится. - Э-это потому… что ты…
- М? - парень вновь коснулся губами ее пальцев.
Вразумительных мыслей в голове не было, а попытки подобрать какие-либо возмущенные слова были совершенно тщетными из-за судорожно трепещущего сердца.
- Зачем… ты…
- Потому что я могу и хочу, - смиренные интонации в голосе Куона совсем не вязались с его задумчивым лицом и пронзительным взглядом. - Могу сделать вот так… и хочу запомнить, что я чувствую при этом.
- И… что чувствуешь?.. - Кёко ощущала себя завороженной.
- Что люблю тебя, - его светлая, нежная улыбка словно разбила оцепенение и окутала счастьем.
- Я… - она не отводила взгляда от его глаз, - тоже люблю тебя.
- И это здорово, правда?
Девушка лишь кивнула.
А что говорить? Что она счастлива?
Счастье любит тишину.
И слова - все, разные - лишние, когда вот так можно держаться за руки, улыбаться и смотреть… и видеть, что совершенно такие же чувства у самого дорогого и близкого человека…
Куон задумчиво усмехнулся:
- Вспомнилось сейчас… когда двадцать четвертого мы собирались командой… - Кёко кивнула - да, помнит, - я вышел после всего на улицу… все вокруг такое праздничное, рождественское, - он погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони, - и мимо проходит Санта Клаус. Понятно, что это просто был маскот или кто-то в маскарадном костюме… но я загадал, чтобы в новом году у нас с тобой было больше времени.
- Больше времени?
- На нас. Хотелось просто… - она закивала, сжимая их пальцы. Да, хотелось и ей самой провести канун Рождества вместе с ним!.. - Вот именно. А потом позвонил Такарада, и от его вопроса я совершенно забыл об этом своем желании.
- А что он спросил?
- Знаю ли я дедушку Джумамоти, - парень вздохнул. - И все закрутилось, завертелось… и только сейчас я осознал, что мое желание исполнилось. Я совершенно не против, но… - он картинно поднял к потолку глаза, - дорогой Санта Клаус, можно ли в следующий раз это делать более плавно и мирно?
Кёко фыркнула и шутливо погрозила ему пальцем:
- Эй, разве не главное здесь получить желаемое?
Улыбнувшись, Куон кивнул, выдохнул и поднялся:
- В том-то и дело.
- Уходишь? - она подхватилась следом, не выпуская его руки.
- Уже поздно, - он кивнул с легкой улыбкой. - И кое-кто так зевал дорогой… Я все видел.
Чуть насупившись, девушка показала язык:
- Сам наверняка тоже набегался сегодня.
- Я привычный, - он потянул ее к себе, обнял и вздохнул. - А тебе надо отдохнуть.
Она прикрыла глаза, пытаясь запомнить это удивительное чувство - когда можно действительно признаться в усталости, слабости и не бояться, что это вызовет непонимание и осуждение. А еще было приятно находиться в сильных объятьях, которые дарили не менее прекрасное ощущение защищенности от всего плохого.
- Заснула уже?
- Неа, - Кёко подняла голову, улыбаясь, и помотала головой. - Мне просто очень-очень хорошо.
- О господи… - Куон нежно провел кончиками пальцев по ее щеке, - какая же ты…
- Какая?
Он не ответил, склоняясь к ее губам, заставляя ее снова прикрыть глаза и привстать на цыпочки, чтобы оказаться ближе, дотянуться..!
- Спокойной ночи, Кёко.
Непроизвольно облизнувшись, девушка открыла глаза и кивнула:
- Спокойной ночи, Куон.
Сердце билось быстро и взволнованно, пока она следила, как парень бесшумно закрывает за собой дверь, а губы горели от поцелуя, такого взрослого, серьезного и горячего - коленки до сих пор слабые!..
Дойдя до кровати, Кёко плюхнулась на нее, а затем вообще упала навзничь и выдохнула.
Мысли вновь вернулись к последнему признанию парня.
Значит, он хотел, чтобы они больше были вместе? Чтобы было больше вечеров, как сегодня? Когда они сидели, пили чай, разговаривали…
Память подсунула воспоминание о поцелуях ее пальцев, и девушка вспыхнула по новой, прикрывая лицо руками.
Это очень… очень смущает! Очень лично, близко, так горячо-горячо! И от взгляда, и от теплых губ, и от мыслей, что ей никогда до этого не целовали руки, тем более вот так!
- Развратник, - буркнула она сама себе под нос, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и села. Взгляд упал на оставшуюся на полу чашку парня.
Как в нем это все сочетается? И невозможная бесцеремонность, и искренняя забота, и удивительная чуткость - подумал же о том, что шоколад, который он не любит, может принести другим радость! И никто не упрекнет, ведь подарено ему, а значит, может распоряжаться как захочет…
Кёко тепло улыбнулась, подобрала чашку Куона, погладила ее и спрыгнула с кровати.
Вымыв обе чашки и спрятав чай, она расстелила постель, сбегала в ванную и залезла под одеяло с телефоном в руке. В душе была незыблемая уверенность, что там, в комнате на другом конце этажа ждут ее сообщения.
«Никто не заметил, что ты нарушаешь правило?»
Ответ пришел через пару минут.
«Я изображал ниндзя»
«Получилось?»
«Конечно. В коридоре никого ж не было»
Тихий смешок сам сорвался с губ.
«Уже легла?»
«Ага. Я помыла твою чашку»
«Заберу завтра. Спокойной ночи, принцесса»
Интересно, почему когда он называет ее принцессой, становится так тепло и легко на душе, словно вновь оказалась в детстве…
«Спокойной ночи, принц эльфов»
… а когда сказал «спокойной ночи, Кёко», то внутри прямо все затрепетало от непонятного и вместе с тем приятного волнения?
Проснувшись немногим позже рассвета, девушка потянулась, села на кровати и призналась, что чувствует себя просто отлично. То ли дело было в расслабляющем вечернем чае, то ли в снах, необыкновенно-легких, но совершенно не запомнившихся.
А может, потому, что она счастлива?
Зеркало в ванной отобразило улыбку, и Кёко приветливо кивнула самой себе:
- Доброе утро.
Да, доброе. Впереди целый день с хлопотами и Куоном, а завтра начнется учеба, и надо постараться во всем.
Приведя себя в порядок, она собрала необходимые для переписывания материалы и тетради, захватила телефон и отправилась на кухню. Наверняка еще все спят, даже ее принц эльфов, и у нее есть время для задуманного!..
- Таких запахов здесь точно не было.
Подпрыгнув от неожиданности, Кёко обернулась и не сдержала улыбку при виде задумчивого Куона.
- Доброе утро! Я сварила кофе.
- Пахнет классно, - согласился он, идя к ней. - И не только им.
- Я подумала, что раз все наши соседи уже приехали, было бы неплохо познакомиться, - она домыла миску, которую держала в руках. - Ну и угостить приветственным печеньем, - парень присел перед освещенным окном духовки. - Я совсем недавно поставила.
- Я просто прикидываю, через сколько минут запахи расползутся по этажу и соберут здесь всех обитателей, - он с едва заметной иронией покосился на нее. - Как хорошо, что Ода все же живет дома.
- Почему?!
- Потому что он точно бы принес сюда на кухню футон и спал бы под плитой, - Куон ловко увернулся от шлепка по макушке и усмехнулся, поднимаясь. - Не веришь?
Девушка укоризненно покачала головой и указала на его чашку:
- Пей кофе и скорей становись добрым. И не забудь сэндвичи.
Довольная улыбка на красивом лице заставила ее лишь выразительно закатить глаза, вытереть руки полотенцем и налить себе чаю.
- Уже подготовилась?
- М? - Кёко проследила за кивком парня на свои тетради. - Я взяла, чтобы потом не ходить за ними. Мы ж пойдем заниматься после завтрака? А потом я хочу пройтись по окрестным магазинам и купить все необходимое.
- Это что, например? - заинтересованно приподнял брови Куон, отпив из чашки.
- Продукты, необходимые вещи на кухне, в комнату, - она намекающе пододвинула ему тарелку с сэндвичами, невинно улыбнулась на его выразительный взгляд и удовлетворенно кивнула, когда он подчинился. - Потом надо подготовить форму, сложить сумку…
- Это делается за полчаса.
- Это парням надо всего полчаса! А мне нужно погладить юбку, блузку, бант…
- Кёко, - прожевав, парень вздохнул, - в прачечных есть отпариватели. Пользоваться стиральными машинами и этими самыми отпаривателями могут все, к тому же рядом висят инструкции.
- Вот потому и говорю, что парням надо всего полчаса, - непреклонно отозвалась она. - А тебе вообще достаточно пяти минут.
- Это почему?!
- Причесался, умылся - и хоть в пижаме будешь выглядеть принцем, - Кёко не отказала себе в удовольствии поддеть любимого.
- Мерси за комплимент, - тот лишь довольно прижмурился. - Рад, что ты оценила наконец, как я прекрасен.
- Ты невозможен…
Куон кивнул с видом «я знаю», допил кофе и поднялся:
- Я за своими конспектами.
- Я подожду на лестнице, - она подхватила обе чашки и тарелку, невольно радуясь про себя ее пустоте, и понесла все мыть.
Да и печенье, судя по запаху и виду, почти готово. Как раз успеет выложить его красиво на то большое керамическое блюдо, пока Куон сходит к себе.
Печенье пахло так, что девушка, не удержавшись, отправила на маленькое блюдце несколько штучек - съедят, пока будут заниматься. Вряд ли откажется…
- Значит, это правда?
Она оглянулась от плиты, затем с улыбкой развернулась к двум парням на пороге кухне:
- Доброе утро.
- Доброе утро, - они тоже слегка поклонились. За их спинами стал заметен Нисимура, заглядывающий на кухню. - Значит, Банни-чан?
- Могами Кёко, - с вежливой улыбкой поправила девушка. - Я хотела поприветствовать всех вас, поэтому вот, - она указала на полное блюдо, - угощайтесь, пожалуйста.
- Можно? - Нисимура протиснулся в кухню и первым ухватил печенье. - Ой, горячо!
- Кайто, - невысокий парень ткнул себя в грудь, затем кивнул на второго. - Хаттори. Остальные еще спят, думаю.
- Кто спит? - в дверях показались еще парни. - Привет, Банни-чан! Действительно, это Банни-чан! Ты вправду будешь жить с нами?
- У моих опекунов, у которых я жила здесь, изменились семейные обстоятельства, - Кёко была готова к такому вопросу. - Поэтому с согласия родителей… - ну, молчание мамы можно считать знаком согласия, верно? - я переехала сюда. Так что, позаботьтесь обо мне.
- Конечно!..
- В очередь, - к Куону обернулось остальное мужское население общежития, и он с той же выразительной улыбкой повторил. - В очередь, господа, и в спину мне не пыхтеть, - его взгляд остановился на девушке. - Идешь?
- Ага, - она ухватила свои тетради, блюдце с печеньем и еще раз поклонилась. - Угощайтесь, не стесняйтесь.
Нисимура послушно сунул печенье в рот, и Кёко пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не улыбнуться - кажется, здесь у Кагурадзаки-куна есть практически родственник!
Спускаясь по лестнице, она оглянулась на идущего на ступеньку позади Куона и улыбнулась его слегка надменному виду:
- Ты чего?
- Что у тебя в руках?
- Печенье, - он с сомнением дернул уголком рта. - Оно отлично пахнет, сгрызем потом.
Хмыкнув, парень вздохнул, кивнул и, в один шаг догнав ее, безапелляционно забрал ее тетради.
- Тебе надо донести печенье в целости и сохранности, - отозвался он на ее вопросительный взгляд, и плохо скрытая ирония заставила Кёко насупиться.
Можно подумать, он откажется!..
Или… он раздражен? Из-за чего?
Комната для занятий оказалась достаточно большой, с десятком разнокалиберных столов, шкафами - и пыльной. Нет, пыли на поверхностях не было, но сам воздух наводил на мысль, что окна редко когда открывают.
- Сюда что, не приходят?
- Ну почему, заглядывают… периодически, - парень прошел практически в самую глубину, выбрав небольшой стол. - Но обычно занимаются в школе.
- Все в порядке? - поставив блюдце, Кёко заглянула в зеленые глаза. - Ты злишься на что-то?
Куон на мгновение насмешливо фыркнул, затем опустил на стол тетради:
- Все нормально.
- Я же вижу.
- Не сомневаюсь, - он буквально усадил ее, сам сел рядом. - Ты ж знаешь, я параноик.
Вместо ответа девушка легонько, но выразительно шлепнула его по макушке ладонью. Ответная улыбка была по-прежнему насмешливой, но во взгляде парня уже читалось просто веселье.
- Кстати, я не ношу пижам.
Успевшая открыть черновики Кёко недоуменно глянула на Куона:
- А… в чем ты спишь?
- Когда холодно - в футболке и шортах, жарко - ни в чем.
Ни в чем?.. В смысле..?
Когда смысл слов дошел до нее, она отчаянно взмолилась Будде и всем святым - не покраснеть!!! Уж слишком ожидающей была улыбка в уголках губ парня.
- Отлично, - собравшись с силами, по возможности невозмутимо проговорила девушка, - раз я собиралась после обеда по магазинам - купим тебе пижаму. Даже две пижамы… - она осеклась, когда Куон уронил голову на сложенные на столе руки. - Что?.. - стоп, плечи трясутся! Возмущение выплеснулось в шлепок по его спине. - Ты смеешься!
- Ага, - сдавленно, не поднимая головы, подтвердил он.
- Янки!..
Поцелуй был таким быстрым, что отпрянуть Кёко не успела, лишь ошарашенно облизнула губы.
- Банни-чан, - проворковал Куон, и от его искрящегося взгляда и голоса стало и жарко, и нетерпеливо. Смутившись, она отвернулась и потянулась к черновикам:
- Все, давай заниматься.
Хотя, легко сказать «заниматься»!.. Сердце бьется так быстро и взволнованно, мысли никак не собираются в голове, а губы сами норовят расползтись в глупой улыбке… потому что все сейчас так, как она могла лишь фантазировать в самые сокровенные моменты..!
Кёко осторожно покосилась на парня, который листал тетрадь.
Разве она могла знать, предполагать, что это все случится с ней по-настоящему? Не пытаясь представить себя на месте героини манги или романтического фильма, а вот так, вживую? Когда можно протянуть руку и поправить светлые пряди, улыбнуться понимающему взгляду и почувствовать себя счастливой?
Куон задумчиво покрутил в пальцах карандаш, и девушка призвала себя заняться тем, ради чего пришли сюда. Ведь с чувствами все в порядке, поэтому надо приводить в порядок и остальные дела.
Расправив складку на юбке, Кёко отошла на пару шагов назад, полюбовалась на выглаженную форму, висящую на вешалке, затем присела на край кровати.
Так, учебники и сумка сложены, вещи проверены, в холодильнике ждут своего часа продукты для завтрака…
Девушка невольно улыбнулась, вспоминая, что по возвращении из учебной комнаты она обнаружила пустое и вымытое блюдо из-под печенья. Кажется, ее знакомство с соседями прошло удачно.
А еще, они с Куоном все же походили по магазинам в округе, закупаясь всякими необходимыми мелочами. Очень приятно, оказывается, платить своими собственными деньгами, не опасаясь оказаться без йены в кармане! Зато теперь у нее на кухне есть много удобных вещиц от лопаточек до хорошей сковороды… а вот мужскую пижаму так и не купили. На все попытки зайти в нужный отдел Куон грозил поднять ее на руки и унести вообще из магазина!..
Хитрая улыбка раздвинула девичьи губы.
Ничего, зато теперь она точно знает, что подарит ему на день рождения.
Кигуруми. С лисьими ушами и хвостом. Рыжего цвета.
Представив лицо Куона и его самого в подарке, Кёко прыснула, забралась с ногами на кровать и взяла сотовый со стола.
В чате друзья обсуждали завтрашнюю встречу, парни спрашивали у Куона насчет возобновления тренировок, и сердце девушки тихо и спокойно стучало в груди.
Негромко зашумел термопот, привлекая внимание, и она спрыгнула на ноги.
Даже если он сегодня не придет пить чай с жасминовым ароматом - пальцы нежно коснулись прохладной цепочки браслета на левом запястье - не страшно. Они оба знают, что ему не нужно повода прийти к ней. И что она будет всегда ждать его.
*Симагё - район в Киото.
К главе 63
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 64
Незнакомый рисунок на стене заставил недоуменно нахмуриться и испытать дежавю, но затем под скользнувший в сторону взгляд попалась большая панда, и Кёко вспомнила события накануне и не только.
Чуть улыбнувшись, она села на постели, потянулась, оглянулась и решительно спустила ноги с кровати.
Во-первых, половина восьмого утра, а во-вторых, выспалась.
Расчесываясь перед зеркалом в ванной, девушка невольно улыбалась самой себе, составляя план на день.
Итак, позавтракать. Встретить отца, который не смог приехать вчера из-за своих дел, но должен сегодня. Проверить наличие магазинов в округе, сделать необходимые покупки. Провести отца в Токио, если он, конечно, не останется в Киото. И в конце концов засесть за уроки! Ведь завтра поздравляют Юи-чан и останется всего один день до начала триместра.
В коридоре было пусто, и она осторожно направилась к лестнице, размышляя, где может быть Куон. Конечно, можно допустить, что он еще спит, но… она в это вряд ли поверит.
Сердце забилось быстрее, когда в кухне обнаружился парень с электрочайником в руке.
- Привет, – он улыбнулся, ставя чайник, и смущение легкой волной окутало девичью душу. – Как спалось?
- Замечательно! А ты?
- Тебе правду или? – его улыбка стала хитрой, вынуждая Кёко смутиться еще больше и постараться с самым независимым видом фыркнуть:
- Судя по тому, как ты дразнишься, спал ты хорошо. Это что?
- Кофе, – Куон продемонстрировал ей чашку. – Растворимый, правда, – девушка выразительно приподняла брови. – Что?
- А еда где?
- А я завтракаю… – он стремительно поднял руку вверх, едва Кёко сделала попытку выхватить чашку. – Не-не, я уже запомнил это твое выражение на лице!
- Кофе не еда! – она нахмурилась и тут же прерывисто вдохнула, когда парень второй свободной рукой обнял ее за талию и привлек к себе:
- Для меня – вполне.
Ну вот и что с ним делать, задалась риторическим вопросом девушка, глядя в довольные зеленые глаза. Ведь надо как минимум отчитать за такое безответственное отношение к своему здоровью, а душа по-глупому замирает от тихого счастья, что можно просто быть рядом…
- Я беспокоюсь за тебя, – вздохнув, она немного робко погладила его по плечу.
- Ты помнишь, что я говорил о том, как меня закармливали в детстве? – получив кивок, Куон обезоруживающе улыбнулся. Но сдаваться просто так Кёко не собиралась:
- А еще ты говорил, что я могу тебе готовить еду, пока мы на каникулах, – он открыл было рот. – Ты сейчас собираешься сказать, что такое право у меня есть, но это всего лишь право?
Кашлянув, парень вздохнул и поставил чашку на столешницу:
- А ты знаешь, что я не могу тебе отказать, да?
- Да, – невинно улыбнувшись, она сама прильнула к нему и затаила дыхание перед коротким легким поцелуем.
- В таком случае, – он обнял ее уже двумя руками, – пошли позавтракаем где-нибудь. А потом зайдем и закупим продукты, какие скажешь.
На мгновение Кёко стало даже жарко.
Зайдем и закупим. Как семья. Когда все на двоих.
Могла ли она вообще думать, что у нее будет такое? Реальное, настоящее будущее – с любимым человеком? Да, она любила Шо, пусть даже по-детски, но все ее представления заканчивались, как в сказке – и жили они долго и счастливо. Но как «долго и счастливо»? Что происходило потом, после этого?
Она тогда не задумывалась. Может, потому, что ощущала, насколько ее чувства безответны, а значит, нереальны вместе со сказочной концовкой? А сейчас, когда она видит, что ее любовь взаимна, приходят и мечты с представлениями после «жили долго и счастливо»? И ей хочется завтракать вместе, неважно где, загружать тележку в супермаркете, выбирая продукты и споря о том, будет ли Куон есть йогурт или это «девичья еда»?.. Улыбаться и не бояться, что ее улыбка может раздражать или вызывать недоумение?..
А может, потому, что это именно он? По-настоящему любимый? По-настоящему важный? С которым она сама ощущала себя настоящей? Поэтому и будущее уже настоящее, просто протяни руку!..
Задумчивые фоновые мысли вылетели из головы, когда пришло сообщение от отца.
- Он приезжает в десять сорок, – Кёко спрятала телефон в карман расстегнутой куртки – они как раз зашли на кухню общежития. – Сначала отправится в рёкан, а потом мне позвонит.
- Могу представить, какое впечатление он произведет у хозяина и хозяйки.
- Ты о чем?
- О том, что они уже точно знают, насколько он непростой человек, – пояснил парень, доставая продукты из пакета. – Подумай сама – они-то были уверены, что все в их руках. А тут появился из ниоткуда, расстроил их планы с твоей матерью, к тому же совершенно законно. Ты как-то говорила, что такие люди, как они, не любят привлекать лишнее внимание, – Кёко согласно кивнула. – Вот, следовательно, сегодняшний визит твоего отца будет дополнительным стрессом в их налаженной жизни, – он хмыкнул. – Впрочем, у них последний месяц один сплошной стресс.
- Да, им можно посочувствовать…
- И не собираюсь, – категорично отрезал Куон. – В другой ситуации возможно бы, но не сейчас.
Оценив непреклонное выражение его лица, она лишь вздохнула:
- Я понимаю, но не могу злорадничать, как ты. Они все же не чужие мне.
- Кёко, я не злорадничаю. Я сказал, что не сочувствую. Не были бы они настолько… закоснелыми в своих средневековых представлениях, не пришлось бы тебе столько переживать, – парень дернул уголком рта. – С другой стороны, как говорила моя бабушка, что ни делается, то к лучшему. Сейчас ты живешь рядом со мной, и все благодаря их поведению.
- Янки, – девушка укоризненно покачала головой. В ответ он усмехнулся и сунул пустой пакет под мойку:
- Знаешь, даже если бы нас не связывали отношения, я бы все равно возмутился такой ситуации. Не должно быть так, что девушку отдают, как вещь, человеку, которого она не любит. Сейчас даже в королевских семьях такого нет.
Кёко прикусила губу:
- Но ведь бывают браки по расчету.
- Это другое. Всегда должен быть выбор.
Она прикусила губу.
Выбор.
- А если… если у человека нет его? Иначе пострадает кто-то близкий?
- Знаешь, я был бы против, если бы ради меня кто-то жертвовал своей жизнью. Я не настолько эгоист, чтобы требовать подобное и утешаться этим, – Куон взял ее за руку и переплелся пальцами. – И мне не по себе думать, что я могу быть причиной чьей-то подобной жертвы.
Ей внезапно вспомнились его слова про слезы.
- Ты… поэтому пообещал себе, что я не буду плакать из-за тебя?
Хмыканье было задумчивым, но Кёко не подняла голову, чтобы проверить, какое выражение сейчас на лице парня. Главное она услышит.
- Не только, – после долгой паузы проговорил Куон. – Слезы ведь разные бывают. Кто-то ревет демонстративно, требуя внимания и извинений, кто-то отчаянно или грустно. Ты плакала так тихо, словно не хотела никому мешать… сил терпеть не было, а показать кому-то это не могла.
Кёко с трудом сглотнула возникший в горле комок.
Он так чутко ощущал это тогда?.. Чувствовал, почему она прибегала именно в то место?..
- Прости…
- За что?! – его пальцы сжались так сильно, что девушке стало даже немного больно. – Кёко, ты за что просишь прощения?!
- За то, что вываливала все на тебя, – она по-прежнему не поднимала голову, глядя на их соединенные руки. – Даже не думая, что этим поме…
- Прекрати, – Куон шагнул к ней еще ближе, приподнял ее лицо за подбородок, и от хмуро сведенных бровей Кёко стало немного не по себе. – Ты не мешала. Никогда. Ты дала мне отличный урок того, что действительно важно. И что у меня есть силы хоть немного облегчить жизнь другого человека, – он обнял ее, прижал к себе. – Что я действительно лучше, чем есть. Что я вообще есть.
– Ты… – девушка обняла его за пояс, пряча лицо на груди Куона, зажмурилась и снова сглотнула, ощущая его дыхание на макушке.
- Я тогда поверил в это. И когда мне потом, дома пытались доказать обратное… я взбесился, – она слышала, как часто и сильно бьется его сердце. – Ведь я помнил, что ты верила мне, в меня… Это было еще одной причиной, по которой я вернулся. Мне казалось, что именно здесь, в Киото, эта вера придаст мне силы… – он вдруг хмыкнул. – Что ты снова защитишь меня самого.
- Я?..
- Ага, – парень чуть отстранился, чтобы заглянуть в лицо Кёко. Его улыбка была немного грустной и беспомощной. – Видишь, какой я эгоист.
- Так ведь и я такая… – Кёко сморгнула марево на глазах и затаила дыхание, когда он бережно, нежно провел подушечкой большого пальца по ее ресницам:
- Никогда твои слезы не мешали мне. Да, от них было больно, страшно, непонятно, но они не мешали, – Куон склонился еще ниже, и она сама приподнялась на цыпочки, чтобы было удобнее ответить на поцелуй, обнять за шею, прижаться так близко-близко, как только было возможным…
Кумада махнул рукой, привлекая внимание, когда девушка зашла в небольшой ресторанчик и огляделась.
- Здравствуйте, отец, – она не сдержала радостной улыбки, подойдя к столу и чуть поклонившись.
- Здравствуй, – мужчина тоже тепло улыбнулся. – Садись, я заказал уже обед.
- Спасибо, – стащив куртку и повесив ее на спинку стула, Кёко устроилась напротив отца. – Как доехали?
- Отлично, – тот кивнул. – Поностальгировал. Я ведь в Киото очень давно не был. А ты как устроилась в общежитии?
- Замечательно, – она снова заулыбалась. – У меня большая комната и даже с душем! А еще есть небольшой балкончик, на котором можно ставить цветочные горшки. И огромная кухня на этаже… и отдельные большие ванные комнаты с прачечными. На первом этаже есть комнаты для занятий, даже небольшая библиотека, представляете?
- Судя по твоему описанию, все действительно хорошо обустроено.
- Очень. Комендант серьезный человек, сказал, что будет присматривать за мной, так как я пока единственная девушка в общежитии, – Кумада чуть удивленно приподнял брови. – Да, в прошлом году были девушки, но они все выпустились. Так что, сейчас там живет всего девять человек вместе со мною.
- Тогда точно можно быть уверенным, что комендант будет внимательно относиться ко всем вам. Чем меньше людей, тем больше внимания, – он одобрительно улыбнулся, дождался, когда подошедший официант ловко и быстро расставит тарелки и уйдет, и взялся за ложку. – Ты все вещи свои забрала из рёкана в прошлый раз?
- Да, – Кёко кивнула. – У меня их не очень много было.
- Хорошо, в таком случае с рёканом у нас с тобой покончено. Я сегодня передал хозяевам финансовые документы о переводе денег за твое содержание и забрал все бумаги, касающиеся тебя.
Бумаги, касающиеся ее?
- Вы про договор с мамой?
- Он, твое свидетельство о рождении, выписки из школ, даже твои табели с оценками, – Кумада задумчиво глянул на нее. – Ты не против, если их я оставлю себе?
- А… пожалуйста… – невольно растерялась девушка. – Но зачем?
- На память, ну и, – он вдруг улыбнулся краешком рта, – показать в случае чего Саене. А то она, судя по счетам, даже не была в курсе, что ты сейчас учишься бесплатно.
- Как это?.. – недоумение еще больше овладело девичьей душой. – Тетя и дядя ведь знали и наверняка сказали ей… Может, она забыла?
- Кто знает, – мужчина достал из внутреннего кармана пиджака конверт и положил его рядом с тарелкой Кёко. – Это твоя банковская карта. Учитывая, что ты сделала все, чтобы сэкономить оплату второго года, я открыл счет на твое имя и половину этой суммы положил на него. Карта привязана к счету. Будешь тратить на себя.
Половина оплаты?.. Сглотнув, Кёко достала из конверта еще один, более узкий конверт, к которому была прикреплена пластиковая карточка золотисто-желтого цвета с черной полосой.
- Умеешь пользоваться?
- Нет… но разберусь, – она выдохнула и жалобно взглянула на Кумаду. – Отец, это очень большая сумма…
В ответ он лишь тепло улыбнулся:
- Кёко-чан, это лишь толика того, что я потратил бы, будь мы семьей не последний месяц, а все семнадцать лет. Ты моя дочь, и я хочу, чтобы ты ни в чем не нуждалась.
- Но я и так не нуждаюсь. У меня есть крыша над головой, я получаю образование, я…
- Кёко-чан, никогда не поверю, что молодой красивой девушке не хочется покупать себе какие-либо безделушки, модные вещи и все остальное. Так что, давай, прячь карту в карман и приступай к еде. Я хотел еще с тобой прогуляться немного, пока есть время до поезда, и уж точно меня не устроит, что ты при этом будешь голодной.
Она замерла, во все глаза глядя на мужчину.
Вот так просто – не устроит, что будет голодной… хочет, чтобы она ни в чем не нуждалась… потому что она его дочь..? Потому что он заботится о ней, как отец?..
- Что? – Кумада немного снисходительно хмыкнул, и девушка отрицательно помотала головой, засовывая конверт и карту в карман куртки:
- Все замечательно. Просто вспомнилось, как… Хизури-кун говорил, как он в четыре года ощутил, что у него есть отец, – Кёко подняла взгляд на мужчину. – Наверное, у него были такие чувства, как у меня сейчас.
- Хм… – он сдержанно кашлянул, но взгляда не отвел. – Я действительно хочу быть твоим отцом.
- Спасибо.
- Тебе спасибо. Ешь давай.
Внезапно стало смешно – а ведь она сама так часто говорит Куону!.. Практически с теми же интонациями «ну сколько можно разговаривать и смущать»!..
Душу словно обняли теплыми руками.
- Кстати, я ожидал, что Хизури-кун тоже придет.
- Вы хотели с ним поговорить, отец? – чуть удивленно уточнила Кёко.
- Нет, просто в Токио он приходил вместе с тобой, – мужчина отставил опустевшую суповую тарелку.
- А… нет, он остался дома, – припомнив, какую гримасу выдал парень, когда сказал, что будет ждать ее в общежитии, она с трудом сохранила лицо. Мол, Кумада-сан меня не любит, поэтому не буду нагнетать обстановку…
- Он снимает здесь квартиру? Насколько я помню, родители его не в Японии.
- Нет, он в общежитии.
- Ты имеешь в виду – в общежитии Санбиджюцу?
Кёко чутко уловила странно-изменившиеся интонации мужского голоса, вопросительно глянула на отца и кивнула.
- То есть, вы соседи?
- Ну, если не считать расстояние между женским и мужским крылом, то да, – она снова кивнула, не сводя с него взгляда.
Ей показалось, или все же слышно явное недовольство?
- И большое расстояние?
Вроде и говорит немного иронично, но…
- Если мне не изменяет чувство расстояния, то между нашими комнатами должно быть не меньше сорока метров, – выражение мужского лица не поменялось. – Что-то не так, отец?
- Просто странно, – Кумада невозмутимо разрезал бифштекс на тарелке. – Учитывая, что его родители не стеснены в средствах… шоу-бизнес, верно?.. было бы логично ожидать, что Хизури-кун не будет жить в стесненных условиях.
Девушка вздохнула:
- Не могу сказать, насколько они стеснены там, в Америке, но здесь он хочет быть максимально независимым от них, поэтому для него общежитие стало лучшим вариантом проживания в Киото.
- Вон оно что.
- Отец, он вам не нравится? – положив вилку с ножом, прямо спросила Кёко.
Кумада приподнял брови, прожевал и вздохнул:
- Почему ты так решила? – она молчала, не отводя взгляда. – Разве не логично, что я хочу быть в курсе происходящего с тобой? Ты встречаешься с Хизури-куном, и я заинтересован в том, чтобы… он не обидел тебя.
- Он никогда меня не обидит, – предельно серьезно проговорила девушка. – Кто угодно, но не он. Понимаю, что вам сложно это понять, поэтому просто поверьте мне.
Мужчина с легкой задумчивостью глянул на нее, затем согласно кивнул:
- Хорошо, я поверю тебе. Надеюсь, что и Хизури-кун верит твоим словам.
Верит? Это она верит Куону – всем сердцем, всей душой.
Она бросила еще один испытующий взгляд на отца и все же решилась задать вертящийся на кончике языка вопрос:
- У вас проснулся отцовский инстинкт?
Сдавленно кашлянув, Кумада выразительно посмотрел на нее поверх очков:
- Интересное определение. Могу я узнать, откуда ты взяла его?
- Слышала, - Кёко чуть извиняюще улыбнулась.
Снова кашлянув, он сделал глоток из стакана с соком, затем выдохнул:
- Я просто беспокоюсь за тебя. Если это отцовский инстинкт, то да, он проснулся. Ты против?
- Не знаю, - честно ответила она. - Мне сложно это понять, так как… со мной такого раньше не было.
- Со мной тоже. И как ты справедливо заметила в Токио, мы учимся общаться друг с другом. Разногласия и недоразумения неизбежны, - мужчина примиряюще улыбнулся. - Но, думаю, главное, что мы их решаем.
Чуть улыбнувшись в ответ, Кёко согласно кивнула:
- Это самое главное.
- Значит, твой отец уже в курсе нашего соседства?
- Ага, - девушка, добавляющая в кипящую кастрюльку специи, кивнула. - Я ему сказала.
- И что он? - Куон облокотился на кухонную стойку.
- Спросил, какое расстояние между нами.
Он фыркнул, потянулся к натертому сыру и отдернул руку, едва Кёко сделала движение шлепнуть по его пальцам:
- Говорил же, что он меня не любит.
- У него просто проснулся отцовский инстинкт.
- Так и сказал?
- Да, я спросила и он подтвердил.
- Представляю, какое у него лицо было при этом.
Она с легкой укоризной покачала головой и взяла пачку спагетти, которую они купили с утра. Вернувшись в общежитие уже под вечер, Кёко нашла Куона в кухне, неторопливо тягающего печенье из пакета и читающего что-то на планшете. Пришлось отобрать печенье под недовольным взглядом и предложить на выбор несколько вариантов ужина.
И теперь, соус для пасты болоньез был практически готов, сыр натерт, осталось лишь сварить сами спагетти… и не дать кое-кому снова втихую утащить печенье!..
В ответ парень состроил не очень убедительную недовольную гримасу - зеленые глаза искрились весельем - и засел за столом с тем же планшетом.
- Что читаешь?
- Майк Кржижевски, - Куон поднял голову. - Это известнейший баскетбольный тренер, тренирует американскую национальную сборную.
- И он пишет учебники?
Он весело хмыкнул:
- В какой-то мере да, - отложив планшет в сторону, парень расставил тарелки и посторонился - Кёко принялась выкладывать спагетти. - Он описывает свои методики, игры, стратегии. Понятно, что уровень национальных сборных слишком высок, но кто мешает перенять что-то полезное и для обычной школьной сборной?
Девушка с улыбкой согласилась, невольно думая, что такое представление можно применять практически во всем, если хочешь чему-то научиться. Она ведь сама с удовольствием изучала историю моды, когда было время – и даже планировала на каникулах вплотную заняться этим.
Кстати о каникулах.
- Покажешь потом комнату для занятий? Надо сделать домашнее задание к началу триместра.
- Надо. Но можем позаниматься и здесь на кухне. Никому ведь мешать не будем.
- Хорошо, - Кёко немного завороженно следила, как парень, доев, отправил грязную тарелку в посудомоечную машину, туда же сунул кастрюлю, ложки с вилкой, а затем включил электрочайник.
Как необычно и… поразительно по-другому!.. Шо никогда сам не убирал со стола, предоставляя это матери или девушке, точно так же вел себя и дядя. А Куон даже не подумал, что она может убрать за ним, просто встал и…
Она едва слышно выдохнула и поспешно принялась доедать свою пасту.
Да, на вилле летом посуду собирали девушки, но там парни были заняты либо сбором вещей для отъезда, либо барбекю. И даже тогда они помогали относить все на кухню!.. Но все же, тогда была другая ситуация, когда все вместе дружной компанией и все равны!
А вот сейчас, вдвоем… как семья… все пополам… заботы, обязанности…
- Я схожу за учебниками и тетрадями, - Куон чуть улыбнулся. - И я был прав - тебе удается любое блюдо.
- Просто ты голодный, - девушка понадеялась, что ее смущение и растерянность достаточно хорошо спрятаны под хитрой улыбкой.
- Где-то я уже это слышал, - хмыкнув, он вышел из кухни.
Слышал, не слышал… Кёко глубоко вдохнула, пытаясь справиться со щемящим чувством какой-то избранности, причастности к совершенно иному, чудесному, новому для себя миру.
Когда парень вернулся, она уже полностью успокоилась, признавшись, что ей нравится все происходящее, и теперь заваривала чай в большом керамическом чайнике, купленном сегодня утром.
- Разобралась, как включать? - Куон бросил взгляд на тихо гудевшую посудомоечную машину.
- Да. У Рины-чан дома похожая, - девушка улыбнулась, готовя чашки - его зеленую с красно-черными ториями и новенькую темно-розовую с очаровательными маленькими феями. - Сейчас сбегаю за своими вещами.
- Зачем? Сегодня черновики, а уже потом перепишем начисто.
- Тогда… - она налила чай, села за стол рядом с парнем и ухватила лежавший сверху учебник, - с чего начнем?
- С поцелуя.
Нет, так нельзя, она ж забывает обо всем!..
Довольно-лукавая улыбка на красивом лице заставила заподозрить кое-кого в умении читать мысли, и Кёко чуть насупилась, невольно облизывая губы после короткого поцелуя.
- Ну а теперь, по списку, - Куон невозмутимо открыл тетрадь. - География - составить график колебания температур в последние три дня календарного года. Значит, нужны прогнозы погоды.
И ни капли смущения же! Вот не зря у него глаза, как у кота!..
Но мысленное возмущенное ворчание не мешало душе счастливо трепетать где-то в районе ложечки от одного лишь представления - такое будет постоянно, да? Не просто улыбки и сидение рядом, а вот такие легкие и вместе с тем нежные поцелуи между делом?..
Ой.
- Э…
Кёко обернулась от холодильника, откуда брала бутылку воды, и приветливо улыбнулась стоящему на пороге незнакомому парню:
- Доброе утро!
- Ага… доброе… - он немного заторможенно кивнул, во все глаза рассматривая ее.
Точно, припомнила она, сегодня-завтра будут возвращаться в общежитие остальные жильцы!
- Давай знакомиться, - девушка развернулась и поклонилась. - Могами Кёко, с четверга живу здесь.
- Нисимура Тоши, - парень быстро поклонился. - Рад знакомству, - он, слегка сторонясь, прошел к «мальчишескому» холодильнику, вкинул практически не глядя пакет в морозилку и поспешил на выход, но перед самой дверью притормозил и оглянулся. - Прости за вопрос… ты же Банни-чан?
- Типа того, - Кёко мысленно вздохнула.
- А-га… - Нисимура кивнул и выскользнул из кухни.
Странный какой-то. Надо бы узнать у Куона, с какого года он.
При мысли о любимом сердце легонько затрепетало, и улыбка сама проступила на девичьих губах.
Накануне они сидели допоздна на кухне, занимались, болтали, пили чай… целовались…
Щекам стало горячо.
И казалось, что нацеловались на неделю вперед, но…
Девушка помотала головой, ухватила бутылку воды и направилась в свою комнату.
… такое странное желание - чем больше целуешься, тем больше хочется!..
Ощутив, что еще немного и заполыхает уже и лицо и уши, она решительно выдохнула и сурово нахмурилась.
Так, все, хватит! Они собираются на день рождения Юи-чан, и надо подумать в первую очередь о том, что взять с собой! Тем более, что они идут на квест всей компанией. Хотя, она проказливо хихикнула про себя, друзья еще не знают об этом! Они вдвоем вчера это придумали, забронировали место и договорились с организаторами обо всем!
Собрав сумку и переодевшись, Кёко вышла и заулыбалась, замечая у лестницы поджидавшего ее Куона.
- Ты звонил уже нашим?
- Да, они ждут нас, - он протянул ей руку. - Все в порядке?
- Ага, - она оглянулась на кухню. - Скажи, Нисимура-сан с какого года обучения?
- Первый, - парень понимающе кивнул. - Я тоже видел его сегодня. Он самый младший здесь.
Тогда понятно, почему он так осторожно уточнил, она ли Банни-чан.
- Он тебя зовет сенпаем? - сбегая по ступенькам, фыркнула Кёко.
- Здесь все знают, что я просто Янки, - он усмехнулся в ответ.
Покажите хоть одного человека в школе, который этого бы не знал!.. И приходится признать, что и ее знают в первую очередь как Банни-чан.
Бросив взгляд на парня, она вздохнула про себя.
Ну и ладно. Куда ж Янки без Банни-чан, верно?
На привычном месте встречи уже были Ошино, Сугита и Ватаджиба. Кагурадзаки подошел буквально через пару минут после Куона и Кёко, а затем со стороны автобусной остановки к ним припустила Даиримия.
- Простите, - она немного запыхалась и поклонилась, остановившись перед всеми. - Я…
- Тебе сегодня можно, - Рина непреклонно перебила ее и улыбнулась. - С днем рождения, Юи-чан!
- Стоп-стоп, - Куон махнул рукой, не давая остальным присоединиться к поздравлениям. - Народ, мы же не бомжи, чтобы прямо на улице поздравлять, верно?
- Мы собирались в…
- Вы собирались, мы собрались, - он хитро усмехнулся и достал из кармана семь ярких билетов. - Ни у кого же нет клаустрофобии? И все, вроде бы, более-менее знакомы со вселенной Гарри Поттера?
- Янки… - Рэй внезапно заулыбалась и потянулась за билетом, - ты хочешь сказать, что мы идем на квест?!
- Да ладно?! - Кагурадзаки выхватил свой билет, вчитался и хохотнул. - Два часа квеста! Ну вы даете! Даиримия-сан, ты не против?
Юи отрицательно замотала головой, не пряча восторженной улыбки, и Кёко ухватила ее под руку:
- Это чтобы ты запомнила свой день рождения как самый необычный!
А еще это отличный способ отблагодарить друзей за поддержку, за то, что даже через сотни километров они были с ними в Токио.
Она встретилась взглядами с Куоном и чуть улыбнулась, ощущая его согласие.
- Ты куда? - крепкая рука не дала ей свернуть к метро, и оглянувшись, девушка сообразила - по привычке собралась ехать в рёкан.
- Прости, - она немного виновато вздохнула. - Я…
- Устала? - Куон понимающе хмыкнул, замедляя шаг.
- Наверное, да… - Кёко смиренно кивнула. - Но было весело и интересно.
Очень весело и очень интересно. Она, как и подруги, впервые была в квестовой комнате, поэтому все было необычным и неизведанным. Впрочем, у парней опыта было ненамного-то и больше. А потом они отправились в их раменную, там вручили разрумянившейся Юи подарок, съели по огромной порции лапши, тортик, сходили в кино…
Подсвеченные фонарями школьные ворота заставили мысли свернуть в сторону предстоящих уроков, а затем и других учеников.
- Сегодня остальные наши соседи заселятся?
- Обычно да, в предпоследний день, - парень свернул на дорожку к общежитию. - Вон, уже окна светятся.
Точно. Два окна. И, наверное, с другой стороны тоже.
- Интересно будет посмотреть на всех, - она чуть улыбнулась.
- Обычно все вместе редко пересекаемся, - задумчиво проговорил Куон. - Кто-то занимается у себя в комнате, кто-то допоздна в клубах.
- Как ты?
Он улыбнулся краешком рта:
- Да, с понедельника начнем уже.
- Во сколько будешь возвращаться? - на его косой взгляд Кёко спокойно пояснила. - К какому времени ужин готовить?
Парень кашлянул:
- Твой энтузиазм, конечно, восхищает…
- И завтрак тоже будет, - она кивнула. - И обед.
- Я растолстею, и ты разлюбишь меня.
- Интересная мысль, но не пройдет. Тем более, о таком больше беспокоятся девушки, а не парни, которые, к тому же, активно занимаются спортом и тратят очень много калорий.
- Банни-чан.
- Я самая, - снова кивнула Кёко и поднялась на ступеньки крыльца, - Янки.
Куон вздохнул, открывая перед нею дверь:
- Принцесса, можно я напомню, что обычно мой обед состоит из тренировки и перебежки между корпусами с хотдогом в зубах? Как ты представляешь себе меня с обенто на бегу?
Плохо, призналась самой себе девушка, вынужденно соглашаясь с любимым. Как-то она даже и не подумала, что тренировки-то у ребят идут в течение дня, и лишь изредка на обеде парни присоединяются к ней и подругам. Ну или когда у Куона была травма…
- Как твое плечо?
Долгая пауза за спиной заставила обернуться, остановившись прямо посреди лестничного пролета.
Красивое лицо было таким задумчивым, что Кёко растерялась.
- Можно спросить, как мое плечо связано с обедом? - парень встал на пару ступенек ниже ее. - Мне просто интересно.
- Ну, я вспомнила, что если ты и обедал в классе в последнее время, то из-за поврежденного плеча. Поэтому и спросила.
- Я не успеваю за твоими рассуждениями, - он с сокрушенным видом покачал головой и чуть лукаво улыбнулся. - Плечо замечательно. И завтраки с ужинами целиком твои. Договорились?
- Нет, - от хитрого зеленоглазого взгляда хотелось и хихикнуть, и показать язык. - На обед я буду делать сэндвичи. Ими можно перекусывать на бегу. Договорились? - Куон выразительно приподнял одну бровь. - И по паре для Кагурадзаки-куна и Ошино-куна, чтобы им не обидно было.
- Издеваешься? Ода потребует половину.
Вместо ответа Кёко сложила руки на груди и постаралась как можно вопросительнее приподнять брови.
- Ты такая милая, - парень двинулся ближе, довольно щурясь, и чуть смутившись, она поднялась на ступеньку выше:
- Ты не ответил! Договорились?
- А ты куда?
Куда-куда… Он себя видел со стороны?! Кот! Охотящийся!
- К себе!
- Так мы ж не договорились еще?..
- Отсутствие возражений принимаю за согласие! - показав язык, Кёко запрыгала через ступеньку вверх по лестнице.
- Первый раз такое слышу!..
Фыркнув, она вбежала на второй этаж и столкнулась с комендантом, который как раз выходил из кухни.
- Момошита-сан, добрый вечер! - девушка с улыбкой поклонилась.
- Добрый вечер, - мужчина заулыбался в ответ, перевел взгляд на появившегося Куона. - Все в порядке?
- В полном, - Кёко оглянулась на парня, сдержала проказливую улыбку и кивнула. - Вы что-то хотели, Момошита-сан?
- Проверяю, как устраиваются ученики.
- Понятно, - она поклонилась. - Спасибо за вашу заботу.
- Вы все мои подопечные, - Момошита усмехнулся, поглаживая усы. - Беги к себе, Могами-сан. Янки, у тебя все в порядке?
- Пока да.
Девушка прикусила губу, направляясь к своей комнате.
Пока да. Можно лишь представлять, что было бы, не окажись здесь коменданта!..
Внутри все затрепетало и потеплело.
Вот-вот! А уже соседи съезжаются! Застукали бы их…
Она все же обернулась и сглотнула - и Куон, и мужчина смотрели ей вслед.
Закрыв за собой дверь, Кёко вздохнула и невольно хихикнула, ощущая, как горят щеки.
Как все… волнующе… смущающе… и совершенно по-новому. Словно не с ней. Словно она смотрит какую-то романтическую дораму, сериал, где героине семнадцать, и ее возлюбленный совсем рядом...
Взгляд пробежался по обстановке, затем девушка быстро переоделась, с ногами забралась на кровать и подтянула к себе маленькую старую сумочку, в которую, за неимением иного места, были сложены сокровища.
Корн, рисунок, визитка, «бабочка»-заколка и медаль.
Нет, все по-настоящему. Все действительно происходит с ней.
И это так замечательно.
Тихое жужжание сотового отвлекло ее от светлых размышлений, а адресант сообщения заставил нежно улыбнуться.
«Такое ощущение, что на кухне ждут твоего появления»
«Крутятся тут, по несколько раз в холодильник заглядывают»
«На меня косятся»
Кёко смущенно фыркнула и быстро набрала в ответ:
«Мне подойти?»
«Еще чего!»
«Я просто хотел попить вместе с тобой чаю, спокойно и мирно!»
Попить с ней? На душе вновь стало легко и тепло.
«У меня есть термопот» девушка глянула на маленькую стойку. «Но тебе нельзя на женскую половину»
«С меня чай и печенье. Буду через пару минут»
Улыбка так и рвалась на губы, хотя по-хорошему надо было бы возразить, ведь это нарушение правила…
Кёко легко подхватилась на ноги, проверила уровень воды в термпоте и щелкнула кнопкой включения.
… и Момошита-сан явно будет осуждающе выговаривать Куону…
Парень просочился в дверь так, словно та и не открывалась, и поморщился:
- Никогда не думал, что придется красться в комнату к своей же девушке, - он положил рядом с греющимся термопотом пакетик с зеленым чаем, пачку печенья и вздохнул. - Может, действительно стоило снять квартиру?
- В смысле?
- Нам двоим. Тогда бы никто не следил, куда и с чем я пошел.
От одного лишь представления о подобном Кёко бросило в жар.
Квартира для них двоих?
- Ты… думал о таком? - она поспешно отвернулась к чашке, пряча покрасневшее лицо.
- Думал, - Куон оседлал стул и кивнул. - До того, как ты сказала про общежитие. Омрачало эту идею лишь то, что твой отец мог бы в любой момент заявиться для проверки. Здесь хоть такого можно не опасаться.
Девушка прикусила губу, пытаясь справиться со смущением:
- Зато приходится красться.
- Романтика, да?
Ироничные интонации внезапно развеселили - и успокоили.
- Мне нравится, - обернувшись, Кёко улыбнулась и тут же назидательно погрозила пальцем. - Но ты нарушаешь правила.
- Мне нравится, - парень тоже улыбнулся, чуть прищуриваясь. - Кстати, о том, что нравится, - он выпрямился, доставая из кармана небольшой замшевый мешочек. - Протяни руку.
Руку?
Затаив дыхание, она смотрела, как Куон аккуратно достает, а затем застегивает на ее запястье тонкий серебристо-белый браслет-цепочку.
- Это подарок на твой день рождения, - пояснил он на ее удивленный взгляд. - Каюсь, я все никак не мог отдать тебе его. Сначала Токио, потом переезд… вчера банально забыл.
Подарок на…
Кёко приподняла руку, рассматривая маленькие подвески в виде звездочек и сердечек и ощущая, как все внутри замирает от счастья.
Украшение. Такое изящное и красивое. От любимого.
В первый раз. По-настоящему в первый раз.
- Он чудесен… - сглотнув, она глянула на Куона и счастливо улыбнулась. - Спасибо.
- Я искал что-нибудь, что не подпадает под школьные ограничения, - он подпер щеку рукой, не сводя с Кёко теплого взгляда.
Он даже о таком подумал?..
Термопот тихо запиликал, и девушка поспешила к чашкам, по-прежнему ощущая странный восторг и нежность.
Чтобы она могла даже в школе носить браслет? И она обязательно будет! Даже если бы нельзя было - все равно носила бы! Ведь это подарок от любимого…
Легкий аромат жасмина заставил откинуть переживания и принюхаться к чашкам. На вопросительный взгляд Куон флегматично пояснил:
- На сдачу дали, месяца два назад. Пить самому такой чай… как-то странно для парня, - девушка хихикнула. - Вот и я о том же.
- Будем пить вместе! - она бережно передала чашку парню, подхватил свою и села на кровать. - Вместе вкуснее.
- И не так противно, да? - иронично подтвердив, Куон дотянулся до пачки печенья и невозмутимо пересел на пол, опираясь спиной о кровать.
- У меня есть шоколадка.
- Ты знаешь мое отношение к шоколаду?
- Ну, если вспомнить, сколько тебе его дарят на день святого Валентина, - Кёко с улыбкой следила, как он распаковывает печенье, - то удивительно, как у тебя еще нет аллергии на него.
- Точно, через месяц день святого Валентина…
- Слушай, - она благодарно кивнула, когда парень протянул ей пачку, - можно спросить - что ты делаешь с ним? Ну, с шоколадом, который дарят тебе.
Куон закинул в рот кусочек печенья и вздохнул:
- В первый год пришлось выкинуть. Он испортился, пока лежал в моей комнате. Я знал в принципе, что есть разница в отмечании Валентинова дня, но в Штатах это обычно день парочек. И подарки, как правило, именно такие - между парнем и девушкой, - он сделал глоток чая. - Скорее, это даже больше обязанность парня. Ну, открытки еще могут подарить тому, кто нравится. И вот когда здесь мне начали вручать шоколад практически все девушки, которые встречались в школе - я растерялся.
Кёко тихо фыркнула, пряча улыбку за своей чашкой.
- Я серьезно, - кивнул парень, облокачиваясь на одеяло. - Попытался поделиться с Одой и Кёном, они отказались, мол, это только твое. Вот и выкинул в итоге.
- А потом?
- Ну… - он задумчиво заглянул в чашку, потом поднял взгляд, - я его отдаю, - девушка вопросительно приподняла брови. - В геронтологический центр в Симагё*.
- Геро...?
- Центр, где специализируются на лечении пожилых людей. Ну, стариков.
Она изумленно приоткрыла рот, во все глаза глядя на него.
- Конечно, персонал все проверяет, но… берут, - Куон чуть кашлянул. - Потом раздают пациентам в качестве десерта. По крайней мере, мне так сказали.
Получается, что - Кёко с трудом перевела дыхание - он не отказывает никому в школе, а потом все, что надарили, относит в подарок в больницу?.. Она представила, что ощущают старики, которые лежат там, среди чужих людей, когда получают вкусный шоколад, и благоговение охватило душу, перехватывая горло.
- Что? - с едва заметным подозрением нахмурился парень.
- Я… - она сглотнула и поспешно заморгала, чтобы сдержать подступающие растроганные слезы, - я даже не представляла, что ты такой…
- Перестань, - он выдохнул. - Что в этом странного?
- Ничего, - девушка помотала головой. - Это прекрасно и… очень человечно.
- Ты ж не собралась плакать?
- Нет, - она улыбнулась, вновь качая головой. - Просто… я очень-очень горжусь тобой.
- Ладно, можешь гордиться, - мужское хмыканье вроде и было насмешливым, но Кёко чувствовала всем сердцем смущение парня. - Только никому ни слова.
- Почему?!
- Потому, - Куон вздохнул, качнул чашкой в руке. - Такое делается молча.
- Делай добро и бросай его в реку?
- Типа того.
Нежно улыбнувшись, она протянула руку и бережно поправила его челку:
- Договорились. Но я очень рада узнать такое про тебя.
В ответ он состроил знакомое «янковское» выражение лица, заставив чуть прыснуть.
- Значит, и в этом году ты понесешь шоколад?
- Оставить тебе?
- Еще чего! Я сама тебе сделаю, сколько надо!
- Эй, я рассчитывал на конфетки, как в прошлом году! Говорил же, что мне понравилось! - Кёко хихикнула.
- А если в этом году будет мало шоколада?
- Сомневаюсь, - с легкой ехидцей парировал парень. - Спорим?
- И не собираюсь, - она показала ему язык. - Я видела уже, сколько девушек готовы завалить тебя шоколадом.
Он выразительно прищурился:
- Ревнуешь?
- Соболезную, - девушка вернула такой же прищур.
- Им?
- Тебе. Ты ж самый популярный в школе парень. Вот и страдай.
На мгновение Куон возмущенно выгнул одну бровь, а затем рассмеялся:
- Ты бесподобна…
Нет, она всего лишь пытается дотянуться до него, такого удивительного и сияющего внешне и внутренне.
- Чем завтра займемся?
- Надо переписать в чистовик то, что мы делали вчера, - допив свой чай, Кёко не торопилась отставлять на стол чашку - та все еще хранила тепло и согревала ладони. - Ты говорил, что на первом этаже есть комната для занятий.
- Я уже взял ключ у коменданта.
- Что будет, если Момошита-сан застанет тебя здесь?
- Ничего, - пожал плечами парень, тоже не выпуская из пальцев пустую чашку. - Потому что он меня тут не застанет.
- Ты больше не придешь пить чай?
В ответ он насмешливо фыркнул:
- Нет, я просто предусмотрительный. И конечно приду. Надо ж куда-то девать этот девчачий чай.
- Тебе не нужен повод, чтобы приходить, - тихо проговорила Кёко, не сводя с него взгляда. Внутри все затрепетало от внимательных зеленых глаз.
- Я рад это слышать, - так же тихо проговорил Куон, беря ее за руку и поднося к губам. - Но чай допить надо.
Жаркая волна смущения от теплого дыхания на пальцах, а потом и легкого поцелуя, обдала девушку от макушки до пят.
В зеленых глазах мелькнуло лукавое веселье.
- Ты покраснела…
- А… - она попыталась отнять руку, но едва заметная улыбка на мужских губах дала понять, что не получится. - Э-это потому… что ты…
- М? - парень вновь коснулся губами ее пальцев.
Вразумительных мыслей в голове не было, а попытки подобрать какие-либо возмущенные слова были совершенно тщетными из-за судорожно трепещущего сердца.
- Зачем… ты…
- Потому что я могу и хочу, - смиренные интонации в голосе Куона совсем не вязались с его задумчивым лицом и пронзительным взглядом. - Могу сделать вот так… и хочу запомнить, что я чувствую при этом.
- И… что чувствуешь?.. - Кёко ощущала себя завороженной.
- Что люблю тебя, - его светлая, нежная улыбка словно разбила оцепенение и окутала счастьем.
- Я… - она не отводила взгляда от его глаз, - тоже люблю тебя.
- И это здорово, правда?
Девушка лишь кивнула.
А что говорить? Что она счастлива?
Счастье любит тишину.
И слова - все, разные - лишние, когда вот так можно держаться за руки, улыбаться и смотреть… и видеть, что совершенно такие же чувства у самого дорогого и близкого человека…
Куон задумчиво усмехнулся:
- Вспомнилось сейчас… когда двадцать четвертого мы собирались командой… - Кёко кивнула - да, помнит, - я вышел после всего на улицу… все вокруг такое праздничное, рождественское, - он погладил большим пальцем тыльную сторону ее ладони, - и мимо проходит Санта Клаус. Понятно, что это просто был маскот или кто-то в маскарадном костюме… но я загадал, чтобы в новом году у нас с тобой было больше времени.
- Больше времени?
- На нас. Хотелось просто… - она закивала, сжимая их пальцы. Да, хотелось и ей самой провести канун Рождества вместе с ним!.. - Вот именно. А потом позвонил Такарада, и от его вопроса я совершенно забыл об этом своем желании.
- А что он спросил?
- Знаю ли я дедушку Джумамоти, - парень вздохнул. - И все закрутилось, завертелось… и только сейчас я осознал, что мое желание исполнилось. Я совершенно не против, но… - он картинно поднял к потолку глаза, - дорогой Санта Клаус, можно ли в следующий раз это делать более плавно и мирно?
Кёко фыркнула и шутливо погрозила ему пальцем:
- Эй, разве не главное здесь получить желаемое?
Улыбнувшись, Куон кивнул, выдохнул и поднялся:
- В том-то и дело.
- Уходишь? - она подхватилась следом, не выпуская его руки.
- Уже поздно, - он кивнул с легкой улыбкой. - И кое-кто так зевал дорогой… Я все видел.
Чуть насупившись, девушка показала язык:
- Сам наверняка тоже набегался сегодня.
- Я привычный, - он потянул ее к себе, обнял и вздохнул. - А тебе надо отдохнуть.
Она прикрыла глаза, пытаясь запомнить это удивительное чувство - когда можно действительно признаться в усталости, слабости и не бояться, что это вызовет непонимание и осуждение. А еще было приятно находиться в сильных объятьях, которые дарили не менее прекрасное ощущение защищенности от всего плохого.
- Заснула уже?
- Неа, - Кёко подняла голову, улыбаясь, и помотала головой. - Мне просто очень-очень хорошо.
- О господи… - Куон нежно провел кончиками пальцев по ее щеке, - какая же ты…
- Какая?
Он не ответил, склоняясь к ее губам, заставляя ее снова прикрыть глаза и привстать на цыпочки, чтобы оказаться ближе, дотянуться..!
- Спокойной ночи, Кёко.
Непроизвольно облизнувшись, девушка открыла глаза и кивнула:
- Спокойной ночи, Куон.
Сердце билось быстро и взволнованно, пока она следила, как парень бесшумно закрывает за собой дверь, а губы горели от поцелуя, такого взрослого, серьезного и горячего - коленки до сих пор слабые!..
Дойдя до кровати, Кёко плюхнулась на нее, а затем вообще упала навзничь и выдохнула.
Мысли вновь вернулись к последнему признанию парня.
Значит, он хотел, чтобы они больше были вместе? Чтобы было больше вечеров, как сегодня? Когда они сидели, пили чай, разговаривали…
Память подсунула воспоминание о поцелуях ее пальцев, и девушка вспыхнула по новой, прикрывая лицо руками.
Это очень… очень смущает! Очень лично, близко, так горячо-горячо! И от взгляда, и от теплых губ, и от мыслей, что ей никогда до этого не целовали руки, тем более вот так!
- Развратник, - буркнула она сама себе под нос, глубоко вздохнула, пытаясь успокоиться и села. Взгляд упал на оставшуюся на полу чашку парня.
Как в нем это все сочетается? И невозможная бесцеремонность, и искренняя забота, и удивительная чуткость - подумал же о том, что шоколад, который он не любит, может принести другим радость! И никто не упрекнет, ведь подарено ему, а значит, может распоряжаться как захочет…
Кёко тепло улыбнулась, подобрала чашку Куона, погладила ее и спрыгнула с кровати.
Вымыв обе чашки и спрятав чай, она расстелила постель, сбегала в ванную и залезла под одеяло с телефоном в руке. В душе была незыблемая уверенность, что там, в комнате на другом конце этажа ждут ее сообщения.
«Никто не заметил, что ты нарушаешь правило?»
Ответ пришел через пару минут.
«Я изображал ниндзя»
«Получилось?»
«Конечно. В коридоре никого ж не было»
Тихий смешок сам сорвался с губ.
«Уже легла?»
«Ага. Я помыла твою чашку»
«Заберу завтра. Спокойной ночи, принцесса»
Интересно, почему когда он называет ее принцессой, становится так тепло и легко на душе, словно вновь оказалась в детстве…
«Спокойной ночи, принц эльфов»
… а когда сказал «спокойной ночи, Кёко», то внутри прямо все затрепетало от непонятного и вместе с тем приятного волнения?
Проснувшись немногим позже рассвета, девушка потянулась, села на кровати и призналась, что чувствует себя просто отлично. То ли дело было в расслабляющем вечернем чае, то ли в снах, необыкновенно-легких, но совершенно не запомнившихся.
А может, потому, что она счастлива?
Зеркало в ванной отобразило улыбку, и Кёко приветливо кивнула самой себе:
- Доброе утро.
Да, доброе. Впереди целый день с хлопотами и Куоном, а завтра начнется учеба, и надо постараться во всем.
Приведя себя в порядок, она собрала необходимые для переписывания материалы и тетради, захватила телефон и отправилась на кухню. Наверняка еще все спят, даже ее принц эльфов, и у нее есть время для задуманного!..
- Таких запахов здесь точно не было.
Подпрыгнув от неожиданности, Кёко обернулась и не сдержала улыбку при виде задумчивого Куона.
- Доброе утро! Я сварила кофе.
- Пахнет классно, - согласился он, идя к ней. - И не только им.
- Я подумала, что раз все наши соседи уже приехали, было бы неплохо познакомиться, - она домыла миску, которую держала в руках. - Ну и угостить приветственным печеньем, - парень присел перед освещенным окном духовки. - Я совсем недавно поставила.
- Я просто прикидываю, через сколько минут запахи расползутся по этажу и соберут здесь всех обитателей, - он с едва заметной иронией покосился на нее. - Как хорошо, что Ода все же живет дома.
- Почему?!
- Потому что он точно бы принес сюда на кухню футон и спал бы под плитой, - Куон ловко увернулся от шлепка по макушке и усмехнулся, поднимаясь. - Не веришь?
Девушка укоризненно покачала головой и указала на его чашку:
- Пей кофе и скорей становись добрым. И не забудь сэндвичи.
Довольная улыбка на красивом лице заставила ее лишь выразительно закатить глаза, вытереть руки полотенцем и налить себе чаю.
- Уже подготовилась?
- М? - Кёко проследила за кивком парня на свои тетради. - Я взяла, чтобы потом не ходить за ними. Мы ж пойдем заниматься после завтрака? А потом я хочу пройтись по окрестным магазинам и купить все необходимое.
- Это что, например? - заинтересованно приподнял брови Куон, отпив из чашки.
- Продукты, необходимые вещи на кухне, в комнату, - она намекающе пододвинула ему тарелку с сэндвичами, невинно улыбнулась на его выразительный взгляд и удовлетворенно кивнула, когда он подчинился. - Потом надо подготовить форму, сложить сумку…
- Это делается за полчаса.
- Это парням надо всего полчаса! А мне нужно погладить юбку, блузку, бант…
- Кёко, - прожевав, парень вздохнул, - в прачечных есть отпариватели. Пользоваться стиральными машинами и этими самыми отпаривателями могут все, к тому же рядом висят инструкции.
- Вот потому и говорю, что парням надо всего полчаса, - непреклонно отозвалась она. - А тебе вообще достаточно пяти минут.
- Это почему?!
- Причесался, умылся - и хоть в пижаме будешь выглядеть принцем, - Кёко не отказала себе в удовольствии поддеть любимого.
- Мерси за комплимент, - тот лишь довольно прижмурился. - Рад, что ты оценила наконец, как я прекрасен.
- Ты невозможен…
Куон кивнул с видом «я знаю», допил кофе и поднялся:
- Я за своими конспектами.
- Я подожду на лестнице, - она подхватила обе чашки и тарелку, невольно радуясь про себя ее пустоте, и понесла все мыть.
Да и печенье, судя по запаху и виду, почти готово. Как раз успеет выложить его красиво на то большое керамическое блюдо, пока Куон сходит к себе.
Печенье пахло так, что девушка, не удержавшись, отправила на маленькое блюдце несколько штучек - съедят, пока будут заниматься. Вряд ли откажется…
- Значит, это правда?
Она оглянулась от плиты, затем с улыбкой развернулась к двум парням на пороге кухне:
- Доброе утро.
- Доброе утро, - они тоже слегка поклонились. За их спинами стал заметен Нисимура, заглядывающий на кухню. - Значит, Банни-чан?
- Могами Кёко, - с вежливой улыбкой поправила девушка. - Я хотела поприветствовать всех вас, поэтому вот, - она указала на полное блюдо, - угощайтесь, пожалуйста.
- Можно? - Нисимура протиснулся в кухню и первым ухватил печенье. - Ой, горячо!
- Кайто, - невысокий парень ткнул себя в грудь, затем кивнул на второго. - Хаттори. Остальные еще спят, думаю.
- Кто спит? - в дверях показались еще парни. - Привет, Банни-чан! Действительно, это Банни-чан! Ты вправду будешь жить с нами?
- У моих опекунов, у которых я жила здесь, изменились семейные обстоятельства, - Кёко была готова к такому вопросу. - Поэтому с согласия родителей… - ну, молчание мамы можно считать знаком согласия, верно? - я переехала сюда. Так что, позаботьтесь обо мне.
- Конечно!..
- В очередь, - к Куону обернулось остальное мужское население общежития, и он с той же выразительной улыбкой повторил. - В очередь, господа, и в спину мне не пыхтеть, - его взгляд остановился на девушке. - Идешь?
- Ага, - она ухватила свои тетради, блюдце с печеньем и еще раз поклонилась. - Угощайтесь, не стесняйтесь.
Нисимура послушно сунул печенье в рот, и Кёко пришлось прикусить щеку изнутри, чтобы не улыбнуться - кажется, здесь у Кагурадзаки-куна есть практически родственник!
Спускаясь по лестнице, она оглянулась на идущего на ступеньку позади Куона и улыбнулась его слегка надменному виду:
- Ты чего?
- Что у тебя в руках?
- Печенье, - он с сомнением дернул уголком рта. - Оно отлично пахнет, сгрызем потом.
Хмыкнув, парень вздохнул, кивнул и, в один шаг догнав ее, безапелляционно забрал ее тетради.
- Тебе надо донести печенье в целости и сохранности, - отозвался он на ее вопросительный взгляд, и плохо скрытая ирония заставила Кёко насупиться.
Можно подумать, он откажется!..
Или… он раздражен? Из-за чего?
Комната для занятий оказалась достаточно большой, с десятком разнокалиберных столов, шкафами - и пыльной. Нет, пыли на поверхностях не было, но сам воздух наводил на мысль, что окна редко когда открывают.
- Сюда что, не приходят?
- Ну почему, заглядывают… периодически, - парень прошел практически в самую глубину, выбрав небольшой стол. - Но обычно занимаются в школе.
- Все в порядке? - поставив блюдце, Кёко заглянула в зеленые глаза. - Ты злишься на что-то?
Куон на мгновение насмешливо фыркнул, затем опустил на стол тетради:
- Все нормально.
- Я же вижу.
- Не сомневаюсь, - он буквально усадил ее, сам сел рядом. - Ты ж знаешь, я параноик.
Вместо ответа девушка легонько, но выразительно шлепнула его по макушке ладонью. Ответная улыбка была по-прежнему насмешливой, но во взгляде парня уже читалось просто веселье.
- Кстати, я не ношу пижам.
Успевшая открыть черновики Кёко недоуменно глянула на Куона:
- А… в чем ты спишь?
- Когда холодно - в футболке и шортах, жарко - ни в чем.
Ни в чем?.. В смысле..?
Когда смысл слов дошел до нее, она отчаянно взмолилась Будде и всем святым - не покраснеть!!! Уж слишком ожидающей была улыбка в уголках губ парня.
- Отлично, - собравшись с силами, по возможности невозмутимо проговорила девушка, - раз я собиралась после обеда по магазинам - купим тебе пижаму. Даже две пижамы… - она осеклась, когда Куон уронил голову на сложенные на столе руки. - Что?.. - стоп, плечи трясутся! Возмущение выплеснулось в шлепок по его спине. - Ты смеешься!
- Ага, - сдавленно, не поднимая головы, подтвердил он.
- Янки!..
Поцелуй был таким быстрым, что отпрянуть Кёко не успела, лишь ошарашенно облизнула губы.
- Банни-чан, - проворковал Куон, и от его искрящегося взгляда и голоса стало и жарко, и нетерпеливо. Смутившись, она отвернулась и потянулась к черновикам:
- Все, давай заниматься.
Хотя, легко сказать «заниматься»!.. Сердце бьется так быстро и взволнованно, мысли никак не собираются в голове, а губы сами норовят расползтись в глупой улыбке… потому что все сейчас так, как она могла лишь фантазировать в самые сокровенные моменты..!
Кёко осторожно покосилась на парня, который листал тетрадь.
Разве она могла знать, предполагать, что это все случится с ней по-настоящему? Не пытаясь представить себя на месте героини манги или романтического фильма, а вот так, вживую? Когда можно протянуть руку и поправить светлые пряди, улыбнуться понимающему взгляду и почувствовать себя счастливой?
Куон задумчиво покрутил в пальцах карандаш, и девушка призвала себя заняться тем, ради чего пришли сюда. Ведь с чувствами все в порядке, поэтому надо приводить в порядок и остальные дела.
Расправив складку на юбке, Кёко отошла на пару шагов назад, полюбовалась на выглаженную форму, висящую на вешалке, затем присела на край кровати.
Так, учебники и сумка сложены, вещи проверены, в холодильнике ждут своего часа продукты для завтрака…
Девушка невольно улыбнулась, вспоминая, что по возвращении из учебной комнаты она обнаружила пустое и вымытое блюдо из-под печенья. Кажется, ее знакомство с соседями прошло удачно.
А еще, они с Куоном все же походили по магазинам в округе, закупаясь всякими необходимыми мелочами. Очень приятно, оказывается, платить своими собственными деньгами, не опасаясь оказаться без йены в кармане! Зато теперь у нее на кухне есть много удобных вещиц от лопаточек до хорошей сковороды… а вот мужскую пижаму так и не купили. На все попытки зайти в нужный отдел Куон грозил поднять ее на руки и унести вообще из магазина!..
Хитрая улыбка раздвинула девичьи губы.
Ничего, зато теперь она точно знает, что подарит ему на день рождения.
Кигуруми. С лисьими ушами и хвостом. Рыжего цвета.
Представив лицо Куона и его самого в подарке, Кёко прыснула, забралась с ногами на кровать и взяла сотовый со стола.
В чате друзья обсуждали завтрашнюю встречу, парни спрашивали у Куона насчет возобновления тренировок, и сердце девушки тихо и спокойно стучало в груди.
Негромко зашумел термопот, привлекая внимание, и она спрыгнула на ноги.
Даже если он сегодня не придет пить чай с жасминовым ароматом - пальцы нежно коснулись прохладной цепочки браслета на левом запястье - не страшно. Они оба знают, что ему не нужно повода прийти к ней. И что она будет всегда ждать его.
*Симагё - район в Киото.
К главе 63
суббота, 09 мая 2020
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
воскресенье, 19 апреля 2020
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
суббота, 14 марта 2020
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 63
Юмено-сенсей позвонил в четверг утром, когда Кёко и Куон уже спускались в метро, собираясь отправиться на рынок. По словам классного, документы о вселении в общежитие были уже готовы, и, переглянувшись с парнем, Кёко пообещала подъехать за ними в ближайшее время.
- Маршрут меняется, - прокомментировал Куон, поправляя сумку на плече. – Если ты сегодня забираешь бумаги, то уже завтра можешь въехать в общежитие. Здорово.
- Очень, - девушка крепко держала его за руку. Казалось, разожмутся пальцы и она взлетит от переполняющих ее эмоций. – Вещей у меня немного, можно все сделать быстро!
Новое место. Новое жилье. Какое оно будет? Какое…
Так, стоп, оборвала себя Кёко, спокойно. Все будет очень скоро.
- Можем сегодня же заглянуть в общежитие, чтобы ты могла познакомиться с комендантом Момошита.
Сердце снова взволнованно подпрыгнуло в груди.
- Какой он?
- Комендант? – парень зашел следом за ней в вагон и сел рядом, устроив сумку на коленях. – Ну, у меня с ним проблем не возникало. Он серьезный, требовательный, но понимающий. Увидишь в общем.
- Ага… - Кёко выдохнула, пытаясь успокоиться.
Новое место, новые люди… где и с которыми она проведет больше года до самого выпуска.
Она покосилась на Куона.
И с ним тоже.
Юмено-сенсей не удивился при виде их обоих, достал папку и протянул ее девушке:
- Могами-сан, держи. Момошита-сан предупрежден, так что или сегодня или завтра до обеда постарайся заглянуть к нему и отдать это. Ну и готовь вещи.
- Я поняла, - она улыбнулась, прижимая папку к груди. – Спасибо вам, сенсей.
- Мне главное, чтобы ты была в безопасности, - мужчина внимательно смотрел на нее. – Потому что подобных случаев в моей практике еще не было.
- Переездов в общежитие?
- Нет, побегов из дома, - он покосился на невозмутимого парня. – Ты точно уверена, что нашла именно своего отца?
- Да, - Кёко кивнула. – Мы делали анализ ДНК.
- Серьезный аргумент, - Юмено-сенсей неуловимо расслабился. – У тебя же есть мой номер телефона? Если что-то случится непредвиденное, звони без стеснения.
- Спасибо, сенсей.
- Судя по тому, что тебе выделена комната и на следующий учебный год, переводиться ты не собираешься.
- Нет-нет, - она отрицательно замотала головой. – Буду заканчивать Санбиджюцу. Отец в курсе, согласен, так что…
- Фамилию планируешь менять?
- Нет, - серьезно ответила девушка без заминки. – Во-первых, это много изменений в документах, во-вторых, отец не против.
- Ясно, - Юмено-сенсей снова покосился на Куона. – Что ж, тогда увидимся в понедельник. И еще раз повторю, звони без стеснения, если потребуется моя помощь.
- Спасибо, - она тепло поблагодарила и поклонилась. – Мы пойдем.
- Конечно.
Уже на самом пороге мужчина окликнул парня:
- Янки.
Обернувшись, Кёко увидела, как классный назидательно грозит пальцем Куону, который лишь вопросительно приподнял одну бровь, затем на секунду скривился и подтолкнул ее в открытую дверь.
- Что он имел в виду? – спускаясь по лестнице, поинтересовалась девушка.
- Да он вечно меня подозревает непонятно в чем, - с недовольной гримасой отозвался парень.
- Хочешь сказать, тебя не в чем подозревать?
- А в чем? – он настолько искренне изумился, что девушка сначала согласилась с ним, а затем спохватилась и, фыркнув, покачала головой. – Ну вот и я о том же.
Странно, невольно подумала Кёко, заходя в холл общежития, больше нет такого мандража перед переездом… Может, потому, что теперь у нее есть подтверждение – все законно, по-настоящему, и теперь только от нее самой зависит, как будет проходить ее жизнь здесь, на новом месте.
Кабинет коменданта находился на первом этаже. Сам Момошита оказался высоким полноватым мужчиной с небольшими усами, очками и густой шевелюрой, в которой была заметна седина.
- Здравствуйте, - Куон посторонился, пропуская в кабинет девушку, - вот, привел вашу новую подопечную.
- Могами Кёко, - она поклонилась и протянула папку. – Приятно познакомиться.
- А, так это ты и есть, - голос у коменданта оказался низким и сочным и почему-то сразу напомнил Кёко Такараду. – Мне уже звонили из школы, - мужчина открыл папку и начал внимательно изучать документы. – Значит, проживать будешь до конца этого учебного года и весь следующий… Ага, по семейным обстоятельствам…
- Мои родители работают в Токио, а здесь я жила у опекунов, - девушка кивнула. - Но сейчас так все сложилось, что я у них больше не могу жить.
- В таком случае, твоим опекуном здесь выступаю я, - Момошита глянул на нее поверх очков. – Буду приглядывать за тобой.
- Позаботьтесь обо мне, - она с улыбкой поклонилась.
- Обязательно. Ты ж тут окажешься единственной девушкой, - он метнул выразительный взгляд на Куона, присевшего на стул. – А парней восемь вместе с этим.
- Комендант, не портьте репутацию, - спокойно отозвался Куон. – Я уже сказал, что вы серьезный и понимающий.
Мужчина кашлянул, хмыкнул и вернулся к бумагам.
Янки, мысленно вздохнула Кёко. Даже тут умудряется спорить. И судя по лицу Момошиты-сана, тот уже смирился, как смирился Юмено-сенсей и другие учителя.
- Так, заселяться будешь сегодня?
- А… в принципе могу, - кивнула девушка. – Только после обеда. Я не знала, что сегодня будут готовы документы, поэтому заранее не подготовилась.
- Это понятно. В общем смотри, - мужчина достал из ящика стола коробку и вынул из нее небольшой пластиковый прямоугольник, - это пропуск в общежитие. Уходя и приходя, будешь прикладывать к турникету у входа. Видела его? Янки должен был провести тебя через него, – Кёко кивнула, аккуратно беря пропуск. – Отлично. Тогда идем. Так как ты будешь единственной девушкой, то комнату можешь выбрать сама.
Да это просто роскошь, невольно признала она, поднимаясь по лестнице за Момошитой.
- Кухня здесь, - он кивнул на двери прямо напротив лестницы. – Туда – мужское крыло, видишь синие стрелки? Вот, а сюда женское. Парням запрещено сюда заходить, - Куон, идущий позади них, хмыкнул. – Повторяю – запрещено. Так, там дальше, в самом конце коридора – ванная с прачечной. Если чего-то не будет хватать, сообщай мне, - мужчина достал стопку пластиковых карточек розового цвета с подписанными номерами комнат и протянул их девушке. – Бери. Пройдись, посмотри, потом вернешь.
- Спасибо, но я не хочу занимать ваше время, - Кёко поклонилась, затем осторожно вытащила одну из карточек, на которой было отпечатано число двадцать пять. – Пусть будет эта.
- Третья комната по левую сторону. Иди, проверь магнитный ключ, осмотрись. Не понравится – обменяешь.
Кивнув, она прошла до нужной двери, приложила к считывателю карту и, услышав тихий щелчок замка, толкнула дверь.
Сначала показалось, что она попала куда-то в холл, и лишь затем Кёко поняла, что это просто комната такая большая!.. Раза в полтора больше, чем в рёкане!..
Она выдохнула, огляделась.
Слева небольшая стойка, явно кухонного предназначения – термопот, стаканчики, маленькая раковина с питьевым краном. Маленькая тумбочка в углу, явно для обуви. У окна, занимающего полстены, широкий письменный стол с офисным креслом, затем полки. Торцом к глухой правой стене стояла широкая кровать, и, не удержавшись, девушка потрогала ее. Да, мягкая как на вид, так и наощупь. Встроенный шкаф, огромный и вместительный, и за скромной дверью маленькая ванная комната, как раз на одного человека, с туалетом и душевой кабинкой.
- Роскошно, - тихо проговорила Кёко, снова оглядываясь, затем вышла к поджидающим ее коменданту и парню. – Момошита-сан, комната роскошная. Все устраивает.
- Что ж, тогда не потеряй ключ, - мужчина улыбнулся. – И добро пожаловать в общежитие.
- Спасибо!
- Точно комната устроила?
- Вообще супер! – убежденно закивала Кёко на вопрос Куона. – Огромная, с мебелью, окно, душ в конце концов.
- Душ? У тебя в комнате есть душ? – он удивленно глянул на нее. – Оригинально. В наших комнатах такого нет. Душевые кабинки в ванной в конце коридора. Там же и ванна большая есть, если хочется полежать просто.
- Вон оно что… А термопот и питьевой кран есть в твоей комнате?
- Похоже, все это только для девушек, - парень улыбнулся. – Для нас подобное на кухне.
Она всерьез призадумалась. Нет, понятно, что девушкам душ нужен чаще… и будет очень удобно иметь его не в конце коридора.
- А про запрет ты знал? – Куон отрицательно помотал головой. – Странно…
- Не понял? – он надменно приподнял бровь. – За кого ты меня принимаешь?
- За самого красивого и популярного парня школы, - девушка пожала плечами. – Ну и за того, кто уже пять лет живет в общежитии и наверняка знает все правила.
Он смерил ее иронично-восхищенным взглядом, затем кивнул:
- Да, я самый красивый и популярный, да, я живу почти пять лет в общежитии и нет, я не знаю всех правил, которые раньше мне не требовались, - Кёко покосилась на него. – Я не ходил на женскую половину общежития, если ты имела в виду это.
- Даже и мысли не было, - насупилась она – ощущаемый за насмешливыми интонациями намек вроде и был упреком, но… на душе стало отчего-то легче. Неужели она все-таки ревнует его? – А вообще, раньше были девушки в общежитии?
- Когда я заселялся, были. Трое. Потом еще парочка. Последняя выпустилась в позапрошлом году.
Совсем немного, вздохнула про себя Кёко. А было бы наверное здорово – иметь соседок. Подружились бы, общались… может, с апреля кто-нибудь появится?
Азарт сменился деловитостью, и, идя рядом с парнем, она принялась просчитывать, что и как разместит в новой комнате. Вещей у нее немного, встроенного шкафа хватит более чем, а вот панду посадит на кровать! Представив, девушка едва слышно хихикнула и безмятежно улыбнулась глянувшему на нее Куону.
Все замечательно!
Настроение не изменило даже посещение рынка и магазинчика Джумамоти. Старик искренне обрадовался им, расспросил о делах, рассказал, что служанки рёкана за эти две недели разнесли немало сплетен по рынку. Кёко лишь тяжело вздохнула – этого следовало ожидать. Оставалось лишь надеяться, что авторитет Анаты-сан и версия, которую они негласно одобрили, не дадут сплетням погубить рёкан.
Куртку в сумке сменил почти килограмм разных фруктов, которые дедушка Джумамоти безапелляционно сунул в руки Кёко, и парень лишь довольно усмехнулся, закидывая сумку на плечо.
- Береги ее, - старик глянул на Куона, затем погладил девушку по голове. – Спасибо, что не забыли старика.
- Дедушка, - с напускной обидой протянула она и улыбнулась, кланяясь. – Спасибо вам за все.
- Спасибо, - парень тоже поклонился и кивнул. – И да, за грейпфрутами я буду заходить.
- Будем, - поправила его Кёко. – Не ты один любишь их!
Рассмеявшись, Джумамоти махнул рукой:
- Идите уже. Вы ж молодые, вам вместе побыть хочется.
Вместе? Она вопросительно глянула на парня, который неопределенно кашлянул, попрощался и вышел вместе с нею из магазинчика.
Или дедушка имел в виду свидание? Так у них последние дни вполне можно принять за свидания – они вместе проводят время, целуются…
- Не тяжело?
- Ты за кого меня считаешь? – Куон фыркнул. – И зажило у меня плечо, зажило.
Вредина, улыбнулась Кёко и привычно взяла его за руку.
- За вещами?
- Да, раз уж такая возможность. Тем более, завтра приедет отец, в субботу день рождения Юи-чан. Когда еще?
- Логично, - согласился он и улыбнулся уголком рта. – Значит, с сегодняшнего вечера мы соседи.
- Ага, - легко подтвердила девушка.
- Мечты сбываются.
Она невольно прыснула от задумчиво-довольных интонаций, невольно припоминая его размышления о соседстве с рёканом. Кажется, это было так давно…
- Даиримии все же купили что-то?
- Да, чудесный шелковый веер ручной работы, - Кёко улыбнулась. – С одной стороны лилии и журавли, а с другой хокку. Очень красиво.
- Ты видела?
- Он у Рины-чан хранится. Думаю, Юи-чан он понравится, - Куон задумчиво улыбнулся. – А в кимоно и с веером она бы смотрелась настоящей принцессой. Она вообще в кимоно выглядит, как средневековая статуэтка, да?
- Ты красивее.
Сердце споткнулось с ровного бега, заставляя на мгновение задержать дыхание:
- Я?..
- Ага, - в его голосе была такая спокойная уверенность, словно речь шла о величии Фудзи над равнинами. – Если бы на школьном фестивале ты была бы в кимоно, количество любовных писем в твоем ящике было бы раза в три больше.
- Мне и этого количества хватило за глаза… - Кёко опустила голову, чувствуя, как душу переполняют и гордость, и смущение, и радость. – А если бы ты был…
- Стоп, дальше не надо, - судя по интонациям, Куон улыбался. – Мне достаточно было прошлогоднего кимоно. И на момидзи я в кимоно был. Давай на этом остановимся пока.
Надо будет распечатать фото с момидзи, мелькнула мысль, и девушка согласилась – в рамочке на столе фото Куона в кимоно будет смотреться просто превосходно! А ведь у нее еще есть его фото именно с прошлого января!.. Тоже распечатает.
- Слушай, в этом же году Оде и Кёну тоже двадцать исполняется. И второй понедельник января как раз через три дня.
- Если ты о празднике совершеннолетия, то для них только в следующем, - покачала она головой. – Отмечают те, у кого день рождения между первым апреля прошлого года и тридцать первого марта этого.
- Детишки, - злорадно констатировал он.
- Это ты взрослый!
Рассмеявшись, он увлек ее в небольшой переулок, прижал к себе и выдохнул прямо в губы:
- Спасибо.
Спросить за что девушка не успела, жадный поцелуй потребовал все внимание и все чувства, которые были в душе…
Сбор вещей, на который она отводила от силы час, занял часа три – узнав, что Кёко переезжает уже сегодня, Рина вызвонила всех, и в итоге, когда две большие сумки, пара пакетов и панда стояли у входной двери, за этой самой дверью уже было темно.
- Завтра увидимся, - то ли пригрозила, то ли напомнила Рина, обнимая Кёко. – А вообще, как только начнутся занятия, схожу к классному и попрошу пропуск к тебе. А то что, они, - она кивнула на Ошино и Кагурадзаки, - могут к Янки ходить, а мы к тебе нет?
- Мы уже не можем, - пожал плечами Кён. – С окончанием триместра пропуска аннулировали.
Сугита хмуро глянула на него, затем вздохнула и отошла.
- Все будет хорошо, - Кёко улыбнулась, обняла остальных подруг и подхватила панду. – А завтра обязательно приеду.
- Вообще, давайте встретимся где-нибудь, - предложил Ода. – Погуляем, сходим опять в кино?
- Как получится, - кивнул Куон, беря сумки и пакеты. – Все, мы ушли, пока комендант еще в общежитии и ждет нас.
- Я попросил нашего водителя ехать по кратчайшему маршруту, - Харуто улыбнулся и хлопнул его по плечу. – Все, до завтра.
Судя по небольшим улочкам, по которым проезжал автомобиль, водитель семьи Сугита знал Киото просто отлично. Высадив парня и девушку неподалеку от общежития, он уточнил о возможном ожидании, попрощался и уехал.
- Никого почти нет из соседей, да? - тихо вздохнула Кёко, глядя на здание, в котором окна светились только на первом этаже. – Мое окно где-то там?
- Ага, - Куон улыбнулся. – Вон те два больших посередине, с балконом – кухня.
- И в комнатах есть маленькие цветочные балкончики, я заметила днем.
- Будешь садить что-то?
- Посмотрим, - она зашагала рядом с ним. – Это можно?
- Спросим у коменданта.
Момошита уже ждал их и хмыкнул, увидев в руках девушки панду:
- Ничего себе игрушка.
- Это его подарок, - Кёко смущенно указала взглядом на парня. – Простите, что задержались.
- Все в порядке, - мужчина с задумчивым видом покосился на Куона. – Янки, у тебя ж, говорят, есть девушка. А ты подарки даришь другим…
- Знакомьтесь, - с плохо скрываемым сарказмом проговорил тот, - моя девушка Могами Кёко.
Под удивленно-внимательным взглядом Кёко чуть поджала губы и поклонилась, насколько позволяла игрушка в руках.
- Значит, ты и есть та самая Банни-чан? - мысленно пообещав себе в который раз припомнить кое-кому за прозвище, она вздохнула и кивнула. – Если честно, я представлял тебя другой. Парни тут постоянно упоминали, что ты самая популярная девушка в школе.
- Она такая и есть, - сдержанно отозвался Куон. – Не думал, что нас будут обсуждать и здесь.
- Все сплетничают, - Момошита задумчиво вздохнул. – Похоже, у тебя, Янки, тут будут проблемы.
- Это какие еще? – недоверчиво прищурился парень.
- Во-первых, на женскую половину нельзя тебе, а во-вторых, - мужчина начал подниматься по лестнице, - попробуют отбить самую популярную девушку.
- Интересно будет посмотреть на такого… смелого, - Куон провел его взглядом, глянул на надувшуюся девушку и протянул ей руку. – Я что, зря самый популярный парень в школе?
- Янки, - она показала ему язык и взбежала сама по ступенькам следом за Момошитой. Тот уже успел подняться на второй этаж и теперь ждал ее. Появившегося следом парня он остановил:
- Янки, я кому не раз сказал про правило?
- Я сумки девушке не отдам, - хладнокровно возразил Куон. – Не ее дело таскать тяжести… Эй!
- Все, иди к себе, - комендант, забравший у него ношу, кивком указал на мужскую половину коридора. - Я приду через пять минут и проверю.
Парень скривился, бросил на помалкивавшую Кёко выразительный взгляд, выдохнул и зашагал в указанном направлении.
- Ох уж… - с легким осуждением покачал головой Момошита. – Глаз да глаз нужен за ним.
- Простите за беспокойство…
- Ничего-ничего, - он вместе с девушкой двинулся к ее комнате. – Меня в свое время предупредили о нем.
- В свое время?
- Когда он остался на второй год. Мол, своенравный парень.
Она хихикнула про себя. Своенравный? Это еще мягко сказано!
Зайдя к себе в комнату, Кёко первым делом усадила панду на кровать, затем огляделась и вспомнила о том, что хотела спросить.
- Момошита-сан, а цветочный балкончик можно занимать?
- Вот что значит – девушка въехала, - мужчина, поставивший вещи на пол, улыбнулся. – И игрушки, и цветы… Конечно, можно. Если потребуются вазоны или еще что, обращайся.
- Нет-нет, я беспокоить не хочу вас, куплю сама! Простите за беспокойство!
- Интересно, конечно, - проговорил он задумчиво. – Как я уже сказал, я представлял Банни-чан другой. Знаешь, такой, как всякие там модели и прочее. Такие тут часто под общежитием крутились. Понятно из-за кого, да? – Кёко прикусила губу. – Но я рад, что снова вернулись времена, когда самой популярной девушкой в школе считается скромная и умная.
- Я…
- Все, располагайся и отдыхай, - не дав ей поклониться, Момошита кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Часто крутились под общежитием?
Она снова огляделась и присела на край кровати.
Ну да, достаточно вспомнить, как Куону пришлось сбегать тайными ходами, чтобы встретиться с ней…
Взгляд скользил по обстановке.
… и что за глупости про проблемы Куона? Можно подумать, ей кто-то нужен другой!..
Поднявшись, девушка заглянула в ванную и, проверив наличие ключа в кармане, вышла из комнаты.
Вдалеке на мужской половине она увидела две фигуры, в которых опознала коменданта и Куона. Мужчина что-то втолковывал парню, который, засунув руки в задние карманы джинс, стоял неподвижно. Даже отсюда, от своей комнаты, Кёко ощутила раздражение, словно витавшее вокруг него.
Нотации?
Заметив ее, они оба оглянулись, а затем направились к ней – комендант впереди, Куон на шаг позади.
- Ты что-то хотела, Могами-сан?
- Да, - она поклонилась. – Где я могу найти тряпку и ведро? В ванной ничего такого нет.
- Зачем тебе?
Девушка чуть смутилась:
- Я хотела немного прибраться в комнате.
- Но… - мужчина немного растерянно оглянулся на невозмутимого парня, - клининговая компания убирает каждую неделю все нежилые комнаты… - Куон приподнял брови. – Кхм, все необходимое должно быть в кладовой на первом этаже.
- А то, что отсутствует, можно докупить, - закончил парень, взял протянутый ему ключ и поманил за собой Кёко. – Пошли, посмотришь, чего не хватает.
- Ага… Момошита-сан, - она обернулась к коменданту с первой ступеньки, - а можно потом Хизури-кун поможет мне? Надо сдвинуть мебель.
Получив слабый кивок, Кёко улыбнулась, отвесила легкий поклон и запрыгала вниз по лестнице.
- Что он хотел от тебя? – уже у самой кладовой спросила она.
Куон покривил краешком рта:
- Да все то же – соблюдай правила, буду следить за тобой и прочее… Можно подумать, мне так надо нарушать правила, - он открыл дверь и жестом пригласил Кёко войти. – Ну кроме одного, разумеется.
- Какого?
Вместо ответа парень обнял ее за талию и быстро, легко поцеловал в губы, заставив выдохнуть и традиционно смутиться.
- А… а я сама буду следить за этим правилом!..
- Согласен, со мной тебе будет следить очень удобно, - он издал короткий довольный смешок. – Честное слово.
Картинно закатив глаза, Кёко показала ему язык и оглядела просторное помещение. Недолгий поиск принес свои результаты – швабра, несколько тряпок, ведро, моющее и щетка были именно тем, что требовалось.
Спустя часа полтора девушка оглядела в очередной раз комнату, удовлетворенно кивнула и глянула на Куона, который сдвигал назад к стене кровать:
- Все. Спасибо тебе.
- Теперь точно все? - он усмехнулся, выпрямляясь.
- Да, ванную я вымою чуть позже, - Кёко вытерла руки и улыбнулась. - Теперь пора ужинать.
- В холодильнике мышь повесилась.
- А у нас на сегодня есть вкусняшки от Рины-чан, - она показала язык. – Я говорила, что слежу за твоим питанием? Говорила.
- Это было у Такарады!..
В ответ она с невинным видом пожала плечами, сунула ведро с остальным инвентарем в ванную, ухватила пакет, отставленный во время уборки на стойку, и постаралась скопировать любимый жест парня – надменно приподнятую бровь:
- Ничего не знаю. Я твоя девушка?
Куон восхищенно улыбнулся, затем со смиренным видом отвесил поклон:
- Моя. Позаботься обо мне.
Сердце сорвалось во взволнованный бег от, казалось бы, привычной фразы. Но сейчас это прозвучало так, что Кёко ощутила себя… по меньшей мере королевой, в руки которой верный рыцарь вверяет свою жизнь, судьбу и душу.
Она тихо выдохнула и тут же на мгновение прикрыла глаза – парень обнял ее за плечи и вместе с ней вышел в коридор.
Быть особенной, быть той, кому он доверяет, кому улыбается вот так… это так волнительно, так счастливо и так чудесно!
В кухню днем она не заглядывала, поэтому сейчас девушка с интересом осматривала достаточно большое помещение с двумя большими холодильниками, несколькими шкафчиками, шкафами и большой длинной столешницей, соединяющей две плиты. Стол в центре раскладывался, по словам Куона, позволяя есть прямо на месте.
- Судя по меткам, - она кивнула на розовые и синие кружочки на дверцах шкафов и холодильников, - для мальчиков и девочек?
Парень пожал плечами, проверил наполненность чайника и поставил его греться:
- Типа того. Розовый холодильник, кстати, надо включить сначала.
- Уже, - Кёко сунула нос в совершенно пустую камеру. – А где мышь?
- В нашем, - открытая дверца заставила прыснуть – на полочке действительно висела игрушечная мышь. – Это уже традиция – когда все разъезжаются на каникулы, класть ее сюда.
- То есть, это не твоя затея?
- Пфф! Я б живую положил.
- А разве здесь разрешено держать домашних животных?
- Ну, если в клетке…
Невольно хихикнув задумчивому тону, девушка принялась раскладывать коробочки с сэндвичами и закусками, которые были тщательно упакованы Риной и Юи, пока Рэй помогала собирать сумки.
- А чем ты питаешься здесь?
Куон вздохнул, опускаясь на стул и облокачиваясь на стол:
- Ну, обычно захожу в комбини неподалеку. Или что-нибудь заказываю из пиццерии. Здесь все так делают.
- Вижу, - немного иронично отозвалась она, выразительно оглядываясь на плиту. – Там все пылью покрыто.
- Только никаких уборок сегодня!
Кёко покладисто кивнула:
- Уже поздно. Поможешь потом?
- Ты решила довести коменданта до сердечного приступа?
- Чем это?!
- Тем, что выдраиваешь общежитие.
- Только там, где мы будем, - она показала язык и села напротив. Куон состроил в ответ гримасу, и девушка не удержалась от шутливого подначивания. – А когда в последний раз ты убирался в своей комнате?
- Позавчера, - он с притворной высокомерностью приподнял брови. – Когда вернулся из Токио.
- А, то есть я могу не беспокоиться.
Куон подпер щеку рукой, щуря на нее глаза, как кот:
- С одной стороны мне безумно приятно представлять тебя в своей комнате, но с другой… ты ведь будешь убираться там, а не обращать на меня внимания.
- Конечно, - невозмутимо кивнув, она протянула ему сэндвич. Тихо рассмеявшись, он выпрямился:
- Господи, какое же ты чудо.
На язык просился было вопрос, но нежность, которой окатывал ее зеленоглазый взгляд, вытесняла все мысли и желания дразнить.
И снова он заставляет ее чувствовать себя особенной…
- Вот вы где, - в кухню заглянул комендант. – Могами-сан, как дела?
- Отлично, - девушка кивнула. – Поужинаете с нами?
- Нет, я уже ухожу к себе, - мужчина махнул рукой. – Как кухня? Все устраивает?
- О, пока да, - она снова кивнула. – Если что-то понадобится из инвентаря…
- Говори мне.
- Я лучше сама куплю, Момошита-сан, - твердо отказалась Кёко. – Понимаете, мне надо самой выбрать под свою руку сковороду, кастрюли…
- Ножи, - Куон с самым отстраненным видом закинул в рот последний кусочек сэндвича.
- Ножи, - согласилась она и перевела взгляд на коменданта. – Спасибо за предложение, но я планирую завтра пройтись по магазинам.
- Кхм, понятно… Ты хорошо готовишь?
- Если бы не ее нежелание власти, была бы президентом кулинарного клуба, - парень довольно усмехнулся на выразительный взгляд девичьих глаз. – Что, не предлагали?
Она на мгновение нахмурилась, призывая его к порядку, затем посмотрела на мужчину:
- Я еще учусь…
- Совершенствуюсь.
- Янки, - одернул Момошита и кивнул. – Все равно держи меня в курсе, если возникнет необходимость в чем-нибудь.
- Спасибо! – Кёко вскочила и поклонилась. – До завтра.
Мужчина улыбнулся, погрозил пальцем парню и вышел.
- Ну и что это было?!
- Надо же как-то оправдывать это вот… - Куон передразнил двумя руками последний жест Момошиты. – То классный, то комендант… Откуда такое недоверие?
- Вот были бы у тебя глаза не такие довольные – я бы поверила в твое негодование, - фыркнула девушка, садясь. – Ешь давай.
- Я уже поел…
- Ты что, небесная птичка?! Съел малюсенький сэндвич и… - она осеклась, когда парень уронил голову на сложенные на столе руки, и вздохнула – широкие плечи едва заметно затряслись.
Еще и смеется. Ну вот что делать с ним?
Она подперла щеку кулачком, задумчиво глядя на светловолосую макушку.
А с другой стороны… это так по-домашнему. Как тогда в рёкане, когда он остался ночевать. Вместе ужинать, болтать, шутить…
Куон поднял голову, и от его светлой улыбки защемило сердце.
Ему тоже это нравится, да?
Словно отвечая на ее вопрос, он согласно кивнул и тихо проговорил:
- Спасибо.
Было немного непривычно лежать на такой большой кровати, вслушиваться в тишину за окном, в которое сквозь шторы пробивался свет уличных фонарей. Она невольно сравнивала это все с комнатой в рёкане, маленькой, с деревянными ставнями, не пропускающими свет с улицы.
Непривычно, но ближайший год должен помочь ей начать считать эту комнату своим домом. Откуда будет уходить и куда возвращаться.
Задумчивый вздох был неслышен.
Будет ли когда-нибудь у нее свой дом по-настоящему? Не временное жилье, не чужая комната, выделенная по принципу «здесь никто не живет, не жалко», а свой дом? Который она будет обустраивать по-своему, где все будет так, как хочется ей…
Огранизм, получивший сегодня немалую долю адреналина, сопротивлялся сну.
Будет. Потому что как иначе представить будущее с любимым? Где его встречать, чтобы он чувствовал себя расслабленным и спокойным? Ведь ей так нравится видеть Куона домашним!..
Просто надо время. Они закончат школу, найдут работу, и в конце концов у них будет свой дом. Ради этого она готова работать хоть по двадцать часов в сутки!.. А кто много работает, тот достигает своей цели, так говорил дядя.
Едва заметная улыбка раздвинула губы.
Так что, надо просто набраться терпения. Пока у нее есть, где жить. Разве этого мало?
Вполне хватит.
Девушка кивнула своим мыслям и поудобнее переложила подушку, возвращаясь мыслями от мечтаний к насущным делам.
После ужина она заглянула в общую ванную, вернулась в комнату, быстро помыла душевую кабинку и с удовольствием встала под горячие струи.
А еще, как потом она поняла, устроившись под одеялом, в комнате было тепло. Очень.
Едва слышный вибросигнал заставил ее приподняться и дотянуться до лежащего на столе телефона.
«А поцелуй на ночь?»
Вот же янки!..
Кёко прыснула и отправила смайлик с воздушным поцелуем.
«Я так не играю»
Нет, она бы тоже не отказалась пусть на мгновение, но вновь ощутить то счастье, когда…
«Я вообще-то под твоей дверью»
Что?!
Охнув, она спрыгнула с кровати и прямо в пижаме высунулась за дверь. Привалившийся плечом к стене Куон довольно улыбнулся, пряча телефон в карман джинс, и склонился к ее губам.
- Вот теперь – спокойной ночи, - мурлыкнул он, выпрямляясь. – И не забывай закрывать дверь на замок.
- Х-хорошо… - Кёко непроизвольно облизнула губы и кивнула. – Спокойной ночи. И… тебе нельзя на эту половину.
- Я помню, - в его голосе было неприкрытое удовольствие, заставившее ее вспыхнуть, закрыть дверь и, щелкнув внутренним замком, привалиться спиной к ней.
Помнит. Но приходит. И целует на ночь. И беспокоится. И…
Постель не успела остыть, но девушке и так было жарко. Поцелуй по-прежнему горел на губах, а душа словно пела.
… любит.
К главе 62
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 63
Юмено-сенсей позвонил в четверг утром, когда Кёко и Куон уже спускались в метро, собираясь отправиться на рынок. По словам классного, документы о вселении в общежитие были уже готовы, и, переглянувшись с парнем, Кёко пообещала подъехать за ними в ближайшее время.
- Маршрут меняется, - прокомментировал Куон, поправляя сумку на плече. – Если ты сегодня забираешь бумаги, то уже завтра можешь въехать в общежитие. Здорово.
- Очень, - девушка крепко держала его за руку. Казалось, разожмутся пальцы и она взлетит от переполняющих ее эмоций. – Вещей у меня немного, можно все сделать быстро!
Новое место. Новое жилье. Какое оно будет? Какое…
Так, стоп, оборвала себя Кёко, спокойно. Все будет очень скоро.
- Можем сегодня же заглянуть в общежитие, чтобы ты могла познакомиться с комендантом Момошита.
Сердце снова взволнованно подпрыгнуло в груди.
- Какой он?
- Комендант? – парень зашел следом за ней в вагон и сел рядом, устроив сумку на коленях. – Ну, у меня с ним проблем не возникало. Он серьезный, требовательный, но понимающий. Увидишь в общем.
- Ага… - Кёко выдохнула, пытаясь успокоиться.
Новое место, новые люди… где и с которыми она проведет больше года до самого выпуска.
Она покосилась на Куона.
И с ним тоже.
Юмено-сенсей не удивился при виде их обоих, достал папку и протянул ее девушке:
- Могами-сан, держи. Момошита-сан предупрежден, так что или сегодня или завтра до обеда постарайся заглянуть к нему и отдать это. Ну и готовь вещи.
- Я поняла, - она улыбнулась, прижимая папку к груди. – Спасибо вам, сенсей.
- Мне главное, чтобы ты была в безопасности, - мужчина внимательно смотрел на нее. – Потому что подобных случаев в моей практике еще не было.
- Переездов в общежитие?
- Нет, побегов из дома, - он покосился на невозмутимого парня. – Ты точно уверена, что нашла именно своего отца?
- Да, - Кёко кивнула. – Мы делали анализ ДНК.
- Серьезный аргумент, - Юмено-сенсей неуловимо расслабился. – У тебя же есть мой номер телефона? Если что-то случится непредвиденное, звони без стеснения.
- Спасибо, сенсей.
- Судя по тому, что тебе выделена комната и на следующий учебный год, переводиться ты не собираешься.
- Нет-нет, - она отрицательно замотала головой. – Буду заканчивать Санбиджюцу. Отец в курсе, согласен, так что…
- Фамилию планируешь менять?
- Нет, - серьезно ответила девушка без заминки. – Во-первых, это много изменений в документах, во-вторых, отец не против.
- Ясно, - Юмено-сенсей снова покосился на Куона. – Что ж, тогда увидимся в понедельник. И еще раз повторю, звони без стеснения, если потребуется моя помощь.
- Спасибо, - она тепло поблагодарила и поклонилась. – Мы пойдем.
- Конечно.
Уже на самом пороге мужчина окликнул парня:
- Янки.
Обернувшись, Кёко увидела, как классный назидательно грозит пальцем Куону, который лишь вопросительно приподнял одну бровь, затем на секунду скривился и подтолкнул ее в открытую дверь.
- Что он имел в виду? – спускаясь по лестнице, поинтересовалась девушка.
- Да он вечно меня подозревает непонятно в чем, - с недовольной гримасой отозвался парень.
- Хочешь сказать, тебя не в чем подозревать?
- А в чем? – он настолько искренне изумился, что девушка сначала согласилась с ним, а затем спохватилась и, фыркнув, покачала головой. – Ну вот и я о том же.
Странно, невольно подумала Кёко, заходя в холл общежития, больше нет такого мандража перед переездом… Может, потому, что теперь у нее есть подтверждение – все законно, по-настоящему, и теперь только от нее самой зависит, как будет проходить ее жизнь здесь, на новом месте.
Кабинет коменданта находился на первом этаже. Сам Момошита оказался высоким полноватым мужчиной с небольшими усами, очками и густой шевелюрой, в которой была заметна седина.
- Здравствуйте, - Куон посторонился, пропуская в кабинет девушку, - вот, привел вашу новую подопечную.
- Могами Кёко, - она поклонилась и протянула папку. – Приятно познакомиться.
- А, так это ты и есть, - голос у коменданта оказался низким и сочным и почему-то сразу напомнил Кёко Такараду. – Мне уже звонили из школы, - мужчина открыл папку и начал внимательно изучать документы. – Значит, проживать будешь до конца этого учебного года и весь следующий… Ага, по семейным обстоятельствам…
- Мои родители работают в Токио, а здесь я жила у опекунов, - девушка кивнула. - Но сейчас так все сложилось, что я у них больше не могу жить.
- В таком случае, твоим опекуном здесь выступаю я, - Момошита глянул на нее поверх очков. – Буду приглядывать за тобой.
- Позаботьтесь обо мне, - она с улыбкой поклонилась.
- Обязательно. Ты ж тут окажешься единственной девушкой, - он метнул выразительный взгляд на Куона, присевшего на стул. – А парней восемь вместе с этим.
- Комендант, не портьте репутацию, - спокойно отозвался Куон. – Я уже сказал, что вы серьезный и понимающий.
Мужчина кашлянул, хмыкнул и вернулся к бумагам.
Янки, мысленно вздохнула Кёко. Даже тут умудряется спорить. И судя по лицу Момошиты-сана, тот уже смирился, как смирился Юмено-сенсей и другие учителя.
- Так, заселяться будешь сегодня?
- А… в принципе могу, - кивнула девушка. – Только после обеда. Я не знала, что сегодня будут готовы документы, поэтому заранее не подготовилась.
- Это понятно. В общем смотри, - мужчина достал из ящика стола коробку и вынул из нее небольшой пластиковый прямоугольник, - это пропуск в общежитие. Уходя и приходя, будешь прикладывать к турникету у входа. Видела его? Янки должен был провести тебя через него, – Кёко кивнула, аккуратно беря пропуск. – Отлично. Тогда идем. Так как ты будешь единственной девушкой, то комнату можешь выбрать сама.
Да это просто роскошь, невольно признала она, поднимаясь по лестнице за Момошитой.
- Кухня здесь, - он кивнул на двери прямо напротив лестницы. – Туда – мужское крыло, видишь синие стрелки? Вот, а сюда женское. Парням запрещено сюда заходить, - Куон, идущий позади них, хмыкнул. – Повторяю – запрещено. Так, там дальше, в самом конце коридора – ванная с прачечной. Если чего-то не будет хватать, сообщай мне, - мужчина достал стопку пластиковых карточек розового цвета с подписанными номерами комнат и протянул их девушке. – Бери. Пройдись, посмотри, потом вернешь.
- Спасибо, но я не хочу занимать ваше время, - Кёко поклонилась, затем осторожно вытащила одну из карточек, на которой было отпечатано число двадцать пять. – Пусть будет эта.
- Третья комната по левую сторону. Иди, проверь магнитный ключ, осмотрись. Не понравится – обменяешь.
Кивнув, она прошла до нужной двери, приложила к считывателю карту и, услышав тихий щелчок замка, толкнула дверь.
Сначала показалось, что она попала куда-то в холл, и лишь затем Кёко поняла, что это просто комната такая большая!.. Раза в полтора больше, чем в рёкане!..
Она выдохнула, огляделась.
Слева небольшая стойка, явно кухонного предназначения – термопот, стаканчики, маленькая раковина с питьевым краном. Маленькая тумбочка в углу, явно для обуви. У окна, занимающего полстены, широкий письменный стол с офисным креслом, затем полки. Торцом к глухой правой стене стояла широкая кровать, и, не удержавшись, девушка потрогала ее. Да, мягкая как на вид, так и наощупь. Встроенный шкаф, огромный и вместительный, и за скромной дверью маленькая ванная комната, как раз на одного человека, с туалетом и душевой кабинкой.
- Роскошно, - тихо проговорила Кёко, снова оглядываясь, затем вышла к поджидающим ее коменданту и парню. – Момошита-сан, комната роскошная. Все устраивает.
- Что ж, тогда не потеряй ключ, - мужчина улыбнулся. – И добро пожаловать в общежитие.
- Спасибо!
- Точно комната устроила?
- Вообще супер! – убежденно закивала Кёко на вопрос Куона. – Огромная, с мебелью, окно, душ в конце концов.
- Душ? У тебя в комнате есть душ? – он удивленно глянул на нее. – Оригинально. В наших комнатах такого нет. Душевые кабинки в ванной в конце коридора. Там же и ванна большая есть, если хочется полежать просто.
- Вон оно что… А термопот и питьевой кран есть в твоей комнате?
- Похоже, все это только для девушек, - парень улыбнулся. – Для нас подобное на кухне.
Она всерьез призадумалась. Нет, понятно, что девушкам душ нужен чаще… и будет очень удобно иметь его не в конце коридора.
- А про запрет ты знал? – Куон отрицательно помотал головой. – Странно…
- Не понял? – он надменно приподнял бровь. – За кого ты меня принимаешь?
- За самого красивого и популярного парня школы, - девушка пожала плечами. – Ну и за того, кто уже пять лет живет в общежитии и наверняка знает все правила.
Он смерил ее иронично-восхищенным взглядом, затем кивнул:
- Да, я самый красивый и популярный, да, я живу почти пять лет в общежитии и нет, я не знаю всех правил, которые раньше мне не требовались, - Кёко покосилась на него. – Я не ходил на женскую половину общежития, если ты имела в виду это.
- Даже и мысли не было, - насупилась она – ощущаемый за насмешливыми интонациями намек вроде и был упреком, но… на душе стало отчего-то легче. Неужели она все-таки ревнует его? – А вообще, раньше были девушки в общежитии?
- Когда я заселялся, были. Трое. Потом еще парочка. Последняя выпустилась в позапрошлом году.
Совсем немного, вздохнула про себя Кёко. А было бы наверное здорово – иметь соседок. Подружились бы, общались… может, с апреля кто-нибудь появится?
Азарт сменился деловитостью, и, идя рядом с парнем, она принялась просчитывать, что и как разместит в новой комнате. Вещей у нее немного, встроенного шкафа хватит более чем, а вот панду посадит на кровать! Представив, девушка едва слышно хихикнула и безмятежно улыбнулась глянувшему на нее Куону.
Все замечательно!
Настроение не изменило даже посещение рынка и магазинчика Джумамоти. Старик искренне обрадовался им, расспросил о делах, рассказал, что служанки рёкана за эти две недели разнесли немало сплетен по рынку. Кёко лишь тяжело вздохнула – этого следовало ожидать. Оставалось лишь надеяться, что авторитет Анаты-сан и версия, которую они негласно одобрили, не дадут сплетням погубить рёкан.
Куртку в сумке сменил почти килограмм разных фруктов, которые дедушка Джумамоти безапелляционно сунул в руки Кёко, и парень лишь довольно усмехнулся, закидывая сумку на плечо.
- Береги ее, - старик глянул на Куона, затем погладил девушку по голове. – Спасибо, что не забыли старика.
- Дедушка, - с напускной обидой протянула она и улыбнулась, кланяясь. – Спасибо вам за все.
- Спасибо, - парень тоже поклонился и кивнул. – И да, за грейпфрутами я буду заходить.
- Будем, - поправила его Кёко. – Не ты один любишь их!
Рассмеявшись, Джумамоти махнул рукой:
- Идите уже. Вы ж молодые, вам вместе побыть хочется.
Вместе? Она вопросительно глянула на парня, который неопределенно кашлянул, попрощался и вышел вместе с нею из магазинчика.
Или дедушка имел в виду свидание? Так у них последние дни вполне можно принять за свидания – они вместе проводят время, целуются…
- Не тяжело?
- Ты за кого меня считаешь? – Куон фыркнул. – И зажило у меня плечо, зажило.
Вредина, улыбнулась Кёко и привычно взяла его за руку.
- За вещами?
- Да, раз уж такая возможность. Тем более, завтра приедет отец, в субботу день рождения Юи-чан. Когда еще?
- Логично, - согласился он и улыбнулся уголком рта. – Значит, с сегодняшнего вечера мы соседи.
- Ага, - легко подтвердила девушка.
- Мечты сбываются.
Она невольно прыснула от задумчиво-довольных интонаций, невольно припоминая его размышления о соседстве с рёканом. Кажется, это было так давно…
- Даиримии все же купили что-то?
- Да, чудесный шелковый веер ручной работы, - Кёко улыбнулась. – С одной стороны лилии и журавли, а с другой хокку. Очень красиво.
- Ты видела?
- Он у Рины-чан хранится. Думаю, Юи-чан он понравится, - Куон задумчиво улыбнулся. – А в кимоно и с веером она бы смотрелась настоящей принцессой. Она вообще в кимоно выглядит, как средневековая статуэтка, да?
- Ты красивее.
Сердце споткнулось с ровного бега, заставляя на мгновение задержать дыхание:
- Я?..
- Ага, - в его голосе была такая спокойная уверенность, словно речь шла о величии Фудзи над равнинами. – Если бы на школьном фестивале ты была бы в кимоно, количество любовных писем в твоем ящике было бы раза в три больше.
- Мне и этого количества хватило за глаза… - Кёко опустила голову, чувствуя, как душу переполняют и гордость, и смущение, и радость. – А если бы ты был…
- Стоп, дальше не надо, - судя по интонациям, Куон улыбался. – Мне достаточно было прошлогоднего кимоно. И на момидзи я в кимоно был. Давай на этом остановимся пока.
Надо будет распечатать фото с момидзи, мелькнула мысль, и девушка согласилась – в рамочке на столе фото Куона в кимоно будет смотреться просто превосходно! А ведь у нее еще есть его фото именно с прошлого января!.. Тоже распечатает.
- Слушай, в этом же году Оде и Кёну тоже двадцать исполняется. И второй понедельник января как раз через три дня.
- Если ты о празднике совершеннолетия, то для них только в следующем, - покачала она головой. – Отмечают те, у кого день рождения между первым апреля прошлого года и тридцать первого марта этого.
- Детишки, - злорадно констатировал он.
- Это ты взрослый!
Рассмеявшись, он увлек ее в небольшой переулок, прижал к себе и выдохнул прямо в губы:
- Спасибо.
Спросить за что девушка не успела, жадный поцелуй потребовал все внимание и все чувства, которые были в душе…
Сбор вещей, на который она отводила от силы час, занял часа три – узнав, что Кёко переезжает уже сегодня, Рина вызвонила всех, и в итоге, когда две большие сумки, пара пакетов и панда стояли у входной двери, за этой самой дверью уже было темно.
- Завтра увидимся, - то ли пригрозила, то ли напомнила Рина, обнимая Кёко. – А вообще, как только начнутся занятия, схожу к классному и попрошу пропуск к тебе. А то что, они, - она кивнула на Ошино и Кагурадзаки, - могут к Янки ходить, а мы к тебе нет?
- Мы уже не можем, - пожал плечами Кён. – С окончанием триместра пропуска аннулировали.
Сугита хмуро глянула на него, затем вздохнула и отошла.
- Все будет хорошо, - Кёко улыбнулась, обняла остальных подруг и подхватила панду. – А завтра обязательно приеду.
- Вообще, давайте встретимся где-нибудь, - предложил Ода. – Погуляем, сходим опять в кино?
- Как получится, - кивнул Куон, беря сумки и пакеты. – Все, мы ушли, пока комендант еще в общежитии и ждет нас.
- Я попросил нашего водителя ехать по кратчайшему маршруту, - Харуто улыбнулся и хлопнул его по плечу. – Все, до завтра.
Судя по небольшим улочкам, по которым проезжал автомобиль, водитель семьи Сугита знал Киото просто отлично. Высадив парня и девушку неподалеку от общежития, он уточнил о возможном ожидании, попрощался и уехал.
- Никого почти нет из соседей, да? - тихо вздохнула Кёко, глядя на здание, в котором окна светились только на первом этаже. – Мое окно где-то там?
- Ага, - Куон улыбнулся. – Вон те два больших посередине, с балконом – кухня.
- И в комнатах есть маленькие цветочные балкончики, я заметила днем.
- Будешь садить что-то?
- Посмотрим, - она зашагала рядом с ним. – Это можно?
- Спросим у коменданта.
Момошита уже ждал их и хмыкнул, увидев в руках девушки панду:
- Ничего себе игрушка.
- Это его подарок, - Кёко смущенно указала взглядом на парня. – Простите, что задержались.
- Все в порядке, - мужчина с задумчивым видом покосился на Куона. – Янки, у тебя ж, говорят, есть девушка. А ты подарки даришь другим…
- Знакомьтесь, - с плохо скрываемым сарказмом проговорил тот, - моя девушка Могами Кёко.
Под удивленно-внимательным взглядом Кёко чуть поджала губы и поклонилась, насколько позволяла игрушка в руках.
- Значит, ты и есть та самая Банни-чан? - мысленно пообещав себе в который раз припомнить кое-кому за прозвище, она вздохнула и кивнула. – Если честно, я представлял тебя другой. Парни тут постоянно упоминали, что ты самая популярная девушка в школе.
- Она такая и есть, - сдержанно отозвался Куон. – Не думал, что нас будут обсуждать и здесь.
- Все сплетничают, - Момошита задумчиво вздохнул. – Похоже, у тебя, Янки, тут будут проблемы.
- Это какие еще? – недоверчиво прищурился парень.
- Во-первых, на женскую половину нельзя тебе, а во-вторых, - мужчина начал подниматься по лестнице, - попробуют отбить самую популярную девушку.
- Интересно будет посмотреть на такого… смелого, - Куон провел его взглядом, глянул на надувшуюся девушку и протянул ей руку. – Я что, зря самый популярный парень в школе?
- Янки, - она показала ему язык и взбежала сама по ступенькам следом за Момошитой. Тот уже успел подняться на второй этаж и теперь ждал ее. Появившегося следом парня он остановил:
- Янки, я кому не раз сказал про правило?
- Я сумки девушке не отдам, - хладнокровно возразил Куон. – Не ее дело таскать тяжести… Эй!
- Все, иди к себе, - комендант, забравший у него ношу, кивком указал на мужскую половину коридора. - Я приду через пять минут и проверю.
Парень скривился, бросил на помалкивавшую Кёко выразительный взгляд, выдохнул и зашагал в указанном направлении.
- Ох уж… - с легким осуждением покачал головой Момошита. – Глаз да глаз нужен за ним.
- Простите за беспокойство…
- Ничего-ничего, - он вместе с девушкой двинулся к ее комнате. – Меня в свое время предупредили о нем.
- В свое время?
- Когда он остался на второй год. Мол, своенравный парень.
Она хихикнула про себя. Своенравный? Это еще мягко сказано!
Зайдя к себе в комнату, Кёко первым делом усадила панду на кровать, затем огляделась и вспомнила о том, что хотела спросить.
- Момошита-сан, а цветочный балкончик можно занимать?
- Вот что значит – девушка въехала, - мужчина, поставивший вещи на пол, улыбнулся. – И игрушки, и цветы… Конечно, можно. Если потребуются вазоны или еще что, обращайся.
- Нет-нет, я беспокоить не хочу вас, куплю сама! Простите за беспокойство!
- Интересно, конечно, - проговорил он задумчиво. – Как я уже сказал, я представлял Банни-чан другой. Знаешь, такой, как всякие там модели и прочее. Такие тут часто под общежитием крутились. Понятно из-за кого, да? – Кёко прикусила губу. – Но я рад, что снова вернулись времена, когда самой популярной девушкой в школе считается скромная и умная.
- Я…
- Все, располагайся и отдыхай, - не дав ей поклониться, Момошита кивнул и вышел, аккуратно притворив за собой дверь.
Часто крутились под общежитием?
Она снова огляделась и присела на край кровати.
Ну да, достаточно вспомнить, как Куону пришлось сбегать тайными ходами, чтобы встретиться с ней…
Взгляд скользил по обстановке.
… и что за глупости про проблемы Куона? Можно подумать, ей кто-то нужен другой!..
Поднявшись, девушка заглянула в ванную и, проверив наличие ключа в кармане, вышла из комнаты.
Вдалеке на мужской половине она увидела две фигуры, в которых опознала коменданта и Куона. Мужчина что-то втолковывал парню, который, засунув руки в задние карманы джинс, стоял неподвижно. Даже отсюда, от своей комнаты, Кёко ощутила раздражение, словно витавшее вокруг него.
Нотации?
Заметив ее, они оба оглянулись, а затем направились к ней – комендант впереди, Куон на шаг позади.
- Ты что-то хотела, Могами-сан?
- Да, - она поклонилась. – Где я могу найти тряпку и ведро? В ванной ничего такого нет.
- Зачем тебе?
Девушка чуть смутилась:
- Я хотела немного прибраться в комнате.
- Но… - мужчина немного растерянно оглянулся на невозмутимого парня, - клининговая компания убирает каждую неделю все нежилые комнаты… - Куон приподнял брови. – Кхм, все необходимое должно быть в кладовой на первом этаже.
- А то, что отсутствует, можно докупить, - закончил парень, взял протянутый ему ключ и поманил за собой Кёко. – Пошли, посмотришь, чего не хватает.
- Ага… Момошита-сан, - она обернулась к коменданту с первой ступеньки, - а можно потом Хизури-кун поможет мне? Надо сдвинуть мебель.
Получив слабый кивок, Кёко улыбнулась, отвесила легкий поклон и запрыгала вниз по лестнице.
- Что он хотел от тебя? – уже у самой кладовой спросила она.
Куон покривил краешком рта:
- Да все то же – соблюдай правила, буду следить за тобой и прочее… Можно подумать, мне так надо нарушать правила, - он открыл дверь и жестом пригласил Кёко войти. – Ну кроме одного, разумеется.
- Какого?
Вместо ответа парень обнял ее за талию и быстро, легко поцеловал в губы, заставив выдохнуть и традиционно смутиться.
- А… а я сама буду следить за этим правилом!..
- Согласен, со мной тебе будет следить очень удобно, - он издал короткий довольный смешок. – Честное слово.
Картинно закатив глаза, Кёко показала ему язык и оглядела просторное помещение. Недолгий поиск принес свои результаты – швабра, несколько тряпок, ведро, моющее и щетка были именно тем, что требовалось.
Спустя часа полтора девушка оглядела в очередной раз комнату, удовлетворенно кивнула и глянула на Куона, который сдвигал назад к стене кровать:
- Все. Спасибо тебе.
- Теперь точно все? - он усмехнулся, выпрямляясь.
- Да, ванную я вымою чуть позже, - Кёко вытерла руки и улыбнулась. - Теперь пора ужинать.
- В холодильнике мышь повесилась.
- А у нас на сегодня есть вкусняшки от Рины-чан, - она показала язык. – Я говорила, что слежу за твоим питанием? Говорила.
- Это было у Такарады!..
В ответ она с невинным видом пожала плечами, сунула ведро с остальным инвентарем в ванную, ухватила пакет, отставленный во время уборки на стойку, и постаралась скопировать любимый жест парня – надменно приподнятую бровь:
- Ничего не знаю. Я твоя девушка?
Куон восхищенно улыбнулся, затем со смиренным видом отвесил поклон:
- Моя. Позаботься обо мне.
Сердце сорвалось во взволнованный бег от, казалось бы, привычной фразы. Но сейчас это прозвучало так, что Кёко ощутила себя… по меньшей мере королевой, в руки которой верный рыцарь вверяет свою жизнь, судьбу и душу.
Она тихо выдохнула и тут же на мгновение прикрыла глаза – парень обнял ее за плечи и вместе с ней вышел в коридор.
Быть особенной, быть той, кому он доверяет, кому улыбается вот так… это так волнительно, так счастливо и так чудесно!
В кухню днем она не заглядывала, поэтому сейчас девушка с интересом осматривала достаточно большое помещение с двумя большими холодильниками, несколькими шкафчиками, шкафами и большой длинной столешницей, соединяющей две плиты. Стол в центре раскладывался, по словам Куона, позволяя есть прямо на месте.
- Судя по меткам, - она кивнула на розовые и синие кружочки на дверцах шкафов и холодильников, - для мальчиков и девочек?
Парень пожал плечами, проверил наполненность чайника и поставил его греться:
- Типа того. Розовый холодильник, кстати, надо включить сначала.
- Уже, - Кёко сунула нос в совершенно пустую камеру. – А где мышь?
- В нашем, - открытая дверца заставила прыснуть – на полочке действительно висела игрушечная мышь. – Это уже традиция – когда все разъезжаются на каникулы, класть ее сюда.
- То есть, это не твоя затея?
- Пфф! Я б живую положил.
- А разве здесь разрешено держать домашних животных?
- Ну, если в клетке…
Невольно хихикнув задумчивому тону, девушка принялась раскладывать коробочки с сэндвичами и закусками, которые были тщательно упакованы Риной и Юи, пока Рэй помогала собирать сумки.
- А чем ты питаешься здесь?
Куон вздохнул, опускаясь на стул и облокачиваясь на стол:
- Ну, обычно захожу в комбини неподалеку. Или что-нибудь заказываю из пиццерии. Здесь все так делают.
- Вижу, - немного иронично отозвалась она, выразительно оглядываясь на плиту. – Там все пылью покрыто.
- Только никаких уборок сегодня!
Кёко покладисто кивнула:
- Уже поздно. Поможешь потом?
- Ты решила довести коменданта до сердечного приступа?
- Чем это?!
- Тем, что выдраиваешь общежитие.
- Только там, где мы будем, - она показала язык и села напротив. Куон состроил в ответ гримасу, и девушка не удержалась от шутливого подначивания. – А когда в последний раз ты убирался в своей комнате?
- Позавчера, - он с притворной высокомерностью приподнял брови. – Когда вернулся из Токио.
- А, то есть я могу не беспокоиться.
Куон подпер щеку рукой, щуря на нее глаза, как кот:
- С одной стороны мне безумно приятно представлять тебя в своей комнате, но с другой… ты ведь будешь убираться там, а не обращать на меня внимания.
- Конечно, - невозмутимо кивнув, она протянула ему сэндвич. Тихо рассмеявшись, он выпрямился:
- Господи, какое же ты чудо.
На язык просился было вопрос, но нежность, которой окатывал ее зеленоглазый взгляд, вытесняла все мысли и желания дразнить.
И снова он заставляет ее чувствовать себя особенной…
- Вот вы где, - в кухню заглянул комендант. – Могами-сан, как дела?
- Отлично, - девушка кивнула. – Поужинаете с нами?
- Нет, я уже ухожу к себе, - мужчина махнул рукой. – Как кухня? Все устраивает?
- О, пока да, - она снова кивнула. – Если что-то понадобится из инвентаря…
- Говори мне.
- Я лучше сама куплю, Момошита-сан, - твердо отказалась Кёко. – Понимаете, мне надо самой выбрать под свою руку сковороду, кастрюли…
- Ножи, - Куон с самым отстраненным видом закинул в рот последний кусочек сэндвича.
- Ножи, - согласилась она и перевела взгляд на коменданта. – Спасибо за предложение, но я планирую завтра пройтись по магазинам.
- Кхм, понятно… Ты хорошо готовишь?
- Если бы не ее нежелание власти, была бы президентом кулинарного клуба, - парень довольно усмехнулся на выразительный взгляд девичьих глаз. – Что, не предлагали?
Она на мгновение нахмурилась, призывая его к порядку, затем посмотрела на мужчину:
- Я еще учусь…
- Совершенствуюсь.
- Янки, - одернул Момошита и кивнул. – Все равно держи меня в курсе, если возникнет необходимость в чем-нибудь.
- Спасибо! – Кёко вскочила и поклонилась. – До завтра.
Мужчина улыбнулся, погрозил пальцем парню и вышел.
- Ну и что это было?!
- Надо же как-то оправдывать это вот… - Куон передразнил двумя руками последний жест Момошиты. – То классный, то комендант… Откуда такое недоверие?
- Вот были бы у тебя глаза не такие довольные – я бы поверила в твое негодование, - фыркнула девушка, садясь. – Ешь давай.
- Я уже поел…
- Ты что, небесная птичка?! Съел малюсенький сэндвич и… - она осеклась, когда парень уронил голову на сложенные на столе руки, и вздохнула – широкие плечи едва заметно затряслись.
Еще и смеется. Ну вот что делать с ним?
Она подперла щеку кулачком, задумчиво глядя на светловолосую макушку.
А с другой стороны… это так по-домашнему. Как тогда в рёкане, когда он остался ночевать. Вместе ужинать, болтать, шутить…
Куон поднял голову, и от его светлой улыбки защемило сердце.
Ему тоже это нравится, да?
Словно отвечая на ее вопрос, он согласно кивнул и тихо проговорил:
- Спасибо.
Было немного непривычно лежать на такой большой кровати, вслушиваться в тишину за окном, в которое сквозь шторы пробивался свет уличных фонарей. Она невольно сравнивала это все с комнатой в рёкане, маленькой, с деревянными ставнями, не пропускающими свет с улицы.
Непривычно, но ближайший год должен помочь ей начать считать эту комнату своим домом. Откуда будет уходить и куда возвращаться.
Задумчивый вздох был неслышен.
Будет ли когда-нибудь у нее свой дом по-настоящему? Не временное жилье, не чужая комната, выделенная по принципу «здесь никто не живет, не жалко», а свой дом? Который она будет обустраивать по-своему, где все будет так, как хочется ей…
Огранизм, получивший сегодня немалую долю адреналина, сопротивлялся сну.
Будет. Потому что как иначе представить будущее с любимым? Где его встречать, чтобы он чувствовал себя расслабленным и спокойным? Ведь ей так нравится видеть Куона домашним!..
Просто надо время. Они закончат школу, найдут работу, и в конце концов у них будет свой дом. Ради этого она готова работать хоть по двадцать часов в сутки!.. А кто много работает, тот достигает своей цели, так говорил дядя.
Едва заметная улыбка раздвинула губы.
Так что, надо просто набраться терпения. Пока у нее есть, где жить. Разве этого мало?
Вполне хватит.
Девушка кивнула своим мыслям и поудобнее переложила подушку, возвращаясь мыслями от мечтаний к насущным делам.
После ужина она заглянула в общую ванную, вернулась в комнату, быстро помыла душевую кабинку и с удовольствием встала под горячие струи.
А еще, как потом она поняла, устроившись под одеялом, в комнате было тепло. Очень.
Едва слышный вибросигнал заставил ее приподняться и дотянуться до лежащего на столе телефона.
«А поцелуй на ночь?»
Вот же янки!..
Кёко прыснула и отправила смайлик с воздушным поцелуем.
«Я так не играю»
Нет, она бы тоже не отказалась пусть на мгновение, но вновь ощутить то счастье, когда…
«Я вообще-то под твоей дверью»
Что?!
Охнув, она спрыгнула с кровати и прямо в пижаме высунулась за дверь. Привалившийся плечом к стене Куон довольно улыбнулся, пряча телефон в карман джинс, и склонился к ее губам.
- Вот теперь – спокойной ночи, - мурлыкнул он, выпрямляясь. – И не забывай закрывать дверь на замок.
- Х-хорошо… - Кёко непроизвольно облизнула губы и кивнула. – Спокойной ночи. И… тебе нельзя на эту половину.
- Я помню, - в его голосе было неприкрытое удовольствие, заставившее ее вспыхнуть, закрыть дверь и, щелкнув внутренним замком, привалиться спиной к ней.
Помнит. Но приходит. И целует на ночь. И беспокоится. И…
Постель не успела остыть, но девушке и так было жарко. Поцелуй по-прежнему горел на губах, а душа словно пела.
… любит.
К главе 62
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 62
В этот раз Кёко увидела величественную Фудзи, проплывшую за окном вагона справа. Немногим позже девушка вытянула шею, рассматривая через проход раскинувшуюся слева от поезда морскую гладь. В прошлый раз они ехали практически ночью в полупустом бизнес-классе, и из-за переживаний запомнились лишь быстрые огни Нагои и мелких городков, мимо которых проносился Синкансен.
Сегодня они тоже сидели в бизнес-классе, но вагон был почти полностью заполнен, а утро позволяло оценить весь трехчасовой путь между горами и побережьем, и лишь после море осталось на горизонте, то скрываясь, то отсвечивая блестящей полоской.
Куон улыбнулся краешком рта и молча показал ей экран сотового, где в окне чата друзья в который раз уточняли время прибытия и вагон.
Девушке самой не терпелось увидеть и подруг, и парней, обнять, улыбнуться в ответ и вообще, почувствовать себя дома, в родном городе. Токио красив, огромен и щедр, но Киото… это то место, где родилась не только она – родились ее мечты. Да, какие-то из них не превратились в реальность, но многие стали жизнью.
Кумада позвонил, когда они уже были на платформе, ожидая поезда, пожелал легкого пути и вновь пообещал приехать в Киото до выходных.
- Адрес рёкана у меня есть, так что можешь предупредить хозяев, что я подъеду.
- Хорошо, - Кёко улыбнулась. – Оставшиеся документы для школы Такарада-сан сегодня отдал мне сам.
- Да, мы говорили с ним вчера об этом, - в мужском голосе послышалось тепло. – Не беспокойся, я и в школу загляну. По крайней мере, постараюсь.
В какой-то мере она даже была рада тому, что сначала придет в рёкан одна. Так сможет понять, надо ли о чем-то предупреждать отца… Ну и обрадовать Шо, что ему можно не бояться за свое будущее – вряд ли тетя и дядя найдут ему в ближайшее время подходящую невесту. Так что, у него будет несколько лет доказать, что музыка для него самое главное.
Она глянула на Куона, который прятал сотовый в карман, нежно улыбнулась, когда он взял ее за руку, и опустила голову ему на плечо.
Почему-то не было ни страха, ни паники перед тем, что будет дальше с нею. Вспомнилось, как она шла первый раз в Санбиджюцу, боясь, тревожась и готовясь свернуться, как ежик, в клубок от любой опасности. А ведь тогда она просто меняла школу!..
Сейчас у нее гораздо больше тех, кто стоит за плечом, кто тут же спрячет за собой, схватит за руку и не даст упасть. Раньше она могла рассчитывать только на себя, теперь же…
Девушка перебрала в голове все случаи, когда ее вдохновляли друзья, и тихо проговорила:
- Как думаешь, человек может стать слабым, если у него много тех, кто его защищает?
Куон задумчиво хмыкнул:
- Думаю, зависит от человека. Если он был слабым с самого начала, то людей он и будет использовать, как щит, - она чуть нахмурилась. – А если он по духу как стальной стержень, то лишние люди ему не помешают.
- Это не лишние люди.
- Так и ты не слабачка.
Кёко чуть насупилась:
- Почему ты решил, что я про себя?
- А про кого? – встречно поинтересовался он. – Мы возвращаемся в Киото. Ты молчишь последние полчаса, сопишь, думаешь… - она фыркнула. – Вот-вот, зная тебя, могу предположить, что ты говорила о себе.
- Я просто думаю, что раньше бы я очень переживала по поводу чего-то нового и незнакомого в жизни, боялась, тревожилась… но теперь этого нет.
- Кёко, мы взрослеем, приобретаем опыт, - парень чуть сжал ее пальцы. – Сейчас ты представляешь, что тебя ждет. Школа та же, про общежитие я тебе рассказал и расскажу еще. Твой отец обещал поддержку во всем. Получается, ты знаешь, что будет впереди. Так чего бояться?
- То есть, - Кёко подняла голову, находя взглядом его лицо, - все правильно?
- Конечно, - зеленые глаза были наполнены теплым весельем. – Сама увидишь.
Ей самой стало смешно.
Действительно, сама увидит. Осталось немного подождать.
Она не успела оглядеться после терминала, как на нее налетела Рина:
- Кёко!!!
Следом подбежала Рэй и точно так же обняла:
- Кёко-чан!..
Замирая в их объятьях, Кёко ощутила, как на глаза просятся растроганные слезы.
Вот ее семья.
- Йохоу, приехали!
- Ну наконец-то!
Она оглянулась на Юи и парней, заметила рядом с ними старшего брата Рины и улыбнулась всем сразу:
- Мы вернулись.
- Это точно, - Куон усмехнулся, но закинуть обе сумки на плечо не успел – Ошино с самым невозмутимым видом отобрал их. – Эй, у меня все зажило!
- Вот пусть врач сначала подтвердит, - Ода взял одну из сумок и пожал плечами. – Ну что, куда сначала? Мы на двух машинах, - Харуто в доказательство крутанул на пальце ключи от своего автомобиля.
- Сначала мне надо забрать вещи из рёкана, - освобожденная Кёко оглядела всех. – Потом отвезти документы в школу для Юмено-сенсея. Ну а потом уже…
- К нам, - довольно улыбнулась Рина. – Я вчера в «камень-ножницы-бумагу» выиграла твое проживание у нас.
- Э?!
- Да я смотрю, у вас тут нешуточные страсти царили, - Куон хмыкнул. – Поехали тогда, не теряем время.
Кёко выдохнула и просто позволила друзьям увлечь себя за собой. В конце концов, так она и планировала – рёкан, школа…
В машину с невозмутимым шофером уселись все девушки, парни составили компанию Харуто, и оба автомобиля друг за другом выехали со стоянки вокзала Киото.
Остановиться Кёко попросила за перекресток от рёкана. Она не хотела привлекать лишнего внимания ни к своему визиту, ни к той ситуации вообще, из-за которой все и произошло. В конце концов, репутация рёкана зависит от репутации хозяев, а губить бизнес дяди и тети девушка категорически не хотела.
- Вы подождите тут, а...
- Эй, Банни-чан, - Кагурадзаки нахмурился, - а ты уверена, что тебя выпустят оттуда, если зайдешь одна?
- Вот именно, - поддакнула Сугита. – Мы идем все вместе.
- Нет, - более твердо повторила Кёко. – Я хочу, чтобы все было тихо. Это не поход против врага, Рина-чан, - она выразительно ткнула пальцем в грудь подруги, затем так же сурово глянула на поджавшего губы Оду. – Договор вчера был официально расторгнут, поэтому ничего мне не сделают.
- Но тебе нужно, чтобы кто-то помог собрать вещи, - рассудительно заметила Рэй. – Знаешь, пусть с тобой пойдет Юи-чан.
- Я? – Даиримия удивленно глянула на Ватаджибу, которая кивнула:
- Рина-чан, если пойдет, точно выскажется…
- Конечно! Что за мода…
- … а хозяин рёкана очень уважает старинные фамилии, - Рэй чуть повысила голос. – И парни – не пойдут.
- Пояснишь, почему? – вполне мирно уточнил Ошино, пока Кагурадзаки хмурился, Куон слушал всех с непроницаемым лицом, а Харуто с интересом рассматривал всю компанию.
- Она озвучила, - девушка указала на Кёко. – Не хочет вызывать ажиотаж. Как думаешь, в рёкане никто не в курсе причины побега Кёко-чан? А тут она заявится в компании парней. Поэтому, ждем здесь.
Кёко в очередной раз восхитилась серьезностью подруги, улыбнулась и кивнула:
- Хорошо, мы постараемся не задерживаться. Да, Юи-чан?
Пока Даиримия кивала в ответ, Куон вздохнул, отошел к машине Харуто и спустя минуту возни вернулся со своей пустой сумкой:
- Сами донесете?
- У меня не три шкафа одежды, - Кёко фыркнула, сумку взяла и вздохнула. – Ребята, спасибо вам, но не беспокойтесь. Все позади. Почти.
- Вот именно что почти…
- Не ворчи, как старый дед! – она подхватила Юи под руку и почти бегом направилась к рёкану, не дожидаясь стандартной реакции любимого. Позади раздались смешки и нарочито-возмущенный возглас:
- Эй, Банни-чан, какой я тебе старый дед!
Даиримия тихо рассмеялась, да и самой Кёко было легко, словно все по-старому, без изменений и потрясений.
Однако, по мере приближения такого знакомого здания, смешливость рассеивалась легким утренним туманом, оставляя после себя собранность и серьезность.
- Мы пойдем через главное крыльцо?
Хороший вопрос, признала Кёко. Может ли она воспользоваться вторым входом, если уже не принадлежит рёкану? Разве что в последний раз.
- Нет, - она свернула к калитке, решительно открыла ее и оглянулась на Юи. – Нам просто забрать вещи и попрощаться.
Полутемный коридор после яркого дня показался совсем темным, и, разувшись, девушка скорее по памяти, чем визуально, повела подругу внутрь рёкана.
На мгновение приостановившись у двери своей комнаты, Кёко прошла дальше, свернула к хозяйским покоям и постучала в перегородку двери.
- Кто там?
Она сдвинула дверь, сделала шаг через порог и, остановившись сразу же, поклонилась:
- Это я, дядя.
Кенджи-сан окаменел лицом при виде девушки, затем неуловимо поджал губы и опустил взгляд в бумаги перед собой.
- Простите за беспокойство, - Кёко снова поклонилась, - мой отец просил передать вам, что он подъедет к выходным в Киото со всеми необходимыми документами. Вам будет удобно, дядя?
- Вполне, - скупо обронил мужчина, не двигаясь.
- Спасибо! – она улыбнулась. – Вы позволите мне забрать мои вещи?
Все так же не поднимая глаз, он встал, сходил в дальнюю комнату, вернулся и положил на стол ключ.
- Спасибо, - девушка аккуратно забрала ключ, поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь.
- Я боялась, что он с тобой совсем разговаривать не будет, - тихо проговорила Даиримия, когда Кёко уже открывала дверь своей комнаты.
- Вполне мог бы, - согласно кивнув, Кёко зашла и огляделась. - У него очень сложный характер.
Форма все так же висит на вешалке, книги сложены на полке, там же тетради, панда у комода…
Почему-то перехватило горло.
Это ее жизнь. Прошлая. Прошедшая. С девятью годами, проведенными здесь, в этой комнате, за этим столом, у этого окна.
Девушка сглотнула, выдохнула и подошла к встроенному шкафу. Юи принялась аккуратно собирать книги, тетради.
Складывая вещи в сумку, Кёко не могла отделаться от ощущения ирреальности.
Она уезжает отсюда навсегда, хотя совсем недавно была убеждена, что останется надолго.
Руки чуть задрожали, и она поспешно стиснула их на несколько мгновений.
Это ведь не первый ее переезд!.. Но все воспоминания о первом переезде ограничиваются лишь материнской рукой и растерянностью. А сейчас…
- Кёко-чан, в сумку не поместятся твои учебные принадлежности?
Девушка оглянулась на Юи, затем на шкаф.
- Поместятся, - она вновь принялась быстро складывать ту немногочисленную одежду, что действительно была куплена ею. – Давай их сразу в сумку, а вещи вокруг уложим.
- Не помнутся?
- Юи-чан, - Кёко смогла улыбнуться, - уверена, что и у Рины-чан, и в общежитии найдется утюг. А если нет – он станет моей первой покупкой в новой жизни.
Именно так. Ее новая жизнь. Да, здесь, в этих стенах было много событий, переживаний, страхов… Пусть они и останутся тут.
Сумка застегнулась с трудом, но Кёко осталась довольна – все, что планировала, она забрала. Остался мешочек с рукоделием, который можно спокойно заменить, там все равно были лишь лоскутки да бусинки… и телефон.
- Подождешь меня здесь? – она глянула на подругу. – Я быстро вернусь и тогда пойдем.
- Хорошо, - Юи подхватила панду и улыбнулась. – Мы дождемся тебя.
Невольно прыснув, Кёко кивнула, вышла и практически сразу столкнулась со старшей служанкой. Пожилая женщина при виде нее всплеснула руками:
- Значит, я все правильно услышала.
- Аната-сан, - девушка поклонилась, - здравствуйте.
- Здравствуй, Кёко-чан. Как ты?
- Хорошо. Простите за беспокойство… я хотела зайти к дяде и тете...
- Обожди пока, - женщина чуть качнула головой. – Хозяйка, как услышала, что ты здесь, выглядела очень расстроенной. Дай ей успокоиться.
Расстроенной?..
- Понимаю, - Кёко сдержанно кивнула.
- Ты… вернулась или же?
Она глянула на служанку.
Что известно в рёкане? Наверняка, про скандал было слышно. Да и ее побег тоже не остался незамеченным, и уж конечно почти двухнедельное отсутствие!..
Но сейчас Аната-сан смотрела внимательно и, кажется, не торопилась спрашивать – а правда ли?!
Правда? Или все же не вызывать пересудов и скандала, которые бы негативно отразились на фамилии Фува?
- Я переезжаю, - аккуратно проговорила девушка. – Понимаете, так все сложилось, что я нашла своего отца. И он взял на себя все расходы, связанные со мной.
- Вон оно что.
Дипломатичный ответ заставил ее прямо глянуть в глаза служанки, которая все эти годы заботилась о маленькой девочке с неизменным теплом.
- Твоя мать приезжала на Рождество, - Аната-сан спрятала руки в рукава юкаты. – Рано утром. Хозяйка отправилась тебя будить и обнаружила, что тебя нет в рёкане.
- К сожалению, у отца с мамой не очень… хорошие отношения, - женский взгляд чуть поменялся, и девушка добавила немного выразительности в интонации. – Я была уверена, что мама будет против нашей с ним встречи. Поэтому рискнула воспротивиться ее мнению.
- Ее и… их?
- Да, - она не отвела глаза. – Я понимаю, что с моей стороны это все было очень невежливо, но иначе не могла.
- А что тогда натворил Шо? Он ведь тоже покинул рёкан.
- Что?! – изумилась Кёко. – Шо нет дома?!
- Когда утром поднялся переполох по поводу твоего отсутствия, я его еще видела. К обеду комната оказалась пуста, - Аната кивнула. – С тех пор он не появлялся дома.
Шо… сбежал?
Сразу вспомнились и его надежды, и его протесты.
Отправился в Токио, да? С дисками, с проектами, с уверенностью и мечтами. И со свободой.
Девушка выдохнула, поняла, что служанка выжидательно смотрит на нее, и собралась с мыслями.
- Дядя… потребовал от него стать более самостоятельным, и, думаю, Шо решил доказать ему свою самостоятельность, - женские брови слегка приподнялись, и Кёко более уверенно кивнула. – Летом он уже подрабатывал на пляже, но правила школы таковы, что ученикам нельзя работать. А как еще Шо докажет дяде свою самостоятельность и состоятельность?
- Понятно, - Аната внезапно тепло улыбнулась. – Спасибо, Кёко-чан, что все объяснила. А то хозяева ничего не говорят, а служанки уже такого навыдумывали, - она с укоризненным видом покачала головой, но девушка видела – ни одному слову из сказанного ею мудрая старшая служанка не поверила. Вот только расскажет всем она версию ее, Кёко. Потому что именно это надо рассказать, чтобы репутация рёкана и его хозяев не пострадала.
- Спасибо вам за понимание! – она поклонилась. – И простите, что я оставляю вас всех.
- Куда ты сейчас? К отцу?
- Нет, он работает в Токио, как и мама. Я переезжаю в школьное общежитие. Буду жить рядом со школой.
- Наверное, будет удобно.
- Посмотрим, - Кёко вздохнула. – Мне будет вас очень не хватать.
- Нам тоже, - Аната погладила ее по плечу. – Беги, Кёко-чан, и будь счастлива.
Сворачивая за угол, девушка все же оглянулась, но служанки уже не было в коридоре.
Наверное, все же хорошо, что встретилась именно мудрая и рассудительная Аната-сан, прекрасно понимающая, что надо, а что не надо говорить, и беспокоящаяся за рёкан, в котором провела почти тридцать с лишним лет. Другие бы служанки тут же назадавали бестактных вопросов, еще бы и напридумывали свои подробности… Аната-сан же пользуется уважением среди всего персонала, поэтому ее слова не начнут подвергать сомнению.
Она вновь вежливо постучалась, затем зашла в кабинет и обнаружила там обоих супругов Фува с совершенно одинаковыми бесстрастными лицами.
- Простите за беспокойство, - Кёко опустилась на татами. – Я могу просить вернуть мой сотовый?
Все так же молча мужчина положил на стол телефон. Девушка бережно взяла его и сжала в руках:
- Я… я хотела вам сказать – несмотря на все, что случилось, вы все равно остаетесь моей семьей. Я не могу и не хочу забывать то тепло, ту заботу, которыми вы одаривали чужого ребенка, - она видела, что и дядя, и тетя смотрят в стол, напряженно, словно боясь пошевелиться. - И простите, пожалуйста, нас с Шо. Не получилась бы из нас та семья, примером которой всегда были вы. Даже если бы наши чувства друг к другу не изменились, - Кёко едва слышно выдохнула и низко поклонилась. – Спасибо вам за все, дядя и тетя.
Она поднялась, вышла и тихо, предельно аккуратно закрыла за собой дверь.
Все. Она сказала, что чувствовала, о чем думала урывками прошедшей ночью перед засыпанием и в Синкансене. Теперь сердце стучало легко и свободно.
Почти добежав до комнаты, Кёко рывком распахнула дверь, заставив Даиримию невольно вздрогнуть:
- Идем, Юи-чан!
- Ты быстро, - та улыбнулась, поднялась все так же в обнимку с пандой и кивнула на пакет. – Я все же рискнула переложить твои книги и тетради в пакет. Чтобы сумка не была такой тяжелой.
- Спасибо! – Кёко подхватила сумку и улыбнулась в ответ. – Ты сделала все правильно.
И она все сделала правильно. В чем вина дяди и тети, что они хотели счастья своему сыну и ей? По-своему, конечно, но это ведь не со зла.
За калиткой обнаружились три парня и две девушки.
- Нам надоело ждать непонятно где, - пояснила Рина, пока Куон безапелляционно забирал сумку и пакет. – Все нормально?
- Да, - Кёко улыбнулась. – Все замечательно.
Ей казалось, что она вновь в каком-то двойственном состоянии – вот, рядом, друзья, знакомая малая гостиная дома Сугита, смех, шутки, обмен запоздалыми подарками, разговоры… и в то же время ощущение перемен, изменений было настолько сильным, насколько в душе оставались воспоминания о случившемся за последние дни…
- Что?!
- Ага, - она кивнула, держа чашку чая обеими руками. – Шо нет в рёкане. По словам старшей служанки, утром двадцать пятого, когда обнаружили мое отсутствие, его еще видели, а уже в обед не смогли найти и его.
- Но куда он мог пойти? – Рина удивленно покачала головой. – С Ираямой-сенпай они расстались…
- Друзей с его склочным характером у него нет, уверен, - Ошино задумчиво хмыкнул.
- Токио.
- Янки, с чего ты решил?
Куон пожал плечами и покосился на Кёко, которая кивнула в подтверждение его слов:
- Он давно хотел в Токио, чтобы там стать знаменитым. Он и диски все записывал с надеждой, что его заметят и позовут в столицу.
- Нет, петь он умеет, - Рэй чуть улыбнулась. – С этим не поспоришь. Однако, и в решительности ему не откажешь – уехать в одиночку покорять Токио… это надо быть очень смелым. Или самонадеянным.
- Янки, когда ты его успел заразить? – Кагурадзаки, сидящий на полу, улыбнулся, заставив Куона фыркнуть. – Ну а что? Ты ж вон тоже приехал самостоятельно в другую страну. И был даже младше канарейки.
- Ода, если ты помнишь, это не первый раз, когда он с меня брал пример.
- Погодите… - Рина приподняла брови. – Это что получается – его не будет уже в школе?
- А может, он вернется к началу занятий?
- А жить где будет?
- Общежитие, - тихо проговорила Юи, и все прыснули, переглянувшись.
- Ну пусть попробует, - улыбка у Куона была более чем довольная. – Я с удовольствием побуду его соседом.
- По-моему, ему хватило одного раза, - Кёко чуть укоризненно глянула на него. – К тому же, Шо не будет в понедельник в школе. Ему неинтересна учеба.
- Кто бы мог подумать…
- Санбиджюцу нравилась ему за счет музыкального отделения, - она допила чай и поставила чашку на стол к остальным чашкам. – Но платили за обучение дядя и тетя. И они не раз грозились забрать его из школы, если у него будут низкие оценки.
- Тогда предсказуемо, что с понедельника среди «мошек» будет на одного ученика меньше, - Ошино кивнул. – Янки, тебе станет скучно.
- С чего вдруг?
- Ну как, канарейки не будет, пакости делать некому.
- Не беспокойся, - Куон кровожадно усмехнулся, - теперь все мое внимание будет принадлежать исключительно команде! Ух, я оторвусь…
- А мы будем звать на тренировки Банни-чан, - Ода безмятежно улыбнулся. – Твое внимание будет рассосредоточено и…
- А я не пойду, - Кёко хихикнула. – Вы же планируете взять второй кубок – вот и тренируйтесь. Отвлекать не буду.
- Эй-эй, Банни-чан, так нечестно!..
Смеясь вместе со всеми, она вдруг подумала, что ведь правда, у Шо нет друзей, нет тех, кто поддержит, кто посмеется, кто протянет руку помощи пусть даже на расстоянии.
Как он там один в Токио будет?
Когда за окном окончательно сгустился зимний вечер, парни начали собираться, а девушки принялись уносить на кухню посуду со стола.
- Кстати, кто там мне обещал турку и кофемолку? – Куон, сложив вынутые еще в машине вещи в сумку, закинул ее на плечо. – Кофе я купил в Токио, готов провести церемонию.
Вспомнив, как придирчиво вчера он перебирал зеленые зерна в специализированном магазине, как нюхал и осматривал и какое облегчение было на лице продавца, когда чек наконец был выбит, Кёко хихикнула про себя. Более требовательно только она сама выбирала чай!
- Я думала, ты уже и не вспомнишь, - чуть язвительно отозвалась Рина. – Турка будет.
- Кофемолка нужна завтра? – улыбнулась Юи, молчавшая почти весь вечер. – Привезу.
- А, мне еще нужна будет сковорода.
- Все будет, Янки, не беспокойся, у нас на кухне куча сковород. Выберешь любую.
Ошино усмехнулся:
- Вот Янки со сковородой я еще не видел, - он ловко увернулся от руки Куона. – Идем, кофе-сенсей, ты ж не собираешься тут ночевать? Вернется Харуто со своего свидания, а тут ты на диване…
- Ты завидуешь или соболезнуешь ему?
- Беспокоюсь. Давай вперед, обуваться и на выход.
Идя со всеми в холл, Кёко внезапно обнаружила, что незаметно оказалась позади друзей, а за руку ее держит Куон. На ее взгляд он нежно улыбнулся и потянул в один из коридоров.
- Там остальные…
- Подождут, - остановившись, парень привлек ее к себе за талию и вздохнул. – Нам же надо попрощаться.
- Зачем? – смущенно буркнула Кёко.
- Затем, что я отвык за эти дни ночевать без тебя… Ты краснеешь.
- К-конечно! – она выдохнула, боясь даже глянуть в его глаза. – Как можно так выражаться!..
Куон тихо рассмеялся и коснулся губами ее лба:
- Можно и не так.
Девушка замерла - сейчас казалось, что ее душу обволакивает нежное тепло. И от этого было так хорошо и спокойно, что хотелось остановить время.
- Ты точно завтра придешь?
- Зачем спрашиваешь? Знаешь же, что приду.
- А может, я хочу еще больше поверить в это, - она подняла голову, и сердце затрепетало от взгляда Куона, который склонился ниже. Поцелуй вышел легким, нежным и оттого еще больше сладким.
- Не делай глупостей.
- Какие глупости?
- Я еще и Сугите скажу, чтобы она за тобой присматривала, - он лишь довольно усмехнулся, когда Кёко попыталась насупиться. – Я серьезно.
- Паранойя?
Тихо рассмеявшись, парень снова поцеловал ее и разжал руки:
- Ты не представляешь, какая, - звонок сотового перебил его, и лишь мгновением спустя она поняла, что это звонит ее телефон.
- Ой, алло?
- Кёко-чан, - голос в динамике был уже знаком, - я получил сообщение.
- Да, отец, - девушка заулыбалась. – Добрый день! Я теперь с телефоном.
- Отлично. Как прошло все?
- Без проблем. Вещи забрала, передала, что вы приедете в рёкан, документы отнесла Юмено-сенсею, он обещал все собрать и подписать в ближайшее время, - бодро отрапортовала она. – Теперь у подруги.
- Что ж, тогда я спокоен, - в голосе Кумады была слышна улыбка. – Скорее всего, я приеду в четверг. Я позвоню перед этим.
- То есть, я смогу вас встретить?
- Я был бы рад.
- Ой, я тоже, - Кёко выдохнула и глянула на парня, который, иронично щурясь, слушал ее. – Обязательно приду.
- Спасибо. Что ж, отдыхай. Рад, что у тебя все в порядке.
- Я тоже рада, отец. И спасибо, что позвонили.
- Когда он приезжает? – Куон дождался, пока она спрячет сотовый, и взял за руку.
- В четверг, - она чуть сжала его пальцы. – Слушай, я сегодня вспомнила, что у Юи-чан в субботу день рождения. Поговоришь с ребятами?
- Обязательно, - он улыбнулся и направился вместе с нею по коридору в обратный путь. – Вполне возможно, что они уже озаботились.
- Я спрошу Рэй-чан и Рину-чан, - Кёко послушно кивнула. – Все же… непривычно немного…
- Вернуться в то же место в то же время, хоть сам изменился?
Она в очередной раз поразилась, насколько точно он описывает ее состояние, и тут же напомнила себе – он ведь тоже это чувствует.
- Странно, да?
- Немного, - Куон улыбнулся. – Но не бойся, это ненадолго. Ты подстроишь мир под свои изменения, и они уже не будут так заметны. Даже со стороны.
- То есть… мы привыкнем?
- Конечно. Мы привыкали друг к другу – и все вокруг тоже привыкали к нам. И теперь уже никто, - он кивнул в сторону холла, откуда доносились голоса друзей, - не удивляется. Изменение это движение, без которого не может быть развития.
- Янки, такси ждет!
- Да уже-уже…
Кёко смотрела, как он обувается, как парни отбирают у него сумку, несмотря на протесты, как все трое машут на прощание… и чувствовала себя спокойно.
Он ведь прав. Изменения были в ее жизни всегда. И она привыкала к ним, училась жить и радоваться. И дальше будет. Тем более с такими приятными!
Рина закрыла дверь за парнями, развернулась к подругам и хитро прищурилась:
- Ну что, устроим себе девичник? Рэй, Юи, вы же отпросились на ночь?
- Как договаривались.
- Что? – Кёко удивленно глянула на них. – На ночь?
- Я подготовила всем кигуруми, мы будем всю ночь болтать, сплетничать и веселиться!
Ночь с подругами?!
Восторг на мгновение перехватил дыхание, а затем Кёко легко рассмеялась и обняла трех девушек:
- Всегда о таком мечтала!
Всю ночь они, разумеется, не сидели. Поболтав немного о Токио и случившемся, девушки незаметно для себя уснули, благо уже лежали на расстеленных футонах в теплой комнате. Вернувшемуся около полуночи Харуто осталось лишь бесшумно выключить свет и прикрыть дверь за собой.
Встали так же дружно, словно по будильнику. Рэй и Юи отправились домой переодеться и привезти необходимое для кофе, а Рину Кёко сама потащила после завтрака на кухню – ей хотелось побаловать всех чем-нибудь вкусным.
К тому моменту, как в кухню зашли Куон и встретивший его Харуто, канапе были уже готовы, мандзю подходили в пароварке, а девушки ставили в духовку большой противень будущего печенья.
- Оду надо будет привязать к стулу, - проговорил Куон, выгружая на стол пакеты с кофе. - Если даже я слюну сглатываю, представляю, что будет с ним.
- Злой ты, - Харуто протянул руку к канапе, но тут же попятился, когда Рина сурово махнула на него кухонным полотенцем:
- Они-сан, подожди остальных!
- Эй я просто хотел попробовать… Вдруг невкусно?
- У нас? – она подбоченилась. – На что ты намекаешь?
- Сугита, заканчивай терроризировать брата и покажи мне сковороды, - Куон невозмутимо оглядел кухню.
- А, это здесь, - девушка выдвинула длинный ящик снизу кухонного стола. – Тебе какую?
- Двадцать четыре сантиметра диаметром.
- Ну ты… Кёко, у тебя глаз-линейка – где тут нужный размер?
Кёко присела, аккуратно поворочала сковороды и достала нужную:
- Вот... – растерянность при виде отпрянувшего от стола Харуто заставила приподнять брови. – Все в порядке?
- Разумеется, - Куон забрал сковороду и довольно проговорил. – Спасибо, Банни-чан.
Тааак… Она выпрямилась, огляделась и немного укоризненно покачала головой, замечая пустое место на краю тарелки с канапе. Харуто оглянулся от двери, с сожалеющим видом пожал плечами и выскользнул из кухни.
Вот же… сорванцы, хоть и старше на несколько лет.
- Эй, - тоже заметившая несоответствие на тарелке Рина быстро пересчитала канапе и возмущенно нахмурилась. – Кто украл одну штучку?
- Подобным не занимаюсь, - невозмутимый Куон принюхивался к распечатанному пакету с кофейными зернами.
- Они-сааан! – потрясая полотенцем, девушка выбежала из кухни.
- Сдал друга?
- С потрохами, - Кёко взволнованно вздохнула, когда парень плавно придвинулся и обнял ее. – Как спалось?
- Хоро… - остаток слова оказался поглощен поцелуем, неторопливым и жадным. Она терялась от ощущений, охватывающих душу и тело.
Оказывается… она успела соскучиться…
- Я тоже неплохо, - выдохнул Куон в ее губы. – Но было бы лучше, если бы мы были под одной крышей… как в Токио.
- Ты… - она вглядывалась в его глаза, - ты ведь специально это говоришь, чтобы я смутилась?..
Улыбка была настолько яркой, что девушку окатило с ног до головы жаркой радостью.
- Ага. Ты когда смущаешься – такая милая…
- Ты коварный тип.
- О, я только учусь… - парень дернулся от тычка в бок и рассмеялся. – Ну не могу я удержаться, не могу!
- Пфф, - Кёко показательно надулась, выскользнула из его объятья и, присев перед духовкой, принялась преувеличенно серьезно вглядываться в стекло дверцы. – Янки.
Новый смешок над головой заставил поспешно сжать губы, чтобы те не расползлись в смущенной улыбке.
Ее Янки. Вредный, противный, но когда он вот так целует, говорит… все внутри дрожит, грозясь оборваться и отправить ее в море счастья…
Куон присел рядом и протянул ей открытый пакетик. Девушка честно принюхалась и удивленно сморгнула:
- Разве это не кофе?
- Кофе.
- А почему пахнет, будто скошенная трава?
- Потому что зеленый. Запах появляется, когда при обжарке карамелизируется сахар в зернах.
- О, потому кофе становится коричневым?! Сахар ведь тоже темнеет!
- Ага…
Шумный вздох заставил их обоих выглянуть из-за стола. Кагурадзаки, стоявший с прикрытыми глазами на пороге, снова глубоко вдохнул.
- Зомби заказывали?
- Янки! – сурово одернула она Куона и выпрямилась. – Кагурадзаки-кун, доброе утро.
- Прекрасное утро, - Ода открыл глаза, выдохнул и сел за стол. Сложенные, как на парте, руки и выжидающее лицо заставили и девушку, и Куона хмыкнуть. – Я же не мешаю?
- Привет! – в кухню буквально ввалились улыбающиеся Ватаджиба и Даиримия. – Янки, мы принесли мельницу для кофе.
- Ага, - Куон ловко перехватил у них коробку, распаковал ее и достал оттуда кофемолку. – Ого, да это натуральный антиквариат.
- Да, она в нашей семье давно, - Юи присела на стул. – Была куплена практически в первый год Реставрации. Но точно год выпуска я не знаю, - она улыбнулась. – Бабушке очень нравятся эти лакированные миниатюры на стенках.
Кёко, подойдя, рассмотрела светлые нежные краски пейзажей – водная гладь, ивы, камыши, золотистый лес…
- Судя по вот этому лейблу, - Куон потер пальцем небольшую металлическую пластинку, прибитую на дно кофемолки, - это французская вещь. «Братья Жапи»… Ода, не сиди без дела, поищи в инете название.
- Уже, - Кагурадзаки успел достать сотовый. – Покажи, как пишется… Ага, вижу.
- Юи-чан, - Кёко глянула на подругу, - а ничего, что мы будем использовать такую ценную вещь?
- Все в порядке, - Юи кивнула. – Бабушке сейчас кофе нельзя из-за давления, дедушка не пьет его вообще. А мама с папой предпочитают обычный быстрорастворимый кофе, и то нечасто. Когда я спросила разрешения взять, бабушка даже обрадовалась, мол, кофемолка долго стояла без дела.
- И что? – хмыкнул Куон.
- Если вещь долго не используется, она может стать цукумогами, - не отрываясь от своего занятия, пояснил Кагурадзаки. - Демоном.
- Ты серьезно?!
- Есть такое поверье, - закивала Рэй.
Куон недоверчиво покачал головой и принялся высыпать зерна кофе в глубокую миску.
- Нашел, - спустя пару минут проговорил Ода. – Французская компания «Братья Жапи», основана в первой половине девятнадцатого века… выпускала кухонные приборы, в том числе и кофемолки… так, похоже, маркировать свои изделия они начали с середины девятнадцатого века.
- Все, кофе из такой мельницы точно будет вкусным!
- То есть, я могу идти домой?
- В смысле? – вошедшая Рина недоуменно нахмурилась. – Янки, ты же обещал кофе? – девушки прыснули. – Чего вы смеетесь? Что?
- Сугита, кофе будет, - Куон невозмутимо перемешивал в миске зерна кофе. – Ты закончила гонять Харуто?
- Он пошел встречать Ошино, - она подсела к подругам. – Так о чем речь?
- О демонах и антиквариате.
- Вам что, поговорить не о чем?!
- Наоборот – то, что мы разговариваем о таком, показывает нашу общность, - с назидательным видом ответила Рэй. – Кроме того, гармонично развивающиеся личности… - она вопросительно приподняла брови, когда и Рина и Юи синхронно прикрыли ладонями ее рот.
- Ничего себе, - в кухне появился Кён, удивленно осмотрел собравшихся и хмыкнул. – Ода сидит перед полными тарелками, Янки стоит у плиты, а Ватаджибе-сан закрыли рот. Что я пропустил?!
- А еще меня выгнали из кухни, - из-за его спины вышел Харуто. – Так что да, ты пропустил много.
Веселясь вместе с друзьями, Кёко ощущала тихое спокойное счастье. Все было так, как она только мечтала днями ранее, вспоминая прежнюю жизнь, до Рождества.
По кухне поплыл сначала легкий, а затем густой запах жарящихся кофейных зерен, которые начали потрескивать и темнеть. Вскоре к нему присоединился сладкий аромат свежевыпеченного печенья, и Кагурадзаки мрачно предупредил, что еще немного и он захлебнется слюной.
Пробовать приготовленное решили прямо на месте, благо и кухонный стол и кухонные стулья позволяли рассесться всей компании достаточно удобно.
- Так, среди булочек есть одна с секретом, - Кёко указала на большое блюдо с мандзю, старательно не глядя на сидящего слева Куона. – Разбирайте.
- Проверка на удачу?
- Типа того, они-сан, - хихикнула Рина. – Кто первый?
- Янки! – трое парней указали на Куона. Тот на мгновение зло оскалился им в ответ, затем со вздохом взял мандзю, разломал его и показал обычную мясную начинку:
- Все?
- Стоп, - Ошино вскинул руку. – Девчонки, а в качестве сюрприза что именно?
- Это уже не будет сюрпризом, - улыбнулась Кёко. – Могу лишь сказать, что ему – не повезло.
- Ну это с какой стороны рассматривать, - хмыкнул Куон и откусил от половинки мандзю. – Мм, вкусно.
Кагурадзаки подхватил с блюда сразу два пирожка, по очереди откусил от каждого, а затем принялся быстро их есть.
- Мммэ… - попробовавший свой пирожок Харуто скривился. – Что это?!
- Брокколи с морковкой и тунцом! – Рина рассмеялась. – Это тебе за украденное канапе, они-сан!
- Ну вы и звери, - укоризненно покачал головой Кён. – Я даже представить не могу, какой это вкус… Эй, Харуто, не надо мне подсовывать это! Сам взял, сам и ешь!
- Нобунага, будешь? С меня гамбургер!
- Пицца, - Ода невозмутимо кивнул, забрал мандзю с сюрпризом и с тем же видом съел его.
А ведь они, парни, знают друг друга уже очень давно, невольно улыбнулась про себя Кёко. И почти как братья понимают друг друга с полуслова и готовы прийти на выручку в любой момент.
Пирожки, как и канапе, закончились быстро, и можно было переходить к кофе, который поджидал в большой турке.
- Пахнет обалденно.
- Я знаю, Сугита, - Куон поставил в раковину опустевшую турку, опустился на свой стул. – В зависимости от того, какие зерна и как обжаришь, как и с чем сваришь, как подашь, меняется вкус. То, что сейчас в чашках - кофе так называемой венской обжарки. Он слегка кислит, но все еще остается сладким. И уже горчит, - он чуть улыбнулся и сделал первый глоток. – Обычно классический кофе не пьют с сахаром, так как сахар портит вкус, но я уже успел заметить, что мало кто из японцев любит подобный кофе.
- Потому что резкие крепкие вкусы не приветствуются, - пояснила Кёко, пока остальные аккуратно пробовали кофе на вкус.
- Это кофе. Он не может быть другим.
- Янки, откуда ты все это знаешь? – Юи мужественно старалась не морщиться, делая маленькие глоточки.
- Ну, вас с Кёко учили чайной церемонии, а моя бабушка по матери заядлая кофеманка, - парень усмехнулся. – Каждый раз, заваривая кофе, она рассказывала, как, что и почему. Когда это слышишь по несколько раз, запоминаешь. Да и просто интересно, - он обхватил чашку ладонями, словно греясь. – Кроме того, мне по наследству передалась любовь к кофе.
- И ты пил его маленьким? – полюбопытствовал Ошино. – Помнится, мать объясняла сестре, что детям кофе и чай давать нельзя, иначе не уснут.
- Нам тоже не давали в детстве ничего такого, - подтвердили брат с сестрой.
- А я пила в детстве чай, - пожала плечами Кёко. – Обычный зеленый, не крепкий.
- Это зависит от окружения, - Рэй допила свой кофе. – Янки, мне понравилось, - Куон с улыбкой отсалютовал ей чашкой. – Мне в детстве часто давали какао.
- С зефирками, да? – Рина заулыбалась. – Тоже.
- А я пил воду, - Ода тоже опустошил чашку. – Обычную. Все остальное считалось излишеством в воспитании. По праздникам был чай. Зеленый, - он улыбнулся Кёко.
- И когда ты попробовал газировку? Или сок? – полюбопытствовал Ошино.
- Когда пошел в старшую школу. В первый же день я купил в школьном автомате Пепси и выпил весь литр залпом, - Кагурадзаки задумчиво усмехнулся. – За неделю я перепробовал все напитки, что там были. Выбирал, какие вкуснее.
- И какие же?
- Все, - он светло, по-детски улыбнулся. – Все вкусные. Даже вода.
- Да, в случае апокалипсиса ты точно выживешь, - Куон поднялся. – Еще кофе кому-нибудь?
Ошино хмыкнул:
- Я понял, откуда у тебя столько сил на тренировки. Сколько чашек кофе в день ты выпиваешь?
- Ты будешь смеяться, Кён, но от силы чашку в неделю. Хорошей кофейни рядом со школой нет, а в общежитии особо не поваришь. Покупать же кофемашину себе в комнату… дороговато, если честно.
- Но учителя же пьют кофе.
- В учительской стоит, - кивнул Куон. – Я ж не буду туда ходить с чашкой. Хотя…
Харуто хмыкнул в кулак:
- Представляю картину – перед уроками Янки выходит из учительской с чашкой кофе и, неспешно попивая, идет в класс… - общее хихиканье заставило его улыбнуться. – Хотя, думаю, удивляться уже никто не будет.
- Вот правильно тебе мандзю с той гадостью попало.
- Странно, что ты не взял сюрпризную булочку!
- А я счастливый, - ехидно парировал Куон. – Так что, все правильно.
Кёко спрятала улыбку, стараясь не смотреть ни на кого.
Счастливый? Потому что с ней?..
Она все же покосилась на него, и сердце сладко подпрыгнуло в груди, когда и Куон бросил на нее быстрый взгляд, словно слыша ее вопрос – тепло в зеленых глазах было ясным ответом.
- Я предлагаю считать, что мы тут все счастливые, - примирительно проговорил Ода. – В конце концов, у нас еще несколько дней каникул, мы свободны и… чем займемся?
- А давайте сходим в кино? – Юи немного смущенно пожала плечами. – Если никто не против.
После переглядываний вверх поднялось восемь рук согласия.
Тонкое стекло зимнего сада отделяло тропические растения от зимнего вечера. Правда, из-за городской засветки не было видно даже намека на звезды, как бы Кёко ни вглядывалась.
- Что ты там хочешь увидеть?
- Звезды, - она обернулась со смущенной улыбкой. Куон, сидящий на широкой скамье под раскидистой веерной пальмой, приподнял брови. – Просто так.
- Ты что-то делаешь просто так?
Девушка вздохнула и подошла к нему:
- Нельзя?
- Странно для тебя, - он взял ее за руку, едва заметно потянул на себя, и она села рядом. – Потому и спрашиваю.
- Я и чувствую себя странно… - улыбка сама появилась на губах Кёко, когда парень обнял ее за плечи. – Весь день ни мысли в голове, ни воспоминания.
- Наконец ты позволила себе расслабиться.
- Я серьезно, - вздохнув, она прижалась к нему и прикрыла глаза. – Но я рада, что мы здесь, - Куон сделал вдох. – И не надо уточнять, где именно здесь! Я вообще.
Он хмыкнул.
- Знаешь, - помолчав, вновь вздохнула Кёко, - я сегодня поняла, что все по нам скучали. Они не говорили, но… вот прямо ощущалось.
- Было такое. Но скорее соскучились по тебе – девчонки глаз с тебя не спускали.
- Я серьезно!
- Я тоже.
- Тогда Кагурадзаки-кун и Ошино-кун – с тебя!
- Я им что, идол?
Она открыла глаза, укоризненно глянула на парня снизу вверх и так же укоризненно покачала головой, видя невозмутимое выражение на его лице.
Вместо ответа Куон склонился и коснулся ее губ легким поцелуем, который будто окатил нежностью с ног до головы.
- Какие планы у тебя на завтра?
- Пока не знаю, но до обеда хочу сходить к дедушке Джумамоти, - девушка вновь прижалась к нему, пряча смущенное лицо. – Надо же вернуть ему куртку и полусапожки.
- Куртку.
- Что куртку?
- Тебе надо вернуть ему только куртку, - она непонимающе глянула на парня, который с философским видом пожал плечами. – Обувь ему уже вернули.
- Кто? – окончательно растерялась Кёко.
- Сугита с Ватаджибой. Я на следующий день, как приехали в Токио, скинул им фотографию полусапожек и попросил купить такие же. Ну и занести дедушке Джумамоти. Они все сделали.
Она ошеломленно заморгала, пытаясь уложить в голове услышанное.
То есть… он успел сфотографировать, отправить девочкам, а они уже…
- Но… это ведь все дорого?.. – девушка нахмурилась. Куон тяжело вздохнул, и она насупилась еще больше. - Почему ты мне ничего не сказал?
Он хмыкнул:
- У тебя было мало проблем? Я ж видел, какой ты была напряженной. Да и Мария отвлекала изо всех своих сил. Даже меня.
Видел, как она переживала все эти дни? Ну да, он всегда замечал такое…
- И потом, если я могу хоть как-то помочь, то что мне не даст этого сделать?
Уж точно не она.
- Прости…
- О господи!..
- Нет, - вскинувшись, Кёко прикрыла его рот ладонью и вгляделась в возмущенные глаза парня. – Я о том, что тебе приходится думать за нас обоих. Хотя я вполне могла бы и сама догадаться о подобном… - она прикусила губу, когда Куон решительно перехватил ее руку и склонился к самому лицу.
- Кёко, ты не хочешь, чтобы я помогал тебе?
- Нет, что ты, я не об этом…
- А я об этом. Ты говоришь так, словно в моих глазах ты ребенок. Нет, ты не ребенок, ты просто моя девушка, попавшая в беду. Почему ты отказываешь мне в праве защищать тебя?
- Я не отказываю, - Кёко во все глаза смотрела на него, ощущая, как сердце тревожно и взволнованно стучит. – Но я бы и сама могла…
- Могла, - парень кивнул. – Тогда я зачем тебе?
На мгновение от вопроса стало страшно – зачем? Он не понимает? Он думает, что ей не нужен?!
- Ты нужен мне, - она сглотнула. – Чтобы я смогла все на свете.
- То есть, я талисман?
- Нет, ты эльф, - Кёко слабо улыбнулась, но напряженное выражение с красивого лица Куона никуда не исчезло. - Волшебник. Принц.
- То есть, кто угодно, только не…
Приподнявшись, она дотянулась до его губ и робко поцеловала, не дав закончить. Его губы плотно сжались, но стоило ей растерянно отпрянуть и взглянуть в глаза Куона, как он сгреб ее в охапку. Сердце привычно взлетело под горло и растаяло там волной счастья и жара, который пробуждался жадным взрослым поцелуем…
- Если бы не ты, я не знаю, что бы со мной стало, - тихо проговорила девушка, когда они уже просто сидели обнявшись. – Ты спасал меня в детстве, позже, теперь спасаешь.
- В сказках принцесс всегда спасают, - в его голосе, таком же тихом, слышалась улыбка, и она сама улыбнулась.
- Мне нравится быть твоей принцессой, хоть и очень непривычно, - Кёко помолчала и все же решилась. – Поэтому мне очень сложно… ну, принять, что мои проблемы важны.
- Мне все важно, что касается тебя, - Куон тихо выдохнул. – И если у тебя будет меньше проблем, то останется больше времени для меня. Видишь, какой я эгоист.
- Ужас, - невольно хихикнула она и прикрыла глаза от странной гордости и удовольствия – ему хочется, чтобы ее время принадлежало… ему. И она важна ему. Как это все непривычно – и приятно! – Но проблемы уже решены. Разве что осталось отдать деньги девочкам, - молчание над головой заставило ее, не открывая глаз, наморщить нос. – Что, уже отдал?
- Угу.
- И сколько я тебе должна?
- Все.
- А из денег?
- Ничего.
- Это к тому моему долгу?
- Что? – Куон недоуменно хмыкнул. – О чем ты?
- Двести пятьдесят тысяч, летом, за Шо. Ты сказал, что отдал их мне, и я должна тебе.
- А. Он отдал тебе их?
- Нет.
- Отдаст тебе – станешь должна мне.
Мелькнула мысль выпрямиться, взглянуть ему в лицо…
Кёко не шелохнулась.
… но все это – деньги, размолвки, проблемы – было сейчас так далеко от ее души, которая нежилась в теплом коконе любви и защиты, которая ощущалась от Куона и его рук.
- Я зайду в десять.
И говорит же так, словно даже не сомневается, что она согласится.
Она улыбнулась.
- Можешь раньше. Покажешь, как варить кофе, чтобы тебе нравилось.
- Зачем?
- Ну… я ведь теперь буду жить в общежитии. И у тебя появится возможность пить кофе чуть чаще, чем раз в неделю, - задумчивое хмыканье заставило ее приподнять брови, все так же не открывая глаз. – Или ты думал, что все останется по-прежнему?
- Я вообще о таком не думал.
- Будешь завтракать нормально. Ну и, - теперь Кёко улыбнулась довольно, - школа рядом, значит, я могу вставать не так рано, как в рёкане, и готовить тебе обенто.
Молчание было таким выразительным, что она все же подняла голову и открыла глаза. Куон задумчиво смотрел на нее.
- Это не нарушает нашей договоренности.
- Я понимаю, - он кивнул, затем шумно выдохнул и как-то немного беспомощно улыбнулся. – Но я действительно не думал о таком.
- А о чем думал?
- Ну, что ты будешь рядом, мы будем чаще видеться… мне будет спокойнее знать, что тебе ничего не угрожает. Но точно не о завтраках, обедах…
- И ужинах, - безапелляционно добавила девушка. – И ты уже не откажешься.
- Если в них не будет странных начинок в виде натто или тушеной брокколи с тунцом.
Она хихикнула:
- Не будет.
На душе было легко и свободно, и где-то в середине трепетала крылышками маленькая бабочка надежды – все будет просто замечательно.
К главе 61
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 62
В этот раз Кёко увидела величественную Фудзи, проплывшую за окном вагона справа. Немногим позже девушка вытянула шею, рассматривая через проход раскинувшуюся слева от поезда морскую гладь. В прошлый раз они ехали практически ночью в полупустом бизнес-классе, и из-за переживаний запомнились лишь быстрые огни Нагои и мелких городков, мимо которых проносился Синкансен.
Сегодня они тоже сидели в бизнес-классе, но вагон был почти полностью заполнен, а утро позволяло оценить весь трехчасовой путь между горами и побережьем, и лишь после море осталось на горизонте, то скрываясь, то отсвечивая блестящей полоской.
Куон улыбнулся краешком рта и молча показал ей экран сотового, где в окне чата друзья в который раз уточняли время прибытия и вагон.
Девушке самой не терпелось увидеть и подруг, и парней, обнять, улыбнуться в ответ и вообще, почувствовать себя дома, в родном городе. Токио красив, огромен и щедр, но Киото… это то место, где родилась не только она – родились ее мечты. Да, какие-то из них не превратились в реальность, но многие стали жизнью.
Кумада позвонил, когда они уже были на платформе, ожидая поезда, пожелал легкого пути и вновь пообещал приехать в Киото до выходных.
- Адрес рёкана у меня есть, так что можешь предупредить хозяев, что я подъеду.
- Хорошо, - Кёко улыбнулась. – Оставшиеся документы для школы Такарада-сан сегодня отдал мне сам.
- Да, мы говорили с ним вчера об этом, - в мужском голосе послышалось тепло. – Не беспокойся, я и в школу загляну. По крайней мере, постараюсь.
В какой-то мере она даже была рада тому, что сначала придет в рёкан одна. Так сможет понять, надо ли о чем-то предупреждать отца… Ну и обрадовать Шо, что ему можно не бояться за свое будущее – вряд ли тетя и дядя найдут ему в ближайшее время подходящую невесту. Так что, у него будет несколько лет доказать, что музыка для него самое главное.
Она глянула на Куона, который прятал сотовый в карман, нежно улыбнулась, когда он взял ее за руку, и опустила голову ему на плечо.
Почему-то не было ни страха, ни паники перед тем, что будет дальше с нею. Вспомнилось, как она шла первый раз в Санбиджюцу, боясь, тревожась и готовясь свернуться, как ежик, в клубок от любой опасности. А ведь тогда она просто меняла школу!..
Сейчас у нее гораздо больше тех, кто стоит за плечом, кто тут же спрячет за собой, схватит за руку и не даст упасть. Раньше она могла рассчитывать только на себя, теперь же…
Девушка перебрала в голове все случаи, когда ее вдохновляли друзья, и тихо проговорила:
- Как думаешь, человек может стать слабым, если у него много тех, кто его защищает?
Куон задумчиво хмыкнул:
- Думаю, зависит от человека. Если он был слабым с самого начала, то людей он и будет использовать, как щит, - она чуть нахмурилась. – А если он по духу как стальной стержень, то лишние люди ему не помешают.
- Это не лишние люди.
- Так и ты не слабачка.
Кёко чуть насупилась:
- Почему ты решил, что я про себя?
- А про кого? – встречно поинтересовался он. – Мы возвращаемся в Киото. Ты молчишь последние полчаса, сопишь, думаешь… - она фыркнула. – Вот-вот, зная тебя, могу предположить, что ты говорила о себе.
- Я просто думаю, что раньше бы я очень переживала по поводу чего-то нового и незнакомого в жизни, боялась, тревожилась… но теперь этого нет.
- Кёко, мы взрослеем, приобретаем опыт, - парень чуть сжал ее пальцы. – Сейчас ты представляешь, что тебя ждет. Школа та же, про общежитие я тебе рассказал и расскажу еще. Твой отец обещал поддержку во всем. Получается, ты знаешь, что будет впереди. Так чего бояться?
- То есть, - Кёко подняла голову, находя взглядом его лицо, - все правильно?
- Конечно, - зеленые глаза были наполнены теплым весельем. – Сама увидишь.
Ей самой стало смешно.
Действительно, сама увидит. Осталось немного подождать.
Она не успела оглядеться после терминала, как на нее налетела Рина:
- Кёко!!!
Следом подбежала Рэй и точно так же обняла:
- Кёко-чан!..
Замирая в их объятьях, Кёко ощутила, как на глаза просятся растроганные слезы.
Вот ее семья.
- Йохоу, приехали!
- Ну наконец-то!
Она оглянулась на Юи и парней, заметила рядом с ними старшего брата Рины и улыбнулась всем сразу:
- Мы вернулись.
- Это точно, - Куон усмехнулся, но закинуть обе сумки на плечо не успел – Ошино с самым невозмутимым видом отобрал их. – Эй, у меня все зажило!
- Вот пусть врач сначала подтвердит, - Ода взял одну из сумок и пожал плечами. – Ну что, куда сначала? Мы на двух машинах, - Харуто в доказательство крутанул на пальце ключи от своего автомобиля.
- Сначала мне надо забрать вещи из рёкана, - освобожденная Кёко оглядела всех. – Потом отвезти документы в школу для Юмено-сенсея. Ну а потом уже…
- К нам, - довольно улыбнулась Рина. – Я вчера в «камень-ножницы-бумагу» выиграла твое проживание у нас.
- Э?!
- Да я смотрю, у вас тут нешуточные страсти царили, - Куон хмыкнул. – Поехали тогда, не теряем время.
Кёко выдохнула и просто позволила друзьям увлечь себя за собой. В конце концов, так она и планировала – рёкан, школа…
В машину с невозмутимым шофером уселись все девушки, парни составили компанию Харуто, и оба автомобиля друг за другом выехали со стоянки вокзала Киото.
Остановиться Кёко попросила за перекресток от рёкана. Она не хотела привлекать лишнего внимания ни к своему визиту, ни к той ситуации вообще, из-за которой все и произошло. В конце концов, репутация рёкана зависит от репутации хозяев, а губить бизнес дяди и тети девушка категорически не хотела.
- Вы подождите тут, а...
- Эй, Банни-чан, - Кагурадзаки нахмурился, - а ты уверена, что тебя выпустят оттуда, если зайдешь одна?
- Вот именно, - поддакнула Сугита. – Мы идем все вместе.
- Нет, - более твердо повторила Кёко. – Я хочу, чтобы все было тихо. Это не поход против врага, Рина-чан, - она выразительно ткнула пальцем в грудь подруги, затем так же сурово глянула на поджавшего губы Оду. – Договор вчера был официально расторгнут, поэтому ничего мне не сделают.
- Но тебе нужно, чтобы кто-то помог собрать вещи, - рассудительно заметила Рэй. – Знаешь, пусть с тобой пойдет Юи-чан.
- Я? – Даиримия удивленно глянула на Ватаджибу, которая кивнула:
- Рина-чан, если пойдет, точно выскажется…
- Конечно! Что за мода…
- … а хозяин рёкана очень уважает старинные фамилии, - Рэй чуть повысила голос. – И парни – не пойдут.
- Пояснишь, почему? – вполне мирно уточнил Ошино, пока Кагурадзаки хмурился, Куон слушал всех с непроницаемым лицом, а Харуто с интересом рассматривал всю компанию.
- Она озвучила, - девушка указала на Кёко. – Не хочет вызывать ажиотаж. Как думаешь, в рёкане никто не в курсе причины побега Кёко-чан? А тут она заявится в компании парней. Поэтому, ждем здесь.
Кёко в очередной раз восхитилась серьезностью подруги, улыбнулась и кивнула:
- Хорошо, мы постараемся не задерживаться. Да, Юи-чан?
Пока Даиримия кивала в ответ, Куон вздохнул, отошел к машине Харуто и спустя минуту возни вернулся со своей пустой сумкой:
- Сами донесете?
- У меня не три шкафа одежды, - Кёко фыркнула, сумку взяла и вздохнула. – Ребята, спасибо вам, но не беспокойтесь. Все позади. Почти.
- Вот именно что почти…
- Не ворчи, как старый дед! – она подхватила Юи под руку и почти бегом направилась к рёкану, не дожидаясь стандартной реакции любимого. Позади раздались смешки и нарочито-возмущенный возглас:
- Эй, Банни-чан, какой я тебе старый дед!
Даиримия тихо рассмеялась, да и самой Кёко было легко, словно все по-старому, без изменений и потрясений.
Однако, по мере приближения такого знакомого здания, смешливость рассеивалась легким утренним туманом, оставляя после себя собранность и серьезность.
- Мы пойдем через главное крыльцо?
Хороший вопрос, признала Кёко. Может ли она воспользоваться вторым входом, если уже не принадлежит рёкану? Разве что в последний раз.
- Нет, - она свернула к калитке, решительно открыла ее и оглянулась на Юи. – Нам просто забрать вещи и попрощаться.
Полутемный коридор после яркого дня показался совсем темным, и, разувшись, девушка скорее по памяти, чем визуально, повела подругу внутрь рёкана.
На мгновение приостановившись у двери своей комнаты, Кёко прошла дальше, свернула к хозяйским покоям и постучала в перегородку двери.
- Кто там?
Она сдвинула дверь, сделала шаг через порог и, остановившись сразу же, поклонилась:
- Это я, дядя.
Кенджи-сан окаменел лицом при виде девушки, затем неуловимо поджал губы и опустил взгляд в бумаги перед собой.
- Простите за беспокойство, - Кёко снова поклонилась, - мой отец просил передать вам, что он подъедет к выходным в Киото со всеми необходимыми документами. Вам будет удобно, дядя?
- Вполне, - скупо обронил мужчина, не двигаясь.
- Спасибо! – она улыбнулась. – Вы позволите мне забрать мои вещи?
Все так же не поднимая глаз, он встал, сходил в дальнюю комнату, вернулся и положил на стол ключ.
- Спасибо, - девушка аккуратно забрала ключ, поклонилась и вышла, закрыв за собой дверь.
- Я боялась, что он с тобой совсем разговаривать не будет, - тихо проговорила Даиримия, когда Кёко уже открывала дверь своей комнаты.
- Вполне мог бы, - согласно кивнув, Кёко зашла и огляделась. - У него очень сложный характер.
Форма все так же висит на вешалке, книги сложены на полке, там же тетради, панда у комода…
Почему-то перехватило горло.
Это ее жизнь. Прошлая. Прошедшая. С девятью годами, проведенными здесь, в этой комнате, за этим столом, у этого окна.
Девушка сглотнула, выдохнула и подошла к встроенному шкафу. Юи принялась аккуратно собирать книги, тетради.
Складывая вещи в сумку, Кёко не могла отделаться от ощущения ирреальности.
Она уезжает отсюда навсегда, хотя совсем недавно была убеждена, что останется надолго.
Руки чуть задрожали, и она поспешно стиснула их на несколько мгновений.
Это ведь не первый ее переезд!.. Но все воспоминания о первом переезде ограничиваются лишь материнской рукой и растерянностью. А сейчас…
- Кёко-чан, в сумку не поместятся твои учебные принадлежности?
Девушка оглянулась на Юи, затем на шкаф.
- Поместятся, - она вновь принялась быстро складывать ту немногочисленную одежду, что действительно была куплена ею. – Давай их сразу в сумку, а вещи вокруг уложим.
- Не помнутся?
- Юи-чан, - Кёко смогла улыбнуться, - уверена, что и у Рины-чан, и в общежитии найдется утюг. А если нет – он станет моей первой покупкой в новой жизни.
Именно так. Ее новая жизнь. Да, здесь, в этих стенах было много событий, переживаний, страхов… Пусть они и останутся тут.
Сумка застегнулась с трудом, но Кёко осталась довольна – все, что планировала, она забрала. Остался мешочек с рукоделием, который можно спокойно заменить, там все равно были лишь лоскутки да бусинки… и телефон.
- Подождешь меня здесь? – она глянула на подругу. – Я быстро вернусь и тогда пойдем.
- Хорошо, - Юи подхватила панду и улыбнулась. – Мы дождемся тебя.
Невольно прыснув, Кёко кивнула, вышла и практически сразу столкнулась со старшей служанкой. Пожилая женщина при виде нее всплеснула руками:
- Значит, я все правильно услышала.
- Аната-сан, - девушка поклонилась, - здравствуйте.
- Здравствуй, Кёко-чан. Как ты?
- Хорошо. Простите за беспокойство… я хотела зайти к дяде и тете...
- Обожди пока, - женщина чуть качнула головой. – Хозяйка, как услышала, что ты здесь, выглядела очень расстроенной. Дай ей успокоиться.
Расстроенной?..
- Понимаю, - Кёко сдержанно кивнула.
- Ты… вернулась или же?
Она глянула на служанку.
Что известно в рёкане? Наверняка, про скандал было слышно. Да и ее побег тоже не остался незамеченным, и уж конечно почти двухнедельное отсутствие!..
Но сейчас Аната-сан смотрела внимательно и, кажется, не торопилась спрашивать – а правда ли?!
Правда? Или все же не вызывать пересудов и скандала, которые бы негативно отразились на фамилии Фува?
- Я переезжаю, - аккуратно проговорила девушка. – Понимаете, так все сложилось, что я нашла своего отца. И он взял на себя все расходы, связанные со мной.
- Вон оно что.
Дипломатичный ответ заставил ее прямо глянуть в глаза служанки, которая все эти годы заботилась о маленькой девочке с неизменным теплом.
- Твоя мать приезжала на Рождество, - Аната-сан спрятала руки в рукава юкаты. – Рано утром. Хозяйка отправилась тебя будить и обнаружила, что тебя нет в рёкане.
- К сожалению, у отца с мамой не очень… хорошие отношения, - женский взгляд чуть поменялся, и девушка добавила немного выразительности в интонации. – Я была уверена, что мама будет против нашей с ним встречи. Поэтому рискнула воспротивиться ее мнению.
- Ее и… их?
- Да, - она не отвела глаза. – Я понимаю, что с моей стороны это все было очень невежливо, но иначе не могла.
- А что тогда натворил Шо? Он ведь тоже покинул рёкан.
- Что?! – изумилась Кёко. – Шо нет дома?!
- Когда утром поднялся переполох по поводу твоего отсутствия, я его еще видела. К обеду комната оказалась пуста, - Аната кивнула. – С тех пор он не появлялся дома.
Шо… сбежал?
Сразу вспомнились и его надежды, и его протесты.
Отправился в Токио, да? С дисками, с проектами, с уверенностью и мечтами. И со свободой.
Девушка выдохнула, поняла, что служанка выжидательно смотрит на нее, и собралась с мыслями.
- Дядя… потребовал от него стать более самостоятельным, и, думаю, Шо решил доказать ему свою самостоятельность, - женские брови слегка приподнялись, и Кёко более уверенно кивнула. – Летом он уже подрабатывал на пляже, но правила школы таковы, что ученикам нельзя работать. А как еще Шо докажет дяде свою самостоятельность и состоятельность?
- Понятно, - Аната внезапно тепло улыбнулась. – Спасибо, Кёко-чан, что все объяснила. А то хозяева ничего не говорят, а служанки уже такого навыдумывали, - она с укоризненным видом покачала головой, но девушка видела – ни одному слову из сказанного ею мудрая старшая служанка не поверила. Вот только расскажет всем она версию ее, Кёко. Потому что именно это надо рассказать, чтобы репутация рёкана и его хозяев не пострадала.
- Спасибо вам за понимание! – она поклонилась. – И простите, что я оставляю вас всех.
- Куда ты сейчас? К отцу?
- Нет, он работает в Токио, как и мама. Я переезжаю в школьное общежитие. Буду жить рядом со школой.
- Наверное, будет удобно.
- Посмотрим, - Кёко вздохнула. – Мне будет вас очень не хватать.
- Нам тоже, - Аната погладила ее по плечу. – Беги, Кёко-чан, и будь счастлива.
Сворачивая за угол, девушка все же оглянулась, но служанки уже не было в коридоре.
Наверное, все же хорошо, что встретилась именно мудрая и рассудительная Аната-сан, прекрасно понимающая, что надо, а что не надо говорить, и беспокоящаяся за рёкан, в котором провела почти тридцать с лишним лет. Другие бы служанки тут же назадавали бестактных вопросов, еще бы и напридумывали свои подробности… Аната-сан же пользуется уважением среди всего персонала, поэтому ее слова не начнут подвергать сомнению.
Она вновь вежливо постучалась, затем зашла в кабинет и обнаружила там обоих супругов Фува с совершенно одинаковыми бесстрастными лицами.
- Простите за беспокойство, - Кёко опустилась на татами. – Я могу просить вернуть мой сотовый?
Все так же молча мужчина положил на стол телефон. Девушка бережно взяла его и сжала в руках:
- Я… я хотела вам сказать – несмотря на все, что случилось, вы все равно остаетесь моей семьей. Я не могу и не хочу забывать то тепло, ту заботу, которыми вы одаривали чужого ребенка, - она видела, что и дядя, и тетя смотрят в стол, напряженно, словно боясь пошевелиться. - И простите, пожалуйста, нас с Шо. Не получилась бы из нас та семья, примером которой всегда были вы. Даже если бы наши чувства друг к другу не изменились, - Кёко едва слышно выдохнула и низко поклонилась. – Спасибо вам за все, дядя и тетя.
Она поднялась, вышла и тихо, предельно аккуратно закрыла за собой дверь.
Все. Она сказала, что чувствовала, о чем думала урывками прошедшей ночью перед засыпанием и в Синкансене. Теперь сердце стучало легко и свободно.
Почти добежав до комнаты, Кёко рывком распахнула дверь, заставив Даиримию невольно вздрогнуть:
- Идем, Юи-чан!
- Ты быстро, - та улыбнулась, поднялась все так же в обнимку с пандой и кивнула на пакет. – Я все же рискнула переложить твои книги и тетради в пакет. Чтобы сумка не была такой тяжелой.
- Спасибо! – Кёко подхватила сумку и улыбнулась в ответ. – Ты сделала все правильно.
И она все сделала правильно. В чем вина дяди и тети, что они хотели счастья своему сыну и ей? По-своему, конечно, но это ведь не со зла.
За калиткой обнаружились три парня и две девушки.
- Нам надоело ждать непонятно где, - пояснила Рина, пока Куон безапелляционно забирал сумку и пакет. – Все нормально?
- Да, - Кёко улыбнулась. – Все замечательно.
Ей казалось, что она вновь в каком-то двойственном состоянии – вот, рядом, друзья, знакомая малая гостиная дома Сугита, смех, шутки, обмен запоздалыми подарками, разговоры… и в то же время ощущение перемен, изменений было настолько сильным, насколько в душе оставались воспоминания о случившемся за последние дни…
- Что?!
- Ага, - она кивнула, держа чашку чая обеими руками. – Шо нет в рёкане. По словам старшей служанки, утром двадцать пятого, когда обнаружили мое отсутствие, его еще видели, а уже в обед не смогли найти и его.
- Но куда он мог пойти? – Рина удивленно покачала головой. – С Ираямой-сенпай они расстались…
- Друзей с его склочным характером у него нет, уверен, - Ошино задумчиво хмыкнул.
- Токио.
- Янки, с чего ты решил?
Куон пожал плечами и покосился на Кёко, которая кивнула в подтверждение его слов:
- Он давно хотел в Токио, чтобы там стать знаменитым. Он и диски все записывал с надеждой, что его заметят и позовут в столицу.
- Нет, петь он умеет, - Рэй чуть улыбнулась. – С этим не поспоришь. Однако, и в решительности ему не откажешь – уехать в одиночку покорять Токио… это надо быть очень смелым. Или самонадеянным.
- Янки, когда ты его успел заразить? – Кагурадзаки, сидящий на полу, улыбнулся, заставив Куона фыркнуть. – Ну а что? Ты ж вон тоже приехал самостоятельно в другую страну. И был даже младше канарейки.
- Ода, если ты помнишь, это не первый раз, когда он с меня брал пример.
- Погодите… - Рина приподняла брови. – Это что получается – его не будет уже в школе?
- А может, он вернется к началу занятий?
- А жить где будет?
- Общежитие, - тихо проговорила Юи, и все прыснули, переглянувшись.
- Ну пусть попробует, - улыбка у Куона была более чем довольная. – Я с удовольствием побуду его соседом.
- По-моему, ему хватило одного раза, - Кёко чуть укоризненно глянула на него. – К тому же, Шо не будет в понедельник в школе. Ему неинтересна учеба.
- Кто бы мог подумать…
- Санбиджюцу нравилась ему за счет музыкального отделения, - она допила чай и поставила чашку на стол к остальным чашкам. – Но платили за обучение дядя и тетя. И они не раз грозились забрать его из школы, если у него будут низкие оценки.
- Тогда предсказуемо, что с понедельника среди «мошек» будет на одного ученика меньше, - Ошино кивнул. – Янки, тебе станет скучно.
- С чего вдруг?
- Ну как, канарейки не будет, пакости делать некому.
- Не беспокойся, - Куон кровожадно усмехнулся, - теперь все мое внимание будет принадлежать исключительно команде! Ух, я оторвусь…
- А мы будем звать на тренировки Банни-чан, - Ода безмятежно улыбнулся. – Твое внимание будет рассосредоточено и…
- А я не пойду, - Кёко хихикнула. – Вы же планируете взять второй кубок – вот и тренируйтесь. Отвлекать не буду.
- Эй-эй, Банни-чан, так нечестно!..
Смеясь вместе со всеми, она вдруг подумала, что ведь правда, у Шо нет друзей, нет тех, кто поддержит, кто посмеется, кто протянет руку помощи пусть даже на расстоянии.
Как он там один в Токио будет?
Когда за окном окончательно сгустился зимний вечер, парни начали собираться, а девушки принялись уносить на кухню посуду со стола.
- Кстати, кто там мне обещал турку и кофемолку? – Куон, сложив вынутые еще в машине вещи в сумку, закинул ее на плечо. – Кофе я купил в Токио, готов провести церемонию.
Вспомнив, как придирчиво вчера он перебирал зеленые зерна в специализированном магазине, как нюхал и осматривал и какое облегчение было на лице продавца, когда чек наконец был выбит, Кёко хихикнула про себя. Более требовательно только она сама выбирала чай!
- Я думала, ты уже и не вспомнишь, - чуть язвительно отозвалась Рина. – Турка будет.
- Кофемолка нужна завтра? – улыбнулась Юи, молчавшая почти весь вечер. – Привезу.
- А, мне еще нужна будет сковорода.
- Все будет, Янки, не беспокойся, у нас на кухне куча сковород. Выберешь любую.
Ошино усмехнулся:
- Вот Янки со сковородой я еще не видел, - он ловко увернулся от руки Куона. – Идем, кофе-сенсей, ты ж не собираешься тут ночевать? Вернется Харуто со своего свидания, а тут ты на диване…
- Ты завидуешь или соболезнуешь ему?
- Беспокоюсь. Давай вперед, обуваться и на выход.
Идя со всеми в холл, Кёко внезапно обнаружила, что незаметно оказалась позади друзей, а за руку ее держит Куон. На ее взгляд он нежно улыбнулся и потянул в один из коридоров.
- Там остальные…
- Подождут, - остановившись, парень привлек ее к себе за талию и вздохнул. – Нам же надо попрощаться.
- Зачем? – смущенно буркнула Кёко.
- Затем, что я отвык за эти дни ночевать без тебя… Ты краснеешь.
- К-конечно! – она выдохнула, боясь даже глянуть в его глаза. – Как можно так выражаться!..
Куон тихо рассмеялся и коснулся губами ее лба:
- Можно и не так.
Девушка замерла - сейчас казалось, что ее душу обволакивает нежное тепло. И от этого было так хорошо и спокойно, что хотелось остановить время.
- Ты точно завтра придешь?
- Зачем спрашиваешь? Знаешь же, что приду.
- А может, я хочу еще больше поверить в это, - она подняла голову, и сердце затрепетало от взгляда Куона, который склонился ниже. Поцелуй вышел легким, нежным и оттого еще больше сладким.
- Не делай глупостей.
- Какие глупости?
- Я еще и Сугите скажу, чтобы она за тобой присматривала, - он лишь довольно усмехнулся, когда Кёко попыталась насупиться. – Я серьезно.
- Паранойя?
Тихо рассмеявшись, парень снова поцеловал ее и разжал руки:
- Ты не представляешь, какая, - звонок сотового перебил его, и лишь мгновением спустя она поняла, что это звонит ее телефон.
- Ой, алло?
- Кёко-чан, - голос в динамике был уже знаком, - я получил сообщение.
- Да, отец, - девушка заулыбалась. – Добрый день! Я теперь с телефоном.
- Отлично. Как прошло все?
- Без проблем. Вещи забрала, передала, что вы приедете в рёкан, документы отнесла Юмено-сенсею, он обещал все собрать и подписать в ближайшее время, - бодро отрапортовала она. – Теперь у подруги.
- Что ж, тогда я спокоен, - в голосе Кумады была слышна улыбка. – Скорее всего, я приеду в четверг. Я позвоню перед этим.
- То есть, я смогу вас встретить?
- Я был бы рад.
- Ой, я тоже, - Кёко выдохнула и глянула на парня, который, иронично щурясь, слушал ее. – Обязательно приду.
- Спасибо. Что ж, отдыхай. Рад, что у тебя все в порядке.
- Я тоже рада, отец. И спасибо, что позвонили.
- Когда он приезжает? – Куон дождался, пока она спрячет сотовый, и взял за руку.
- В четверг, - она чуть сжала его пальцы. – Слушай, я сегодня вспомнила, что у Юи-чан в субботу день рождения. Поговоришь с ребятами?
- Обязательно, - он улыбнулся и направился вместе с нею по коридору в обратный путь. – Вполне возможно, что они уже озаботились.
- Я спрошу Рэй-чан и Рину-чан, - Кёко послушно кивнула. – Все же… непривычно немного…
- Вернуться в то же место в то же время, хоть сам изменился?
Она в очередной раз поразилась, насколько точно он описывает ее состояние, и тут же напомнила себе – он ведь тоже это чувствует.
- Странно, да?
- Немного, - Куон улыбнулся. – Но не бойся, это ненадолго. Ты подстроишь мир под свои изменения, и они уже не будут так заметны. Даже со стороны.
- То есть… мы привыкнем?
- Конечно. Мы привыкали друг к другу – и все вокруг тоже привыкали к нам. И теперь уже никто, - он кивнул в сторону холла, откуда доносились голоса друзей, - не удивляется. Изменение это движение, без которого не может быть развития.
- Янки, такси ждет!
- Да уже-уже…
Кёко смотрела, как он обувается, как парни отбирают у него сумку, несмотря на протесты, как все трое машут на прощание… и чувствовала себя спокойно.
Он ведь прав. Изменения были в ее жизни всегда. И она привыкала к ним, училась жить и радоваться. И дальше будет. Тем более с такими приятными!
Рина закрыла дверь за парнями, развернулась к подругам и хитро прищурилась:
- Ну что, устроим себе девичник? Рэй, Юи, вы же отпросились на ночь?
- Как договаривались.
- Что? – Кёко удивленно глянула на них. – На ночь?
- Я подготовила всем кигуруми, мы будем всю ночь болтать, сплетничать и веселиться!
Ночь с подругами?!
Восторг на мгновение перехватил дыхание, а затем Кёко легко рассмеялась и обняла трех девушек:
- Всегда о таком мечтала!
Всю ночь они, разумеется, не сидели. Поболтав немного о Токио и случившемся, девушки незаметно для себя уснули, благо уже лежали на расстеленных футонах в теплой комнате. Вернувшемуся около полуночи Харуто осталось лишь бесшумно выключить свет и прикрыть дверь за собой.
Встали так же дружно, словно по будильнику. Рэй и Юи отправились домой переодеться и привезти необходимое для кофе, а Рину Кёко сама потащила после завтрака на кухню – ей хотелось побаловать всех чем-нибудь вкусным.
К тому моменту, как в кухню зашли Куон и встретивший его Харуто, канапе были уже готовы, мандзю подходили в пароварке, а девушки ставили в духовку большой противень будущего печенья.
- Оду надо будет привязать к стулу, - проговорил Куон, выгружая на стол пакеты с кофе. - Если даже я слюну сглатываю, представляю, что будет с ним.
- Злой ты, - Харуто протянул руку к канапе, но тут же попятился, когда Рина сурово махнула на него кухонным полотенцем:
- Они-сан, подожди остальных!
- Эй я просто хотел попробовать… Вдруг невкусно?
- У нас? – она подбоченилась. – На что ты намекаешь?
- Сугита, заканчивай терроризировать брата и покажи мне сковороды, - Куон невозмутимо оглядел кухню.
- А, это здесь, - девушка выдвинула длинный ящик снизу кухонного стола. – Тебе какую?
- Двадцать четыре сантиметра диаметром.
- Ну ты… Кёко, у тебя глаз-линейка – где тут нужный размер?
Кёко присела, аккуратно поворочала сковороды и достала нужную:
- Вот... – растерянность при виде отпрянувшего от стола Харуто заставила приподнять брови. – Все в порядке?
- Разумеется, - Куон забрал сковороду и довольно проговорил. – Спасибо, Банни-чан.
Тааак… Она выпрямилась, огляделась и немного укоризненно покачала головой, замечая пустое место на краю тарелки с канапе. Харуто оглянулся от двери, с сожалеющим видом пожал плечами и выскользнул из кухни.
Вот же… сорванцы, хоть и старше на несколько лет.
- Эй, - тоже заметившая несоответствие на тарелке Рина быстро пересчитала канапе и возмущенно нахмурилась. – Кто украл одну штучку?
- Подобным не занимаюсь, - невозмутимый Куон принюхивался к распечатанному пакету с кофейными зернами.
- Они-сааан! – потрясая полотенцем, девушка выбежала из кухни.
- Сдал друга?
- С потрохами, - Кёко взволнованно вздохнула, когда парень плавно придвинулся и обнял ее. – Как спалось?
- Хоро… - остаток слова оказался поглощен поцелуем, неторопливым и жадным. Она терялась от ощущений, охватывающих душу и тело.
Оказывается… она успела соскучиться…
- Я тоже неплохо, - выдохнул Куон в ее губы. – Но было бы лучше, если бы мы были под одной крышей… как в Токио.
- Ты… - она вглядывалась в его глаза, - ты ведь специально это говоришь, чтобы я смутилась?..
Улыбка была настолько яркой, что девушку окатило с ног до головы жаркой радостью.
- Ага. Ты когда смущаешься – такая милая…
- Ты коварный тип.
- О, я только учусь… - парень дернулся от тычка в бок и рассмеялся. – Ну не могу я удержаться, не могу!
- Пфф, - Кёко показательно надулась, выскользнула из его объятья и, присев перед духовкой, принялась преувеличенно серьезно вглядываться в стекло дверцы. – Янки.
Новый смешок над головой заставил поспешно сжать губы, чтобы те не расползлись в смущенной улыбке.
Ее Янки. Вредный, противный, но когда он вот так целует, говорит… все внутри дрожит, грозясь оборваться и отправить ее в море счастья…
Куон присел рядом и протянул ей открытый пакетик. Девушка честно принюхалась и удивленно сморгнула:
- Разве это не кофе?
- Кофе.
- А почему пахнет, будто скошенная трава?
- Потому что зеленый. Запах появляется, когда при обжарке карамелизируется сахар в зернах.
- О, потому кофе становится коричневым?! Сахар ведь тоже темнеет!
- Ага…
Шумный вздох заставил их обоих выглянуть из-за стола. Кагурадзаки, стоявший с прикрытыми глазами на пороге, снова глубоко вдохнул.
- Зомби заказывали?
- Янки! – сурово одернула она Куона и выпрямилась. – Кагурадзаки-кун, доброе утро.
- Прекрасное утро, - Ода открыл глаза, выдохнул и сел за стол. Сложенные, как на парте, руки и выжидающее лицо заставили и девушку, и Куона хмыкнуть. – Я же не мешаю?
- Привет! – в кухню буквально ввалились улыбающиеся Ватаджиба и Даиримия. – Янки, мы принесли мельницу для кофе.
- Ага, - Куон ловко перехватил у них коробку, распаковал ее и достал оттуда кофемолку. – Ого, да это натуральный антиквариат.
- Да, она в нашей семье давно, - Юи присела на стул. – Была куплена практически в первый год Реставрации. Но точно год выпуска я не знаю, - она улыбнулась. – Бабушке очень нравятся эти лакированные миниатюры на стенках.
Кёко, подойдя, рассмотрела светлые нежные краски пейзажей – водная гладь, ивы, камыши, золотистый лес…
- Судя по вот этому лейблу, - Куон потер пальцем небольшую металлическую пластинку, прибитую на дно кофемолки, - это французская вещь. «Братья Жапи»… Ода, не сиди без дела, поищи в инете название.
- Уже, - Кагурадзаки успел достать сотовый. – Покажи, как пишется… Ага, вижу.
- Юи-чан, - Кёко глянула на подругу, - а ничего, что мы будем использовать такую ценную вещь?
- Все в порядке, - Юи кивнула. – Бабушке сейчас кофе нельзя из-за давления, дедушка не пьет его вообще. А мама с папой предпочитают обычный быстрорастворимый кофе, и то нечасто. Когда я спросила разрешения взять, бабушка даже обрадовалась, мол, кофемолка долго стояла без дела.
- И что? – хмыкнул Куон.
- Если вещь долго не используется, она может стать цукумогами, - не отрываясь от своего занятия, пояснил Кагурадзаки. - Демоном.
- Ты серьезно?!
- Есть такое поверье, - закивала Рэй.
Куон недоверчиво покачал головой и принялся высыпать зерна кофе в глубокую миску.
- Нашел, - спустя пару минут проговорил Ода. – Французская компания «Братья Жапи», основана в первой половине девятнадцатого века… выпускала кухонные приборы, в том числе и кофемолки… так, похоже, маркировать свои изделия они начали с середины девятнадцатого века.
- Все, кофе из такой мельницы точно будет вкусным!
- То есть, я могу идти домой?
- В смысле? – вошедшая Рина недоуменно нахмурилась. – Янки, ты же обещал кофе? – девушки прыснули. – Чего вы смеетесь? Что?
- Сугита, кофе будет, - Куон невозмутимо перемешивал в миске зерна кофе. – Ты закончила гонять Харуто?
- Он пошел встречать Ошино, - она подсела к подругам. – Так о чем речь?
- О демонах и антиквариате.
- Вам что, поговорить не о чем?!
- Наоборот – то, что мы разговариваем о таком, показывает нашу общность, - с назидательным видом ответила Рэй. – Кроме того, гармонично развивающиеся личности… - она вопросительно приподняла брови, когда и Рина и Юи синхронно прикрыли ладонями ее рот.
- Ничего себе, - в кухне появился Кён, удивленно осмотрел собравшихся и хмыкнул. – Ода сидит перед полными тарелками, Янки стоит у плиты, а Ватаджибе-сан закрыли рот. Что я пропустил?!
- А еще меня выгнали из кухни, - из-за его спины вышел Харуто. – Так что да, ты пропустил много.
Веселясь вместе с друзьями, Кёко ощущала тихое спокойное счастье. Все было так, как она только мечтала днями ранее, вспоминая прежнюю жизнь, до Рождества.
По кухне поплыл сначала легкий, а затем густой запах жарящихся кофейных зерен, которые начали потрескивать и темнеть. Вскоре к нему присоединился сладкий аромат свежевыпеченного печенья, и Кагурадзаки мрачно предупредил, что еще немного и он захлебнется слюной.
Пробовать приготовленное решили прямо на месте, благо и кухонный стол и кухонные стулья позволяли рассесться всей компании достаточно удобно.
- Так, среди булочек есть одна с секретом, - Кёко указала на большое блюдо с мандзю, старательно не глядя на сидящего слева Куона. – Разбирайте.
- Проверка на удачу?
- Типа того, они-сан, - хихикнула Рина. – Кто первый?
- Янки! – трое парней указали на Куона. Тот на мгновение зло оскалился им в ответ, затем со вздохом взял мандзю, разломал его и показал обычную мясную начинку:
- Все?
- Стоп, - Ошино вскинул руку. – Девчонки, а в качестве сюрприза что именно?
- Это уже не будет сюрпризом, - улыбнулась Кёко. – Могу лишь сказать, что ему – не повезло.
- Ну это с какой стороны рассматривать, - хмыкнул Куон и откусил от половинки мандзю. – Мм, вкусно.
Кагурадзаки подхватил с блюда сразу два пирожка, по очереди откусил от каждого, а затем принялся быстро их есть.
- Мммэ… - попробовавший свой пирожок Харуто скривился. – Что это?!
- Брокколи с морковкой и тунцом! – Рина рассмеялась. – Это тебе за украденное канапе, они-сан!
- Ну вы и звери, - укоризненно покачал головой Кён. – Я даже представить не могу, какой это вкус… Эй, Харуто, не надо мне подсовывать это! Сам взял, сам и ешь!
- Нобунага, будешь? С меня гамбургер!
- Пицца, - Ода невозмутимо кивнул, забрал мандзю с сюрпризом и с тем же видом съел его.
А ведь они, парни, знают друг друга уже очень давно, невольно улыбнулась про себя Кёко. И почти как братья понимают друг друга с полуслова и готовы прийти на выручку в любой момент.
Пирожки, как и канапе, закончились быстро, и можно было переходить к кофе, который поджидал в большой турке.
- Пахнет обалденно.
- Я знаю, Сугита, - Куон поставил в раковину опустевшую турку, опустился на свой стул. – В зависимости от того, какие зерна и как обжаришь, как и с чем сваришь, как подашь, меняется вкус. То, что сейчас в чашках - кофе так называемой венской обжарки. Он слегка кислит, но все еще остается сладким. И уже горчит, - он чуть улыбнулся и сделал первый глоток. – Обычно классический кофе не пьют с сахаром, так как сахар портит вкус, но я уже успел заметить, что мало кто из японцев любит подобный кофе.
- Потому что резкие крепкие вкусы не приветствуются, - пояснила Кёко, пока остальные аккуратно пробовали кофе на вкус.
- Это кофе. Он не может быть другим.
- Янки, откуда ты все это знаешь? – Юи мужественно старалась не морщиться, делая маленькие глоточки.
- Ну, вас с Кёко учили чайной церемонии, а моя бабушка по матери заядлая кофеманка, - парень усмехнулся. – Каждый раз, заваривая кофе, она рассказывала, как, что и почему. Когда это слышишь по несколько раз, запоминаешь. Да и просто интересно, - он обхватил чашку ладонями, словно греясь. – Кроме того, мне по наследству передалась любовь к кофе.
- И ты пил его маленьким? – полюбопытствовал Ошино. – Помнится, мать объясняла сестре, что детям кофе и чай давать нельзя, иначе не уснут.
- Нам тоже не давали в детстве ничего такого, - подтвердили брат с сестрой.
- А я пила в детстве чай, - пожала плечами Кёко. – Обычный зеленый, не крепкий.
- Это зависит от окружения, - Рэй допила свой кофе. – Янки, мне понравилось, - Куон с улыбкой отсалютовал ей чашкой. – Мне в детстве часто давали какао.
- С зефирками, да? – Рина заулыбалась. – Тоже.
- А я пил воду, - Ода тоже опустошил чашку. – Обычную. Все остальное считалось излишеством в воспитании. По праздникам был чай. Зеленый, - он улыбнулся Кёко.
- И когда ты попробовал газировку? Или сок? – полюбопытствовал Ошино.
- Когда пошел в старшую школу. В первый же день я купил в школьном автомате Пепси и выпил весь литр залпом, - Кагурадзаки задумчиво усмехнулся. – За неделю я перепробовал все напитки, что там были. Выбирал, какие вкуснее.
- И какие же?
- Все, - он светло, по-детски улыбнулся. – Все вкусные. Даже вода.
- Да, в случае апокалипсиса ты точно выживешь, - Куон поднялся. – Еще кофе кому-нибудь?
Ошино хмыкнул:
- Я понял, откуда у тебя столько сил на тренировки. Сколько чашек кофе в день ты выпиваешь?
- Ты будешь смеяться, Кён, но от силы чашку в неделю. Хорошей кофейни рядом со школой нет, а в общежитии особо не поваришь. Покупать же кофемашину себе в комнату… дороговато, если честно.
- Но учителя же пьют кофе.
- В учительской стоит, - кивнул Куон. – Я ж не буду туда ходить с чашкой. Хотя…
Харуто хмыкнул в кулак:
- Представляю картину – перед уроками Янки выходит из учительской с чашкой кофе и, неспешно попивая, идет в класс… - общее хихиканье заставило его улыбнуться. – Хотя, думаю, удивляться уже никто не будет.
- Вот правильно тебе мандзю с той гадостью попало.
- Странно, что ты не взял сюрпризную булочку!
- А я счастливый, - ехидно парировал Куон. – Так что, все правильно.
Кёко спрятала улыбку, стараясь не смотреть ни на кого.
Счастливый? Потому что с ней?..
Она все же покосилась на него, и сердце сладко подпрыгнуло в груди, когда и Куон бросил на нее быстрый взгляд, словно слыша ее вопрос – тепло в зеленых глазах было ясным ответом.
- Я предлагаю считать, что мы тут все счастливые, - примирительно проговорил Ода. – В конце концов, у нас еще несколько дней каникул, мы свободны и… чем займемся?
- А давайте сходим в кино? – Юи немного смущенно пожала плечами. – Если никто не против.
После переглядываний вверх поднялось восемь рук согласия.
Тонкое стекло зимнего сада отделяло тропические растения от зимнего вечера. Правда, из-за городской засветки не было видно даже намека на звезды, как бы Кёко ни вглядывалась.
- Что ты там хочешь увидеть?
- Звезды, - она обернулась со смущенной улыбкой. Куон, сидящий на широкой скамье под раскидистой веерной пальмой, приподнял брови. – Просто так.
- Ты что-то делаешь просто так?
Девушка вздохнула и подошла к нему:
- Нельзя?
- Странно для тебя, - он взял ее за руку, едва заметно потянул на себя, и она села рядом. – Потому и спрашиваю.
- Я и чувствую себя странно… - улыбка сама появилась на губах Кёко, когда парень обнял ее за плечи. – Весь день ни мысли в голове, ни воспоминания.
- Наконец ты позволила себе расслабиться.
- Я серьезно, - вздохнув, она прижалась к нему и прикрыла глаза. – Но я рада, что мы здесь, - Куон сделал вдох. – И не надо уточнять, где именно здесь! Я вообще.
Он хмыкнул.
- Знаешь, - помолчав, вновь вздохнула Кёко, - я сегодня поняла, что все по нам скучали. Они не говорили, но… вот прямо ощущалось.
- Было такое. Но скорее соскучились по тебе – девчонки глаз с тебя не спускали.
- Я серьезно!
- Я тоже.
- Тогда Кагурадзаки-кун и Ошино-кун – с тебя!
- Я им что, идол?
Она открыла глаза, укоризненно глянула на парня снизу вверх и так же укоризненно покачала головой, видя невозмутимое выражение на его лице.
Вместо ответа Куон склонился и коснулся ее губ легким поцелуем, который будто окатил нежностью с ног до головы.
- Какие планы у тебя на завтра?
- Пока не знаю, но до обеда хочу сходить к дедушке Джумамоти, - девушка вновь прижалась к нему, пряча смущенное лицо. – Надо же вернуть ему куртку и полусапожки.
- Куртку.
- Что куртку?
- Тебе надо вернуть ему только куртку, - она непонимающе глянула на парня, который с философским видом пожал плечами. – Обувь ему уже вернули.
- Кто? – окончательно растерялась Кёко.
- Сугита с Ватаджибой. Я на следующий день, как приехали в Токио, скинул им фотографию полусапожек и попросил купить такие же. Ну и занести дедушке Джумамоти. Они все сделали.
Она ошеломленно заморгала, пытаясь уложить в голове услышанное.
То есть… он успел сфотографировать, отправить девочкам, а они уже…
- Но… это ведь все дорого?.. – девушка нахмурилась. Куон тяжело вздохнул, и она насупилась еще больше. - Почему ты мне ничего не сказал?
Он хмыкнул:
- У тебя было мало проблем? Я ж видел, какой ты была напряженной. Да и Мария отвлекала изо всех своих сил. Даже меня.
Видел, как она переживала все эти дни? Ну да, он всегда замечал такое…
- И потом, если я могу хоть как-то помочь, то что мне не даст этого сделать?
Уж точно не она.
- Прости…
- О господи!..
- Нет, - вскинувшись, Кёко прикрыла его рот ладонью и вгляделась в возмущенные глаза парня. – Я о том, что тебе приходится думать за нас обоих. Хотя я вполне могла бы и сама догадаться о подобном… - она прикусила губу, когда Куон решительно перехватил ее руку и склонился к самому лицу.
- Кёко, ты не хочешь, чтобы я помогал тебе?
- Нет, что ты, я не об этом…
- А я об этом. Ты говоришь так, словно в моих глазах ты ребенок. Нет, ты не ребенок, ты просто моя девушка, попавшая в беду. Почему ты отказываешь мне в праве защищать тебя?
- Я не отказываю, - Кёко во все глаза смотрела на него, ощущая, как сердце тревожно и взволнованно стучит. – Но я бы и сама могла…
- Могла, - парень кивнул. – Тогда я зачем тебе?
На мгновение от вопроса стало страшно – зачем? Он не понимает? Он думает, что ей не нужен?!
- Ты нужен мне, - она сглотнула. – Чтобы я смогла все на свете.
- То есть, я талисман?
- Нет, ты эльф, - Кёко слабо улыбнулась, но напряженное выражение с красивого лица Куона никуда не исчезло. - Волшебник. Принц.
- То есть, кто угодно, только не…
Приподнявшись, она дотянулась до его губ и робко поцеловала, не дав закончить. Его губы плотно сжались, но стоило ей растерянно отпрянуть и взглянуть в глаза Куона, как он сгреб ее в охапку. Сердце привычно взлетело под горло и растаяло там волной счастья и жара, который пробуждался жадным взрослым поцелуем…
- Если бы не ты, я не знаю, что бы со мной стало, - тихо проговорила девушка, когда они уже просто сидели обнявшись. – Ты спасал меня в детстве, позже, теперь спасаешь.
- В сказках принцесс всегда спасают, - в его голосе, таком же тихом, слышалась улыбка, и она сама улыбнулась.
- Мне нравится быть твоей принцессой, хоть и очень непривычно, - Кёко помолчала и все же решилась. – Поэтому мне очень сложно… ну, принять, что мои проблемы важны.
- Мне все важно, что касается тебя, - Куон тихо выдохнул. – И если у тебя будет меньше проблем, то останется больше времени для меня. Видишь, какой я эгоист.
- Ужас, - невольно хихикнула она и прикрыла глаза от странной гордости и удовольствия – ему хочется, чтобы ее время принадлежало… ему. И она важна ему. Как это все непривычно – и приятно! – Но проблемы уже решены. Разве что осталось отдать деньги девочкам, - молчание над головой заставило ее, не открывая глаз, наморщить нос. – Что, уже отдал?
- Угу.
- И сколько я тебе должна?
- Все.
- А из денег?
- Ничего.
- Это к тому моему долгу?
- Что? – Куон недоуменно хмыкнул. – О чем ты?
- Двести пятьдесят тысяч, летом, за Шо. Ты сказал, что отдал их мне, и я должна тебе.
- А. Он отдал тебе их?
- Нет.
- Отдаст тебе – станешь должна мне.
Мелькнула мысль выпрямиться, взглянуть ему в лицо…
Кёко не шелохнулась.
… но все это – деньги, размолвки, проблемы – было сейчас так далеко от ее души, которая нежилась в теплом коконе любви и защиты, которая ощущалась от Куона и его рук.
- Я зайду в десять.
И говорит же так, словно даже не сомневается, что она согласится.
Она улыбнулась.
- Можешь раньше. Покажешь, как варить кофе, чтобы тебе нравилось.
- Зачем?
- Ну… я ведь теперь буду жить в общежитии. И у тебя появится возможность пить кофе чуть чаще, чем раз в неделю, - задумчивое хмыканье заставило ее приподнять брови, все так же не открывая глаз. – Или ты думал, что все останется по-прежнему?
- Я вообще о таком не думал.
- Будешь завтракать нормально. Ну и, - теперь Кёко улыбнулась довольно, - школа рядом, значит, я могу вставать не так рано, как в рёкане, и готовить тебе обенто.
Молчание было таким выразительным, что она все же подняла голову и открыла глаза. Куон задумчиво смотрел на нее.
- Это не нарушает нашей договоренности.
- Я понимаю, - он кивнул, затем шумно выдохнул и как-то немного беспомощно улыбнулся. – Но я действительно не думал о таком.
- А о чем думал?
- Ну, что ты будешь рядом, мы будем чаще видеться… мне будет спокойнее знать, что тебе ничего не угрожает. Но точно не о завтраках, обедах…
- И ужинах, - безапелляционно добавила девушка. – И ты уже не откажешься.
- Если в них не будет странных начинок в виде натто или тушеной брокколи с тунцом.
Она хихикнула:
- Не будет.
На душе было легко и свободно, и где-то в середине трепетала крылышками маленькая бабочка надежды – все будет просто замечательно.
К главе 61
воскресенье, 08 марта 2020
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Счастья, любви и тепла 
четверг, 13 февраля 2020
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 61
К девяти утра понедельника девушка была уже наготове, ожидая Кумаду в холле особняка. Куон, сидящий на нижних ступенях лестницы, негромко проговорил:
- Не бойся.
- Я не боюсь, - Кёко оглянулась на него, выдохнула и подошла ближе. – Просто думаю, приедет ли сегодня тетя?
- Вполне вероятно, - кивнул он, беря ее за руку. – Готова встретиться с нею лицом к лицу?
Хороший вопрос.
- Наверное… да, - сжав его пальцы, тихо ответила девушка. – Хотя не по себе. Они ведь наверняка считают меня неблагодарной.
- Ты десять лет там вкалывала, как служанка – и неблагодарна?
- Скорее… как будущая хозяйка, - она немного печально улыбнулась и прикусила губу – Куон недобро прищурился. – Слов из песни не выкинешь.
- Я понимаю, - он усмехнулся под стать своему прищуру. – Я к тому, что ты уж точно ничего им не должна.
Наверное, он прав. Но как избавиться от этого чувства вины?
Мягкая трель звонка заставила ее обернуться к двери. Куон выпустил ее руку, но остался сидеть на лестнице.
Невозмутимый слуга впустил Кумаду, который тепло улыбнулся девушке и вполне приветливо кивнул парню:
- Доброе утро. Ну что, машина ждет.
- Да… - она выдохнула, бросила взгляд на Куона, который едва заметно подмигнул ей, и застегнула куртку. – Я готова.
В автомобиле за рулем был уже знакомый ей Сотора. Поздоровавшись с ним, девушка села на заднее сиденье и сглотнула.
- Все в порядке? – устроившийся рядом с другом Кумада оглянулся на нее.
- Да, в полном.
Машина отъехала от ворот, и она бесшумно выдохнула.
Все же, у нее была легкая надежда, что Куон вопреки всем запретам поедет с нею – и в то же время боялась, что так и будет. Ведь тогда он столкнулся бы с дядей и тетей… если бы они приехали на встречу вместе с мамой. И кто знает, что бы тогда они сказали в его адрес! Хотя, можно не сомневаться, что все было бы очень неприятным и неверным!
Так что, наверное, хорошо, что он все же послушался Такараду-сана.
Взгляд девушки скользил по бегущим за окном зданиям.
В том, что мама будет совершенно не рада ее видеть, сомнений не было. И уж точно ничем хорошим не окончится появление отца. Но как по-иному разрубить эту паутину, в которую попала она сама, Кёко? Как там – нельзя быть хорошей для всех? Жаль, что нельзя. Она бы не отказалась видеть родителей счастливыми… И все могло бы быть по-другому. Общие вечера, ужины, прогулки…
Она опустила голову.
А ведь когда-то у нее были другие проблемы – будет ли Шо обижаться на нее, поест ли вовремя… Все это сейчас кажется таким далеким и детским! Жизнь изменилась. Сможет ли она сама вернуться к таким же простым проблемам потом, когда вновь окажется в Киото?
Вряд ли. У нее изменится дом. Вчера она расспросила Куона про то, какие правила существуют в общежитии Санбиджюцу, кто там живет и как. Надо же знать, с кем она будет соседствовать, общаться на одной кухне…
Изменится образ жизни, не надо будет бежать после школы домой, помогать по рёкану, вставать на рассвете, чтобы все успеть. Правда, потребуется время, чтобы выяснить, где удобные магазины с качественными товарами. Ведь с первого дня в общежитии ей придется уже на все сто процентов заниматься необходимыми затратами на проживание.
Девушка глянула на Кумаду.
Отец говорил, что она может не беспокоиться насчет денег… но она все же не привыкла быть такой содержанкой. А подрабатывать запрещают школьные правила. Писались же для детей богатых семей, а не для такой, как она.
Ладно, будет решать проблемы по мере их появления. Сейчас самая главная и важная – предстоящая встреча с мамой.
Поворот дороги на длинный мост открыл удивительную панораму из зеркальных небоскребов, плотно стоящих друг рядом с другом, и Кёко на какое-то время забыла о своих размышлениях, рассматривая такой необычный городской пейзаж. Теперь она понимала выражение «деловой район» - вот он, место серьезных компаний, корпораций и прочих организаций, которые своими названиями вызывают лишь благоговейную растерянность. И где-то здесь, в одном из этих строений работает Могами Саена. Такая же прямая, строгая и каменная, как и небоскребы, с каждым мгновением приближающиеся и растущие вверх, к солнцу…
Сейчас девушка ощущала себя крохотной песчинкой, муравьем, который оказался перед Фудзи. Что до ее проблемам тем, кто каждый день смотрят на мир сверху вниз?
Она сжала руки и невольно пожалела, что Куона нет с нею. Хотя, сколько можно перекладывать на его плечи ее проблемы?! Хватит. Она захватила с собой Корн.
Нащупав камешек в кармане куртки, Кёко сжала его в кулаке и выдохнула.
Все будет хорошо. Чем бы ни закончился разговор.
Когда машина остановилась, она вышла вместе с мужчинами и огляделась. Праздники закончились, и прохожих на улице было достаточно много. Строгие костюмы, портфели – весь вид наводил на мысль о бизнесменах и серьезных людях.
- Нам сюда, - Сотора позвал за собой, направляясь к крыльцу одного из зданий. Поднимаясь по ступенькам, девушка пыталась справиться с накатывающей испуганной робостью. – Третий этаж, офис триста четыре би.
- И мы более чем вовремя, - Кумада глянул на часы. – Без двадцати одиннадцать… - он нахмурился, достал сотовый, и Кёко по едва заметному гулу поняла – виброзвонок. – Простите, надо ответить… Hello?
Ого, он так свободно говорит на английском!..
Кумада, отвечая, поймал ее восторженный взгляд, улыбнулся и махнул рукой в направлении лифта, мол, идите, я догоню.
- Твой отец востребованный специалист.
- Я знаю, - девушка вежливо кивнула Соторе, заходя в кабину лифта.
- Он рассказывал?
- Немного, - она чуть смущенно улыбнулась. – А вы давно с ним знакомы, Сотора-сан?
- Лет пятнадцать.
Так и подмывало уточнить, познакомились ли они на предыдущей работе отца, но Кёко придержала свое любопытство.
- Правда, о том, что у него есть дочь, я узнал совсем недавно, - Сотора улыбнулся краешком рта.
- Я тоже. Как и он сам, - лифт раскрыл двери, и она вышла вслед за мужчиной.
- Да, жизнь иногда похлеще дорам. Сюда.
Да, сюжет для дорамы получился бы захватывающим, хмыкнула про себя она и тут же выкинула все мысли из головы – Сотора скрылся за одной из дверью. Последовав за ним, девушка попала в большую комнату, посреди которой в форме латинской буквы Т стояли два стеклянных стола, один длинный, второй покороче. На одной из стен висел экран проектора, у противоположной ему стены стояла небольшая стойка с оргтехникой. Там же была еще одна дверь, напротив той, через которую они вошли.
Мужчина расположился с одной стороны длинного стола и принялся раскладывать папки с документами. Повесив свою куртку на спинку стула, по примеру Соторы, Кёко села рядом с ним и еще раз оглядела комнату.
Безликая. Чисто для деловых встреч и разговоров.
- Говорить буду я, - тихо пояснил мужчина, перебирая бумаги. – Если захочешь что-то спросить, сначала мне на ухо. Ну или Акире.
- Поняла, - послушно кивнула девушка.
- И не бойся, - он улыбнулся. – Закон на нашей стороне.
Ответить она уже не успела, вторая дверь открылась.
Дыхание перехватило от волнения – на пороге появилась женщина в строгом деловом костюме темно-синего цвета. Черные волосы были затянуты в тугой пучок, без единого намека на непослушную прядь.
Женщина прошла к столу, встретилась взглядами с Кёко, и девушка оцепенела на мгновение от такого знакомого, хоть и позабытого отчаянья перед холодными глазами матери.
- Могами Саена.
- Сотора Джун, - мужчина поднялся, слегка поклонился. – Спасибо, что пришли, Могами-сенсей, - он перевел взгляд на остановившегося рядом с женщиной Фуву. – И вы, господин…
- Фува Кенджи.
- Прошу, присаживайтесь. Нотариус сейчас подойдет.
- Зачем он? – проговорила Саена, не двигаясь с места.
- Затем, что потребуется нотариально заверенное расторжение договора, заключенного между вами и господином Фувой, - спокойно ответил Сотора.
- На каком основании? – она все же опустилась за стол, преувеличенно аккуратно положила перед собой кожаную папку. Кенджи-сан последовал ее примеру, даже не сняв пальто.
- Вам будут предоставлены все необходимые документы.
Саена смерила адвоката взглядом, затем глянула на Кёко.
Сердце девушки словно сбилось с ритма.
Чужие холод, раздражение, брезгливость и непонимание вгрызлись в душу, принялись терзать ее.
Кёко судорожно сжала руки на коленях, ощутила твердые грани камешка и медленно выдохнула, стараясь, чтобы голос не дрогнул:
- Я рада видеть тебя, мама.
Ответа не последовало, женщина опустила взгляд на папку, из которой начала доставать документы.
Она на что-то иное надеялась?!.. Да, надеялась, глупо, по-детски, веря в сказку и чудо… Хотя в глубине сердца знала, что Могами Саена не верит ни во что.
- Я рада видеть вас, дядя, - Кёко перевела взгляд на Кенджи-сана, который неотрывно следил за женскими руками. Короткий кивок без слов дал понять девушке, что ее услышали.
Спасибо и за это.
В комнату вошел незнакомый пожилой мужчина с одутловатым лицом:
- Добрый день.
- Нотариус Юшивара-сенсей, - Сотора снова поднялся, поклонился. – Спасибо, что уделили время.
- Конечно. Могами-сенсей, приветствую.
- И я вас рада видеть. Простите, что из-за каких-то глупостей потревожили вас.
Кёко незаметно сглотнула. Судя по всему, этот нотариус и ее мама знакомы… и тогда вполне может быть, что он окажется на ее стороне.
- Могами-сенсей, поверьте, из-за глупостей мы бы не стали беспокоить ни Юшивару-сенсея, ни вас, - Сотора вежливо улыбнулся.
- Так давайте начинать, - слегка ворчливо отозвался нотариус, садясь за короткий стол лицом к обоим адвокатам и их спутникам.
- Еще две минуты до одиннадцати. Как раз подойдет второе заинтересованное лицо.
- И кто же это? – Саена приподняла брови, поднимая взгляд на Сотору. Тот с тем же вежливым выражением лица кивнул:
- Тот, кто запросил аннулирование заключенного вами договора.
Выражение женского лица не поменялось, но Кёко буквально всем телом ощутила недовольство матери. То самое, знакомое – оно было, когда она пыталась угощать маму старательно испеченными печеньками, было, когда приносила похвалу из первого класса, было, когда терпеливо ждала ее вечерами за столом с ужином… Недовольство из-за потраченного времени на «глупости». Причем, времени ее, Могами Саены.
Девушка глянула на Сотору, который словно не замечал реакции женщины и следил по часам за временем.
- Что ж…
Дверь за спиной Кёко открылась.
- Простите, был срочный звонок. Добрый день, - Кумада опустился на стул по другую сторону от Кёко, которая не сводила взгляда с лица Саены.
Та смотрела на пришедшего мужчину пристально, прямо, словно решала, какие права могут быть у этого человека на ее дело.
- Отлично, начинаем, - бодро начал Сотора. – Могами-сенсей, на основании пункта семь три части четыре кодекса о семье и браке мы требуем аннулирования действия договора о браке Могами Кёко и Фувы Шо, заключенного между вами и господином Фува Кенджи.
- Пункт вроде говорит об ответственности обоих родителей при согласии на брак детей, - нотариус откинулся на спинку стула.
- Все верно. Вот наше заявление об этом, - адвокат протянул ему и женщине по несколько скрепленных листов бумаги.
- Кто с вашей стороны представляет девушку?
- Ее отец.
Саена, отвлекшаяся было на взятое заявление, вздрогнула, подняла голову – и побелела, останавливая взгляд на Кумаде. Тот тоже смотрел на нее, чуть щурясь поверх очков.
- Чтобы не быть голословными, - Сотора, словно не замечая повисшей тишины, протянул новый лист, - предоставляем анализ ДНК, который подтверждает биологическое родство. Это – остальные документы, закрепляющие право моего клиента на отцовство и его ответственность перед законом в качестве второго родителя несовершеннолетней Могами Кёко.
Кёко почти не вслушивалась в речь адвоката – она смотрела на мать, боясь даже на мгновение отвести взгляд. Она заметила и страх, и ненависть, и ярость, что выплеснулись на обычно непроницаемое лицо Саены. Затем женщина опустила веки, и эмоции исчезли, как круги на воде.
А затем она глянула на девушку.
Презрение обожгло, ударило ледяным хлыстом по душе, и только чтобы не крикнуть, не брызнуть слезами от сжавшего горло спазма, Кёко вскинула голову повыше.
Она ни в чем не виновата.
- Хм… - нотариус положил просмотренные документы на стол, глянул на присутствующих. – Кумада-сан, озвучьте свои претензии.
- При заключении обсуждаемого договора о браке не учитывалось мое мнение, - Кумада чуть кивнул. – Поэтому я требую аннулировать заключенный договор.
- Могами-сенсей?
Саена с внешне невозмутимым лицом повернула к нотариусу голову:
- С нашей стороны возражений нет, - девушка сглотнула – так все просто? И быстро? И никаких обвинений? Она посмотрела на Фуву, который сидел с тем же отстраненным видом, что и в самом начале встречи, не глядя ни на кого. – Однако, в соответствии с той же четвертой частью кодекса о семье и браке мы требуем разделения финансового обеспечения несовершеннолетней, начиная от момента рождения до текущего времени.
- Возражений нет, - тут же отозвался Кумада. – Предоставьте все финансовые документы для этого и условия оплаты.
- Вот адрес, на который вы можете направить все документы, - Сотора протянул женщине визитку. – Если они у вас, разумеется, есть. В случае отсутствия документов, обеспечение будет рассчитано из минимального прожиточного минимума для ребенка.
Нотариус одобрительно кивнул:
- Согласовано. Мне нужен изначальный договор, Могами-сенсей, - он достал из портфеля, который принес с собой, папку с документами, несколько печатей. – На финансирование будете заключать отдельное соглашение?
- Разумеется, - Сотора опередил открывшую рот Саену и передал нотариусу новые бумаги. – С нашей стороны оно уже составлено. Прошу, проверьте на соблюдение всех пунктов кодекса о семье и браке.
Кёко скользнула взглядом по мужчинам, перевела его на мать. Сердце давило отчаянье, горькое и безысходное от понимания, что она никогда не станет дочерью этой женщины, чего бы ни добилась в своей жизни. Покорилась бы она договору, воспротивилась, как сделала!.. Ничего не изменило бы. И вот сейчас, все это отношение, молчание, общение только с нотариусом без взгляда на кого-то другого, холод от деловых интонаций…
Она может отказаться еще раз от нее, Кёко, так говорил Куон на ее страх. Он был прав, этот эльфийский принц, который все еще не доверяет своим родителям. Прав на все сто, и сейчас это было так очевидно, так ясно и четко без детской веры и наивности, что девушка ощутила ярость.
От нее отказываются только за то, что два взрослых человека преследовали свои цели?! При чем тут она?
В полной тишине нотариус подписал и заверил все необходимые документы, передал их Саене и Соторе и принялся собирать вещи:
- Если у вас возникнут вопросы по исполнению пунктов соглашения, просьба уведомить меня в рабочем порядке. До свидания.
- Спасибо за вашу работу, - Сотора, как и остальные, поднялся и поклонился. Но не успел нотариус дойти до двери, как женщина развернулась и быстро зашагала на выход, даже не проверяя, идет ли следом Фува.
- Могами-сан, не хочешь ли поговорить? – Кумада не шелохнулся, глядя в ее спину.
Саена не оглянулась и даже не вздрогнула, переступая порог.
Кенджи-сан скупо кивнул на прощание и аккуратно закрыл за собой дверь.
- Суровая дама, - тихо прокомментировал Сотора. – Ты всерьез хотел пообщаться после подписания?
- Было бы интересно поговорить спустя столько лет.
- О чем?
О том же, о чем сейчас горит в душе у нее, Кёко.
В чем ее вина?..
Сжав губы, девушка вскочила со стула и быстро обогнула стол.
- Кёко-чан, ты куда?
Она выбежала в коридор, огляделась и заметила стоящих у лифтов мать и Фуву. Двери одной кабины уже раскрылись.
- Мама!
Саена, зайдя внутрь лифта, развернулась и отсутствующим взглядом уставилась куда-то сквозь девушку. Мужчина отошел за ее спину с тем же отстраненным видом.
- Мама! – Кёко бросилась бежать, держа взглядом женскую фигуру. – Мама!!! – она не успела буквально на мгновение, лишь ударила кулачками в закрывшиеся двери.
Мама…
Ярость опала, как пена, и вновь отчаянье принялось обжигать все внутри. Силы стремительно уходили куда-то в пропасть под ногами.
Мама…
Тихо зашуршали раскрывающиеся двери второго лифта, и страшная невероятная надежда заставила подавиться вдохом.
Мама!.. Вернулась!.. Потому что!..
Целую вечность девушка смотрела на замершего от неожиданности Куона, который, сделав шаг из приехавшего лифта, наткнулся на нее… а затем она даже не поняла, как качнулась к нему, вжалась, обхватила за пояс, пряча лицо на груди.
Он сильно обнял, закрывая полами расстегнутой куртки, будто пряча ото всех.
И от страха – мама снова ушла.
Она все же выдохнула и тут же вновь задохнулась от вырвавшегося рыдания, сдавленного и глухого.
- Я думала, я повзрослела… стала сильнее… ведь у меня есть ты… и ребята… - Кёко невидяще смотрела в окно, но не видела ничего. Перед глазами стояли закрывшиеся двери лифта. – А в итоге…
Куон молчал, но она была благодарна за это молчание. Ей не нужны были объяснения, сочувствие, какие-либо слова. Не сейчас, когда душа казалась открытой зияющей раной с вырванными нервами, с льющейся через край кровью-словами… Хотелось просто иссякнуть, потерять последние силы, чтобы хоть на мгновение забыться от этой боли.
Они сидели в лаунж-зоне первого этажа того же бизнес-центра, где состоялась встреча. Девушка даже не пыталась запомнить, как Куон вел ее по лестнице вниз, как усаживал на безликий диван и садился рядом. Сейчас она была в прострации, в состоянии полного безразличия ко всему внешнему.
- … глупо. Я ведь надеялась на что-то… по-настоящему… хоть понимала, что глупо… ты говорил, я знала…
- Она пожалеет об этом.
- Неа… - Кёко медленно покачала головой, не фокусируя взгляд. – Никогда не пожалеет…
- Даже черт под старость идет в монастырь.
Странное выражение заставило ее повернуть голову к Куону, который с задумчивым видом смотрел на нее саму.
- В смысле?
- Даже самые отъявленные преступники перед смертью начинают каяться в том, что творили. Она пожалеет, Кёко.
Каяться?
Выдохнув, она покачала головой и послушно прильнула к парню, когда тот бережно обнял ее за плечи.
- Поверь мне.
А кому ей еще верить, если не ему? Но хочет ли она, чтобы мама… чтобы ее мать каялась?
- А как каются?
Куон тихо хмыкнул:
- Стоят на коленях, плачут, просят прощения.
- Я не хочу, чтобы она стояла на коленях и плакала… - девушка чуть покачала головой и прикрыла глаза, когда ее виска коснулись теплые губы:
- А чего хочешь?
Перед внутренним взором снова появилась прямая спина, каменно-неподвижное лицо, скрывающееся за дверями.
Чего она хочет от матери? Любви? Не дождется, это она уже понимает сердцем. Заботы? Тоже нет. Внимания?
- Правду, - Кёко открыла глаза и чуть нахмурилась. – Ответ на вопрос.
Именно. Правдивый прямой ответ, чтобы больше не спрашивать себя – почему, за что именно? Конечно, она знает причину, но… но получить подтверждение означает отпустить все, что случилось с ней.
- За ответом надо идти.
- Да, - она кивнула и глянула на парня. – Поможешь мне?
- Могла бы не спрашивать, - он усмехнулся. – Есть идея?
- Есть адрес.
Куон улыбнулся и поднялся:
- Тогда побудь тут, я принесу твою куртку.
Кивнув, девушка выдохнула и разжала пальцы левой руки, в которой все это время бессознательно держала Корн.
Адрес компании, где работает мама, она помнит наизусть. И если Могами Саена сейчас вернулась в свой офис, у нее не будет шансов отказать ей, Могами Кёко, в ответе.
Сунув амулет в карман юбки, Кёко поднялась и огляделась. В другое время она бы повосторгалась живописным дизайном зоны отдыха, растениями в кадках, декорациям, но сейчас ее лишь интересовало, с какой стороны вернется Куон.
Тот вынырнул из-за разлапистой пальмы, и девушка ощутила, как становится немного легче. Одеваясь, она немного виновато улыбнулась:
- Я не спросила, как ты оказался здесь.
- Сбежал, - парень усмехнулся. – Решил, что интереснее и спокойнее будет дождаться тебя прямо тут, - его взгляд стал серьезным. – Я предполагал, что встреча окажется не слишком приятной для тебя, а искать тебя в Токио будет сложновато без телефона.
- Я бы никуда не убежала, - Кёко глубоко вздохнула. – А где отец и Сотора-сан?
- В машине на улице.
- Они не удивились, увидев тебя?
Ответом ей стала насмешливая гримаса, мелькнувшая на красивом лице.
- А ты как думаешь?
- Думаю, спросили то же, что и я, - девушка просто взяла за руку Куона, который повел ее к выходу.
- Я сказал, что проходил мимо.
- И они поверили?
- Они? Нет. Ты сегодня предлагаешь поехать по адресу?
- Да.
- Тогда желательно телефон.
- Я помню и его. Но это номер секретаря.
- Неважно, - он улыбнулся и подмигнул. – Нам главное знать, что твоя мать находится по этому адресу.
На ступеньках бизнес-центра их уже ждал Кумада.
- Кёко-чан, - он немного нахмурился при виде девушки, - ты в порядке?
- Да, - Кёко кивнула, выпустила руку парня и поклонилась. – Простите, отец, мне надо было немного подумать.
- Я понимаю, - он на мгновение бросил взгляд на Куона. – Ну что, поехали, мы завезем вас к Такараде-сану.
- Мы прогуляемся, Кумада-сан, - вежливо ответил парень. – Обещаю, вернемся домой до темноты.
- Хизури-кун.
- Пожалуйтесь на меня Такараде-сану, - Куон внезапно иронично улыбнулся на явно предостерегающие мужские интонации. – Он вам искренне посочувствует.
Кёко дернула его за рукав, сокрушенно покачала головой и подняла взгляд на Кумаду:
- Я могу позвонить вам вечером, отец?
- Конечно, - тот внешне невозмутимо кивнул. – И вообще, давай я куплю тебе сотовый, чтобы нам не общаться через посредника.
- Если я не смогу забрать свой телефон из рёкана, то обязательно, - покладисто согласилась она. – Спасибо. Мы пошли.
- Я ж говорю, не нравлюсь ему, - проговорил Куон, когда они отошли на достаточное расстояние.
- Может, потому, что ты задираешь его?
- Кёко, что он тогда за спец, если его можно так просто задеть и вывести из себя?
- Он обычный человек, который беспокоится за меня.
- Оно заметно!
- Что ты имеешь в виду? – нахмурилась девушка.
- То, что эту встречу вполне можно было провести без тебя, - недобро прищурился парень. – И тебе не пришлось бы так страдать!
- Я должна была быть на этой встрече, - возразила она. – Чтобы увидеть маму, чтобы показать, что я не боюсь! В конце концов, как я еще могла бы заявить о своей независимости?
- Независимость…
- И не ворчи!
- Я буду ворчать! Я имею права беспокоиться о тебе не меньше, чем…
- Куон, больше, чем ты, никто и никогда не беспокоился обо мне, - Кеко тихо вздохнула, глядя себе под ноги. – Но ведь и я не ребенок уже. Я хочу так же, как ты, осознавать свою жизнь, свое будущее, свои отношения с родителями.
Понимать, на что она может надеяться, кому поверить…
Какое-то время они шли молча, затем парень проговорил:
- Ты хоть адрес скажи.
- Ага…
- И я не самый лучший пример в отношениях с родителями.
Улыбка сама появилась на губах девушки, которая подняла голову и глянула на него:
- Я знаю. Но вместе мы же разберемся, верно? Ты со своими, я со своими.
Такая же понимающе-лукавая усмешка на лице Куона вселила убеждение, что все правильно. Они смогут, глядя и помогая друг другу.
Здание по адресу, который наизусть выучила Кёко, когда писала письмо весной, находилось недалеко от бизнес-центра. Такая же бетонно-стеклянная башня, широкая лестница, стойка для посетителей за полупрозрачными дверями.
- Давай номер, - Куон достал сотовый. – Надо сначала выяснить, вернулась ли твоя мать после встречи.
- Ага… - девушка продиктовала десяток цифр и прикусила губу, когда он поднес телефон к уху. Было немного волнительно от задуманного и от того, что…
Остановившееся неподалеку такси заставило насторожиться, а затем буквально спрятаться за высокую фигуру парня. Тот вопросительно приподнял брови.
- Не двигайся… - одними губами проговорила она, почти не дыша и радуясь, что они стоят не на самом крыльце, а в паре метров от него и десятке от Саены, которая расплатилась с таксистом и быстро прошла в здание. – Фууух… Там мама была.
Куон сбросил вызов, спрятал телефон и глянул за двери в холл.
- Это она и есть? – он кивнул на видневшуюся за рядом стекол женскую фигуру, которая миновала стойку и скрылась за поворотом коридора.
- Да.
- Зато теперь мы точно знаем, что она вернулась. Выжидаем минут десять и идем, - Кёко согласно кивнула. – Знаешь уже, что ей скажешь?
- Да. Главное встретиться с ней лично.
- Это я тебе устрою, - парень усмехнулся и пригладил волосы. – Только уж не ревнуй, договорились?
- Что ты задумал? – невольно насторожилась она.
- Ну вдруг придется пообаять кого-то на пути.
Пообаять?!
На ее выразительный взгляд он лучезарно улыбнулся:
- А как, по-твоему, в двенадцать лет я уговорил пропустить меня в самолет без родителей? Обаял изо всех сил.
- Ужас.
- Ты не представляешь какой!..
Легкая ирония внезапно развеселила.
Разумеется, она не будет ревновать его, потому что прекрасно знает, как ему «нравится» использовать свою внешность в подобных целях. Но его готовность это сделать ради нее…
Сердце затрепетало.
- Прости, что тебе придется так вести себя.
- Кёко, - довольная усмешка плохо сочеталась с укоряющим тоном парня, - это мое решение. И это отличный способ добиться нужной нам с тобой цели. Нет, можно было, конечно, прикупить пару бит и… - рассмеявшаяся девушка спрятала лицо на его груди.
- Нет-нет, я не хочу знакомиться с токийской полицией!
Куон обнял ее одной рукой за плечи:
- Так и я о том же.
- Спасибо… - тихо проговорила Кёко, прикрывая глаза. – Ты самый настоящий волшебник.
- Кто бы говорил.
- Я и говорю.
- Ой, все, тебя в этом не переспоришь, - он согрел дыханием ее макушку. – Ну что, идем? А то весь настрой потеряешь.
- Не потеряю, - девушка выпрямилась и светло улыбнулась ему. – Я уверена.
Консультант за стойкой с любезной улыбкой сообщила, что в офис шестнадцать три удобнее пройти через левое крыло и подняться на лифте. Кёко лишь фыркнула про себя, замечая заинтересованные взгляды девушки на безмятежного Куона.
Ой, подумаешь! Это вообще ее парень, так что можете разве что любоваться издалека.
Добравшись до нужных дверей на шестнадцатом этаже, они на пару минут остановились, разглядывая через стеклянные витражи большой опенспейс с рядами столов.
- Судя по всему, твоя мать имеет отдельный кабинет.
Девушка кивнула – среди сидящих за столами она не видела Саену. Ее взгляд скользнул по далеким табличкам у дверей кабинетов.
- Пошли, - Куон скинул куртку, вручил ее Кёко и подтянул рукава свитера. – Говорить буду я.
- А мне что делать? – прошипела она, когда он взялся за ручку двери.
- Подыгрывай.
Легко сказать!..
Выдохнув, девушка поспешила за ним.
Ладно, попробует. В конце концов, они Янки и Банни-чан. Возмутители спокойствия Северо-восточной академии Санбиджюцу.
- Хеллоу! – Куон остановился у стола с табличкой «Секретарь офиса» и лучезарно улыбнулся. – Я есть американский гражданин, - он достал из заднего кармана паспорт и махнул им перед растерявшейся женщиной средних лет. – У меня есть… trouble?
- Проблема, - тихо подсказала девушка, поражаясь про себя, как талантливо он изображает жуткий акцент.
- Да, thanks! У меня есть проблема! И мне советовать мой хороший друг идти к адвокат Могами.
- Могами-сенсей.
- Да! Могами-сенсей, - парень присел на край стола и серьезно заглянул в лицо секретаря. – Я есть мочь увидеться с ней?
- А… - та ошеломленно захлопала ресницами, машинально кивнула и тут же спохватилась. – П-простите, а вы записаны?
- Мне советовать.
- Могами-сенсей принимает только по записи… - женщина замолкла, когда Куон мягко улыбнулся:
- Мне советовать хороший друг. Только Могами-сенсей.
- Я… я могу вас записать…
- Я улетать завтра утром, - он сокрушенно покачал головой и оглянулся на Кёко. Девушка поклонилась:
- Вы не могли бы спросить у Могами-сенсей, сможет ли она принять без записи.
- Я заплатить любой деньги, - парень для убедительности прижал руку к груди и вновь улыбнулся, уже просительно. – Очень важно.
Кёко оценила его лицо, покосилась на секретаря и констатировала про себя – против жалобных глаз Янки никто не выстоит. Вон как разомлела эта женщина…
- Я… я спрошу, - секретарь поднялась, смущенно улыбаясь, оправила пиджак и направилась к одной из дальних дверей с табличками.
- У меня чуть уши не завяли, - тихо проговорила Кёко.
- Я старался, - шепотом отозвался парень и выпрямился. – Идем, нельзя дать ей вернуться и опомниться.
Они успели догнать секретаря и прислушались, когда та зашла в кабинет и через неплотно прикрытую дверь донеслось:
- Могами-сенсей, там пришел иностранец, американец, очень просит, чтобы именно вы уделили ему время. Ему вас порекомендовал какой-то хороший знакомый, мол, только вы можете помочь с деликатной проблемой.
- Пусть запишется.
- Он завтра улетает. Готов оплатить прием вне записи.
Кёко затаила дыхание, когда возникла длинная пауза, и глянула на Куона.
Что делать, если мать откажется? Силой прорываться? Тогда привлекут внимание… А сказать, что пришла именно она – так с мамы станется просто приказать ее выгнать…
- Хорошо, пусть заходит.
Сердце девушки забилось с удвоенной силой.
Секретарь вышла и растерянно замерла при виде парня:
- О, мистер…
- Очень благодарю, - вкрадчиво проговорил тот, слегка приобнимая женщину за талию и отодвигая от двери. – Вы очень помогать. Я могу узнать, как вас звать?
- А… - она завороженно уставилась на его улыбку, - вас ждет Мо…
- С ней говорить мой ассистент… так как вас звать?
Кёко обнаружила, что воркование не помешало Куону незаметно забрать у нее свою куртку и отвести секретаря уже на пару метров от кабинета.
Что ж, теперь ее очередь.
Она зашла в кабинет, плотно закрыла за собой дверь и развернулась к столу:
- Здравствуй, мама.
Саена выпрямилась в кресле, чуть бледнея, затем недобро сузила глаза.
- Мы не успели поговорить после встречи, - девушка присела на край стула, не отводя взгляда от лица матери. Та справилась с эмоциями и принялась перебирать бумаги на столе.
Вот значит как.
- Хорошо, говорить буду я, - Кёко сжала руки на коленях. – Во-первых, спасибо, что согласилась на утреннюю встречу. Это было очень важно. Во-вторых, спасибо, что согласилась без суда аннулировать договор с дядей Кенджи. Я понимаю, что между вами была договоренность, но ни я, ни Шо не хотели этого брака, - она заметила, как дрогнули крылья носа женщины. – В-третьих, я хотела бы услышать от тебя ответ на вопрос, который давно меня интересует, - вдох получился глубоким, как перед прыжком. – За что ты меня ненавидишь?
Саена подняла на нее темный холодный взгляд.
- Потому что Кумада-сан обманул тебя восемнадцать лет назад?
- Мисонои Кадзуси, - процедила женщина.
- Он говорил, что имя было ненастоящим, - согласно кивнула девушка. – Он все рассказал. Как его наняли добыть документы, как вы познакомились, как он начал испытывать к тебе привязанность и попытался вызвать у тебя подозрения, а ты не заметила этого. И как…
- Я заметила, - Саена взяла в руки карандаш, покрутила в пальцах, не отводя тяжелого взгляда от дочери, затем чуть приподняла подбородок, и Кёко поняла, что мать согласилась поговорить. – Но я не хотела верить в то, что этот человек может обманывать меня. И я поплатилась за это.
- Да, я знаю уже. Вы проиграли дело.
- Мы проиграли все. Дело, репутацию, фирму, карьеру – все, - отчеканила женщина. – И все из-за моей ошибки.
В ее словах звучала такая ненависть, что Кёко на мгновение растерялась:
- Но почему ты ничего не сказала никому?
- Я сказала. Катагири-сан знал о том, что я сделала. А что он мог? – Саена отшвырнула от себя карандаш. - Только взять на себя вину. Он и взял.
- Нет… я про полицию. Почему ты… вы с дядей Кенъичи не заявили в полицию?.. – девушка осеклась под презрительным смешком.
- Чтобы всем стало известно о моем провале? Мне и так пришлось многое вынести, чтобы помочь скрыть его как можно тщательнее! Однако потом я поняла, что есть что-то похуже потери работы и провала в карьере.
Что-то похуже?..
- Ты.
Она? В смысле, она – Кёко?.. Хуже того, что случилось?
Сердце заметалось в груди.
- Я пыталась прервать беременность, - женщина смотрела прямо, безжалостно, - но был уже слишком большой срок, а денег на взятку не было. Попробовала покончить с собой – откачали, даже сохранили беременность, хоть я так надеялась. Мне пришлось родить тебя.
- И чем я хуже потери работы? – Кёко заставила себя говорить спокойно, хотя кончики пальцев рук заледенели от осознания услышанного.
- Напоминаешь о моей ошибке. О моем позоре, который обрушился на меня. Каждую минуту, что я видела тебя рядом, я помнила, что стало причиной всех моих бед.
- Почему же ты сегодня не захотела сказать это все Кумаде-сану?
- Он тут при чем? – Саена брезгливо поморщилась. – Я сама дура, что допустила его так близко.
- То есть… ты не ненавидишь его?
- Я презираю его. За то, что он сделал со мной, за то, что воспользовался мною, за…
- Но в этом нет моей вины! – Кёко подалась вперед, глядя на мать. – Я не виновата в этом! За что тогда ты ненавидишь меня?!
- Не было бы тебя, я смогла бы забыть все и быть счастливой! – на скулах женщины проступили красные пятна. – Не жила бы с этим позором все эти годы! Не пришлось бы думать о том, что говорят обо мне, видя тебя! Ты. Напоминание. Обо. Всем, - отчеканенные слова падали, словно камни, грохоча и царапая.
Напоминание. О том, что она совершила ошибку. Просто напоминание.
Девушка медленно облизала пересохшие губы.
Она мешала матери забыть о прошлом. Думать о будущем. Быть счастливой.
- И поэтому ты оставила меня в рёкане, - тихо проговорила она, все так же смотря в темные глаза напротив. – Продала меня.
- Я не продавала, - Саена нахмурилась. – Я позаботилась, чтобы за тобой присматривали. И побеспокоилась о твоем будущем.
Да, побеспокоилась так, как посчитала нужным… так, чтобы сохранить лицо перед теми, кто был вокруг. И отблагодарить за помощь.
- В счет твоего долга перед дядей Кенъичи, да? – внезапно стало смешно, и Кёко слабо улыбнулась. – Отдала меня в счет долга, чтобы я искупила твою ошибку.
- Они проявили…
- Милосердие к тебе, - женщина побледнела. – Я понимаю, мама, не надо мне пояснять, - девичья улыбка стала шире и печальнее. – Тетя не раз говорила, что я не должна мешать тебе, ты занятой человек, и я должна потерпеть, ведь я такая хорошая девочка. Я запомнила это и очень старалась не мешать тебе, пыталась как-то облегчить твою жизнь. Чтобы однажды ты все же вернулась за мной. Потому что я хорошая девочка, - Кёко видела, как каменеет лицо матери, но не могла остановиться. Сейчас перед нею словно стояли две фигуры – взрослая и маленькая. Такие похожие и такие разные. Вот только лиц не разобрать было, то ли обе с ее лицом, то ли с лицом матери…
Она поднялась и поклонилась:
- Спасибо тебе. Ты ответила на мой вопрос, и… и я поняла, - сердце словно затихло в груди, пока девушка шла к двери. Взявшись за ручку, Кёко оглянулась на неподвижную Саену. – Я постараюсь больше не беспокоить тебя, не вторгаться в твою жизнь и не просить тебя делать что-то против желания. Но я буду ждать тебя. Потому что ты моя мама, - она с легкой улыбкой виновато пожала плечами и вышла.
Будет. И не для того, чтобы, как говорил Куон, увидеть кающуюся Могами Саену, нет. Просто чтобы обрадоваться и поверить, что мама ее любит. Ничто в мире не сможет лишить ее этой надежды.
Куон обнаружился все у того же стола секретаря и, судя по завороженному лицу женщины, успешно продолжал использовать свое обаяние. Подойдя, девушка поклонилась:
- Спасибо вам, проблема решена.
- А?..
- О, excellent! – парень ослепительно улыбнулся, хотя зеленые глаза были встревожены. – Мы идти?
- Да, вам же завтра на самолет, - Кёко снова поклонилась секретарю, которая продолжала непонимающе моргать, переводя взгляд то на девушку, то на парня. – Передайте Могами-сенсей наши наилучшие пожелания.
- Бай-бай! – Куон помахал рукой и почти выскочил из офиса следом за Кёко. – Ну что, все нормально?!
- А с этой бедной женщиной все будет нормально после твоего обаяния?
- Эй, я же просил не ревновать!..
- Я сочувствую, - наставительно поправила она его, вызывая лифт. – Она ж попала под смертельную дозу твоего…
- Фу, - парень надел куртку и вместе с Кёко шагнул в приехавшую кабину. – Ну? Результат удовлетворил тебя? Ибо второй раз мне уже придется знакомиться с…
- Нет, все в порядке, - девушка взяла его за руку и со щемящим счастьем ощутила ответное сжатие пальцев. – Обедать будем у Такарады или?
- Или, - Куон кивнул и нажал на кнопку «1». – Если твой отец все же нажаловался ему на меня, я хочу выслушивать нотации с полным желудком.
- Бака, - ласково протянула она. – Я же говорю – все в порядке. Не нервничай.
Парень дернул уголком рта, но промолчал.
Нет, действительно, все в порядке. Сейчас Кёко ощущала непривычное спокойствие, которого не было за последние две недели. Словно и нет больше проблем. Хотя, какие проблемы остались-то? Вернуться в Киото и заселиться в общежитие. Все.
Оставив позади разные сети фаст-фуда, они выбрали небольшое кафе, в котором было немного посетителей. Заказ у них принял долговязый паренек, сообщил о дневной скидке и ушел на кухню.
- Ну…
- Все в порядке, - улыбнулась Кёко на попытку Куона начать разговор. – Все получилось так, как и надо. Я спросила прямо, она ответила. Она не ненавидит меня из-за отца, - парень хмыкнул. – Она ненавидит меня из-за себя.
- Не понял, если честно.
- Понимаешь, она считает все, что произошло тогда с отцом, своей ошибкой, - она вздохнула и облокотилась на стол. – Мол, сама виновата, что доверилась, подпустила… Оказывается, она заметила его манипуляции, но не хотела верить, что он может интересоваться секретной информацией. А потом уже стало поздно, - девушка задумчиво нахмурилась. – Его звали тогда Мисонои Кадзуси. Видишь, она даже помнит его имя.
- Ну, я тоже помню имена своих обидчиков, - заметил Куон. – Конечно, что-то забывается, но если напрячь память…
- Именно, - кивнула она. – Забывается. Она очень хотела забыть свою ошибку, которая стоила ей и другим работы и репутации. Забыть, попытаться жить заново. Стать счастливой.
- И что мешало?
- Я.
Изумление проступило на красивом лице так отчетливо и открыто, что Кёко невольно прыснула.
- Поясни, - не обращая внимания на ее смешок, потребовал парень.
- Я родилась. И глядя на меня, она постоянно вспоминала, что случилось перед моим рождением. Из-за этого она ненавидит меня, - его глаза расширились. – Ну вот так.
- Кёко, это…
- Знаешь, мне стало легче, - она улыбнулась. – Серьезно. Раньше я была будто с завязанными глазами в комнате страха, отовсюду было страшно и ничего не видно… а теперь я сняла повязку. И вижу, что может пугать и что делать, чтобы не бояться. А еще… - выдох был тяжелым, - я поняла, что мы с ней похожи. Я ведь тоже была свято уверена в Шо. Не хотела видеть, верить, что я ничего для него не значу. И мне было стыдно потом осознавать свою глупость… и признаваться тебе в ней.
- Ты что, оправдываешь свою мать? – Куон тоже облокотился на стол, подаваясь к ней. – После всего?
- Я простила ее за все, - девушка смотрела прямо в его глаза и ощущала себя свободной. – Потому что у нее не было того, кто помог бы ей тогда, перед кем она бы могла быть самой собою. Не осуждал, не упрекал, а просто поддержал. Как ты меня когда-то.
В зеленоглазом взгляде проступило странное выражение, затем парень тихо проговорил:
- Ты меня пугаешь.
- Почему?!
- Потому что ты ангел! И что мне делать, если вдруг ты вернешься на небеса?
- Янки, - с чувством выдохнула она, откидываясь на спинку стула. – Я тебе о серьезном…
- Я тоже серьезен, Банни-чан, - Куон кивнул. – Твое прощение из разряда… Ты точно не христианка?
- При чем тут это?
- Простить за все свои слезы? За одиночество? За издевательства? За вынужденный побег и страхи? – он фыркнул. – Я бы не простил.
- Простил, - Кёко вздохнула. – В том-то и дело, что ты простил бы – если бы понял. Я поняла.
- Поняла, но не приняла? – она отрицательно помотала головой. – И о каком прощении идет речь? - она лишь улыбнулась. – Вот не надо, я не идиот!
- Почему, не смотря на все твои обиды на родителей, ты все же не ушел из моей комнаты весной?
Куон недобро прищурился, открыл было рот, затем закрыл и тоже откинулся на спинку стула.
- Вот и я о том же, - девушка согласно кивнула. – Ты хотел простить, если поймешь. Ты понял ведь отца, так? И простил. Потому и встречался потом с ним, и провожал его. Не надо делать такого лица, ты знаешь, что я права.
- Банни-чан.
Прозвище прозвучали с теми же интонациями, с которыми она раньше сама говорил «Янки», и Кёко прыснула.
- И что, теперь мне официально знакомиться с твоей матерью?
- Нет, - она, все еще улыбаясь, покачала головой. – Я пообещала ей, что не буду ее беспокоить. Теперь мне есть к кому обратиться за разрешением на выезд, есть кого порадовать. Пусть она начнет забывать о своей ошибке.
- То есть, ты отпускаешь мать?
Отпускает?
- Да, - уверенно кивнула Кёко. – Я поняла, что я уже давно не одинока. Я буду надеяться, что однажды она все же захочет увидеть дочь. И буду рада этому. Пока же… пусть попытается быть счастливой.
Они вернулись в особняк засветло, лишь прогулявшись после обеда по Маруноути. Слуга в холле, встретивший их, сообщил, что хозяин ждет в кабинете.
- Делаем ставки, - саркастично хмыкнул парень, поднимаясь по лестнице. – Твой отец там или нет?
- Зачем ему быть здесь?
- Значит, спорим? – он, не глядя, протянул Кёко руку. – На поцелуй.
- Не при всех, - невольно смутившись, девушка пожала ее.
- Разумеется.
При виде Кумады, что-то живо обсуждающего с Такарадой, она лишь прикусила на мгновение губу – едва слышный смешок за плечом давал понять, кто выиграл.
- Здравствуйте, - Кёко поклонилась и улыбнулась. – Простите, мы задержались.
- Как и обещал, Кумада-сан, - парень присел на подлокотник дивана, на который опустилась сама девушка.
- Рад видеть, что ты держишь свое обещание, - Акира не повел и бровью. – Прогулялись?
- Да, - Кёко кивнула. – Спасибо вам.
- За что?
- За все. И вам, Такарада-сан, спасибо, - она встала, низко поклонилась и чуть смущенно улыбнулась. – Я ваша должница.
- Твой кредит еще не исчерпан, - хозяин дома тепло улыбнулся. – Поверь, теперь я должен тебе больше. Итак, как уже рассказал Кумада-сан, встреча прошла вполне запланировано… - уловив чуть вопросительные интонации в его голосе, девушка согласно кивнула. – Что дальше?
- Мы возвращаемся в Киото, - она перевела взгляд с Такарады на отца. – Надо закончить оформление документов, забрать мои вещи из рёкана, ну и подготовиться к началу триместра.
- Понимаю, - согласился тот. – Я уже заказал для тебя банковскую карту, на которую тебе будут переводиться деньги. Обещали в течение трех дней выпустить. Может, на это время побудешь в Токио? Ведь в Киото надо где-то жить.
- Подруги готовы приютить меня, пока не перееду в общежитие, - улыбнувшись, Кёко вспомнила, как на вопрос Куона в чат «Девчонки, кто может принять у себя Банни-чан на пару дней» посыпались радостные ответы девушек и возмущения Кагурадзаки и Ошино, что, мол, они тоже были бы рады такой возможности.
- Это хорошо, что есть такие друзья.
- Заполненные вами документы сегодня отправят по факсу и курьером в твою школу, - проговорил Такарада. – С вашим классным связались, он обещал приложить все силы для скорейшего оформления. Так что, насчет этого можешь не беспокоиться. Когда собираетесь выезжать?
- Завтра, - ответила Кёко. – Я понимаю, что с моей стороны это выглядит не очень вежливо…
Он отмахнулся:
- Билеты вам закажут на утро, к обеду будете в Киото. Так что, идите, собирайте вещи… и учти, все, что находится в твоей комнате, тебе подарено. Не вздумай оставлять.
- Но…
- Я хозяин в доме, - мужчина погрозил пальцем. – Куон, проконтролируешь, чтобы она не уехала в том же спортивном костюме, в котором и сбежала, - парень с улыбкой козырнул.
- Я закончу с делами и постараюсь до выходных приехать в Киото, чтобы пообщаться с хозяевами рёкана - Кумада кивнул на бумаги на столе. – Такарада-сан, отчет по аудиту безопасности я подготовлю вам к завтрашнему утру. По остальному встретимся позже?
- Сейчас мы выгоним молодежь и сделаем все сегодня.
Кёко улыбнулась незавуалированному намеку и вместе с парнем вышла из кабинета. В общей комнате их уже ждали две спортивные сумки, и девушка вновь вспомнила указание Такарады.
Забрать все, что было ей предоставлено? Как хорошо, что она старалась брать по минимуму. Все вместится, еще и место свободное останется.
- Я не сложила одежду только для сегодняшнего вечера, - она, закончив сборы, вышла в общую комнату, где уже был парень. – Но как нам потом вернуть сумки?
- Можешь спросить у Такарады.
Хитрая улыбка Куона заставила девушку чуть насупиться:
- Ага, а он скажет оставить себе… - парень согласно кивнул. – Я так не привыкла, - она плюхнулась рядом с ним на диван. – Если берешь вещь в долг, то потом надо вернуть.
- Это подарок.
- К чему?
- К твоей новой жизни, - Куон обнял ее за плечи, притягивая к себе под бок. – Тем более, в чем ты понесешь из рёкана свои вещи?
- У меня была там сумка, - Кёко прижалась к нему. – Да вещей особо нет. Учебники с тетрадями, форма, немного одежды… И панда.
- Панда?
- Ага, с Танабаты. Ты тогда выиграл все игрушки и раздавал их девушкам вокруг.
- Раздавал Ода.
- Ну да, Кагурадзаки-кун. А ты улыбался им.
- С чего ты взяла? Ты ж тогда потерялась!
Легкая улыбка раздвинула девичьи губы:
- Это я потом потерялась. После того, как ты начал улыбаться и расточать свое обаяние.
- Не было такого, - немного ворчливо проговорил Куон. – Просто вежливость.
- То-то девушки прямо таяли…
- Ты что, ревнуешь?
Кёко прикрыла глаза:
- Тогда я в первый раз приревновала тебя.
- Правда?.. – в его голосе послышалось заинтересованное удивление.
- Угу. Прям поубивать готова была тех девушек… Потому и ушла, чтобы успокоиться.
Парень, судя по шороху, повернул к ней голову, но открывать глаза не хотелось. Было немного неловко признаваться в таком, но… она не жалела о сказанном. Это их прошлое.
- Хочешь сказать, ты на Танабату поняла, что…
Она лишь улыбнулась.
- Я испугался тогда, знаешь ли, - Куон помолчал. – Но больше я испугался на вилле, когда понял, что могу потерять тебя по своей глупости.
Сердце Кёко забилось быстрее.
На вилле? После той ссоры?..
- Я тоже испугалась, что… - он наощупь прикрыл ее губы теплой ладонью, и девушка сглотнула.
Он… боится слов? Воспоминаний? Или ему тоже неловко говорить о своей глупости?
Она все же открыла глаза и приподняла голову.
Парень смотрел на нее очень задумчиво и вместе с тем пронзительно. Словно пытался заглянуть прямо в душу.
Так пусть смотрит. Разве она прячется от него?
Видимо, ее взгляд был очень выразительным – Куон внезапно нежно улыбнулся, склонился к ее губам…
Дверь, в которую мгновением раньше стукнули, распахнулась, и они оба вздрогнули от неожиданности.
На пороге стояла нахмурившаяся Мария.
Девушка вспыхнула, поспешно села и бросила беспомощный взгляд на Куона, который чуть кашлянул и вопросительно приподнял брови.
- Дедушка сказал, что вы завтра уезжаете? – девочка не двигалась с места, сжимая кулачки. – Это правда?
Все еще смущенная Кёко кивнула, а парень со вздохом поманил к себе:
- Мария, сядь между нами.
Поколебавшись, Мария подчинилась, и сразу стало заметно, что она очень напряжена.
- Ты всерьез считала, что мы будем жить тут постоянно?
- Мария-чан, - девушка бережно взяла ее за руку, - ты нам очень понравилась, но через неделю начнутся занятия в школе. У тебя ведь тоже? – получив скупой кивок, она улыбнулась. – И ты пойдешь в школу, как и мы.
- Почему вы не можете перевестись сюда в какую-нибудь школу? Мы бы виделись постоянно…
- Я точно не могу, - Куон серьезно смотрел на Марию. – Я капитан команды, и в будущем году мы должны выиграть кубок Японии. От меня зависят много человек, понимаешь? И Кёко не может перевестись – у нее в школе два клуба, где она очень нужна. Кроме того, за обучение уже уплачено. Это тебе дед да отец все купят, а мы можем рассчитывать только на себя.
Девочка насупилась и опустила голову:
- Я не хочу, чтобы вы уезжали.
- Мария-чан, - девушка сжала ее ручку, - мы будем общаться и дальше. Писать друг другу мейлы, звонить…
- Ты можешь приехать к нам в гости. Забыла про свои меркантильные планы?
- Пффф… и приеду, - Мария исподлобья зыркнула по очереди на обоих киотцев. – И только попробуйте не принять меня, - она посопела, затем порывисто обняла за пояс Кёко. – Я буду скучать, онэ-сан.
Девушка растроганно улыбнулась и обняла ее саму:
- Я тоже, Мария-чан. Я верну свой телефон, и будем созваниваться.
- Обещаешь?
- Конечно.
Удовлетворенно вздохнув, девочка глянула на Куона и, подавшись к нему, тоже обняла, вернее, попыталась:
- И тебе могу звонить, они-сан?
- Только ночью не звони. Я невыспавшийся очень злой, - усмехнулся он, обнимая ее одной рукой.
- Ночью и не буду, - Мария выпрямилась, потянула носом и достала сотовый. – Хочу с вами сфотографироваться. Завтра ж вы рано утром уедете, - она вздохнула. – Одно фото, потом уйду и можете целоваться, сколько захотите.
Кёко сумела удержать такое же приветливое выражение, как и парень, но едва за девочкой закрылась дверь, закрыла руками вспыхнувшее лицо.
- Милый ребенок, да? – Куон обнял ее за плечи, и в его голосе слышался смех. – Тактичный, вежливый и внимательный. Весь в деда, - последние слова прозвучали так иронично, что она выпрямилась и жалобно глянула на него. Вместо ответа парень просто усмехнулся, а затем прижал к себе и поцеловал, заставив позабыть и о грусти расставания с Марией, и о смущении…
К главе 60
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 61
К девяти утра понедельника девушка была уже наготове, ожидая Кумаду в холле особняка. Куон, сидящий на нижних ступенях лестницы, негромко проговорил:
- Не бойся.
- Я не боюсь, - Кёко оглянулась на него, выдохнула и подошла ближе. – Просто думаю, приедет ли сегодня тетя?
- Вполне вероятно, - кивнул он, беря ее за руку. – Готова встретиться с нею лицом к лицу?
Хороший вопрос.
- Наверное… да, - сжав его пальцы, тихо ответила девушка. – Хотя не по себе. Они ведь наверняка считают меня неблагодарной.
- Ты десять лет там вкалывала, как служанка – и неблагодарна?
- Скорее… как будущая хозяйка, - она немного печально улыбнулась и прикусила губу – Куон недобро прищурился. – Слов из песни не выкинешь.
- Я понимаю, - он усмехнулся под стать своему прищуру. – Я к тому, что ты уж точно ничего им не должна.
Наверное, он прав. Но как избавиться от этого чувства вины?
Мягкая трель звонка заставила ее обернуться к двери. Куон выпустил ее руку, но остался сидеть на лестнице.
Невозмутимый слуга впустил Кумаду, который тепло улыбнулся девушке и вполне приветливо кивнул парню:
- Доброе утро. Ну что, машина ждет.
- Да… - она выдохнула, бросила взгляд на Куона, который едва заметно подмигнул ей, и застегнула куртку. – Я готова.
В автомобиле за рулем был уже знакомый ей Сотора. Поздоровавшись с ним, девушка села на заднее сиденье и сглотнула.
- Все в порядке? – устроившийся рядом с другом Кумада оглянулся на нее.
- Да, в полном.
Машина отъехала от ворот, и она бесшумно выдохнула.
Все же, у нее была легкая надежда, что Куон вопреки всем запретам поедет с нею – и в то же время боялась, что так и будет. Ведь тогда он столкнулся бы с дядей и тетей… если бы они приехали на встречу вместе с мамой. И кто знает, что бы тогда они сказали в его адрес! Хотя, можно не сомневаться, что все было бы очень неприятным и неверным!
Так что, наверное, хорошо, что он все же послушался Такараду-сана.
Взгляд девушки скользил по бегущим за окном зданиям.
В том, что мама будет совершенно не рада ее видеть, сомнений не было. И уж точно ничем хорошим не окончится появление отца. Но как по-иному разрубить эту паутину, в которую попала она сама, Кёко? Как там – нельзя быть хорошей для всех? Жаль, что нельзя. Она бы не отказалась видеть родителей счастливыми… И все могло бы быть по-другому. Общие вечера, ужины, прогулки…
Она опустила голову.
А ведь когда-то у нее были другие проблемы – будет ли Шо обижаться на нее, поест ли вовремя… Все это сейчас кажется таким далеким и детским! Жизнь изменилась. Сможет ли она сама вернуться к таким же простым проблемам потом, когда вновь окажется в Киото?
Вряд ли. У нее изменится дом. Вчера она расспросила Куона про то, какие правила существуют в общежитии Санбиджюцу, кто там живет и как. Надо же знать, с кем она будет соседствовать, общаться на одной кухне…
Изменится образ жизни, не надо будет бежать после школы домой, помогать по рёкану, вставать на рассвете, чтобы все успеть. Правда, потребуется время, чтобы выяснить, где удобные магазины с качественными товарами. Ведь с первого дня в общежитии ей придется уже на все сто процентов заниматься необходимыми затратами на проживание.
Девушка глянула на Кумаду.
Отец говорил, что она может не беспокоиться насчет денег… но она все же не привыкла быть такой содержанкой. А подрабатывать запрещают школьные правила. Писались же для детей богатых семей, а не для такой, как она.
Ладно, будет решать проблемы по мере их появления. Сейчас самая главная и важная – предстоящая встреча с мамой.
Поворот дороги на длинный мост открыл удивительную панораму из зеркальных небоскребов, плотно стоящих друг рядом с другом, и Кёко на какое-то время забыла о своих размышлениях, рассматривая такой необычный городской пейзаж. Теперь она понимала выражение «деловой район» - вот он, место серьезных компаний, корпораций и прочих организаций, которые своими названиями вызывают лишь благоговейную растерянность. И где-то здесь, в одном из этих строений работает Могами Саена. Такая же прямая, строгая и каменная, как и небоскребы, с каждым мгновением приближающиеся и растущие вверх, к солнцу…
Сейчас девушка ощущала себя крохотной песчинкой, муравьем, который оказался перед Фудзи. Что до ее проблемам тем, кто каждый день смотрят на мир сверху вниз?
Она сжала руки и невольно пожалела, что Куона нет с нею. Хотя, сколько можно перекладывать на его плечи ее проблемы?! Хватит. Она захватила с собой Корн.
Нащупав камешек в кармане куртки, Кёко сжала его в кулаке и выдохнула.
Все будет хорошо. Чем бы ни закончился разговор.
Когда машина остановилась, она вышла вместе с мужчинами и огляделась. Праздники закончились, и прохожих на улице было достаточно много. Строгие костюмы, портфели – весь вид наводил на мысль о бизнесменах и серьезных людях.
- Нам сюда, - Сотора позвал за собой, направляясь к крыльцу одного из зданий. Поднимаясь по ступенькам, девушка пыталась справиться с накатывающей испуганной робостью. – Третий этаж, офис триста четыре би.
- И мы более чем вовремя, - Кумада глянул на часы. – Без двадцати одиннадцать… - он нахмурился, достал сотовый, и Кёко по едва заметному гулу поняла – виброзвонок. – Простите, надо ответить… Hello?
Ого, он так свободно говорит на английском!..
Кумада, отвечая, поймал ее восторженный взгляд, улыбнулся и махнул рукой в направлении лифта, мол, идите, я догоню.
- Твой отец востребованный специалист.
- Я знаю, - девушка вежливо кивнула Соторе, заходя в кабину лифта.
- Он рассказывал?
- Немного, - она чуть смущенно улыбнулась. – А вы давно с ним знакомы, Сотора-сан?
- Лет пятнадцать.
Так и подмывало уточнить, познакомились ли они на предыдущей работе отца, но Кёко придержала свое любопытство.
- Правда, о том, что у него есть дочь, я узнал совсем недавно, - Сотора улыбнулся краешком рта.
- Я тоже. Как и он сам, - лифт раскрыл двери, и она вышла вслед за мужчиной.
- Да, жизнь иногда похлеще дорам. Сюда.
Да, сюжет для дорамы получился бы захватывающим, хмыкнула про себя она и тут же выкинула все мысли из головы – Сотора скрылся за одной из дверью. Последовав за ним, девушка попала в большую комнату, посреди которой в форме латинской буквы Т стояли два стеклянных стола, один длинный, второй покороче. На одной из стен висел экран проектора, у противоположной ему стены стояла небольшая стойка с оргтехникой. Там же была еще одна дверь, напротив той, через которую они вошли.
Мужчина расположился с одной стороны длинного стола и принялся раскладывать папки с документами. Повесив свою куртку на спинку стула, по примеру Соторы, Кёко села рядом с ним и еще раз оглядела комнату.
Безликая. Чисто для деловых встреч и разговоров.
- Говорить буду я, - тихо пояснил мужчина, перебирая бумаги. – Если захочешь что-то спросить, сначала мне на ухо. Ну или Акире.
- Поняла, - послушно кивнула девушка.
- И не бойся, - он улыбнулся. – Закон на нашей стороне.
Ответить она уже не успела, вторая дверь открылась.
Дыхание перехватило от волнения – на пороге появилась женщина в строгом деловом костюме темно-синего цвета. Черные волосы были затянуты в тугой пучок, без единого намека на непослушную прядь.
Женщина прошла к столу, встретилась взглядами с Кёко, и девушка оцепенела на мгновение от такого знакомого, хоть и позабытого отчаянья перед холодными глазами матери.
- Могами Саена.
- Сотора Джун, - мужчина поднялся, слегка поклонился. – Спасибо, что пришли, Могами-сенсей, - он перевел взгляд на остановившегося рядом с женщиной Фуву. – И вы, господин…
- Фува Кенджи.
- Прошу, присаживайтесь. Нотариус сейчас подойдет.
- Зачем он? – проговорила Саена, не двигаясь с места.
- Затем, что потребуется нотариально заверенное расторжение договора, заключенного между вами и господином Фувой, - спокойно ответил Сотора.
- На каком основании? – она все же опустилась за стол, преувеличенно аккуратно положила перед собой кожаную папку. Кенджи-сан последовал ее примеру, даже не сняв пальто.
- Вам будут предоставлены все необходимые документы.
Саена смерила адвоката взглядом, затем глянула на Кёко.
Сердце девушки словно сбилось с ритма.
Чужие холод, раздражение, брезгливость и непонимание вгрызлись в душу, принялись терзать ее.
Кёко судорожно сжала руки на коленях, ощутила твердые грани камешка и медленно выдохнула, стараясь, чтобы голос не дрогнул:
- Я рада видеть тебя, мама.
Ответа не последовало, женщина опустила взгляд на папку, из которой начала доставать документы.
Она на что-то иное надеялась?!.. Да, надеялась, глупо, по-детски, веря в сказку и чудо… Хотя в глубине сердца знала, что Могами Саена не верит ни во что.
- Я рада видеть вас, дядя, - Кёко перевела взгляд на Кенджи-сана, который неотрывно следил за женскими руками. Короткий кивок без слов дал понять девушке, что ее услышали.
Спасибо и за это.
В комнату вошел незнакомый пожилой мужчина с одутловатым лицом:
- Добрый день.
- Нотариус Юшивара-сенсей, - Сотора снова поднялся, поклонился. – Спасибо, что уделили время.
- Конечно. Могами-сенсей, приветствую.
- И я вас рада видеть. Простите, что из-за каких-то глупостей потревожили вас.
Кёко незаметно сглотнула. Судя по всему, этот нотариус и ее мама знакомы… и тогда вполне может быть, что он окажется на ее стороне.
- Могами-сенсей, поверьте, из-за глупостей мы бы не стали беспокоить ни Юшивару-сенсея, ни вас, - Сотора вежливо улыбнулся.
- Так давайте начинать, - слегка ворчливо отозвался нотариус, садясь за короткий стол лицом к обоим адвокатам и их спутникам.
- Еще две минуты до одиннадцати. Как раз подойдет второе заинтересованное лицо.
- И кто же это? – Саена приподняла брови, поднимая взгляд на Сотору. Тот с тем же вежливым выражением лица кивнул:
- Тот, кто запросил аннулирование заключенного вами договора.
Выражение женского лица не поменялось, но Кёко буквально всем телом ощутила недовольство матери. То самое, знакомое – оно было, когда она пыталась угощать маму старательно испеченными печеньками, было, когда приносила похвалу из первого класса, было, когда терпеливо ждала ее вечерами за столом с ужином… Недовольство из-за потраченного времени на «глупости». Причем, времени ее, Могами Саены.
Девушка глянула на Сотору, который словно не замечал реакции женщины и следил по часам за временем.
- Что ж…
Дверь за спиной Кёко открылась.
- Простите, был срочный звонок. Добрый день, - Кумада опустился на стул по другую сторону от Кёко, которая не сводила взгляда с лица Саены.
Та смотрела на пришедшего мужчину пристально, прямо, словно решала, какие права могут быть у этого человека на ее дело.
- Отлично, начинаем, - бодро начал Сотора. – Могами-сенсей, на основании пункта семь три части четыре кодекса о семье и браке мы требуем аннулирования действия договора о браке Могами Кёко и Фувы Шо, заключенного между вами и господином Фува Кенджи.
- Пункт вроде говорит об ответственности обоих родителей при согласии на брак детей, - нотариус откинулся на спинку стула.
- Все верно. Вот наше заявление об этом, - адвокат протянул ему и женщине по несколько скрепленных листов бумаги.
- Кто с вашей стороны представляет девушку?
- Ее отец.
Саена, отвлекшаяся было на взятое заявление, вздрогнула, подняла голову – и побелела, останавливая взгляд на Кумаде. Тот тоже смотрел на нее, чуть щурясь поверх очков.
- Чтобы не быть голословными, - Сотора, словно не замечая повисшей тишины, протянул новый лист, - предоставляем анализ ДНК, который подтверждает биологическое родство. Это – остальные документы, закрепляющие право моего клиента на отцовство и его ответственность перед законом в качестве второго родителя несовершеннолетней Могами Кёко.
Кёко почти не вслушивалась в речь адвоката – она смотрела на мать, боясь даже на мгновение отвести взгляд. Она заметила и страх, и ненависть, и ярость, что выплеснулись на обычно непроницаемое лицо Саены. Затем женщина опустила веки, и эмоции исчезли, как круги на воде.
А затем она глянула на девушку.
Презрение обожгло, ударило ледяным хлыстом по душе, и только чтобы не крикнуть, не брызнуть слезами от сжавшего горло спазма, Кёко вскинула голову повыше.
Она ни в чем не виновата.
- Хм… - нотариус положил просмотренные документы на стол, глянул на присутствующих. – Кумада-сан, озвучьте свои претензии.
- При заключении обсуждаемого договора о браке не учитывалось мое мнение, - Кумада чуть кивнул. – Поэтому я требую аннулировать заключенный договор.
- Могами-сенсей?
Саена с внешне невозмутимым лицом повернула к нотариусу голову:
- С нашей стороны возражений нет, - девушка сглотнула – так все просто? И быстро? И никаких обвинений? Она посмотрела на Фуву, который сидел с тем же отстраненным видом, что и в самом начале встречи, не глядя ни на кого. – Однако, в соответствии с той же четвертой частью кодекса о семье и браке мы требуем разделения финансового обеспечения несовершеннолетней, начиная от момента рождения до текущего времени.
- Возражений нет, - тут же отозвался Кумада. – Предоставьте все финансовые документы для этого и условия оплаты.
- Вот адрес, на который вы можете направить все документы, - Сотора протянул женщине визитку. – Если они у вас, разумеется, есть. В случае отсутствия документов, обеспечение будет рассчитано из минимального прожиточного минимума для ребенка.
Нотариус одобрительно кивнул:
- Согласовано. Мне нужен изначальный договор, Могами-сенсей, - он достал из портфеля, который принес с собой, папку с документами, несколько печатей. – На финансирование будете заключать отдельное соглашение?
- Разумеется, - Сотора опередил открывшую рот Саену и передал нотариусу новые бумаги. – С нашей стороны оно уже составлено. Прошу, проверьте на соблюдение всех пунктов кодекса о семье и браке.
Кёко скользнула взглядом по мужчинам, перевела его на мать. Сердце давило отчаянье, горькое и безысходное от понимания, что она никогда не станет дочерью этой женщины, чего бы ни добилась в своей жизни. Покорилась бы она договору, воспротивилась, как сделала!.. Ничего не изменило бы. И вот сейчас, все это отношение, молчание, общение только с нотариусом без взгляда на кого-то другого, холод от деловых интонаций…
Она может отказаться еще раз от нее, Кёко, так говорил Куон на ее страх. Он был прав, этот эльфийский принц, который все еще не доверяет своим родителям. Прав на все сто, и сейчас это было так очевидно, так ясно и четко без детской веры и наивности, что девушка ощутила ярость.
От нее отказываются только за то, что два взрослых человека преследовали свои цели?! При чем тут она?
В полной тишине нотариус подписал и заверил все необходимые документы, передал их Саене и Соторе и принялся собирать вещи:
- Если у вас возникнут вопросы по исполнению пунктов соглашения, просьба уведомить меня в рабочем порядке. До свидания.
- Спасибо за вашу работу, - Сотора, как и остальные, поднялся и поклонился. Но не успел нотариус дойти до двери, как женщина развернулась и быстро зашагала на выход, даже не проверяя, идет ли следом Фува.
- Могами-сан, не хочешь ли поговорить? – Кумада не шелохнулся, глядя в ее спину.
Саена не оглянулась и даже не вздрогнула, переступая порог.
Кенджи-сан скупо кивнул на прощание и аккуратно закрыл за собой дверь.
- Суровая дама, - тихо прокомментировал Сотора. – Ты всерьез хотел пообщаться после подписания?
- Было бы интересно поговорить спустя столько лет.
- О чем?
О том же, о чем сейчас горит в душе у нее, Кёко.
В чем ее вина?..
Сжав губы, девушка вскочила со стула и быстро обогнула стол.
- Кёко-чан, ты куда?
Она выбежала в коридор, огляделась и заметила стоящих у лифтов мать и Фуву. Двери одной кабины уже раскрылись.
- Мама!
Саена, зайдя внутрь лифта, развернулась и отсутствующим взглядом уставилась куда-то сквозь девушку. Мужчина отошел за ее спину с тем же отстраненным видом.
- Мама! – Кёко бросилась бежать, держа взглядом женскую фигуру. – Мама!!! – она не успела буквально на мгновение, лишь ударила кулачками в закрывшиеся двери.
Мама…
Ярость опала, как пена, и вновь отчаянье принялось обжигать все внутри. Силы стремительно уходили куда-то в пропасть под ногами.
Мама…
Тихо зашуршали раскрывающиеся двери второго лифта, и страшная невероятная надежда заставила подавиться вдохом.
Мама!.. Вернулась!.. Потому что!..
Целую вечность девушка смотрела на замершего от неожиданности Куона, который, сделав шаг из приехавшего лифта, наткнулся на нее… а затем она даже не поняла, как качнулась к нему, вжалась, обхватила за пояс, пряча лицо на груди.
Он сильно обнял, закрывая полами расстегнутой куртки, будто пряча ото всех.
И от страха – мама снова ушла.
Она все же выдохнула и тут же вновь задохнулась от вырвавшегося рыдания, сдавленного и глухого.
- Я думала, я повзрослела… стала сильнее… ведь у меня есть ты… и ребята… - Кёко невидяще смотрела в окно, но не видела ничего. Перед глазами стояли закрывшиеся двери лифта. – А в итоге…
Куон молчал, но она была благодарна за это молчание. Ей не нужны были объяснения, сочувствие, какие-либо слова. Не сейчас, когда душа казалась открытой зияющей раной с вырванными нервами, с льющейся через край кровью-словами… Хотелось просто иссякнуть, потерять последние силы, чтобы хоть на мгновение забыться от этой боли.
Они сидели в лаунж-зоне первого этажа того же бизнес-центра, где состоялась встреча. Девушка даже не пыталась запомнить, как Куон вел ее по лестнице вниз, как усаживал на безликий диван и садился рядом. Сейчас она была в прострации, в состоянии полного безразличия ко всему внешнему.
- … глупо. Я ведь надеялась на что-то… по-настоящему… хоть понимала, что глупо… ты говорил, я знала…
- Она пожалеет об этом.
- Неа… - Кёко медленно покачала головой, не фокусируя взгляд. – Никогда не пожалеет…
- Даже черт под старость идет в монастырь.
Странное выражение заставило ее повернуть голову к Куону, который с задумчивым видом смотрел на нее саму.
- В смысле?
- Даже самые отъявленные преступники перед смертью начинают каяться в том, что творили. Она пожалеет, Кёко.
Каяться?
Выдохнув, она покачала головой и послушно прильнула к парню, когда тот бережно обнял ее за плечи.
- Поверь мне.
А кому ей еще верить, если не ему? Но хочет ли она, чтобы мама… чтобы ее мать каялась?
- А как каются?
Куон тихо хмыкнул:
- Стоят на коленях, плачут, просят прощения.
- Я не хочу, чтобы она стояла на коленях и плакала… - девушка чуть покачала головой и прикрыла глаза, когда ее виска коснулись теплые губы:
- А чего хочешь?
Перед внутренним взором снова появилась прямая спина, каменно-неподвижное лицо, скрывающееся за дверями.
Чего она хочет от матери? Любви? Не дождется, это она уже понимает сердцем. Заботы? Тоже нет. Внимания?
- Правду, - Кёко открыла глаза и чуть нахмурилась. – Ответ на вопрос.
Именно. Правдивый прямой ответ, чтобы больше не спрашивать себя – почему, за что именно? Конечно, она знает причину, но… но получить подтверждение означает отпустить все, что случилось с ней.
- За ответом надо идти.
- Да, - она кивнула и глянула на парня. – Поможешь мне?
- Могла бы не спрашивать, - он усмехнулся. – Есть идея?
- Есть адрес.
Куон улыбнулся и поднялся:
- Тогда побудь тут, я принесу твою куртку.
Кивнув, девушка выдохнула и разжала пальцы левой руки, в которой все это время бессознательно держала Корн.
Адрес компании, где работает мама, она помнит наизусть. И если Могами Саена сейчас вернулась в свой офис, у нее не будет шансов отказать ей, Могами Кёко, в ответе.
Сунув амулет в карман юбки, Кёко поднялась и огляделась. В другое время она бы повосторгалась живописным дизайном зоны отдыха, растениями в кадках, декорациям, но сейчас ее лишь интересовало, с какой стороны вернется Куон.
Тот вынырнул из-за разлапистой пальмы, и девушка ощутила, как становится немного легче. Одеваясь, она немного виновато улыбнулась:
- Я не спросила, как ты оказался здесь.
- Сбежал, - парень усмехнулся. – Решил, что интереснее и спокойнее будет дождаться тебя прямо тут, - его взгляд стал серьезным. – Я предполагал, что встреча окажется не слишком приятной для тебя, а искать тебя в Токио будет сложновато без телефона.
- Я бы никуда не убежала, - Кёко глубоко вздохнула. – А где отец и Сотора-сан?
- В машине на улице.
- Они не удивились, увидев тебя?
Ответом ей стала насмешливая гримаса, мелькнувшая на красивом лице.
- А ты как думаешь?
- Думаю, спросили то же, что и я, - девушка просто взяла за руку Куона, который повел ее к выходу.
- Я сказал, что проходил мимо.
- И они поверили?
- Они? Нет. Ты сегодня предлагаешь поехать по адресу?
- Да.
- Тогда желательно телефон.
- Я помню и его. Но это номер секретаря.
- Неважно, - он улыбнулся и подмигнул. – Нам главное знать, что твоя мать находится по этому адресу.
На ступеньках бизнес-центра их уже ждал Кумада.
- Кёко-чан, - он немного нахмурился при виде девушки, - ты в порядке?
- Да, - Кёко кивнула, выпустила руку парня и поклонилась. – Простите, отец, мне надо было немного подумать.
- Я понимаю, - он на мгновение бросил взгляд на Куона. – Ну что, поехали, мы завезем вас к Такараде-сану.
- Мы прогуляемся, Кумада-сан, - вежливо ответил парень. – Обещаю, вернемся домой до темноты.
- Хизури-кун.
- Пожалуйтесь на меня Такараде-сану, - Куон внезапно иронично улыбнулся на явно предостерегающие мужские интонации. – Он вам искренне посочувствует.
Кёко дернула его за рукав, сокрушенно покачала головой и подняла взгляд на Кумаду:
- Я могу позвонить вам вечером, отец?
- Конечно, - тот внешне невозмутимо кивнул. – И вообще, давай я куплю тебе сотовый, чтобы нам не общаться через посредника.
- Если я не смогу забрать свой телефон из рёкана, то обязательно, - покладисто согласилась она. – Спасибо. Мы пошли.
- Я ж говорю, не нравлюсь ему, - проговорил Куон, когда они отошли на достаточное расстояние.
- Может, потому, что ты задираешь его?
- Кёко, что он тогда за спец, если его можно так просто задеть и вывести из себя?
- Он обычный человек, который беспокоится за меня.
- Оно заметно!
- Что ты имеешь в виду? – нахмурилась девушка.
- То, что эту встречу вполне можно было провести без тебя, - недобро прищурился парень. – И тебе не пришлось бы так страдать!
- Я должна была быть на этой встрече, - возразила она. – Чтобы увидеть маму, чтобы показать, что я не боюсь! В конце концов, как я еще могла бы заявить о своей независимости?
- Независимость…
- И не ворчи!
- Я буду ворчать! Я имею права беспокоиться о тебе не меньше, чем…
- Куон, больше, чем ты, никто и никогда не беспокоился обо мне, - Кеко тихо вздохнула, глядя себе под ноги. – Но ведь и я не ребенок уже. Я хочу так же, как ты, осознавать свою жизнь, свое будущее, свои отношения с родителями.
Понимать, на что она может надеяться, кому поверить…
Какое-то время они шли молча, затем парень проговорил:
- Ты хоть адрес скажи.
- Ага…
- И я не самый лучший пример в отношениях с родителями.
Улыбка сама появилась на губах девушки, которая подняла голову и глянула на него:
- Я знаю. Но вместе мы же разберемся, верно? Ты со своими, я со своими.
Такая же понимающе-лукавая усмешка на лице Куона вселила убеждение, что все правильно. Они смогут, глядя и помогая друг другу.
Здание по адресу, который наизусть выучила Кёко, когда писала письмо весной, находилось недалеко от бизнес-центра. Такая же бетонно-стеклянная башня, широкая лестница, стойка для посетителей за полупрозрачными дверями.
- Давай номер, - Куон достал сотовый. – Надо сначала выяснить, вернулась ли твоя мать после встречи.
- Ага… - девушка продиктовала десяток цифр и прикусила губу, когда он поднес телефон к уху. Было немного волнительно от задуманного и от того, что…
Остановившееся неподалеку такси заставило насторожиться, а затем буквально спрятаться за высокую фигуру парня. Тот вопросительно приподнял брови.
- Не двигайся… - одними губами проговорила она, почти не дыша и радуясь, что они стоят не на самом крыльце, а в паре метров от него и десятке от Саены, которая расплатилась с таксистом и быстро прошла в здание. – Фууух… Там мама была.
Куон сбросил вызов, спрятал телефон и глянул за двери в холл.
- Это она и есть? – он кивнул на видневшуюся за рядом стекол женскую фигуру, которая миновала стойку и скрылась за поворотом коридора.
- Да.
- Зато теперь мы точно знаем, что она вернулась. Выжидаем минут десять и идем, - Кёко согласно кивнула. – Знаешь уже, что ей скажешь?
- Да. Главное встретиться с ней лично.
- Это я тебе устрою, - парень усмехнулся и пригладил волосы. – Только уж не ревнуй, договорились?
- Что ты задумал? – невольно насторожилась она.
- Ну вдруг придется пообаять кого-то на пути.
Пообаять?!
На ее выразительный взгляд он лучезарно улыбнулся:
- А как, по-твоему, в двенадцать лет я уговорил пропустить меня в самолет без родителей? Обаял изо всех сил.
- Ужас.
- Ты не представляешь какой!..
Легкая ирония внезапно развеселила.
Разумеется, она не будет ревновать его, потому что прекрасно знает, как ему «нравится» использовать свою внешность в подобных целях. Но его готовность это сделать ради нее…
Сердце затрепетало.
- Прости, что тебе придется так вести себя.
- Кёко, - довольная усмешка плохо сочеталась с укоряющим тоном парня, - это мое решение. И это отличный способ добиться нужной нам с тобой цели. Нет, можно было, конечно, прикупить пару бит и… - рассмеявшаяся девушка спрятала лицо на его груди.
- Нет-нет, я не хочу знакомиться с токийской полицией!
Куон обнял ее одной рукой за плечи:
- Так и я о том же.
- Спасибо… - тихо проговорила Кёко, прикрывая глаза. – Ты самый настоящий волшебник.
- Кто бы говорил.
- Я и говорю.
- Ой, все, тебя в этом не переспоришь, - он согрел дыханием ее макушку. – Ну что, идем? А то весь настрой потеряешь.
- Не потеряю, - девушка выпрямилась и светло улыбнулась ему. – Я уверена.
Консультант за стойкой с любезной улыбкой сообщила, что в офис шестнадцать три удобнее пройти через левое крыло и подняться на лифте. Кёко лишь фыркнула про себя, замечая заинтересованные взгляды девушки на безмятежного Куона.
Ой, подумаешь! Это вообще ее парень, так что можете разве что любоваться издалека.
Добравшись до нужных дверей на шестнадцатом этаже, они на пару минут остановились, разглядывая через стеклянные витражи большой опенспейс с рядами столов.
- Судя по всему, твоя мать имеет отдельный кабинет.
Девушка кивнула – среди сидящих за столами она не видела Саену. Ее взгляд скользнул по далеким табличкам у дверей кабинетов.
- Пошли, - Куон скинул куртку, вручил ее Кёко и подтянул рукава свитера. – Говорить буду я.
- А мне что делать? – прошипела она, когда он взялся за ручку двери.
- Подыгрывай.
Легко сказать!..
Выдохнув, девушка поспешила за ним.
Ладно, попробует. В конце концов, они Янки и Банни-чан. Возмутители спокойствия Северо-восточной академии Санбиджюцу.
- Хеллоу! – Куон остановился у стола с табличкой «Секретарь офиса» и лучезарно улыбнулся. – Я есть американский гражданин, - он достал из заднего кармана паспорт и махнул им перед растерявшейся женщиной средних лет. – У меня есть… trouble?
- Проблема, - тихо подсказала девушка, поражаясь про себя, как талантливо он изображает жуткий акцент.
- Да, thanks! У меня есть проблема! И мне советовать мой хороший друг идти к адвокат Могами.
- Могами-сенсей.
- Да! Могами-сенсей, - парень присел на край стола и серьезно заглянул в лицо секретаря. – Я есть мочь увидеться с ней?
- А… - та ошеломленно захлопала ресницами, машинально кивнула и тут же спохватилась. – П-простите, а вы записаны?
- Мне советовать.
- Могами-сенсей принимает только по записи… - женщина замолкла, когда Куон мягко улыбнулся:
- Мне советовать хороший друг. Только Могами-сенсей.
- Я… я могу вас записать…
- Я улетать завтра утром, - он сокрушенно покачал головой и оглянулся на Кёко. Девушка поклонилась:
- Вы не могли бы спросить у Могами-сенсей, сможет ли она принять без записи.
- Я заплатить любой деньги, - парень для убедительности прижал руку к груди и вновь улыбнулся, уже просительно. – Очень важно.
Кёко оценила его лицо, покосилась на секретаря и констатировала про себя – против жалобных глаз Янки никто не выстоит. Вон как разомлела эта женщина…
- Я… я спрошу, - секретарь поднялась, смущенно улыбаясь, оправила пиджак и направилась к одной из дальних дверей с табличками.
- У меня чуть уши не завяли, - тихо проговорила Кёко.
- Я старался, - шепотом отозвался парень и выпрямился. – Идем, нельзя дать ей вернуться и опомниться.
Они успели догнать секретаря и прислушались, когда та зашла в кабинет и через неплотно прикрытую дверь донеслось:
- Могами-сенсей, там пришел иностранец, американец, очень просит, чтобы именно вы уделили ему время. Ему вас порекомендовал какой-то хороший знакомый, мол, только вы можете помочь с деликатной проблемой.
- Пусть запишется.
- Он завтра улетает. Готов оплатить прием вне записи.
Кёко затаила дыхание, когда возникла длинная пауза, и глянула на Куона.
Что делать, если мать откажется? Силой прорываться? Тогда привлекут внимание… А сказать, что пришла именно она – так с мамы станется просто приказать ее выгнать…
- Хорошо, пусть заходит.
Сердце девушки забилось с удвоенной силой.
Секретарь вышла и растерянно замерла при виде парня:
- О, мистер…
- Очень благодарю, - вкрадчиво проговорил тот, слегка приобнимая женщину за талию и отодвигая от двери. – Вы очень помогать. Я могу узнать, как вас звать?
- А… - она завороженно уставилась на его улыбку, - вас ждет Мо…
- С ней говорить мой ассистент… так как вас звать?
Кёко обнаружила, что воркование не помешало Куону незаметно забрать у нее свою куртку и отвести секретаря уже на пару метров от кабинета.
Что ж, теперь ее очередь.
Она зашла в кабинет, плотно закрыла за собой дверь и развернулась к столу:
- Здравствуй, мама.
Саена выпрямилась в кресле, чуть бледнея, затем недобро сузила глаза.
- Мы не успели поговорить после встречи, - девушка присела на край стула, не отводя взгляда от лица матери. Та справилась с эмоциями и принялась перебирать бумаги на столе.
Вот значит как.
- Хорошо, говорить буду я, - Кёко сжала руки на коленях. – Во-первых, спасибо, что согласилась на утреннюю встречу. Это было очень важно. Во-вторых, спасибо, что согласилась без суда аннулировать договор с дядей Кенджи. Я понимаю, что между вами была договоренность, но ни я, ни Шо не хотели этого брака, - она заметила, как дрогнули крылья носа женщины. – В-третьих, я хотела бы услышать от тебя ответ на вопрос, который давно меня интересует, - вдох получился глубоким, как перед прыжком. – За что ты меня ненавидишь?
Саена подняла на нее темный холодный взгляд.
- Потому что Кумада-сан обманул тебя восемнадцать лет назад?
- Мисонои Кадзуси, - процедила женщина.
- Он говорил, что имя было ненастоящим, - согласно кивнула девушка. – Он все рассказал. Как его наняли добыть документы, как вы познакомились, как он начал испытывать к тебе привязанность и попытался вызвать у тебя подозрения, а ты не заметила этого. И как…
- Я заметила, - Саена взяла в руки карандаш, покрутила в пальцах, не отводя тяжелого взгляда от дочери, затем чуть приподняла подбородок, и Кёко поняла, что мать согласилась поговорить. – Но я не хотела верить в то, что этот человек может обманывать меня. И я поплатилась за это.
- Да, я знаю уже. Вы проиграли дело.
- Мы проиграли все. Дело, репутацию, фирму, карьеру – все, - отчеканила женщина. – И все из-за моей ошибки.
В ее словах звучала такая ненависть, что Кёко на мгновение растерялась:
- Но почему ты ничего не сказала никому?
- Я сказала. Катагири-сан знал о том, что я сделала. А что он мог? – Саена отшвырнула от себя карандаш. - Только взять на себя вину. Он и взял.
- Нет… я про полицию. Почему ты… вы с дядей Кенъичи не заявили в полицию?.. – девушка осеклась под презрительным смешком.
- Чтобы всем стало известно о моем провале? Мне и так пришлось многое вынести, чтобы помочь скрыть его как можно тщательнее! Однако потом я поняла, что есть что-то похуже потери работы и провала в карьере.
Что-то похуже?..
- Ты.
Она? В смысле, она – Кёко?.. Хуже того, что случилось?
Сердце заметалось в груди.
- Я пыталась прервать беременность, - женщина смотрела прямо, безжалостно, - но был уже слишком большой срок, а денег на взятку не было. Попробовала покончить с собой – откачали, даже сохранили беременность, хоть я так надеялась. Мне пришлось родить тебя.
- И чем я хуже потери работы? – Кёко заставила себя говорить спокойно, хотя кончики пальцев рук заледенели от осознания услышанного.
- Напоминаешь о моей ошибке. О моем позоре, который обрушился на меня. Каждую минуту, что я видела тебя рядом, я помнила, что стало причиной всех моих бед.
- Почему же ты сегодня не захотела сказать это все Кумаде-сану?
- Он тут при чем? – Саена брезгливо поморщилась. – Я сама дура, что допустила его так близко.
- То есть… ты не ненавидишь его?
- Я презираю его. За то, что он сделал со мной, за то, что воспользовался мною, за…
- Но в этом нет моей вины! – Кёко подалась вперед, глядя на мать. – Я не виновата в этом! За что тогда ты ненавидишь меня?!
- Не было бы тебя, я смогла бы забыть все и быть счастливой! – на скулах женщины проступили красные пятна. – Не жила бы с этим позором все эти годы! Не пришлось бы думать о том, что говорят обо мне, видя тебя! Ты. Напоминание. Обо. Всем, - отчеканенные слова падали, словно камни, грохоча и царапая.
Напоминание. О том, что она совершила ошибку. Просто напоминание.
Девушка медленно облизала пересохшие губы.
Она мешала матери забыть о прошлом. Думать о будущем. Быть счастливой.
- И поэтому ты оставила меня в рёкане, - тихо проговорила она, все так же смотря в темные глаза напротив. – Продала меня.
- Я не продавала, - Саена нахмурилась. – Я позаботилась, чтобы за тобой присматривали. И побеспокоилась о твоем будущем.
Да, побеспокоилась так, как посчитала нужным… так, чтобы сохранить лицо перед теми, кто был вокруг. И отблагодарить за помощь.
- В счет твоего долга перед дядей Кенъичи, да? – внезапно стало смешно, и Кёко слабо улыбнулась. – Отдала меня в счет долга, чтобы я искупила твою ошибку.
- Они проявили…
- Милосердие к тебе, - женщина побледнела. – Я понимаю, мама, не надо мне пояснять, - девичья улыбка стала шире и печальнее. – Тетя не раз говорила, что я не должна мешать тебе, ты занятой человек, и я должна потерпеть, ведь я такая хорошая девочка. Я запомнила это и очень старалась не мешать тебе, пыталась как-то облегчить твою жизнь. Чтобы однажды ты все же вернулась за мной. Потому что я хорошая девочка, - Кёко видела, как каменеет лицо матери, но не могла остановиться. Сейчас перед нею словно стояли две фигуры – взрослая и маленькая. Такие похожие и такие разные. Вот только лиц не разобрать было, то ли обе с ее лицом, то ли с лицом матери…
Она поднялась и поклонилась:
- Спасибо тебе. Ты ответила на мой вопрос, и… и я поняла, - сердце словно затихло в груди, пока девушка шла к двери. Взявшись за ручку, Кёко оглянулась на неподвижную Саену. – Я постараюсь больше не беспокоить тебя, не вторгаться в твою жизнь и не просить тебя делать что-то против желания. Но я буду ждать тебя. Потому что ты моя мама, - она с легкой улыбкой виновато пожала плечами и вышла.
Будет. И не для того, чтобы, как говорил Куон, увидеть кающуюся Могами Саену, нет. Просто чтобы обрадоваться и поверить, что мама ее любит. Ничто в мире не сможет лишить ее этой надежды.
Куон обнаружился все у того же стола секретаря и, судя по завороженному лицу женщины, успешно продолжал использовать свое обаяние. Подойдя, девушка поклонилась:
- Спасибо вам, проблема решена.
- А?..
- О, excellent! – парень ослепительно улыбнулся, хотя зеленые глаза были встревожены. – Мы идти?
- Да, вам же завтра на самолет, - Кёко снова поклонилась секретарю, которая продолжала непонимающе моргать, переводя взгляд то на девушку, то на парня. – Передайте Могами-сенсей наши наилучшие пожелания.
- Бай-бай! – Куон помахал рукой и почти выскочил из офиса следом за Кёко. – Ну что, все нормально?!
- А с этой бедной женщиной все будет нормально после твоего обаяния?
- Эй, я же просил не ревновать!..
- Я сочувствую, - наставительно поправила она его, вызывая лифт. – Она ж попала под смертельную дозу твоего…
- Фу, - парень надел куртку и вместе с Кёко шагнул в приехавшую кабину. – Ну? Результат удовлетворил тебя? Ибо второй раз мне уже придется знакомиться с…
- Нет, все в порядке, - девушка взяла его за руку и со щемящим счастьем ощутила ответное сжатие пальцев. – Обедать будем у Такарады или?
- Или, - Куон кивнул и нажал на кнопку «1». – Если твой отец все же нажаловался ему на меня, я хочу выслушивать нотации с полным желудком.
- Бака, - ласково протянула она. – Я же говорю – все в порядке. Не нервничай.
Парень дернул уголком рта, но промолчал.
Нет, действительно, все в порядке. Сейчас Кёко ощущала непривычное спокойствие, которого не было за последние две недели. Словно и нет больше проблем. Хотя, какие проблемы остались-то? Вернуться в Киото и заселиться в общежитие. Все.
Оставив позади разные сети фаст-фуда, они выбрали небольшое кафе, в котором было немного посетителей. Заказ у них принял долговязый паренек, сообщил о дневной скидке и ушел на кухню.
- Ну…
- Все в порядке, - улыбнулась Кёко на попытку Куона начать разговор. – Все получилось так, как и надо. Я спросила прямо, она ответила. Она не ненавидит меня из-за отца, - парень хмыкнул. – Она ненавидит меня из-за себя.
- Не понял, если честно.
- Понимаешь, она считает все, что произошло тогда с отцом, своей ошибкой, - она вздохнула и облокотилась на стол. – Мол, сама виновата, что доверилась, подпустила… Оказывается, она заметила его манипуляции, но не хотела верить, что он может интересоваться секретной информацией. А потом уже стало поздно, - девушка задумчиво нахмурилась. – Его звали тогда Мисонои Кадзуси. Видишь, она даже помнит его имя.
- Ну, я тоже помню имена своих обидчиков, - заметил Куон. – Конечно, что-то забывается, но если напрячь память…
- Именно, - кивнула она. – Забывается. Она очень хотела забыть свою ошибку, которая стоила ей и другим работы и репутации. Забыть, попытаться жить заново. Стать счастливой.
- И что мешало?
- Я.
Изумление проступило на красивом лице так отчетливо и открыто, что Кёко невольно прыснула.
- Поясни, - не обращая внимания на ее смешок, потребовал парень.
- Я родилась. И глядя на меня, она постоянно вспоминала, что случилось перед моим рождением. Из-за этого она ненавидит меня, - его глаза расширились. – Ну вот так.
- Кёко, это…
- Знаешь, мне стало легче, - она улыбнулась. – Серьезно. Раньше я была будто с завязанными глазами в комнате страха, отовсюду было страшно и ничего не видно… а теперь я сняла повязку. И вижу, что может пугать и что делать, чтобы не бояться. А еще… - выдох был тяжелым, - я поняла, что мы с ней похожи. Я ведь тоже была свято уверена в Шо. Не хотела видеть, верить, что я ничего для него не значу. И мне было стыдно потом осознавать свою глупость… и признаваться тебе в ней.
- Ты что, оправдываешь свою мать? – Куон тоже облокотился на стол, подаваясь к ней. – После всего?
- Я простила ее за все, - девушка смотрела прямо в его глаза и ощущала себя свободной. – Потому что у нее не было того, кто помог бы ей тогда, перед кем она бы могла быть самой собою. Не осуждал, не упрекал, а просто поддержал. Как ты меня когда-то.
В зеленоглазом взгляде проступило странное выражение, затем парень тихо проговорил:
- Ты меня пугаешь.
- Почему?!
- Потому что ты ангел! И что мне делать, если вдруг ты вернешься на небеса?
- Янки, - с чувством выдохнула она, откидываясь на спинку стула. – Я тебе о серьезном…
- Я тоже серьезен, Банни-чан, - Куон кивнул. – Твое прощение из разряда… Ты точно не христианка?
- При чем тут это?
- Простить за все свои слезы? За одиночество? За издевательства? За вынужденный побег и страхи? – он фыркнул. – Я бы не простил.
- Простил, - Кёко вздохнула. – В том-то и дело, что ты простил бы – если бы понял. Я поняла.
- Поняла, но не приняла? – она отрицательно помотала головой. – И о каком прощении идет речь? - она лишь улыбнулась. – Вот не надо, я не идиот!
- Почему, не смотря на все твои обиды на родителей, ты все же не ушел из моей комнаты весной?
Куон недобро прищурился, открыл было рот, затем закрыл и тоже откинулся на спинку стула.
- Вот и я о том же, - девушка согласно кивнула. – Ты хотел простить, если поймешь. Ты понял ведь отца, так? И простил. Потому и встречался потом с ним, и провожал его. Не надо делать такого лица, ты знаешь, что я права.
- Банни-чан.
Прозвище прозвучали с теми же интонациями, с которыми она раньше сама говорил «Янки», и Кёко прыснула.
- И что, теперь мне официально знакомиться с твоей матерью?
- Нет, - она, все еще улыбаясь, покачала головой. – Я пообещала ей, что не буду ее беспокоить. Теперь мне есть к кому обратиться за разрешением на выезд, есть кого порадовать. Пусть она начнет забывать о своей ошибке.
- То есть, ты отпускаешь мать?
Отпускает?
- Да, - уверенно кивнула Кёко. – Я поняла, что я уже давно не одинока. Я буду надеяться, что однажды она все же захочет увидеть дочь. И буду рада этому. Пока же… пусть попытается быть счастливой.
Они вернулись в особняк засветло, лишь прогулявшись после обеда по Маруноути. Слуга в холле, встретивший их, сообщил, что хозяин ждет в кабинете.
- Делаем ставки, - саркастично хмыкнул парень, поднимаясь по лестнице. – Твой отец там или нет?
- Зачем ему быть здесь?
- Значит, спорим? – он, не глядя, протянул Кёко руку. – На поцелуй.
- Не при всех, - невольно смутившись, девушка пожала ее.
- Разумеется.
При виде Кумады, что-то живо обсуждающего с Такарадой, она лишь прикусила на мгновение губу – едва слышный смешок за плечом давал понять, кто выиграл.
- Здравствуйте, - Кёко поклонилась и улыбнулась. – Простите, мы задержались.
- Как и обещал, Кумада-сан, - парень присел на подлокотник дивана, на который опустилась сама девушка.
- Рад видеть, что ты держишь свое обещание, - Акира не повел и бровью. – Прогулялись?
- Да, - Кёко кивнула. – Спасибо вам.
- За что?
- За все. И вам, Такарада-сан, спасибо, - она встала, низко поклонилась и чуть смущенно улыбнулась. – Я ваша должница.
- Твой кредит еще не исчерпан, - хозяин дома тепло улыбнулся. – Поверь, теперь я должен тебе больше. Итак, как уже рассказал Кумада-сан, встреча прошла вполне запланировано… - уловив чуть вопросительные интонации в его голосе, девушка согласно кивнула. – Что дальше?
- Мы возвращаемся в Киото, - она перевела взгляд с Такарады на отца. – Надо закончить оформление документов, забрать мои вещи из рёкана, ну и подготовиться к началу триместра.
- Понимаю, - согласился тот. – Я уже заказал для тебя банковскую карту, на которую тебе будут переводиться деньги. Обещали в течение трех дней выпустить. Может, на это время побудешь в Токио? Ведь в Киото надо где-то жить.
- Подруги готовы приютить меня, пока не перееду в общежитие, - улыбнувшись, Кёко вспомнила, как на вопрос Куона в чат «Девчонки, кто может принять у себя Банни-чан на пару дней» посыпались радостные ответы девушек и возмущения Кагурадзаки и Ошино, что, мол, они тоже были бы рады такой возможности.
- Это хорошо, что есть такие друзья.
- Заполненные вами документы сегодня отправят по факсу и курьером в твою школу, - проговорил Такарада. – С вашим классным связались, он обещал приложить все силы для скорейшего оформления. Так что, насчет этого можешь не беспокоиться. Когда собираетесь выезжать?
- Завтра, - ответила Кёко. – Я понимаю, что с моей стороны это выглядит не очень вежливо…
Он отмахнулся:
- Билеты вам закажут на утро, к обеду будете в Киото. Так что, идите, собирайте вещи… и учти, все, что находится в твоей комнате, тебе подарено. Не вздумай оставлять.
- Но…
- Я хозяин в доме, - мужчина погрозил пальцем. – Куон, проконтролируешь, чтобы она не уехала в том же спортивном костюме, в котором и сбежала, - парень с улыбкой козырнул.
- Я закончу с делами и постараюсь до выходных приехать в Киото, чтобы пообщаться с хозяевами рёкана - Кумада кивнул на бумаги на столе. – Такарада-сан, отчет по аудиту безопасности я подготовлю вам к завтрашнему утру. По остальному встретимся позже?
- Сейчас мы выгоним молодежь и сделаем все сегодня.
Кёко улыбнулась незавуалированному намеку и вместе с парнем вышла из кабинета. В общей комнате их уже ждали две спортивные сумки, и девушка вновь вспомнила указание Такарады.
Забрать все, что было ей предоставлено? Как хорошо, что она старалась брать по минимуму. Все вместится, еще и место свободное останется.
- Я не сложила одежду только для сегодняшнего вечера, - она, закончив сборы, вышла в общую комнату, где уже был парень. – Но как нам потом вернуть сумки?
- Можешь спросить у Такарады.
Хитрая улыбка Куона заставила девушку чуть насупиться:
- Ага, а он скажет оставить себе… - парень согласно кивнул. – Я так не привыкла, - она плюхнулась рядом с ним на диван. – Если берешь вещь в долг, то потом надо вернуть.
- Это подарок.
- К чему?
- К твоей новой жизни, - Куон обнял ее за плечи, притягивая к себе под бок. – Тем более, в чем ты понесешь из рёкана свои вещи?
- У меня была там сумка, - Кёко прижалась к нему. – Да вещей особо нет. Учебники с тетрадями, форма, немного одежды… И панда.
- Панда?
- Ага, с Танабаты. Ты тогда выиграл все игрушки и раздавал их девушкам вокруг.
- Раздавал Ода.
- Ну да, Кагурадзаки-кун. А ты улыбался им.
- С чего ты взяла? Ты ж тогда потерялась!
Легкая улыбка раздвинула девичьи губы:
- Это я потом потерялась. После того, как ты начал улыбаться и расточать свое обаяние.
- Не было такого, - немного ворчливо проговорил Куон. – Просто вежливость.
- То-то девушки прямо таяли…
- Ты что, ревнуешь?
Кёко прикрыла глаза:
- Тогда я в первый раз приревновала тебя.
- Правда?.. – в его голосе послышалось заинтересованное удивление.
- Угу. Прям поубивать готова была тех девушек… Потому и ушла, чтобы успокоиться.
Парень, судя по шороху, повернул к ней голову, но открывать глаза не хотелось. Было немного неловко признаваться в таком, но… она не жалела о сказанном. Это их прошлое.
- Хочешь сказать, ты на Танабату поняла, что…
Она лишь улыбнулась.
- Я испугался тогда, знаешь ли, - Куон помолчал. – Но больше я испугался на вилле, когда понял, что могу потерять тебя по своей глупости.
Сердце Кёко забилось быстрее.
На вилле? После той ссоры?..
- Я тоже испугалась, что… - он наощупь прикрыл ее губы теплой ладонью, и девушка сглотнула.
Он… боится слов? Воспоминаний? Или ему тоже неловко говорить о своей глупости?
Она все же открыла глаза и приподняла голову.
Парень смотрел на нее очень задумчиво и вместе с тем пронзительно. Словно пытался заглянуть прямо в душу.
Так пусть смотрит. Разве она прячется от него?
Видимо, ее взгляд был очень выразительным – Куон внезапно нежно улыбнулся, склонился к ее губам…
Дверь, в которую мгновением раньше стукнули, распахнулась, и они оба вздрогнули от неожиданности.
На пороге стояла нахмурившаяся Мария.
Девушка вспыхнула, поспешно села и бросила беспомощный взгляд на Куона, который чуть кашлянул и вопросительно приподнял брови.
- Дедушка сказал, что вы завтра уезжаете? – девочка не двигалась с места, сжимая кулачки. – Это правда?
Все еще смущенная Кёко кивнула, а парень со вздохом поманил к себе:
- Мария, сядь между нами.
Поколебавшись, Мария подчинилась, и сразу стало заметно, что она очень напряжена.
- Ты всерьез считала, что мы будем жить тут постоянно?
- Мария-чан, - девушка бережно взяла ее за руку, - ты нам очень понравилась, но через неделю начнутся занятия в школе. У тебя ведь тоже? – получив скупой кивок, она улыбнулась. – И ты пойдешь в школу, как и мы.
- Почему вы не можете перевестись сюда в какую-нибудь школу? Мы бы виделись постоянно…
- Я точно не могу, - Куон серьезно смотрел на Марию. – Я капитан команды, и в будущем году мы должны выиграть кубок Японии. От меня зависят много человек, понимаешь? И Кёко не может перевестись – у нее в школе два клуба, где она очень нужна. Кроме того, за обучение уже уплачено. Это тебе дед да отец все купят, а мы можем рассчитывать только на себя.
Девочка насупилась и опустила голову:
- Я не хочу, чтобы вы уезжали.
- Мария-чан, - девушка сжала ее ручку, - мы будем общаться и дальше. Писать друг другу мейлы, звонить…
- Ты можешь приехать к нам в гости. Забыла про свои меркантильные планы?
- Пффф… и приеду, - Мария исподлобья зыркнула по очереди на обоих киотцев. – И только попробуйте не принять меня, - она посопела, затем порывисто обняла за пояс Кёко. – Я буду скучать, онэ-сан.
Девушка растроганно улыбнулась и обняла ее саму:
- Я тоже, Мария-чан. Я верну свой телефон, и будем созваниваться.
- Обещаешь?
- Конечно.
Удовлетворенно вздохнув, девочка глянула на Куона и, подавшись к нему, тоже обняла, вернее, попыталась:
- И тебе могу звонить, они-сан?
- Только ночью не звони. Я невыспавшийся очень злой, - усмехнулся он, обнимая ее одной рукой.
- Ночью и не буду, - Мария выпрямилась, потянула носом и достала сотовый. – Хочу с вами сфотографироваться. Завтра ж вы рано утром уедете, - она вздохнула. – Одно фото, потом уйду и можете целоваться, сколько захотите.
Кёко сумела удержать такое же приветливое выражение, как и парень, но едва за девочкой закрылась дверь, закрыла руками вспыхнувшее лицо.
- Милый ребенок, да? – Куон обнял ее за плечи, и в его голосе слышался смех. – Тактичный, вежливый и внимательный. Весь в деда, - последние слова прозвучали так иронично, что она выпрямилась и жалобно глянула на него. Вместо ответа парень просто усмехнулся, а затем прижал к себе и поцеловал, заставив позабыть и о грусти расставания с Марией, и о смущении…
К главе 60
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 60
Первый день нового года выдался ветреным и промозглым. Кёко натянула капюшон куртки на голову и посмотрела на спускающуюся по лестнице Марию, одетую в нарядное кимоно и держащую отца за руку.
Не будет ли девочке холодно? Впрочем, не пешком же пойдут, вон, машина дожидается у ворот особняка.
На пороге дома появились Такарада и Куон, причем у последнего вид был хмурый и недовольный. Можно было предположить, что парень не выспался, ведь вернулись они после встречи Нового года в третьем часу ночи… но Кёко помнила, что утром он был расслаблен и спокоен. А значит, сделала она вывод, Такарада-сан снова попытался завлечь бывшего воспитанника в шоу-бизнес.
- Онэ-сан, ты могла бы тоже надеть кимоно, - Мария улыбнулась девушке и взяла ее за руку. – У дедушки точно нашлось бы еще и для тебя.
- Сегодня твой день, - Кёко серьезно покачала головой. – Не переживай за меня.
- А мужчины надевают кимоно на Новый год?
- Могут, - она кивнула. – Если захотят.
- Папа, а почему ты не захотел?
Мужчина тепло улыбнулся:
- Как сказала Кёко-чан, сегодня твой день. Зачем отвлекать от тебя внимание? Ты вон какая красивая – так пусть все любуются тобой.
Мария довольно зарделась, но тут же напустила на себя строгий вид и оглянулась на Такараду-старшего:
- Дедушка, сколько можно ждать? Опоздаем же!
- Храм в двух кварталах отсюда, - добродушно проворчал хозяин особняка, подходя ближе.
- Это не повод опаздывать, - явно процитировала кого-то девочка, отпустила руку Кёко и ухватилась уже за деда. – Как говорит они-сан, точность – вежливость королей.
Девушка успела заметить выразительную гримасу Куона, адресованную спине Такарады, затем парень с самым невозмутимым лицом кивнул:
- Верно, опоздание без уважительной причины является признаком дурного тона.
- Это кто тебя такому учил? – обернулся к нему Такарада. – Если вспомнить твоих родителей, то там…
- Бабушка, - парень взял Кёко за руку. – К ней претензий нет?
Хмыкнув, мужчина кивнул и вместе с сыном и внучкой зашагал к машине.
- Бабушка? – девушка с вопросительной улыбкой глянула на Куона. Он едва заметно кивнул:
- По маминой линии. Она говорила – раз пообещал, то приди вовремя. Не можешь по уважительной причине, предупреди.
- Ну… правильно говорила, - она тоже кивнула. – Человек же ждать будет. Да и как сам будешь выглядеть, если постоянно опаздываешь?
Усмехнувшись, парень бросил взгляд на машину, в которую уже садилось семейство Такарада:
- Ты ж не против пройтись пешком?
- Два квартала? – Кёко невольно хихикнула. – А нас отпустят?
- Дедушка, - донесся до них звонкий голос Марии, - но мы все вместе не поместимся в машине!
- Давайте проверим, кто быстрее – вы на четырех колесах или мы на ногах, - остановившись у автомобиля, парень хитро улыбнулся. – Спорим, мы в храме окажемся быстрее вас?
Девочка смерила его подозрительным взглядом, затем глянула на девушку и немного высокомерно хмыкнула:
- Ой, так и скажи прямо, что хотите остаться одни.
- Хотели остаться бы одни, вообще дверь тебе сегодня утром не открыли бы, - иронично парировал Куон, пока мужчины тихо покашливали в кулаки, а Кёко отчаянно пыталась не покраснеть. – Давай садись, пока не замерзла окончательно. Вон, даже нос красным стал.
- Неправда, - тут же возразила Мария, сводя глаза к переносице, потерла нос и согласно кивнула. – Ладно, будем ждать вас в храме.
- Кто кого вообще ждать будет...
Коки, пряча улыбку, усадил дочь в машину, сам сел рядом с нею на заднее сиденье, а Такарада-старший, не скрывая хитрой усмешки, занял место впереди.
Дождавшись, пока автомобиль скроется за поворотом улицы, Кёко глянула на парня:
- Мы же не успеем в храм, верно?
- А если успеем, что мне будет? – он лукаво покосился на нее.
- Мое безмерное уважение, - сдерживая смешок, она прижала руку к груди.
- Я рассчитывал на что-то более приятное.
- Тебе неприятно мое уважение, да еще и безмерное?
В ответ Куон тихо рассмеялся, обнял за плечи и кивнул:
- Конечно, приятно. Но ведь хочется всего и побольше.
Всего и побольше? Щеки снова опалил румянец, и девушка немного опустила голову, чтобы остаться незамеченной в своем смущении. Он действительно хочет, чтобы у них было все?
Но спросить прямо страшно, вдруг только она одна мечтает об их доме, их вечерах, их... семье?.. Поэтому помолчит, не будет заставлять его выбирать прямо сейчас. Она счастлива даже без ответов на свои вопросы.
- Как ты после вчерашнего?
- М? - увлекшаяся рассматриванием витрин и улиц девушка удивленно глянула на Куона. – Нормально. Хотя поспать пару часиков еще не отказалась бы… - она задумчиво хмыкнула. – Ужас.
- Почему?
- Потому что в рёкане мне хватало такого количества часов, чтобы отдохнуть. А тут…
- Кёко, ты уже не в рёкане. И впредь не будешь там в каком-то ином статусе, кроме гостьи, - заметил он. – Так что, нет ничего страшного в том, чтобы спать больше пяти часов в сутки. Я бы и сам с удовольствием еще повалялся… если бы не Мария.
Вспомнив, как требовательно девочка стучала в их дверь в восемь утра, Кёко невольно прыснула:
- Что ж поделать… Она очень боялась проспать такой важный день.
- Я бы сказал, что это не повод, если бы сам так не будил родителей в Рождество… лет эдак в пять, - парень усмехнулся. – Только я не просто стучал – я почти выбивал дверь, залезал на кровать и вытаскивал подушки из-под голов.
- И что с тобой сделали? – заинтересовалась она.
- А что могут сделать в Рождество с пятилетним ребенком, который требует присоединиться к вскрыванию подарков? – иронично фыркнул он. – Ничего не сделали. Встали и поползли.
- Значит, сегодня твои родители были немного отомщены?
Куон задумчиво глянул на нее:
- Думаешь? Кажется мне, что все еще впереди.
- Что именно?
- Ну, знаешь, за что любят внуков? За то, что те мстят родителям за бабушек и дедушек. Учитывая наши с тобой характеры… родители еще и сочувствовать будут нам.
Хихикнув поначалу, девушка внезапно осознала сказанное и с трудом смогла спокойно выдохнуть.
Похоже, она получила ответ на свой вопрос… Вот только почему же так сладко-испуганно дрожит сердце?
- Ты думаешь?..
- Время покажет.
- Я… - Кёко упрямо смотрела под ноги, пряча полыхающее лицо, - я была спокойным ребенком…
- Зато меня таким точно не назвали бы, - в голосе Куона, вроде бы и мирном, ощущались какие-то хитро-ироничные интонации. Словно парень знал, почему она не поднимает голову.
Ну и ладно. Зато теперь она может мечтать еще больше и о разном.
На территории храма было столько людей, что Кёко заподозрила какое-то отдельное мероприятие, призванное что-нибудь рекламировать и бесплатно раздавать. Парень, с которым она поделилась наблюдением, лишь усмехнулся и пояснил, что это просто посещение на Новый год.
- В Токио тридцать с лишним миллионов людей. Даже если каждый сотый выберется в храм, то это уже…
- Онэ-сан, они-сан! – сквозь толпу к ним пробилась сияющая Мария и ухватила обоих за руки. – Тут так классно!
- Давно вы приехали?
- Нет, дедушка и папа еще там, у ворот, - она кивком головы обозначила направление, и Кёко поспешила поправить кандзаси в кудрявых волосах. – Что тут делать надо?
- Добраться туда, - Куон указал на видневшийся в метрах ста от них храм, - кинуть монету в щель, позвонить в колокол, два раза хлопнуть в ладоши и загадать желание на новый год.
Девушка, прикусив губу, с улыбкой смотрела, как он объясняет серьезно кивающей Марии, и невольно вспоминала, как год назад они вшестером ходили в храм и как он спорил насчет кимоно. Подумать только, целый год прошел с того дня! Кажется, все это было так давно, словно в другой жизни…
Даже уже стоя у колокола, Кёко все перебирала события, случившиеся с нею. Дружба, любовь, семья, школа – менялось все, становилось крепче, более настоящим и осознанным. Позвонив в колокол следом за Куоном и Марией, которая старательно копировала все его действия, девушка прикрыла глаза, совершая ритуальные хлопки.
Пожалуйста, пусть все то, с чем она покинула прошлый год, останется с нею и в следующем году. И пусть всем ее близким боги в новый год принесут счастье.
После девочка потянула их к прилавкам, где лежали всевозможные амулеты, и принялась методично и дотошно расспрашивать продавцов о каждом, параллельно консультируясь со «старшими братом и сестрой». Там их и застали дошедшие до храма отец и сын Такарада.
- Ну что, довольна?
- Ага, - деловито кивнула Мария, разворачиваясь к ним. – Так, папа, это тебе, - в руки молодого мужчины перекочевала целая связка омамори. – На успех, на деньги, на здоровье, на счастье, на… - девочка запнулась на совсем незаметное мгновение, - безопасный полет, на защиту кошелька, на удачу… ну и на семейное счастье.
- Это чтобы ты вела себя лучше в следующем году? – невинным тоном поинтересовался парень, пока Такарада-младший удивленно рассматривал разноцветные мешочки.
- Это чтобы папа, если захочет, смог найти себе пару.
Кёко быстро закусила губу – так, похоже, не только их с Куоном отношения обсуждает Мария-чан. Вон какие растерянные лица у ее отца и Такарады-сана! А Куон как ехидно косится на них обоих!
- С-спасибо, малышка, - Коки, наконец, выдохнул и улыбнулся. – Развешу каждый по местам. Обязательно.
Девочка улыбнулась и протянула деду один лишь омамори:
- Это на здоровье. Потому что остальное все у тебя есть.
- Правда? – неожиданно растроганно вздохнул Такарада и бережно взял амулет. – Спасибо, моя дорогая.
- А это вам, - довольная Мария обернулась к парню с девушкой и протянула им два одинаковых омамори. – Для семейной жизни.
- Ничего себе ты в будущее заглядываешь, - Куон повертел в пальцах мешочек, пока девушка традиционно пыталась не покраснеть, и прищурился. – Подозрительно.
- Ничего подозрительного, - с легкомысленным видом отмахнулась девочка. – Надо ж мне будет у кого-то жить, когда я буду приезжать в Киото.
Парень хмыкнул и сунул омамори в карман:
- Я не сомневался в твоей практичности.
Мария аж засветилась от удовольствия, но тут же вновь напустила на себя серьезный вид:
- Так, что-то еще надо делать при посещении храма?
- Можно купить эма – дощечку, на которой ты записываешь желание и вешаешь в храме, - взявшая себя в руки Кёко присела перед нею. – Или куклу дарума – тогда нарисуешь ей один глаз, загадывая желание, и поставишь дома. Когда желание исполнится, рисуешь второй глаз, а если не сбывается, то куклу относят в храм, сжигают и покупают новую.
- И снова можно загадать то же самое желание?
- Да, можно такое же, можно другое.
Мария задумалась, затем оглянулась на прилавки и безошибочно ткнула пальцем в стенд с дарума:
- Оно? Тогда самую большую.
После праздничного обеда девочка закрылась у себя с купленной дарума и тушью, заявив, что будет думать над желанием. Такарада достал из кармана портсигар, покрутил его в руках и спрятал назад:
- Да, такого первого января я давно уж не вспомню.
- Это плохо? – его сын тепло улыбнулся и глянул на парня и девушку. – Спасибо вам. Мария была просто счастлива.
- Хотел дать совет – всех денег не заработаешь, - Куон сунул руки в карманы джинс. – И финансовое благополучие в возрасте Марии не заменит ей отца. Поверь моему детскому опыту.
- Я запомню, - серьезно кивнул Коки. – Как и то, что она уже не двухлетняя малышка, которая терпеливо ждет.
- Ладно, меня другое интересует, - хозяин дома перевел взгляд на девушку. – Кёко-чан, Мария всю дорогу до храма говорила о каких-то куклах. Она ждет подарок?
На мгновение удивившись, она сообразила и помотала головой:
- Нет, мы говорили о хина-кандзари, - увидев непонимающие взгляды, Кёко поспешила пояснить. – Ну или хина-нингё, куклы для Хина Мацури. Разве у Марии их нет?
- Кёко, - Куон чуть кашлянул, - а можно скидку на мое происхождение?
Точно, он же не знает такой традиции!
- Когда в семье рождается девочка, то покупают набор хина-кандзари – это такие особые куклы и предметы к ним. Император, императрица… – она принялась загибать пальцы, - фрейлины, министры, слуги… Они все выставляются до Хина Мацури на специальный помост с несколькими полочками, украшаются. В конце праздника их убирают назад в коробочки.
- Э…
- Вот ты сейчас объяснила, я вспомнил – покупали, - Такарада задумчиво кивнул, потирая подбородок. – Лина, когда узнала, что родится девочка, приходила ко мне и просила подыскать такой набор. И даже пару раз она наряжала этих кукол. Правда, Марии было года два-три…
А потом мама Марии-чан погибла, закончила за него Кёко, и некому было вспомнить о хина-кандзари.
- Я распоряжусь, чтобы их нашли, - Такарада достал свой сотовый. – Когда их надо наряжать?
- Уже можно, - чуть улыбнулась девушка. – Главное убрать вечером дня Хина Мацури. Иначе, по поверьям, девушка поздно выйдет замуж.
- Сама будет решать, - он отдал короткое «подойди» в телефон. – Но я, хоть убейте, не могу вспомнить, как выглядели коробки.
- Еще и помост…
- Точно, Коки – надо просто искать помост с коробками, - мужчина заулыбался и призывно замахал рукой появившемуся неподалеку секретарю. – Так, нужно обыскать дом и найти следующее…
- Пошли? – тихо проговорил Куон, пока отдавались необходимые указания. – Позвоним нашим, поздравим.
- Обязательно, - улыбнулась девушка, беря его за руку.
В Киото им обрадовались. Вся компания тоже побывала сегодня в храме, затем завернула в знакомую раменную, и глядя через видеозвонок Скайпа на новогодние порции, стоящие на столе, Кёко почти ощущала ароматный запах и даже немного завидовала.
- Как вы там? – поинтересовалась Рина, наконец, отобрав сотовый у Ошино, который быстро рассказывал события. – Что нового?
- Четвертого числа будет встреча с моей мамой, - Кёко тихо вздохнула. – И… очень хочется надеяться, что после этого мы сможем вернуться в Киото без проблем.
- Мы тоже будем надеяться, - ободряюще улыбнулась ее подруга. – Мы очень соскучились по вам обоим.
Соскучились?
Сердце словно обняли пушистыми варежками, и Кёко тихо выдохнула, когда разговор закончился.
Как же приятно знать, что ты нужен, что люди помнят о тебе, беспокоятся…
Она чуть улыбнулась и глянула на Куона:
- Можно взять твой сотовый? Я хотела позвонить отцу, поздравить его… Ты же не против? – дыхание перехватило, когда парень, не отводя взгляда от ее глаз, придвинулся так близко, что она могла бы рассмотреть свое отражение в зеленых глазах.
- Я против того, чтобы ты считала меня способным запрещать тебе общаться с близкими, - он говорил тихо-тихо, с вкрадчивой нежностью. – Сама знаешь, что я не хочу быть деспотом для тебя…
Кёко завороженно кивнула, опустила взгляд на его губы и задержала выдох, когда Куон бережно, ласково поцеловал ее.
- А вообще, - новый шепот согрел губы, - у меня нет номера телефона твоего отца. Мой он взял, своего не дал.
Она сморгнула, увидела хитринку в глубине глаз Куона и сама неожиданно прыснула.
- Сходить к Такараде? – он чуть отодвинулся, доставая сотовый из кармана.
- Не надо, - покачав головой, девушка улыбнулась. – Завтра встретимся, и тогда поздравлю.
- Тогда… у нас свободный вечер.
Легкое смущение смешалось с каким-то горячим предчувствием – свободный вечер для них двоих?..
- Осталось решить, чем займемся.
От едва заметной лукавой улыбки Кёко ощутила, что сейчас точно покраснеет.
- Ну… - она все же потупилась, - можем пойти погулять..?
- Я бы даже советовал, - усмехнувшись, Куон выпрямился. – Идем?
Девушка незаметно перевела дыхание и кивнула.
Прогулка это практически свидание. Хотя… интересно, что бы еще он предложил… но проверять она пока не собирается! Дайте хоть успокоиться немного…
Звонок настиг их в воротах. Парень выудил сотовый из кармана куртки:
- Слушаю, Такарада-сан… Нет, мы ушли гулять, - он перешел на такой быстрый шаг, что Кёко пришлось почти бежать, чтобы успеть. – Не знаю, когда вернемся… Да, договорились.
- Что случилось?
- Мария потеряла тебя.
- А?.. То есть, я нужна Марии-чан?
- Скорее всего. Но у меня преимущество, - Куон хитро улыбнулся, покрепче сжимая ее руку. – Я твой парень, и мы гуляем.
Растерявшаяся девушка сморгнула, и внезапно ее осенило.
- Погоди, ты знал, что она может к нам прийти?
- Догадывался.
- Ну ты и Янки! – пораженно выдохнула она. – Она же расстроится!
- У нее в наличии отец и дед. Пусть пообщается с ними, а в новогодний день ты моя.
Под ложечкой все сжалось в сладкий комок.
«Моя»? Ему так важно, чтобы ее внимание принадлежало только ему? Так она и так «его» все время. И совсем не против этого.
Встретив утром на кухне надутую Марию, девушка присела перед ней и улыбнулась:
- Прости, что вчера вечером мы были заняты. Когда вернулись, ты уже спала. Вот, - она протянула небольшой пакетик. – Это тебе от нас.
- Что там? – девочка упрямо надула губы, но пакет взяла.
- Посмотри.
Любопытство взяло верх, и спустя пару секунд она удивленно воскликнула:
- Амулет!
- Это особый амулет, - Кёко кивнула. – В Киото есть старая традиция – в канун Нового года девочке родители или близкие дарят амулет, который защищает ее от проблем в наступающем году и дарует ум и красоту.
- Вы с они-саном ездили в Киото?!
- Нет, просто зашли вчера в магазин, и я купила необходимые материалы.
- А потом до ночи делала тебе амулет, - отозвался от порога Куон, незаметно для них обеих появившийся на кухне. - Так что, дуться теперь ты не имеешь права.
- Не буду, - Мария, растроганно улыбаясь и прижимая амулет к груди, отрицательно помотала головой. – Спасибо, онэ-сан.
- Ну что, дело, по которому ты вчера искала Кёко, еще требует нашего участия? – парень бросил взгляд на кофемашину. – Или же можно расслабиться и позавтракать?
- Дедушка с папой нашли те куклы, которые надо ставить к Хина Мацури, но няня говорит, что это делает или мама или бабушка, - девочка вопросительно глянула на Кёко.
- Желательно, но не обязательно, - та покачала головой. – Ты уже достаточно взрослая, чтобы самой это делать. Я покажу после завтрака, как рассаживать.
- Договорились! – Мария просветлела и с самым довольным видом взгромоздилась на высокий стул напротив Куона. – Я еще тоже не завтракала.
- А этим, - парень кивком головы указал на потолок, - готовить не будешь?
- Нет, пусть спят, - с легким снисхождением отмахнулась она. – И вообще, я сказала, что буду им готовить, если они будут вставать со мной. Они встали? Нет.
Кёко перевела взгляд на одобрительно улыбающегося Куона, покачала головой и открыла холодильник.
А может, проблема в другом – вон, специи снова в полном составе стоят на полочке..? Надо было предупредить поваров.
Мария совершенно беззаботно рассказывала парню о своей школе, потом с удовольствием позавтракала с ними обоими и помогла убираться.
- А откуда ты знаешь моего папу и дедушку, они-сан?
- Мой отец друг твоего деда.
- Ты что, такой старый?!
Улыбку спрятать у девушки не получилось – уж слишком озадаченным было лицо у девочки, равно как и надменно-возмущенное у Куона.
- Мелочь, ты всерьез думаешь, что твой дед дружит только со своими ровесниками? Мой отец младше его!
В ответ Мария невозмутимо пожала плечами, отдала Кёко полотенце, которым вытирала тарелки после мытья, и отряхнула руки:
- Ну мало ли. По тебе не поймешь возраст. Онэ-сан, идем? Ты обещала после завтрака.
- Конечно, идем, - девушка улыбнулась. – Показывай, где хочешь видеть хина-кандзари.
Помост уже был установлен в большом зале на втором этаже, где высилась почти до потолка пушистая ель, украшенная игрушками и конфетами. Сейчас, с утра, гирлянда не была включена, но Кёко уже представила, как выглядит в темноте непременный атрибут Рождества и Нового года.
Должно быть очень красиво.
Там же, у помоста, обнаружились коробки, аккуратно сложенные пирамидой. Сняв верхнюю коробку, девушка открыла ее и восторженно выдохнула:
- Какая красота!
- Правда? – Мария даже пристала на цыпочки, заглядывая в коробку, и девушка села на пол, давая рассмотреть содержимое. – Это кто?
- Император, - аккуратно достав изысканно одетую куклу, Кёко бережно расправила складки игрушечного наряда и глянула на помост. – Он и императрица сидят на самой верхней полочке. Но сначала, - она вернула куклу в коробку, - надо подготовить само место. Давайте проверять остальное – должны быть интерьерные украшения.
Время пролетело настолько незаметно, что, когда в зал заглянул секретарь Такарады и позвал за собой девушку, той показалось, что они только взялись за коробки. Однако помост был заполнен куклами, украшениями и оставалось лишь поставить последнее кукольное деревце сливы.
- Мария-чан, вот сюда, - уже с порога указала Кёко и улыбнулась. – Да, туда. Все, я скоро приду!
В кабинете, куда следом за секретарем вошла девушка, был сам хозяин дома, Кумада и незнакомый мужчина.
- Сотора-сан, мой адвокат и давний друг, - Кумада представил незнакомца и с легкой улыбкой проговорил. – Сотора-сан, это, как выяснилось, моя дочь.
- Очень приятно, Могами Кёко, - она поклонилась и приветливо улыбнулась.
- Мне тоже, - адвокат кивнул. – Я принес все необходимые документы. Могами-сан, тебе надо подписать согласие на представление своих прав твоим отцом.
- Конечно! – девушка присела на диван, всем видом показывая, что сделает все необходимое.
- Тогда держи, подпись вот здесь и здесь… - Сотора передал ей несколько листов. – Встреча назначена на понедельник, в одиннадцать, бизнес-центр в Маруноути. Встречаемся там?
- Да, - Кумада забрал у Кёко подписанные ею документы, бегло просмотрел их, подписал сам и передал адвокату. – Забронированный офис на каком этаже?
Кёко молча слушала разговор, стараясь не привлекать внимания. Слишком все серьезно и непонятно… Может, ей стоило уйти, раз документы подписаны?
Она бросила осторожный взгляд на Такараду, который флегматично курил сигару, не вмешиваясь в обсуждения.
А он послезавтра поедет с ними на встречу? Куон-то не оставит ее одну…
- Такарада-сан, от вас будет представитель? – вопрос Соторы заставил ее встрепенуться и прислушаться.
- Зачем? – Такарада слегка лениво приподнял брови. – Мое участие в этом деле практически завершено, - он встретился взглядами с девушкой. – Останется решить чисто организационные вопросы со школой. А вы уж там сами, Кумада-сан.
- То есть, ваше доверенное лицо останется послезавтра в особняке? – Акира невозмутимо улыбнулся.
Такарада перекатил сигару из одного уголка рта во второй:
- Да.
Ага, сейчас, хмуро отозвалась про себя Кёко. Это вы Куону скажите, что он послезавтра будет сидеть дома с Марией-чан!
- Тогда – до понедельника, - Сотора собрал все бумаги, поклонился Такараде, приветливо кивнул девушке. – Приятно было познакомиться с тобой.
- Мне тоже! – она вскочила на ноги и вежливо поклонилась. – Спасибо вам за все!
Секретарь, который, как обнаружила только сейчас Кёко, стоял у дверей, отправился провожать адвоката.
- Такарада-сан, - Кумада развернулся к хозяину дома, - спасибо вам. Я ваш должник.
- Я лишь сам возвращаю долг, - Такарада с мягкой улыбкой глянул на девушку. – Кёко-чан, по поводу оставшихся вопросов со школой. Ты будешь оканчивать Санбиджюцу?
- Конечно, - серьезно кивнула она и глянула на Кумаду. – Там мои друзья, там отличные учителя.
- Я не против, - тот улыбнулся. – Насчет оплаты даже не беспокойся, я все возьму на себя.
- Я… я постараюсь и на третий год получить стипендию, - Кёко прикусила губу. – Мне главное сдать последние экзамены весной на максимальные баллы.
- И что это даст?
- Бесплатное обучение, - проговорил Такарада. – Вы разве не в курсе, что она сейчас учится по стипендии?
- Нет, не в курсе, - немного удивленно хмыкнул Кумада. – Ты не говорила, Кёко-чан, - она немного смущенно пожала плечами. – Молодец.
Сердце невольно затрепетало от не совсем привычных интонаций – словно… словно он гордился не тем, что она думает о его деньгах, затратах, хлопотах, о долге и ответственности, как это делал дядя… нет, сейчас «молодец» прозвучало так, будто этот человек просто гордится ею, тем, что именно его дочь – учится на «отлично», а не просто должна учиться на «отлично», чтобы оправдать затраты и усилия…
- Кёко-чан, - Такарада вынул сигару изо рта, - тебе надо решить насчет жилья. В рёкан ты ведь не вернешься, понимаешь это?
- Конечно.
- Я сниму тебе квартиру.
Она глянула на отца – квартиру?
- Ну или ты можешь воспользоваться правом на комнату в школьном общежитии, - хозяин дома спокойно смотрел на нее. – Жилье там предоставляется не только иногородним, а еще и тем учащимся, которые испытывают затруднения в проживании.
- Серьезная школа.
- А то, Кумада-сан. Стоимость общежития входит в стоимость обучения, так что…
- То есть, - девушка стиснула руки в волнении, - сейчас, если бы я воспользовалась возможностью въехать в общежитие, это было бы бесплатно для меня?
- Кёко-чан…
- Да, - кивнул Такарада. – До конца этого учебного года это будет бесплатно. Дальше зависит от тебя.
- Кёко-чан, - терпеливо повторил Акира, - я в состоянии оплатить тебе квартиру.
Она глянула на него и, задержав дыхание, поклонилась:
- Я очень ценю это, не сомневаюсь в этом, но позвольте мне отправиться в общежитие, отец*. Те деньги, которые вы могли бы потратить на аренду квартиры, могут пригодиться для чего-то более важного. Я не хочу стать причиной трат, которых можно было бы избежать.
Растерянность на лице Кумады сменилась каким-то смиренным выражением.
- Хорошо, Кёко-чан, хоть твоя ответственность в подобных делах не очень меня радует. Ты ведь юная девушка, а не умудренная опытом глава семьи, - он примиряюще улыбнулся. – Такарада-сан, что потребуется для заселения в школьное общежитие?
- Связаться с классным руководителем, подготовить анкету и заявление опекуна или родителей. Вам передадут образцы документов, - Такарада кивнул. – Триместр начнется одиннадцатого января. Надо успеть сделать все до этого срока.
- Я постараюсь успеть, - девушка поклонилась. – Обязательно.
- Не сомневаюсь. Кумада-сан, останетесь на обед с нами?
- Благодарю за приглашение, но у меня еще пару дел, - Кумада чуть покачал головой. – Все же надо подготовиться к такой важной встрече.
- Тогда до послезавтра.
- Я провожу… если вы не против, - Кёко немного смущенно улыбнулась отцу и обрадовалась, когда тот согласился.
За эти дни она успела уже немного выучить план особняка, поэтому вела Кумаду без оглядываний по сторонам.
- Как вы погуляли тридцать первого?
- Замечательно. Прошлись по Сибуе, сфотографировались у Хатико, - девушка достала из кармана заранее приготовленный пакетик. – Это я вам подготовила. С Новым годом, отец.
Кумада на мгновение растерялся, затем улыбнулся:
- Спасибо, Кёко-чан.
- Это просто амулет, - поспешно объяснила она, глядя, как он крутит в руках подарок, словно не решаясь открыть. – Я… я пока не знаю, что бы вас порадовало, поэтому… решила сделать что-то универсальное.
- Ты сама сделала амулет?
Прям дежавю. То Мария-чан спрашивала, то вот, сейчас…
- Да, - Кёко просто кивнула. – Простите за такой скромный подарок.
- Что ты! – мужчина поспешно вскинул руку. – Это чудесный подарок… Просто, - он слегка усмехнулся, - мне достаточно непривычно получать подарки в Новый год.
- Почему?
- Ну, как ты знаешь, жены и других детей, кроме тебя, у меня нет, - Кумада аккуратно вскрыл пакет и достал небольшой амулет, при виде которого легкая улыбка появилась на мужских губах. – А родители мои давно умерли. Отец не перенес землетрясения в Кобе, мать тоже долго не прожила без него. Так что… я не только отвык получать подарки, но и дарить их, - он немного извиняюще пожал плечами. – Спасибо, что благодаря тебе я могу вспомнить, как это приятно.
Кёко сглотнула, ощутив, что печаль сжимает сердце. Ее неосторожный вопрос вызвал такие грустные воспоминания…
- Простите, я не хотела вас расстроить, - она поклонилась, сжимая руки.
- Что ты, все в порядке, - Акира запротестовал, спрятал амулет во внутренний карман пиджака и тепло улыбнулся. – Это все было очень давно. Правда, жаль, что бабушки и дедушки с моей стороны у тебя нет, - он задумчиво нахмурился. – А Саена никогда не упоминала о своих родителях. Я один раз попытался спросить, в ответ она почти приказала не касаться этой темы.
- Понятно, - девушка кивнула. – Но… знаете, я привыкла жить со знанием, что родных у меня почти нет. И, если честно, мне, наверное, трудно понять…
- Чего ты лишена? – закончил за нее мужчина. – Я понимаю.
- Спасибо, - растроганно улыбнулась она и тут же поклонилась. – Поэтому простите, если в будущем я буду делать какие-то ошибки, которые будут расстраивать вас.
- Что ты! – Кумада даже замахал руками. – Не стоит извиняться, Кёко-чан! Уверен, у нас обоих еще будут и непонимания, и недоразумения именно потому, что мы потеряли очень много времени, - он вздохнул. – Для меня главное, чтобы нас это снова не разлучило.
- Я постараюсь вас не разочаровать.
- Кёко-чан, - мужчина хмыкнул и погладил ее по голове, - я совсем не разочарован. Мне нравится знать, что у меня есть ты. Такая, как есть.
Девушка сглотнула подкативший комок:
- Спасибо… отец.
- Я заеду послезавтра к девяти, - он тепло улыбнулся. – Не рано будет?
- Что вы, к этому времени я давно буду на ногах!
- Значит… - Кумада снова погладил ее по голове, - до послезавтра.
Когда за ним закрылась дверь, Кёко тихо выдохнула.
Такая, как есть. Он сказал это так же уверенно, как говорил Куон – тогда, когда они остались одни в школе, пока класс был за границей. Тогда ее друг… пока еще просто друг сказал, что не хочет терять ее такую, какая она есть. А теперь тоже самое повторяет человек, который всего неделю назад стал ее отцом.
Она прерывисто вздохнула, ощущая, как трепещет в груди сердце.
Просто потому, что она есть. Это и есть родительская любовь? Ведь Шухей-сан, несмотря на все поведение Куона, любит своего сына. И его жена, наверняка, тоже души не чает в сыне. Просто потому, что он есть.
Какое странное и теплое чувство…
Выдохнув, она решила подумать об этом вечером, развернулась к лестнице и обнаружила, что наверху, облокотившись о перила, стоит Куон. Рядом с ним Мария явно пыталась повторить его позу, но из-за низкого роста у нее не получалось выглядеть настолько непринужденно. Что, впрочем, ничуть ее не смущало, судя по ее лицу.
Улыбка сама появилась на девушки, пока она поднималась по ступенькам.
- Он сказал, что это твой отец, - едва Кёко остановилась, проговорила девочка. Получив согласный кивок, она с озадаченным видом выпрямилась. – А почему он ведет себя так странно? Мой папа обнимает меня…
- Они знакомы чуть больше недели, - Куон тоже встал во весь свой рост. – Нормально все?
- Да, - девушка с трудом удержалась от смешка – Мария была очень потешна и мила в своих попытках выглядеть очень серьезно. – В понедельник встреча в одиннадцать, отец заедет за мной в девять.
- За тобой? – он приподнял одну бровь.
- Да, - взгляд зеленых глаз стал очень выразительным, и Кёко пожала плечами с извиняющим видом. – Такарада-сан сказал, что ты остаешься дома.
Теперь приподнялась и вторая бровь, затем парень саркастично усмехнулся:
- А почему я не в курсе?
- Теперь в курсе, - кротко ответила девушка и глянула на Марию. – Ты закончила уже с хина-кандзари?
- Да! – та, мгновенно растеряв всю напускную серьезность, ухватила за руку и потянула за собой. – Пошли, посмотришь!
Лишь зайдя в зал, Кёко внезапно поняла, что Куона с ними нет. Задуматься о том, где может быть парень, она не успела – Мария потребовала проверить, что все стоит, как надо, параллельно засыпая вопросами о наличии подобных праздников в другие дни. Девушка выдохнула, покопалась в памяти и принялась рассказывать о Дне девочек, о Дне мальчиков, о днях игрушек… Она прекрасно понимала, что лишенная матери и оставшаяся фактически в мужском окружении девочка не могла узнать того, о чем обычно рассказывают матери или… или тети, как было в ее собственном случае - Яёй-сан очень серьезно относилась к традициям, требующим участия детей.
- А какие у тебя куклы?
- У меня нет хина-нингё, - Кёко поправила Марии бант в волосах.
- Почему? – девочка удивленно оглянулась на нее.
- Ну, мы постоянно переезжали, наверное, потерялись. А в семье, где я росла, был только мальчик, сын.
- А почему они-сан тебе не подарит?
Оглянувшись в направлении пальца девочки, Кёко встретилась взглядами с Куоном, который подпирал спиной стену у входной двери.
И когда успел так бесшумно появиться?
- Это не такой подарок, - она чуть улыбнулась ему и снова глянула на Марию, - который парни могут подарить девушкам.
- А что парни могут подарить девушкам? – Мария тут же хитро прищурилась, и девушка невольно смутилась:
- Ну…
- Цветы дарил?
Непосредственность вопроса, с которой он был задан, заставил Кёко выдохнуть:
- Так, Мария-чан, кажется, мы говорили о другом. Ты помнишь, когда надо убрать куклы?
- Помню – вечером на Хина Мацури, иначе я поздно выйду замуж. А когда вы собираетесь пожениться?
- Мария, у тебя опять чисто меркантильный вопрос? – парень, наконец, подошел к ним и присел рядом.
- А как же, - закивала девочка. – Я хочу нести кольца на свадьбе. Можно?
- А разбрасывать лепестки роз?
- Ну я ж не такая маленькая!
- Боюсь, что к тому времени, когда нам потребуется носитель колец, - лицо Куона было совершенно невозмутимым, и смущенная донельзя девушка отчаянно позавидовала ему, - ты уж точно выйдешь из нужного возраста.
- Вы что, к пенсии собираетесь пожениться?!
- К пенсии твоего деда.
Мария с подозрением прищурилась, покосилась на девушку, которая старательно складывала упаковочную ткань в коробки, и принялась загибать пальцы, что-то подсчитывая.
- Калькулятор дать?
- У меня есть телефон, - с гордым видом отказалась она.
- Ну-ну… - поднявшись, Куон взял сразу всю «башенку» из пустых коробок и глянул на Кёко. – Откроешь мне дверь?
Она снова выдохнула – в его глазах плясало хитрое веселье.
Ну да, ему смешно! А у нее тут… от одного представления подобного коленки подрагивают!..
Свадьба? И даже не «если», а «когда»»!.. Правда, что ли? Он думает о таком?
Закрыть дверь не дала Мария, которая догнала их и с самым обвиняющим видом воскликнула:
- А пораньше нельзя?!
- Например?
- Ну, в следующем году!
- Ученикам запрещено жениться.
- Тогда после школы!
- Ну вот как только заработаем, то сразу же.
Девочка засопела.
- И вообще, кто знает, вдруг ты быстрее замуж решишь выйти.
- Пфф! Вокруг меня нет достойных кандидатур.
- Ага, то есть ты уже искала…
Кёко хотелось и смеяться от подобного разговора, и спрятаться где-нибудь в темном углу, чтобы успокоиться. И нет бы он как-то уводил разговор – так нет, еще и провоцирует Марию-чан!
- Они-сан, а у тебя есть младший брат?
Куон впервые за весь разговор крякнул:
- Кхе! Нет, я единственный ребенок в семье, как и ты. Где у вас тут кладовка?
- Сюда, - Мария выдвинулась вперед и повела. - Просто ты мой типаж. Но я же не стану отбивать парня у своей онэ-сан.
- Мелочь, я уже даже начинаю сомневаться в том, что мы с тобой не родственники! Хотя в том, что ты внучка своего деда, я уверен на тысячу процентов!
- Почему?
- Потому что такая же бесцеремонная, как и он.
- Вот неправда, - сразу надулась Мария, но тут же повеселела – Кёко молча, не останавливаясь, ткнула пальцем в бок парня, вынуждая того охнуть и дернуться. Коробки опасно зашатались. – Спасибо, онэ-сан!
Кёко мирно улыбнулась, кивнув.
- Заговор, - констатировал Куон, но за обвиняющими интонациями она слышала смех. Да и зеленоглазый взгляд был теплым и странно довольным.
Девочка довела их до кладовки, проконтролировала, куда и как были поставлены коробки, и тут же поинтересовалась насчет ужина.
- Я буду сама готовить, так что просто скажите, чего бы хотели.
- Мы собирались поужинать в ресторане, - парень невозмутимо обнял вспыхнувшую Кёко за плечи. – Но если что останется с ужина, обязательно попробуем.
- Ладно, я оставлю вам, - с милостивым видом кивнула Мария. – И онэ-сан, ты обещала показать, как готовить никуманы с натто. Дедушка же ждет.
- Мария-чан, может, не…
- Обязательно покажет, - практически промурлыкал Куон и закивал. – Лично прослежу.
Девушка честно попыталась снова ткнуть его кулачком, но лишь оказалась еще крепче прижата к Куону. Оставалось только выразительно хмуриться, глядя, как девочка довольно кивает и убегает по коридору к лестнице.
- Ну и?
- Что? – невинно отозвался парень, ведя саму Кёко в направлении их комнат. – Ты будешь против ужина в ресторане?
- Буду, - воинственно отозвалась девушка. – Во-первых, это ты придумал, чтобы не ужинать вместе с…
- … семейством Такарада, - он послушно закивал. – Я хочу провести ужин с тобой. Ты откажешь мне в этом?
Он невозможен!
- Откажу!
- Какой кошмар, - довольная улыбка на губах Куона не соответствовала его тону. – А что во-вторых?
- А… Мне нечего надеть в ресторан на такой торжественный ужин!
- Тогда выберем маленький ресторанчик, где на входе не потребуют строгого дресс-кода.
Ну вот и что с ним делать? Говорит так невозмутимо, но она всем телом прямо чувствует, как он радуется. Чему только?
- И потом, мы скоро вернемся в Киото. Будет у нас еще такая возможность просто пойти и поужинать вне дома посреди недели? Начнутся занятия, у меня тренировки, у тебя клубы…
- Будем ужинать дома, - Кёко невольно улыбнулась, заходя в их общую комнату. – Если, конечно, общежитие можно назвать домом.
- Хочешь сказать, что… ты переедешь в общежитие?
Она оглянулась на прищурившегося парня, и внезапная мысль заставила насторожиться – он не рад такой возможности?
- Ну да. Такарада-сан спросил меня об этом. Отец предлагал снимать мне жилье, но если сейчас я учусь по стипендии, то и комната в общежитии для меня предоставляется бесплатно.
Куон так ярко улыбнулся, что девушка на мгновение вообще забыла, о чем речь.
- Значит, мы будем соседями, - он подошел к ней, обнял за талию и притянул к себе. – Последний вопрос – Кумада-сан знает об этом?
- Я… не говорила пока… - Кёко сглотнула, ощущая себя кроликом в лапах сытого хищника – и опасно, и убежать сил нет… и отвести взгляд от этих глаз невозможно!
Понимающе-хитрая усмешка заставила коленки задрожать, а потом жадный поцелуй выбил все мысли и страхи, оставляя лишь радость и головокружение – кажется, он совсем не против соседства…
-----------------------
*Кёко обращается к Кумаде уважительно-нейтрально «ото-сан» - отец. В семье часто дети к отцам обращаются «чичи» - папа.
К главе 59
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 60
Первый день нового года выдался ветреным и промозглым. Кёко натянула капюшон куртки на голову и посмотрела на спускающуюся по лестнице Марию, одетую в нарядное кимоно и держащую отца за руку.
Не будет ли девочке холодно? Впрочем, не пешком же пойдут, вон, машина дожидается у ворот особняка.
На пороге дома появились Такарада и Куон, причем у последнего вид был хмурый и недовольный. Можно было предположить, что парень не выспался, ведь вернулись они после встречи Нового года в третьем часу ночи… но Кёко помнила, что утром он был расслаблен и спокоен. А значит, сделала она вывод, Такарада-сан снова попытался завлечь бывшего воспитанника в шоу-бизнес.
- Онэ-сан, ты могла бы тоже надеть кимоно, - Мария улыбнулась девушке и взяла ее за руку. – У дедушки точно нашлось бы еще и для тебя.
- Сегодня твой день, - Кёко серьезно покачала головой. – Не переживай за меня.
- А мужчины надевают кимоно на Новый год?
- Могут, - она кивнула. – Если захотят.
- Папа, а почему ты не захотел?
Мужчина тепло улыбнулся:
- Как сказала Кёко-чан, сегодня твой день. Зачем отвлекать от тебя внимание? Ты вон какая красивая – так пусть все любуются тобой.
Мария довольно зарделась, но тут же напустила на себя строгий вид и оглянулась на Такараду-старшего:
- Дедушка, сколько можно ждать? Опоздаем же!
- Храм в двух кварталах отсюда, - добродушно проворчал хозяин особняка, подходя ближе.
- Это не повод опаздывать, - явно процитировала кого-то девочка, отпустила руку Кёко и ухватилась уже за деда. – Как говорит они-сан, точность – вежливость королей.
Девушка успела заметить выразительную гримасу Куона, адресованную спине Такарады, затем парень с самым невозмутимым лицом кивнул:
- Верно, опоздание без уважительной причины является признаком дурного тона.
- Это кто тебя такому учил? – обернулся к нему Такарада. – Если вспомнить твоих родителей, то там…
- Бабушка, - парень взял Кёко за руку. – К ней претензий нет?
Хмыкнув, мужчина кивнул и вместе с сыном и внучкой зашагал к машине.
- Бабушка? – девушка с вопросительной улыбкой глянула на Куона. Он едва заметно кивнул:
- По маминой линии. Она говорила – раз пообещал, то приди вовремя. Не можешь по уважительной причине, предупреди.
- Ну… правильно говорила, - она тоже кивнула. – Человек же ждать будет. Да и как сам будешь выглядеть, если постоянно опаздываешь?
Усмехнувшись, парень бросил взгляд на машину, в которую уже садилось семейство Такарада:
- Ты ж не против пройтись пешком?
- Два квартала? – Кёко невольно хихикнула. – А нас отпустят?
- Дедушка, - донесся до них звонкий голос Марии, - но мы все вместе не поместимся в машине!
- Давайте проверим, кто быстрее – вы на четырех колесах или мы на ногах, - остановившись у автомобиля, парень хитро улыбнулся. – Спорим, мы в храме окажемся быстрее вас?
Девочка смерила его подозрительным взглядом, затем глянула на девушку и немного высокомерно хмыкнула:
- Ой, так и скажи прямо, что хотите остаться одни.
- Хотели остаться бы одни, вообще дверь тебе сегодня утром не открыли бы, - иронично парировал Куон, пока мужчины тихо покашливали в кулаки, а Кёко отчаянно пыталась не покраснеть. – Давай садись, пока не замерзла окончательно. Вон, даже нос красным стал.
- Неправда, - тут же возразила Мария, сводя глаза к переносице, потерла нос и согласно кивнула. – Ладно, будем ждать вас в храме.
- Кто кого вообще ждать будет...
Коки, пряча улыбку, усадил дочь в машину, сам сел рядом с нею на заднее сиденье, а Такарада-старший, не скрывая хитрой усмешки, занял место впереди.
Дождавшись, пока автомобиль скроется за поворотом улицы, Кёко глянула на парня:
- Мы же не успеем в храм, верно?
- А если успеем, что мне будет? – он лукаво покосился на нее.
- Мое безмерное уважение, - сдерживая смешок, она прижала руку к груди.
- Я рассчитывал на что-то более приятное.
- Тебе неприятно мое уважение, да еще и безмерное?
В ответ Куон тихо рассмеялся, обнял за плечи и кивнул:
- Конечно, приятно. Но ведь хочется всего и побольше.
Всего и побольше? Щеки снова опалил румянец, и девушка немного опустила голову, чтобы остаться незамеченной в своем смущении. Он действительно хочет, чтобы у них было все?
Но спросить прямо страшно, вдруг только она одна мечтает об их доме, их вечерах, их... семье?.. Поэтому помолчит, не будет заставлять его выбирать прямо сейчас. Она счастлива даже без ответов на свои вопросы.
- Как ты после вчерашнего?
- М? - увлекшаяся рассматриванием витрин и улиц девушка удивленно глянула на Куона. – Нормально. Хотя поспать пару часиков еще не отказалась бы… - она задумчиво хмыкнула. – Ужас.
- Почему?
- Потому что в рёкане мне хватало такого количества часов, чтобы отдохнуть. А тут…
- Кёко, ты уже не в рёкане. И впредь не будешь там в каком-то ином статусе, кроме гостьи, - заметил он. – Так что, нет ничего страшного в том, чтобы спать больше пяти часов в сутки. Я бы и сам с удовольствием еще повалялся… если бы не Мария.
Вспомнив, как требовательно девочка стучала в их дверь в восемь утра, Кёко невольно прыснула:
- Что ж поделать… Она очень боялась проспать такой важный день.
- Я бы сказал, что это не повод, если бы сам так не будил родителей в Рождество… лет эдак в пять, - парень усмехнулся. – Только я не просто стучал – я почти выбивал дверь, залезал на кровать и вытаскивал подушки из-под голов.
- И что с тобой сделали? – заинтересовалась она.
- А что могут сделать в Рождество с пятилетним ребенком, который требует присоединиться к вскрыванию подарков? – иронично фыркнул он. – Ничего не сделали. Встали и поползли.
- Значит, сегодня твои родители были немного отомщены?
Куон задумчиво глянул на нее:
- Думаешь? Кажется мне, что все еще впереди.
- Что именно?
- Ну, знаешь, за что любят внуков? За то, что те мстят родителям за бабушек и дедушек. Учитывая наши с тобой характеры… родители еще и сочувствовать будут нам.
Хихикнув поначалу, девушка внезапно осознала сказанное и с трудом смогла спокойно выдохнуть.
Похоже, она получила ответ на свой вопрос… Вот только почему же так сладко-испуганно дрожит сердце?
- Ты думаешь?..
- Время покажет.
- Я… - Кёко упрямо смотрела под ноги, пряча полыхающее лицо, - я была спокойным ребенком…
- Зато меня таким точно не назвали бы, - в голосе Куона, вроде бы и мирном, ощущались какие-то хитро-ироничные интонации. Словно парень знал, почему она не поднимает голову.
Ну и ладно. Зато теперь она может мечтать еще больше и о разном.
На территории храма было столько людей, что Кёко заподозрила какое-то отдельное мероприятие, призванное что-нибудь рекламировать и бесплатно раздавать. Парень, с которым она поделилась наблюдением, лишь усмехнулся и пояснил, что это просто посещение на Новый год.
- В Токио тридцать с лишним миллионов людей. Даже если каждый сотый выберется в храм, то это уже…
- Онэ-сан, они-сан! – сквозь толпу к ним пробилась сияющая Мария и ухватила обоих за руки. – Тут так классно!
- Давно вы приехали?
- Нет, дедушка и папа еще там, у ворот, - она кивком головы обозначила направление, и Кёко поспешила поправить кандзаси в кудрявых волосах. – Что тут делать надо?
- Добраться туда, - Куон указал на видневшийся в метрах ста от них храм, - кинуть монету в щель, позвонить в колокол, два раза хлопнуть в ладоши и загадать желание на новый год.
Девушка, прикусив губу, с улыбкой смотрела, как он объясняет серьезно кивающей Марии, и невольно вспоминала, как год назад они вшестером ходили в храм и как он спорил насчет кимоно. Подумать только, целый год прошел с того дня! Кажется, все это было так давно, словно в другой жизни…
Даже уже стоя у колокола, Кёко все перебирала события, случившиеся с нею. Дружба, любовь, семья, школа – менялось все, становилось крепче, более настоящим и осознанным. Позвонив в колокол следом за Куоном и Марией, которая старательно копировала все его действия, девушка прикрыла глаза, совершая ритуальные хлопки.
Пожалуйста, пусть все то, с чем она покинула прошлый год, останется с нею и в следующем году. И пусть всем ее близким боги в новый год принесут счастье.
После девочка потянула их к прилавкам, где лежали всевозможные амулеты, и принялась методично и дотошно расспрашивать продавцов о каждом, параллельно консультируясь со «старшими братом и сестрой». Там их и застали дошедшие до храма отец и сын Такарада.
- Ну что, довольна?
- Ага, - деловито кивнула Мария, разворачиваясь к ним. – Так, папа, это тебе, - в руки молодого мужчины перекочевала целая связка омамори. – На успех, на деньги, на здоровье, на счастье, на… - девочка запнулась на совсем незаметное мгновение, - безопасный полет, на защиту кошелька, на удачу… ну и на семейное счастье.
- Это чтобы ты вела себя лучше в следующем году? – невинным тоном поинтересовался парень, пока Такарада-младший удивленно рассматривал разноцветные мешочки.
- Это чтобы папа, если захочет, смог найти себе пару.
Кёко быстро закусила губу – так, похоже, не только их с Куоном отношения обсуждает Мария-чан. Вон какие растерянные лица у ее отца и Такарады-сана! А Куон как ехидно косится на них обоих!
- С-спасибо, малышка, - Коки, наконец, выдохнул и улыбнулся. – Развешу каждый по местам. Обязательно.
Девочка улыбнулась и протянула деду один лишь омамори:
- Это на здоровье. Потому что остальное все у тебя есть.
- Правда? – неожиданно растроганно вздохнул Такарада и бережно взял амулет. – Спасибо, моя дорогая.
- А это вам, - довольная Мария обернулась к парню с девушкой и протянула им два одинаковых омамори. – Для семейной жизни.
- Ничего себе ты в будущее заглядываешь, - Куон повертел в пальцах мешочек, пока девушка традиционно пыталась не покраснеть, и прищурился. – Подозрительно.
- Ничего подозрительного, - с легкомысленным видом отмахнулась девочка. – Надо ж мне будет у кого-то жить, когда я буду приезжать в Киото.
Парень хмыкнул и сунул омамори в карман:
- Я не сомневался в твоей практичности.
Мария аж засветилась от удовольствия, но тут же вновь напустила на себя серьезный вид:
- Так, что-то еще надо делать при посещении храма?
- Можно купить эма – дощечку, на которой ты записываешь желание и вешаешь в храме, - взявшая себя в руки Кёко присела перед нею. – Или куклу дарума – тогда нарисуешь ей один глаз, загадывая желание, и поставишь дома. Когда желание исполнится, рисуешь второй глаз, а если не сбывается, то куклу относят в храм, сжигают и покупают новую.
- И снова можно загадать то же самое желание?
- Да, можно такое же, можно другое.
Мария задумалась, затем оглянулась на прилавки и безошибочно ткнула пальцем в стенд с дарума:
- Оно? Тогда самую большую.
После праздничного обеда девочка закрылась у себя с купленной дарума и тушью, заявив, что будет думать над желанием. Такарада достал из кармана портсигар, покрутил его в руках и спрятал назад:
- Да, такого первого января я давно уж не вспомню.
- Это плохо? – его сын тепло улыбнулся и глянул на парня и девушку. – Спасибо вам. Мария была просто счастлива.
- Хотел дать совет – всех денег не заработаешь, - Куон сунул руки в карманы джинс. – И финансовое благополучие в возрасте Марии не заменит ей отца. Поверь моему детскому опыту.
- Я запомню, - серьезно кивнул Коки. – Как и то, что она уже не двухлетняя малышка, которая терпеливо ждет.
- Ладно, меня другое интересует, - хозяин дома перевел взгляд на девушку. – Кёко-чан, Мария всю дорогу до храма говорила о каких-то куклах. Она ждет подарок?
На мгновение удивившись, она сообразила и помотала головой:
- Нет, мы говорили о хина-кандзари, - увидев непонимающие взгляды, Кёко поспешила пояснить. – Ну или хина-нингё, куклы для Хина Мацури. Разве у Марии их нет?
- Кёко, - Куон чуть кашлянул, - а можно скидку на мое происхождение?
Точно, он же не знает такой традиции!
- Когда в семье рождается девочка, то покупают набор хина-кандзари – это такие особые куклы и предметы к ним. Император, императрица… – она принялась загибать пальцы, - фрейлины, министры, слуги… Они все выставляются до Хина Мацури на специальный помост с несколькими полочками, украшаются. В конце праздника их убирают назад в коробочки.
- Э…
- Вот ты сейчас объяснила, я вспомнил – покупали, - Такарада задумчиво кивнул, потирая подбородок. – Лина, когда узнала, что родится девочка, приходила ко мне и просила подыскать такой набор. И даже пару раз она наряжала этих кукол. Правда, Марии было года два-три…
А потом мама Марии-чан погибла, закончила за него Кёко, и некому было вспомнить о хина-кандзари.
- Я распоряжусь, чтобы их нашли, - Такарада достал свой сотовый. – Когда их надо наряжать?
- Уже можно, - чуть улыбнулась девушка. – Главное убрать вечером дня Хина Мацури. Иначе, по поверьям, девушка поздно выйдет замуж.
- Сама будет решать, - он отдал короткое «подойди» в телефон. – Но я, хоть убейте, не могу вспомнить, как выглядели коробки.
- Еще и помост…
- Точно, Коки – надо просто искать помост с коробками, - мужчина заулыбался и призывно замахал рукой появившемуся неподалеку секретарю. – Так, нужно обыскать дом и найти следующее…
- Пошли? – тихо проговорил Куон, пока отдавались необходимые указания. – Позвоним нашим, поздравим.
- Обязательно, - улыбнулась девушка, беря его за руку.
В Киото им обрадовались. Вся компания тоже побывала сегодня в храме, затем завернула в знакомую раменную, и глядя через видеозвонок Скайпа на новогодние порции, стоящие на столе, Кёко почти ощущала ароматный запах и даже немного завидовала.
- Как вы там? – поинтересовалась Рина, наконец, отобрав сотовый у Ошино, который быстро рассказывал события. – Что нового?
- Четвертого числа будет встреча с моей мамой, - Кёко тихо вздохнула. – И… очень хочется надеяться, что после этого мы сможем вернуться в Киото без проблем.
- Мы тоже будем надеяться, - ободряюще улыбнулась ее подруга. – Мы очень соскучились по вам обоим.
Соскучились?
Сердце словно обняли пушистыми варежками, и Кёко тихо выдохнула, когда разговор закончился.
Как же приятно знать, что ты нужен, что люди помнят о тебе, беспокоятся…
Она чуть улыбнулась и глянула на Куона:
- Можно взять твой сотовый? Я хотела позвонить отцу, поздравить его… Ты же не против? – дыхание перехватило, когда парень, не отводя взгляда от ее глаз, придвинулся так близко, что она могла бы рассмотреть свое отражение в зеленых глазах.
- Я против того, чтобы ты считала меня способным запрещать тебе общаться с близкими, - он говорил тихо-тихо, с вкрадчивой нежностью. – Сама знаешь, что я не хочу быть деспотом для тебя…
Кёко завороженно кивнула, опустила взгляд на его губы и задержала выдох, когда Куон бережно, ласково поцеловал ее.
- А вообще, - новый шепот согрел губы, - у меня нет номера телефона твоего отца. Мой он взял, своего не дал.
Она сморгнула, увидела хитринку в глубине глаз Куона и сама неожиданно прыснула.
- Сходить к Такараде? – он чуть отодвинулся, доставая сотовый из кармана.
- Не надо, - покачав головой, девушка улыбнулась. – Завтра встретимся, и тогда поздравлю.
- Тогда… у нас свободный вечер.
Легкое смущение смешалось с каким-то горячим предчувствием – свободный вечер для них двоих?..
- Осталось решить, чем займемся.
От едва заметной лукавой улыбки Кёко ощутила, что сейчас точно покраснеет.
- Ну… - она все же потупилась, - можем пойти погулять..?
- Я бы даже советовал, - усмехнувшись, Куон выпрямился. – Идем?
Девушка незаметно перевела дыхание и кивнула.
Прогулка это практически свидание. Хотя… интересно, что бы еще он предложил… но проверять она пока не собирается! Дайте хоть успокоиться немного…
Звонок настиг их в воротах. Парень выудил сотовый из кармана куртки:
- Слушаю, Такарада-сан… Нет, мы ушли гулять, - он перешел на такой быстрый шаг, что Кёко пришлось почти бежать, чтобы успеть. – Не знаю, когда вернемся… Да, договорились.
- Что случилось?
- Мария потеряла тебя.
- А?.. То есть, я нужна Марии-чан?
- Скорее всего. Но у меня преимущество, - Куон хитро улыбнулся, покрепче сжимая ее руку. – Я твой парень, и мы гуляем.
Растерявшаяся девушка сморгнула, и внезапно ее осенило.
- Погоди, ты знал, что она может к нам прийти?
- Догадывался.
- Ну ты и Янки! – пораженно выдохнула она. – Она же расстроится!
- У нее в наличии отец и дед. Пусть пообщается с ними, а в новогодний день ты моя.
Под ложечкой все сжалось в сладкий комок.
«Моя»? Ему так важно, чтобы ее внимание принадлежало только ему? Так она и так «его» все время. И совсем не против этого.
Встретив утром на кухне надутую Марию, девушка присела перед ней и улыбнулась:
- Прости, что вчера вечером мы были заняты. Когда вернулись, ты уже спала. Вот, - она протянула небольшой пакетик. – Это тебе от нас.
- Что там? – девочка упрямо надула губы, но пакет взяла.
- Посмотри.
Любопытство взяло верх, и спустя пару секунд она удивленно воскликнула:
- Амулет!
- Это особый амулет, - Кёко кивнула. – В Киото есть старая традиция – в канун Нового года девочке родители или близкие дарят амулет, который защищает ее от проблем в наступающем году и дарует ум и красоту.
- Вы с они-саном ездили в Киото?!
- Нет, просто зашли вчера в магазин, и я купила необходимые материалы.
- А потом до ночи делала тебе амулет, - отозвался от порога Куон, незаметно для них обеих появившийся на кухне. - Так что, дуться теперь ты не имеешь права.
- Не буду, - Мария, растроганно улыбаясь и прижимая амулет к груди, отрицательно помотала головой. – Спасибо, онэ-сан.
- Ну что, дело, по которому ты вчера искала Кёко, еще требует нашего участия? – парень бросил взгляд на кофемашину. – Или же можно расслабиться и позавтракать?
- Дедушка с папой нашли те куклы, которые надо ставить к Хина Мацури, но няня говорит, что это делает или мама или бабушка, - девочка вопросительно глянула на Кёко.
- Желательно, но не обязательно, - та покачала головой. – Ты уже достаточно взрослая, чтобы самой это делать. Я покажу после завтрака, как рассаживать.
- Договорились! – Мария просветлела и с самым довольным видом взгромоздилась на высокий стул напротив Куона. – Я еще тоже не завтракала.
- А этим, - парень кивком головы указал на потолок, - готовить не будешь?
- Нет, пусть спят, - с легким снисхождением отмахнулась она. – И вообще, я сказала, что буду им готовить, если они будут вставать со мной. Они встали? Нет.
Кёко перевела взгляд на одобрительно улыбающегося Куона, покачала головой и открыла холодильник.
А может, проблема в другом – вон, специи снова в полном составе стоят на полочке..? Надо было предупредить поваров.
Мария совершенно беззаботно рассказывала парню о своей школе, потом с удовольствием позавтракала с ними обоими и помогла убираться.
- А откуда ты знаешь моего папу и дедушку, они-сан?
- Мой отец друг твоего деда.
- Ты что, такой старый?!
Улыбку спрятать у девушки не получилось – уж слишком озадаченным было лицо у девочки, равно как и надменно-возмущенное у Куона.
- Мелочь, ты всерьез думаешь, что твой дед дружит только со своими ровесниками? Мой отец младше его!
В ответ Мария невозмутимо пожала плечами, отдала Кёко полотенце, которым вытирала тарелки после мытья, и отряхнула руки:
- Ну мало ли. По тебе не поймешь возраст. Онэ-сан, идем? Ты обещала после завтрака.
- Конечно, идем, - девушка улыбнулась. – Показывай, где хочешь видеть хина-кандзари.
Помост уже был установлен в большом зале на втором этаже, где высилась почти до потолка пушистая ель, украшенная игрушками и конфетами. Сейчас, с утра, гирлянда не была включена, но Кёко уже представила, как выглядит в темноте непременный атрибут Рождества и Нового года.
Должно быть очень красиво.
Там же, у помоста, обнаружились коробки, аккуратно сложенные пирамидой. Сняв верхнюю коробку, девушка открыла ее и восторженно выдохнула:
- Какая красота!
- Правда? – Мария даже пристала на цыпочки, заглядывая в коробку, и девушка села на пол, давая рассмотреть содержимое. – Это кто?
- Император, - аккуратно достав изысканно одетую куклу, Кёко бережно расправила складки игрушечного наряда и глянула на помост. – Он и императрица сидят на самой верхней полочке. Но сначала, - она вернула куклу в коробку, - надо подготовить само место. Давайте проверять остальное – должны быть интерьерные украшения.
Время пролетело настолько незаметно, что, когда в зал заглянул секретарь Такарады и позвал за собой девушку, той показалось, что они только взялись за коробки. Однако помост был заполнен куклами, украшениями и оставалось лишь поставить последнее кукольное деревце сливы.
- Мария-чан, вот сюда, - уже с порога указала Кёко и улыбнулась. – Да, туда. Все, я скоро приду!
В кабинете, куда следом за секретарем вошла девушка, был сам хозяин дома, Кумада и незнакомый мужчина.
- Сотора-сан, мой адвокат и давний друг, - Кумада представил незнакомца и с легкой улыбкой проговорил. – Сотора-сан, это, как выяснилось, моя дочь.
- Очень приятно, Могами Кёко, - она поклонилась и приветливо улыбнулась.
- Мне тоже, - адвокат кивнул. – Я принес все необходимые документы. Могами-сан, тебе надо подписать согласие на представление своих прав твоим отцом.
- Конечно! – девушка присела на диван, всем видом показывая, что сделает все необходимое.
- Тогда держи, подпись вот здесь и здесь… - Сотора передал ей несколько листов. – Встреча назначена на понедельник, в одиннадцать, бизнес-центр в Маруноути. Встречаемся там?
- Да, - Кумада забрал у Кёко подписанные ею документы, бегло просмотрел их, подписал сам и передал адвокату. – Забронированный офис на каком этаже?
Кёко молча слушала разговор, стараясь не привлекать внимания. Слишком все серьезно и непонятно… Может, ей стоило уйти, раз документы подписаны?
Она бросила осторожный взгляд на Такараду, который флегматично курил сигару, не вмешиваясь в обсуждения.
А он послезавтра поедет с ними на встречу? Куон-то не оставит ее одну…
- Такарада-сан, от вас будет представитель? – вопрос Соторы заставил ее встрепенуться и прислушаться.
- Зачем? – Такарада слегка лениво приподнял брови. – Мое участие в этом деле практически завершено, - он встретился взглядами с девушкой. – Останется решить чисто организационные вопросы со школой. А вы уж там сами, Кумада-сан.
- То есть, ваше доверенное лицо останется послезавтра в особняке? – Акира невозмутимо улыбнулся.
Такарада перекатил сигару из одного уголка рта во второй:
- Да.
Ага, сейчас, хмуро отозвалась про себя Кёко. Это вы Куону скажите, что он послезавтра будет сидеть дома с Марией-чан!
- Тогда – до понедельника, - Сотора собрал все бумаги, поклонился Такараде, приветливо кивнул девушке. – Приятно было познакомиться с тобой.
- Мне тоже! – она вскочила на ноги и вежливо поклонилась. – Спасибо вам за все!
Секретарь, который, как обнаружила только сейчас Кёко, стоял у дверей, отправился провожать адвоката.
- Такарада-сан, - Кумада развернулся к хозяину дома, - спасибо вам. Я ваш должник.
- Я лишь сам возвращаю долг, - Такарада с мягкой улыбкой глянул на девушку. – Кёко-чан, по поводу оставшихся вопросов со школой. Ты будешь оканчивать Санбиджюцу?
- Конечно, - серьезно кивнула она и глянула на Кумаду. – Там мои друзья, там отличные учителя.
- Я не против, - тот улыбнулся. – Насчет оплаты даже не беспокойся, я все возьму на себя.
- Я… я постараюсь и на третий год получить стипендию, - Кёко прикусила губу. – Мне главное сдать последние экзамены весной на максимальные баллы.
- И что это даст?
- Бесплатное обучение, - проговорил Такарада. – Вы разве не в курсе, что она сейчас учится по стипендии?
- Нет, не в курсе, - немного удивленно хмыкнул Кумада. – Ты не говорила, Кёко-чан, - она немного смущенно пожала плечами. – Молодец.
Сердце невольно затрепетало от не совсем привычных интонаций – словно… словно он гордился не тем, что она думает о его деньгах, затратах, хлопотах, о долге и ответственности, как это делал дядя… нет, сейчас «молодец» прозвучало так, будто этот человек просто гордится ею, тем, что именно его дочь – учится на «отлично», а не просто должна учиться на «отлично», чтобы оправдать затраты и усилия…
- Кёко-чан, - Такарада вынул сигару изо рта, - тебе надо решить насчет жилья. В рёкан ты ведь не вернешься, понимаешь это?
- Конечно.
- Я сниму тебе квартиру.
Она глянула на отца – квартиру?
- Ну или ты можешь воспользоваться правом на комнату в школьном общежитии, - хозяин дома спокойно смотрел на нее. – Жилье там предоставляется не только иногородним, а еще и тем учащимся, которые испытывают затруднения в проживании.
- Серьезная школа.
- А то, Кумада-сан. Стоимость общежития входит в стоимость обучения, так что…
- То есть, - девушка стиснула руки в волнении, - сейчас, если бы я воспользовалась возможностью въехать в общежитие, это было бы бесплатно для меня?
- Кёко-чан…
- Да, - кивнул Такарада. – До конца этого учебного года это будет бесплатно. Дальше зависит от тебя.
- Кёко-чан, - терпеливо повторил Акира, - я в состоянии оплатить тебе квартиру.
Она глянула на него и, задержав дыхание, поклонилась:
- Я очень ценю это, не сомневаюсь в этом, но позвольте мне отправиться в общежитие, отец*. Те деньги, которые вы могли бы потратить на аренду квартиры, могут пригодиться для чего-то более важного. Я не хочу стать причиной трат, которых можно было бы избежать.
Растерянность на лице Кумады сменилась каким-то смиренным выражением.
- Хорошо, Кёко-чан, хоть твоя ответственность в подобных делах не очень меня радует. Ты ведь юная девушка, а не умудренная опытом глава семьи, - он примиряюще улыбнулся. – Такарада-сан, что потребуется для заселения в школьное общежитие?
- Связаться с классным руководителем, подготовить анкету и заявление опекуна или родителей. Вам передадут образцы документов, - Такарада кивнул. – Триместр начнется одиннадцатого января. Надо успеть сделать все до этого срока.
- Я постараюсь успеть, - девушка поклонилась. – Обязательно.
- Не сомневаюсь. Кумада-сан, останетесь на обед с нами?
- Благодарю за приглашение, но у меня еще пару дел, - Кумада чуть покачал головой. – Все же надо подготовиться к такой важной встрече.
- Тогда до послезавтра.
- Я провожу… если вы не против, - Кёко немного смущенно улыбнулась отцу и обрадовалась, когда тот согласился.
За эти дни она успела уже немного выучить план особняка, поэтому вела Кумаду без оглядываний по сторонам.
- Как вы погуляли тридцать первого?
- Замечательно. Прошлись по Сибуе, сфотографировались у Хатико, - девушка достала из кармана заранее приготовленный пакетик. – Это я вам подготовила. С Новым годом, отец.
Кумада на мгновение растерялся, затем улыбнулся:
- Спасибо, Кёко-чан.
- Это просто амулет, - поспешно объяснила она, глядя, как он крутит в руках подарок, словно не решаясь открыть. – Я… я пока не знаю, что бы вас порадовало, поэтому… решила сделать что-то универсальное.
- Ты сама сделала амулет?
Прям дежавю. То Мария-чан спрашивала, то вот, сейчас…
- Да, - Кёко просто кивнула. – Простите за такой скромный подарок.
- Что ты! – мужчина поспешно вскинул руку. – Это чудесный подарок… Просто, - он слегка усмехнулся, - мне достаточно непривычно получать подарки в Новый год.
- Почему?
- Ну, как ты знаешь, жены и других детей, кроме тебя, у меня нет, - Кумада аккуратно вскрыл пакет и достал небольшой амулет, при виде которого легкая улыбка появилась на мужских губах. – А родители мои давно умерли. Отец не перенес землетрясения в Кобе, мать тоже долго не прожила без него. Так что… я не только отвык получать подарки, но и дарить их, - он немного извиняюще пожал плечами. – Спасибо, что благодаря тебе я могу вспомнить, как это приятно.
Кёко сглотнула, ощутив, что печаль сжимает сердце. Ее неосторожный вопрос вызвал такие грустные воспоминания…
- Простите, я не хотела вас расстроить, - она поклонилась, сжимая руки.
- Что ты, все в порядке, - Акира запротестовал, спрятал амулет во внутренний карман пиджака и тепло улыбнулся. – Это все было очень давно. Правда, жаль, что бабушки и дедушки с моей стороны у тебя нет, - он задумчиво нахмурился. – А Саена никогда не упоминала о своих родителях. Я один раз попытался спросить, в ответ она почти приказала не касаться этой темы.
- Понятно, - девушка кивнула. – Но… знаете, я привыкла жить со знанием, что родных у меня почти нет. И, если честно, мне, наверное, трудно понять…
- Чего ты лишена? – закончил за нее мужчина. – Я понимаю.
- Спасибо, - растроганно улыбнулась она и тут же поклонилась. – Поэтому простите, если в будущем я буду делать какие-то ошибки, которые будут расстраивать вас.
- Что ты! – Кумада даже замахал руками. – Не стоит извиняться, Кёко-чан! Уверен, у нас обоих еще будут и непонимания, и недоразумения именно потому, что мы потеряли очень много времени, - он вздохнул. – Для меня главное, чтобы нас это снова не разлучило.
- Я постараюсь вас не разочаровать.
- Кёко-чан, - мужчина хмыкнул и погладил ее по голове, - я совсем не разочарован. Мне нравится знать, что у меня есть ты. Такая, как есть.
Девушка сглотнула подкативший комок:
- Спасибо… отец.
- Я заеду послезавтра к девяти, - он тепло улыбнулся. – Не рано будет?
- Что вы, к этому времени я давно буду на ногах!
- Значит… - Кумада снова погладил ее по голове, - до послезавтра.
Когда за ним закрылась дверь, Кёко тихо выдохнула.
Такая, как есть. Он сказал это так же уверенно, как говорил Куон – тогда, когда они остались одни в школе, пока класс был за границей. Тогда ее друг… пока еще просто друг сказал, что не хочет терять ее такую, какая она есть. А теперь тоже самое повторяет человек, который всего неделю назад стал ее отцом.
Она прерывисто вздохнула, ощущая, как трепещет в груди сердце.
Просто потому, что она есть. Это и есть родительская любовь? Ведь Шухей-сан, несмотря на все поведение Куона, любит своего сына. И его жена, наверняка, тоже души не чает в сыне. Просто потому, что он есть.
Какое странное и теплое чувство…
Выдохнув, она решила подумать об этом вечером, развернулась к лестнице и обнаружила, что наверху, облокотившись о перила, стоит Куон. Рядом с ним Мария явно пыталась повторить его позу, но из-за низкого роста у нее не получалось выглядеть настолько непринужденно. Что, впрочем, ничуть ее не смущало, судя по ее лицу.
Улыбка сама появилась на девушки, пока она поднималась по ступенькам.
- Он сказал, что это твой отец, - едва Кёко остановилась, проговорила девочка. Получив согласный кивок, она с озадаченным видом выпрямилась. – А почему он ведет себя так странно? Мой папа обнимает меня…
- Они знакомы чуть больше недели, - Куон тоже встал во весь свой рост. – Нормально все?
- Да, - девушка с трудом удержалась от смешка – Мария была очень потешна и мила в своих попытках выглядеть очень серьезно. – В понедельник встреча в одиннадцать, отец заедет за мной в девять.
- За тобой? – он приподнял одну бровь.
- Да, - взгляд зеленых глаз стал очень выразительным, и Кёко пожала плечами с извиняющим видом. – Такарада-сан сказал, что ты остаешься дома.
Теперь приподнялась и вторая бровь, затем парень саркастично усмехнулся:
- А почему я не в курсе?
- Теперь в курсе, - кротко ответила девушка и глянула на Марию. – Ты закончила уже с хина-кандзари?
- Да! – та, мгновенно растеряв всю напускную серьезность, ухватила за руку и потянула за собой. – Пошли, посмотришь!
Лишь зайдя в зал, Кёко внезапно поняла, что Куона с ними нет. Задуматься о том, где может быть парень, она не успела – Мария потребовала проверить, что все стоит, как надо, параллельно засыпая вопросами о наличии подобных праздников в другие дни. Девушка выдохнула, покопалась в памяти и принялась рассказывать о Дне девочек, о Дне мальчиков, о днях игрушек… Она прекрасно понимала, что лишенная матери и оставшаяся фактически в мужском окружении девочка не могла узнать того, о чем обычно рассказывают матери или… или тети, как было в ее собственном случае - Яёй-сан очень серьезно относилась к традициям, требующим участия детей.
- А какие у тебя куклы?
- У меня нет хина-нингё, - Кёко поправила Марии бант в волосах.
- Почему? – девочка удивленно оглянулась на нее.
- Ну, мы постоянно переезжали, наверное, потерялись. А в семье, где я росла, был только мальчик, сын.
- А почему они-сан тебе не подарит?
Оглянувшись в направлении пальца девочки, Кёко встретилась взглядами с Куоном, который подпирал спиной стену у входной двери.
И когда успел так бесшумно появиться?
- Это не такой подарок, - она чуть улыбнулась ему и снова глянула на Марию, - который парни могут подарить девушкам.
- А что парни могут подарить девушкам? – Мария тут же хитро прищурилась, и девушка невольно смутилась:
- Ну…
- Цветы дарил?
Непосредственность вопроса, с которой он был задан, заставил Кёко выдохнуть:
- Так, Мария-чан, кажется, мы говорили о другом. Ты помнишь, когда надо убрать куклы?
- Помню – вечером на Хина Мацури, иначе я поздно выйду замуж. А когда вы собираетесь пожениться?
- Мария, у тебя опять чисто меркантильный вопрос? – парень, наконец, подошел к ним и присел рядом.
- А как же, - закивала девочка. – Я хочу нести кольца на свадьбе. Можно?
- А разбрасывать лепестки роз?
- Ну я ж не такая маленькая!
- Боюсь, что к тому времени, когда нам потребуется носитель колец, - лицо Куона было совершенно невозмутимым, и смущенная донельзя девушка отчаянно позавидовала ему, - ты уж точно выйдешь из нужного возраста.
- Вы что, к пенсии собираетесь пожениться?!
- К пенсии твоего деда.
Мария с подозрением прищурилась, покосилась на девушку, которая старательно складывала упаковочную ткань в коробки, и принялась загибать пальцы, что-то подсчитывая.
- Калькулятор дать?
- У меня есть телефон, - с гордым видом отказалась она.
- Ну-ну… - поднявшись, Куон взял сразу всю «башенку» из пустых коробок и глянул на Кёко. – Откроешь мне дверь?
Она снова выдохнула – в его глазах плясало хитрое веселье.
Ну да, ему смешно! А у нее тут… от одного представления подобного коленки подрагивают!..
Свадьба? И даже не «если», а «когда»»!.. Правда, что ли? Он думает о таком?
Закрыть дверь не дала Мария, которая догнала их и с самым обвиняющим видом воскликнула:
- А пораньше нельзя?!
- Например?
- Ну, в следующем году!
- Ученикам запрещено жениться.
- Тогда после школы!
- Ну вот как только заработаем, то сразу же.
Девочка засопела.
- И вообще, кто знает, вдруг ты быстрее замуж решишь выйти.
- Пфф! Вокруг меня нет достойных кандидатур.
- Ага, то есть ты уже искала…
Кёко хотелось и смеяться от подобного разговора, и спрятаться где-нибудь в темном углу, чтобы успокоиться. И нет бы он как-то уводил разговор – так нет, еще и провоцирует Марию-чан!
- Они-сан, а у тебя есть младший брат?
Куон впервые за весь разговор крякнул:
- Кхе! Нет, я единственный ребенок в семье, как и ты. Где у вас тут кладовка?
- Сюда, - Мария выдвинулась вперед и повела. - Просто ты мой типаж. Но я же не стану отбивать парня у своей онэ-сан.
- Мелочь, я уже даже начинаю сомневаться в том, что мы с тобой не родственники! Хотя в том, что ты внучка своего деда, я уверен на тысячу процентов!
- Почему?
- Потому что такая же бесцеремонная, как и он.
- Вот неправда, - сразу надулась Мария, но тут же повеселела – Кёко молча, не останавливаясь, ткнула пальцем в бок парня, вынуждая того охнуть и дернуться. Коробки опасно зашатались. – Спасибо, онэ-сан!
Кёко мирно улыбнулась, кивнув.
- Заговор, - констатировал Куон, но за обвиняющими интонациями она слышала смех. Да и зеленоглазый взгляд был теплым и странно довольным.
Девочка довела их до кладовки, проконтролировала, куда и как были поставлены коробки, и тут же поинтересовалась насчет ужина.
- Я буду сама готовить, так что просто скажите, чего бы хотели.
- Мы собирались поужинать в ресторане, - парень невозмутимо обнял вспыхнувшую Кёко за плечи. – Но если что останется с ужина, обязательно попробуем.
- Ладно, я оставлю вам, - с милостивым видом кивнула Мария. – И онэ-сан, ты обещала показать, как готовить никуманы с натто. Дедушка же ждет.
- Мария-чан, может, не…
- Обязательно покажет, - практически промурлыкал Куон и закивал. – Лично прослежу.
Девушка честно попыталась снова ткнуть его кулачком, но лишь оказалась еще крепче прижата к Куону. Оставалось только выразительно хмуриться, глядя, как девочка довольно кивает и убегает по коридору к лестнице.
- Ну и?
- Что? – невинно отозвался парень, ведя саму Кёко в направлении их комнат. – Ты будешь против ужина в ресторане?
- Буду, - воинственно отозвалась девушка. – Во-первых, это ты придумал, чтобы не ужинать вместе с…
- … семейством Такарада, - он послушно закивал. – Я хочу провести ужин с тобой. Ты откажешь мне в этом?
Он невозможен!
- Откажу!
- Какой кошмар, - довольная улыбка на губах Куона не соответствовала его тону. – А что во-вторых?
- А… Мне нечего надеть в ресторан на такой торжественный ужин!
- Тогда выберем маленький ресторанчик, где на входе не потребуют строгого дресс-кода.
Ну вот и что с ним делать? Говорит так невозмутимо, но она всем телом прямо чувствует, как он радуется. Чему только?
- И потом, мы скоро вернемся в Киото. Будет у нас еще такая возможность просто пойти и поужинать вне дома посреди недели? Начнутся занятия, у меня тренировки, у тебя клубы…
- Будем ужинать дома, - Кёко невольно улыбнулась, заходя в их общую комнату. – Если, конечно, общежитие можно назвать домом.
- Хочешь сказать, что… ты переедешь в общежитие?
Она оглянулась на прищурившегося парня, и внезапная мысль заставила насторожиться – он не рад такой возможности?
- Ну да. Такарада-сан спросил меня об этом. Отец предлагал снимать мне жилье, но если сейчас я учусь по стипендии, то и комната в общежитии для меня предоставляется бесплатно.
Куон так ярко улыбнулся, что девушка на мгновение вообще забыла, о чем речь.
- Значит, мы будем соседями, - он подошел к ней, обнял за талию и притянул к себе. – Последний вопрос – Кумада-сан знает об этом?
- Я… не говорила пока… - Кёко сглотнула, ощущая себя кроликом в лапах сытого хищника – и опасно, и убежать сил нет… и отвести взгляд от этих глаз невозможно!
Понимающе-хитрая усмешка заставила коленки задрожать, а потом жадный поцелуй выбил все мысли и страхи, оставляя лишь радость и головокружение – кажется, он совсем не против соседства…
-----------------------
*Кёко обращается к Кумаде уважительно-нейтрально «ото-сан» - отец. В семье часто дети к отцам обращаются «чичи» - папа.
К главе 59
понедельник, 27 января 2020
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: мини
Персонажи: Саена, сенсей.
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Примечание: ПТСР (психолог.) - посттравматическое стрессовое расстройство.
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
читать дальше
Первый сеанс всегда трудный. Надо установить контакт, наладить тонкий мост доверительного разговора.
Он смотрит на женщину в кресле, приветливо улыбается.
Ее взгляд холодный, оценивающий – и на самой глубине зрачка брезгливое недоумение. Словно она сама не может понять, что делает в кабинете психотерапевта.
- Давайте познакомимся. Как вас зовут?
- Могами Саена, - ее голос звучит негромко, слова она произносит четко и внятно.
- Что ж, тогда я Могами-сенсей.
Женщина вздрагивает, впервые в ее позе появляется растерянность, но практически сразу исчезает.
Отличное владение эмоциями.
- У вас на двери написано другое имя. Равно как и…
- Это мой метод общения с теми, кто приходит в этот кабинет, - он перебивает так же четко и внятно. – Я хочу, чтобы вы видели во мне того, кому расскажете абсолютно все о себе.
- Вы мужчина.
- Мы люди, Саена.
Ее губы складываются в тонкую недовольную линию.
- Мне не нравится ваше отношение, - женщина нарочито невежливо отводит взгляд, обводит им обстановку, рамки дипломов на стене.
- И вы не собирались сюда приходить, - он согласно кивает. – Но ваш штатный психолог категорически настоял на этом визите.
- Раскрытие конфиденциальности личной информации и нарушение профессиональной этики. Статья…
- Это настолько очевидно, насколько вы неуверенно чувствуете себя здесь, - он снова перебивает ее. Она хмурится. – Вы боитесь здесь находиться.
- Чушь, - резко отвечает она.
- Это, кстати, тоже признак страха – отрицание проблемы.
Между ее бровями пролегают две вертикальные глубокие морщины.
Ему нравится, что она думает. И даже знает, о чем она думает.
- И какая у меня проблема, по-вашему?
- Еще не знаю, - он открывает девственно-чистую историю болезни, берет ручку. – Но мы разберемся, обещаю.
***
- Как вы спите, Саена?
- Как все.
Она не язвит, не закрывается – просто отторгает любую попытку втянуть себя в разговор. Он участливо подается вперед:
- Кошмары не беспокоят? Не просыпаетесь десяток раз за ночь?
- Кошмаров нет. Просыпаюсь, как и все – в туалет и попить.
- А что пьете ночью?
Саена на мгновение теряется:
- Воду… сок… что найдется в холодильнике.
- Часто у вас получается заходить в магазины?
Она думает, пытается просчитать причину его вопросов. Ему даже интересно становится, поймет ли она, что причины нет, ну кроме любопытства.
- Нет, не часто, - она, наконец, отвечает, уже более осторожно. – Обычно делаю интернет-заказ и указываю время, к которому подвезти продукты.
- А есть предпочтения?
- В чем?
- В выборе магазина, - он мирно улыбается профессиональному адвокатскому прищуру. – Какой сетью пользуетесь?
- «Нисеман».
- А что привлекло вас в ней? Ведь не только «Нисеман» дает возможность заказать набор продуктов через интернет.
- Просто попался первым в строчке результатов поиска.
- А почему вы не посмотрели другие?
- Зачем?
- Ну, например, в других могут быть ниже цены. Сэкономили бы.
- Наэкономилась, - отрывисто бросает она, темнея взглядом и лицом.
Кажется, сеанс на сегодня закончен.
***
- У вас есть домашний питомец, Саена?
Сегодня она в брючном костюме, водолазка в тон ему. Не хватает лишь перчаток и очков. В кабинете тепло, как и на улице.
Она пытается защититься от него, от вопросов, надеть броню, через которую не пробьются эмоции и страхи.
- Нет.
- А если бы заводили…
- Не терплю домашних животных, - она отрезает категорически, смотрит холодно.
- Почему? Вас в детстве напугала собака? Поцарапал кот?
В ее глазах недовольство и раздражение:
- Сенсей, слишком глупые вопросы.
- Нет, Саена, ничуть. Ответьте, пожалуйста, - он снова говорит внятно, отчеканивая каждое слово. – Только подумайте о причине серьезно.
Она молчит долго, при этом смотрит в никуда на стол.
- Они отвлекают.
- От чего?
Снова молчит, но сейчас он видит, что она подбирает формулировку.
- От того, чего надо добиться.
- А чего вы хотите добиться?
- Безопасности положения. Статуса. Обеспеченности, - она перечисляет медленно, делая паузы между словами, и смотрит уже прямо ему в глаза. – Не бояться того, что у тебя ничего не будет.
- Не оказаться..? – он замолкает, предлагая ей закончить, и она чуть кивает:
- … ни с чем.
- Бич нашего поколения.
Ее взгляд меняется впервые настолько открыто – в нем удивление и словно недоверие, что с ней согласились.
- А когда выйдете на пенсию, заведете домашнего питомца? – он не дает ей развить чувства.
Она теряется, выдыхает, молчит, явно беря себя в руки.
- Возможно. О таком не задумывалась.
- А как вы думали о своей пенсии? Ведь такой человек, как вы, Саена, должен был думать о пенсии. Что там будет?
- Дом, - после паузы говорит она. – Может, сад.
***
- В прошлый раз мы говорили о доме на пенсии, - он улыбается. – Каким он будет, Саена?
- Моим.
- Это само собой разумеющееся. А внешне?
- Не думала, - она едва заметно качает головой, и он невольно радуется – Саена теряет очко защиты. И одета она сегодня в водолазку и брюки. Без пиджака.
- А как насчет квартиры с большим балконом?
- Нет, дом. Чтобы меньше соседей, - она молчит, затем неожиданно добавляет. – Впереди сад, дом позади.
- В саду что-нибудь будете садить? Цветы, деревья?
Непонимание в ее взгляде заставляет вздохнуть про себя – как все запущено.
- Наверное. Должно же что-то расти в саду.
- Ну, на пенсии времени точно должно хватать для выбора наполнения сада, - он снова улыбается, немного хитро, предлагая ей разделить улыбку. Она машинально кивает – и улыбается правым уголком рта. По крайней мере, он хочет думать, что это улыбка.
- А дом в пригороде? Или в дере…
- В пригороде! – она обрывает резко. – Не люблю деревни.
- Потому что все друг друга знают?
Снова эти вертикальные морщины и подозрительный взгляд.
- Видите ли, - он откидывается на спинку стула, - многие не любят деревни за это. В небольшом замкнутом пространстве очень быстро теряется смысл привычных занятий, и люди начинают занимать свои внимание и ум наблюдениями. В итоге, каждый чужак оказывается словно препарирован в деревне.
Она смотрит на него недоверчиво, но с каждым его озвученным тезисом взгляд обретает согласие. И тяжелую злость.
- В пригородах крупных городов, даже мегаполисов, селятся именно горожане, которые ценят возможность просто расслабиться вдали от информационного потока и тысяч взглядов.
Кивок от нее как знак признания. И как еще одно потерянное ею очко. Неплохо.
***
- А чем будете заниматься на пенсии, Саена?
Она позволяет себе задуматься уже без морщин между бровями.
- Честно говоря, не знаю.
- То есть, в первый день на пенсии будете ощущать себя, как в последний день учебы? Когда в руках диплом, учеба позади, и не знаешь, чем заняться?
- У меня не было такого.
- Почему?
- Меня ждала работа.
- Нет, - он качает головой, - я про старшую школу. Вступительные экзамены сданы, школьные сданы… - выражение на ее лице смягчается, и она легонько кивает. – Вот-вот. Пусть пару дней, но свобода. Как вы учились в школе?
- Легко, - она снова хмурится, но скорее озадаченно, словно удивляется. – Не могу сказать, что что-то не давалось.
- А любимые предметы были?
- Нет.
- А клубы? В каком были?
- Ни в каком, - она смотрит прямо, без раздражения, но и без ностальгии, какую бы ждал он. – У меня были подработки после уроков. Три дня в библиотеке, три в «Бургер кинге».
- О, в библиотеку можно устроиться на подработку? Не знал.
- Расставлять книги после закрытия, убирать, следить за порядком, - она кивает на его удивление, затем добавляет. – Мне там нравилось.
- Чем?
- Можно было читать.
- Начинаю вам завидовать, - он улыбается. – Это ж мечта такого «ботаника», как я.
- Да, это было удобно, - она снова кивает.
- А со скольки лет подрабатываете?
- С двенадцати.
- Что-то хотели купить себе?
Теперь она замолкает надолго – и думает: подбирает слова, выражения, чтобы не оказаться внезапно…
- Независимость.
***
- Расскажите о своем детстве, Саена.
Он знает, что она уходила с прошлого сеанса не в духе, за день успела успокоить себя, что возврата к неприятному разговору не будет… и не собирается давать ей расслабляться.
Во взгляде раздражение, недовольство и, неожиданно, обвинение. Он молчит, давая понять, что менять вопрос не будет.
- Родилась, росла, училась.
- Где родились? – он говорит нарочито четко, внятно, с нажимом и паузой.
Она отводит взгляд, бегает им по рамкам на стене, не задерживая. Молчание затягивается, иссушает, опускается тяжестью на плечи.
- Я не хочу отвечать.
- Вам придется, Саена, - теперь его голос звучит мягко. – Без моего заключения вас не вернут к работе.
В ее глазах откровенная неприязнь. И страх.
- Это была община.
Он невольно задается вопросом, профессиональная ли это привычка говорить аккуратно, с правильным подбором слов, или же… приобретенная задолго до адвокатуры?
Она снова молчит, и он вопросительно приподнимает брови.
- Община хиппи, - ее голос наполнен таким презрением, что на мгновение ему становится не по себе.
- О, хиппи. Лучше любить, а не воевать?
- Лучше умереть, чем так жить, - она справляется с интонациями, вышедшими из-под контроля. – Вы не знакомы с этой культурой, иначе бы не говорили эти заученные штампы и клише. Все это ложь.
- А в чем ложь?
- В том, что им никто не нужен. Они как плесень на хлебе – растут из воздуха, цветут, расползаются и ничего, ни-че-го не приносят хорошего..! – ее пальцы до белых костяшек сжимаются в кулак. – Они даже не задумываются о смысле жизни, о будущем. Лав, нот вар, - она искажает лицо на секунду. – Как чувствуют себя те, кто оказывается заложниками их принципов, никого не волнует там!.. – она начинает дышать чаще, сглатывает. – Так что, не говорите, чего не знаете.
- Восполните мой пробел в знаниях.
Неожиданно горькая усмешка кривит ее губы.
- Пробел?
Он кивает и добавляет:
- Никто не будет знать, кроме меня и вас.
- Они были хиппи, - у нее интересная привычка не отводить взгляда от лица собеседника, лишь чуть-чуть смещать взгляд. – Хотя, может, это были и не мои родители. Там была община, коммуна – называть можно как угодно. Несколько домов в деревне, полуразвалившихся, с минимумом мебели, одежды и всего того, чем делает человека цивилизованным. Куча хиппи, которые не думают ни о чем серьезном. Нужна еда? Можно пойти на улицу и попросить. Нужна одежда? То же самое – идите и просите. Можете в мусоре порыться, вдруг найдется и то и другое!.. – она замолкает, опускает лицо, пытается справиться с эмоциями.
Он не дает:
- Беззаботность?
- Идиотизм! – с полусвистом выдыхает она и поднимает голову. – Вам придет в голову совокупляться на глазах детей? Мотивируя это тем, что любви не надо стесняться, все естественно? Не думая, что потом эти самые дети слышат за спинами от деревенских? Знаете, как нас, их детей, называли там? Выродки. Вот только никого не заботило, что чувствуем мы!
Он смотрит, как она кусает губы и хмурится.
- Беря подработки с двенадцати, вы хотели независимости от родителей?
- От всех них, - она справляется, вновь говорит спокойно. – Когда постоянно голодаешь и мерзнешь, учишься… думать о себе сама. И о таких же, как ты сама, только младше. День ото дня ты ищешь еду, кормишь, следишь... Вам приходилось в шесть лет вытаскивать из ноги трехлетнего сук дерева? Обрабатывать рану? Надеяться, что не будет сепсиса и что он не умрет? Потому что хоронить и оплакивать тоже придется именно тебе! Эти лишь вздохнут и пойдут делать нового ребенка! – она замолкает, затем говорит уже более спокойно. – Я сама записала себя в школу. Нашла свидетельство о рождении и записала. Хотя, может, это и не мое совсем. И я не Могами Саена… - ее руки стиснуты, пальцы нервно переплетены. – Я пошла в школу с пакетом. Одежду мне отдала хозяйка булочной – ее дочери уже нужна была новая. И тогда я поклялась себе, что я вырвусь из этого ада. И никогда не буду ходить в поношенной чужой одежде и с пакетом вместо сумки. И никогда не услышу за спиной оскорбления.
- В шесть лет?
Она поднимает на него отсутствующий взгляд.
- В шесть лет поклялись?
- Да.
***
- Значит, вы начали подработку в средней школе?
Сегодня Саена снова в брючном костюме, на шее поверх ворота свитера платок.
- Да, - она сдержанна, холодна и словно окаменевшая.
- Средняя школа была в той же деревне?
- Нет, в соседнем городе. Я подрабатывала там уборщицей в детском саду. Убирала все после закрытия. Там же и ночевала по разрешению директора.
- Он рисковал, беря подростка таких лет на работу.
- Тогда законодательство разрешало.
- А старшая школа?
- Перебралась в центр префектуры. Сменила подработки, нашла комнату у стариков.
- Хватало на все?
- Да, - она закидывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди.
- Вы просто гуру экономии, - он смотрит серьезно, без тени улыбки. – Вам же не помогали родители?
- Нет.
- Все сами… - он кивает. – Вас спасло то, что вы очень умная, - изгиб ее бровей слегка ломается. – Вы говорили позавчера, что учеба вам давалась легко.
- Да, легко, - подтверждает она, мгновение колеблется. – Ну и библиотека давала возможность читать нужную литературу бесплатно.
- Так вот как вы подготовились к Тодаю, - его усмешка понимающая, и она еще на чуть-чуть расслабляется. – Совместили приятное с полезным. Не страшно было в Токио после небольшого города?
В ее взгляде мелькает задумчивость.
- Нет, у меня была цель. Когда жизнь подчинена цели, страха нет.
- Вы жили в общежитии? – она кивает. – Значит, с жильем проблем не было. Подрабатывали?
- Как и все студенты. Университетская библиотека, столовая.
- Учиться в университете тоже было легко?
- Сложнее, - она думает мгновение. – Очень много информации и необходимости быстро реагировать.
- Потому что юридический? Почему, кстати?
- Высокооплачиваемая сфера.
- А почему тогда не политика? Или шоу-бизнес?
- В политике очень многое зависит от прошлого. А шоу-бизнес ничем не лучше хиппи, - ее выводы звучат спокойно, словно она много раз говорила их. Или обдумывала.
- Но вам было тяжело учиться…
- Сложнее, чем в школе, - она поправляет его намеренно сделанную оговорку. – У меня была цель – получить как можно лучшие характеристики. Это помогло заручиться местом работы.
- Не сомневаюсь, что вы были из тех студентов, которые еще во время учебы ищут будущую работу, - он согласно кивает. – И совершенно с вами согласен, - он молчит, давая ей возможность немного расслабиться. – Первая работа вас устроила?
- Для первой работы – вполне.
- Вам нравится ваша профессия?
Она замирает, затем опускает руки на колено, одна на одну:
- Да. Она дает мне все то, к чему я стремилась.
- Независимость?
- Независимость. Финансовую стабильность. Уверенность в будущем.
- Все то, что делает человека цивилизованным?
Впервые она улыбается обоими уголками губ, показывая, что согласна.
***
- Вы так и работали в Токио после Тодая?
- Нет, я работала в Киото.
- То есть, вам пришлось покинуть новую столицу и уехать в старую? Не жалели?
Ее зрачки расширяются.
- Всегда.
- Всегда жалели? Почему?
Саена молчит.
Он не торопит ее, терпеливо ждет. Неделя сеансов должна была дать ей понять, что нельзя уйти от ответа. И чем больше она будет молчать, тем больнее будет говорить.
- Проклятый город, - роняет она.
- Чем именно?
- Он едва не отобрал у меня все, чего я добивалась все двадцать восемь лет.
Двадцать восемь, запоминает он. То есть, восемнадцать с лишним лет назад – сейчас Саене, если верить медицинской карте, почти сорок семь.
- Что случилось? Вы попали в автокатастрофу?
- Я бы не отказалась. По крайней мере тогда.
- Так что произошло? – он облокачивается на стол, смотрит прямо.
Она отводит взгляд, снова долго молчит. Думает.
- Саена, не надо бояться говорить.
- Я не боюсь.
- И не надо стыдиться говорить, - ее вздрагивание заметно, даже не присматриваясь. – Я врач, Саена. А не судья или палач.
Она держит себя в руках на грани, это видно, с трудом.
- Это просто… отвратно, - подбирает она описание. Взгляд по-прежнему в стол. – Ко мне обратился один… мужчина, - слово она проговаривает с таким отвращением, что он едва не задает уточняющего вопроса. – Сказал, что не может поступить в университет, меня порекомендовали помочь с подготовкой к экзаменам.
- Почему вас?
- Я… подрабатывала репетиторством. Ради практики – когда проговариваешь или объясняешь, можно отточить… разговор.
- Ваш способ развить ораторское искусство получше, чем у Демосфена, - он успокаивающе улыбается. – Ну, когда он набирал полный рот камней…
- … и стоял на берегу моря, говоря и декламируя, - она, наконец, смотрит на него, кивает. – Я помню эту историю.
- Значит, вы репетиторствовали?
- Да, - сбитая с толку, она словно смиряется. – Я согласилась. Начали встречаться для занятий, - долго молчит. – Потом я решила, что он привлек меня.
Странная фраза. Как могла бы сказать более простая женщина?
Он щурится:
- В смысле, вы увлеклись им?
Саена кивает, видно, что прикусывает щеку изнутри.
- А вы ему нравились?
Она снова кивает, затем тут же выпрямляется:
- Я так думала, заблуждалась.
- Он вам изменил?
- Он использовал меня. Выкрал у меня важные документы. Для процесса, который я вела. И исчез. Навсегда, - она будто рубит, со всего размаху, со всей силой. Ее лицо искажается быстрой сменой отвращения, ненависти, презрения.
- И вы потеряли работу..?
- Да, увольнение. Филиал закрыли. Оставили практически с «волчьим» билетом. Знаете, что это такое?
- Прекрасно представляю, - он кивает. – Он был красив?
Она тушуется:
- Я не знаю… Я не могу судить о таком.
- Но чем он вас привлек настолько, что вы родили от него ребенка?
Ее лицо застывает неподвижной маской.
***
Сегодня она выглядит еще более холодной, чем раньше. И одета в деловой костюм с юбкой, туфли на высокой шпильке.
Боевое облачение, невольно улыбается он про себя.
Они молчат.
- Вы не будете ничего спрашивать, сенсей? – она идет в атаку, чеканит невидимый шаг и слово.
- Я просто жду ответа на вчерашний вопрос, - он доброжелательно кивает. – Что привлекло вас в том мужчине, что вы родили от него ребенка?
- Откуда вы знаете о ребенке?
- Саена, я же врач. Такая информация мне всегда доступна, - он открывает частично заполненную историю болезни. – Госпиталь Сайсекаи, двадцать пятое декабря десять двадцать утра, девочка, вес два восемьсот, рост сорок восемь. Врожденных патологий и заболеваний не обнаружено. Как назвали-то?
От нее веет холодом.
- Кёко.
- Символично. В Киото – Кёко. Сами выбирали?
- Нет, медсестра в госпитале предложила.
- Так чем привлек тот мужчина?
- Он мужчина, я женщина. Что-то должно быть?
Он вздыхает про себя – придется бить.
- Саена, контрацептивы к тому времени были доступны уже пару десятков лет. Если бы у вас была просто физиология, вы бы в первую очередь озаботились бы ими. Разве нет?
Ее словно застали за чем-то неприличным. С ее точки зрения, разумеется.
- Он ухаживал за вами?
- Ему нужно было украсть…
- Саена, он ухаживал за вами? – ему приходится повысить голос.
- Да, - она медленно кивает.
- Заботился? Ну там, надень шапку, а то простынешь. Вот теплые компрессы, чтобы не замерзла. Вот конфеты, которые понравились тебе в прошлый раз. Вот… - он видит, как с каждой фразой она словно перестает дышать, - … продукты, давай приготовлю ужин, а ты отдохни…
- Откуда… вы знаете?... – наверное, впервые за все сеансы она бледнеет.
- Так и было?
- Да…
- Значит, вы потянулись к нему, потому что вы оказались нужны кому-то еще, кроме вас самой?
Она нервно выламывает пальцы, обегает его взглядом.
Больно, да. Но он предупреждал.
- Да.
- Вы вспомнили, что одной быть страшно?
- Да.
***
- Вы остались в Киото после увольнения?
- Да, - она кивает, спина напряжена, хоть вся поза призвана показать, что она спокойна.
- Почему?
- Шло внутреннее следствие компании, где я работала.
- И что выяснили?
- Что мы не проявили надлежащей бдительности, что привело к проигрышу процесса.
- То есть, настоящей причины не выявили? – он невольно приподнимает брови. Саена отрицательно качает головой. – Вас напрямую не обвинили?
- Обвинили всех, кто был привлечен к процессу. Но всю вину на себя взял мой начальник, - она рассматривает письменный прибор на его столе. – Я ему все рассказала.
- Фактически, ваш начальник прикрыл вас?
- Да, - после паузы она кивает.
- А что он говорил вам лично по этому поводу?
Снова тишина, наполненная напряжением.
- Что я подорвала его доверие в мое благоразумие, - в ее голосе звучат новые интонации, и он внимательно вслушивается в них.
Искренняя вина, горечь. Печаль. Стыд.
- И что было потом?
- Я уволилась вместе с ним. Потом он создавал свою компанию и предложил мне место помощника. В Токио.
- То есть, вы восстановили его доверие?
- Тогда вряд ли. Теперь – надеюсь.
- А где вы работали после рождения ребенка и до Токио?
- Репетиторствовала, оказывала частные консультации, не входя в состав сотрудников…
- Сейчас это называется аутсорсинг.
- Да.
- Хватало вам с дочерью?
- Я следила, чтобы у нее была еда и одежда, - отрывисто бросает она. – И дом.
- Ваш начальник знал, кто отец девочки?
- Говорю же, я ему все рассказала, - в ее голосе проступает раздражительность, смешанная с болью.
- Как он реагировал на ребенка?
Она замирает, задумывается.
- Не был против. Мол, пусть растет. Ему нравились дети. Часто рассказывал про своего племянника того же возраста.
- У самого семьи нет?
- Есть. Но его дети уже выросли, а ему нравилось нянчиться и наблюдать именно за маленькими.
- Да, они забавные, когда малыши, - он улыбается, но Саена не подхватывает улыбки. – Как ваша дочь перенесла переезд в Токио?
- Она осталась в Киото.
Теперь наступает его очередь замирать от неожиданности.
- Вы не взяли с собой ребенка?
- Нет, - в ее взгляде спокойное непонимание. – А зачем она мне?
***
- Саена, почему дочь оказалась вам не нужна?
Она хмурится, приподнимает затем брови:
- Я дала ей все, что могла. Я оплачивала ее обучение. Нашла семью, где ей предоставят дом и еду. Что еще от меня надо?
- Вы считаете этого достаточно?
- Более чем.
- А любовь?
Она долго смотрит на него.
- Вы вообще понимаете, что я перенесла из-за нее? – говорит она тихо, внятно. – Бесчестье, позор, унижение, - ее глаза темнеют. – Кстати, почему врачи отказываются проводить аборты, если срок больше двадцати недель?
- Потому что запрещено законом. Если вы хотели сделать аборт, почему тянули с этим?
- Потому что я не знала об этом!.. – она тычет пальцем себе в живот, спохватывается, садится прямо. – Процесс и следствие отняли много времени. У меня и раньше были перерывы в циклах из-за нехватки питания и нервов. Я списала на это… Когда узнала, было уже поздно.
- Этим вызвана ваша попытка самоубийства?
- Да, - она не задает вопросов. Просто отвечает, спокойно, холодно.
- И поэтому вы ненавидите дочь?
Она выдерживает паузу, думает.
- Сейчас уже просто не люблю. В идеале предпочла бы вообще забыть.
- Как я понимаю, вы не видитесь с нею?
- Зачем? Чтобы снова она всем своим видом, существованием напомнила мне об ошибке? – она кривит губы. – О том, насколько низко я упала, решив, что могу расслабиться? О том, что я чуть не потеряла все из-за нее?.. – она резко выдыхает, откидывается на спинку стула. – А она все лезла и лезла… Что в детстве цеплялась, вечно ревела, что потом…
- И все же, вы ее уже просто не любите.
- Время лечит, как любят говорить психотерапевты.
- Нет, Саена, - он впервые при ней начинает писать в карте. – В вашем случае, время вас не вылечит.
Она следит за ручкой и бумагой.
- Что это за диагноз?
- Описание той самой вашей проблемы, наличие которой вы отрицали на первом сеансе. Помните? – он смотрит на нее. – Ну как, ощущаете, что проблема все же есть?
- Не ощущаю.
- Тогда до завтра, - он кивает. – Выспитесь, как следует. Вам потребуются силы.
- Для чего? – она напрягается.
- Для смелости, Саена.
***
Она опускается в кресло настороженно, плавно – словно на электрический стул. Что ж, ассоциация удачная, хвалит он себя и улыбается:
- Как настроение?
- Сенсей, сейчас не время для комплиментов.
- Что-то новенькое, - он не убирает улыбки. – Вы так защищаете малышку, что начинаете даже дерзить.
- Какую малышку?.. – она теряется. – Вы про дочь?
- Нет, про маленькую Саену-чан.
Непонимание в ее взгляде заставляет кивнуть – вот именно.
- Сенсей, вы сошли с ума?
- Это было бы проще всего, - он сидит расслабленно, но следит за своим голосом – говорит четко, с паузами, чтобы она заметила их. – Вчера вы спросили про вашу проблему. Она в вас, Саена, вернее, в том, что вас внутри две. Одна взрослая уверенная женщина, а вторая – маленькая девочка до шести лет. И эта самая девочка создала взрослую женщину как щит от мира.
Саена хмурится, готовится возражать.
- Родилась девочка, росла, - он не дает ей сказать. – Без заботы. Без родительской любви. Без дома, - его взгляд держит ее глаза, в которых проступает болезненное раздражение. – Без игрушек. Без домашнего питомца. Без тех маленьких глупых мелочей, из которых состоит детство. Нормальное детство нормальной девочки. У вас его не было, - он старается говорить жестко, не давая даже намека на возражение. – Вам не отдали детство. Лишили отрочества, не дали побыть подростком и девушкой. Понимаете, о чем я?
Она молчит, смотрит на него расширившимися глазами.
- Вы инвалид, Саена. Вас, едва вставшую на ноги и делающую первые шаги, заставили бежать марафон впереди всех, взвалив на спину мешок с проблемами. И вы ковыляете, ковыляете, вам больно, очень больно, но вы привыкаете к боли и уже бежите, как умеете. Неправильно, коряво, болезненно, но впереди. Не смея сбросить мешок.
Ее взгляд уходит в сторону, лицо по-прежнему неподвижно.
- Но эта боль – она никуда не уходит. И та маленькая девочка, которой не дали научиться ходить, прыгать, бегать нормально, естественно, - она остается внутри вас. Вместе с болью. Со страхом. С обидой.
- Бред.
- Давайте проверим, - он кивает. – Сейчас вы считаете глупым и недостойным внимания все то, что отвлекает вас от цели. Но это считает та самая «железная леди», внутри которой спряталась Саена-чан. Вспомните, что вам очень-очень хотелось в пять лет из вот такого глупого.
- Я же сказала…
- Вспомните, Саена!
Она вздрагивает от его окрика, кусает губы.
- Без страха. Без стыда. Без всего – чего хотела маленькая Саена-чан в пять лет? Очень-очень, на грани боли от пореза.
На ее нижней губе остаются припухшие следы от зубов. Молчание затягивается, но он смотрит пристально, не давая ей расслабиться.
- Вы помните это, Саена. Желание. Не необходимость.
Она прикрывает глаза, а когда поднимает веки, в ее взгляде отчаянная беспомощность.
- Бант. Белый капроновый бант в розовый горох, - глаза начинают блестеть, и Саена поспешно прикрывает дрогнувшие губы рукой. – Просто бант.
***
На следующий сеанс она опаздывает. Он предполагал такое, поэтому спокойно ждет, предупредив медсестру.
Саена появляется через семнадцать минут после обычного начала. Она бледна, взгляд словно наточенный нож.
- Я опоздала.
- У меня были случаи, когда после вчерашней ситуации клиенты вообще не приходили, - он улыбается. – Вы оказались гораздо смелее и сильнее многих.
Она садится напротив. На ней глухой свитер с высоким воротом, брюки.
- Итак, вы выполнили мое домашнее задание – вспомнить себя в пять лет?
- Это было отвратительно.
- Это было больно, называйте вещи своими именами, - он лезет в карман халата, достает оттуда маленький бумажный пакет. – Это вам.
- Что это?
- Талисман начала вашего излечения.
Саена берет аккуратно, словно ждет, что из пакета кто-то выпрыгнет, срывает верх, судорожно вдыхает, вытащив на свет свернутый капроновый рулончик. Розовый горох на белом фоне.
- Зачем…
- Затем, что для взросления Саены-чан нужно исполнять ее желания, - предельно мягко говорит он. – Придете сегодня домой – украсьте бантом волосы, - она шокированно смотрит на него. – Да-да, у вас, как я заметил, чудесные длинные волосы. Перехватите их бантом, заплетите в косу… что угодно. И походите так до ночи, не боясь и не стыдясь заглянуть в зеркало.
- Я не буду…
- Будете, будете, - он кивает своим словам. – Не мне это надо – вам. До завтра, Саена.
***
Она приходит вовремя, как он и ожидал. Долго молчит, глядя на него. Он тоже не торопит и не торопится. Ей надо просто собраться с силами, чтобы признаться.
- Вы выполнили мою просьбу?
Саена кивает, на ее лице растерянность и обвинение:
- Да. Заплела в косу. Посмотрела в зеркало, - она прикусывает губу и неожиданно слабо улыбается. – Расплакалась. До самой ночи плакала.
- Так это отлично.
- Чем? Слезы лишь признак слабости…
- Смотря какие и когда, - возражает он. – Тем более, ребенок должен плакать, Саена. Если ребенок не плачет, то он болен. Или умер.
- Глупо, - тихо говорит она, опуская взгляд.
- Вам после слез стало легче?
Она молча кивает.
- Словно вы скинули с плеч что-то тяжелое, верно? Слезы не решили проблему, но научили вас стоять на ногах без груза, - он улыбается ее взгляду исподлобья, едва сдерживается, чтобы не обратить ее внимание на это несвойственное ей же поведение. – Задание номер два – домашний питомец.
- Что?!
- Нет-нет, заводить не надо. Просто сегодня выйдете отсюда и идите – в зоомагазин, приют, котокафе. Вспомните, кого хотела в детстве Саена-чан, от взгляда на кого у нее наступал восторг необычным и удивительным миром.
- Я…
- Саена-чан точно могла это. Не бойтесь дать ей возможность вновь выглянуть за щиты.
***
Когда он подходит к кабинету, Саена уже сидит перед дверью. Взгляд немного сумасшедший – и живой.
- Собака, - говорит она, едва заняв кресло.
- Отличный выбор, - он улыбается. – Показывает, что вы хотите быть любимой, и вашу доброту.
- А если бы я выбрала кота?
- То, что вы хотите любить, и вашу доброту. Любой человек, выбравший сердцем животное, уже добрый. Какая это собака?
Она молчит, но видно, что не думает. Скорее, решается.
- Лабрадор. Палевый.
- Прекрасный выбор, - он одобрительно кивает. – Отличный компаньон для маленькой девочки и взрослой женщины.
- Да, - она едва заметно улыбается. – Послушна, отлично дрессируется, социально-ориентирована на хозяина. Может жить как в квартире, так и в доме.
- Не сомневался в том, что вы все узнаете про породу.
- И про дом, - она потирает кончики пальцев, задумчиво смотрит на него. – Европейского типа. Два этажа. Обязательно балкон на втором этаже в моей комнате. И в саду вишня, слива, абрикосы и жасмин.
- Вишня сакура или обычная?
- Обычная.
- То есть, ваш сад будет цвести всю весну.
- Да, - на сей раз ее улыбка более уверенная. – Слива зацветает первой, потом вишня, потом абрикосы, - Саена молчит. – Жасмин будет пахнуть.
- У него одуряющий запах.
- Да. Там… в деревне был старый заброшенный дом. Вокруг кусты жасмина. Когда он цвел, я не могла надышаться, - она снова делает паузу. – Мне нравилось им дышать.
- С кем вы будете жить в доме с садом? – он спрашивает очень аккуратно, чтобы не спугнуть откровенность момента.
- С собакой, - ее взгляд все еще наполнен дыханием маленькой девочки.
- А гости приходят?
Она смотрит на него, обдумывает.
- Почтальон.
- Это не гость, Саена.
- У меня нет подруг, - она начинает хмуриться под его молчанием. – Что вы хотите услышать еще?
- Только то, что вы сами хотите сказать. Или подумать.
- Я и думаю. У меня нет подруг.
- В гости ходят не только подруги. Коллеги, например, родственники.
Впервые за последние дни прорезается вертикальная морщина между ее бровями.
- У меня не настолько хорошие отношения с коллегами, чтобы их приглашать к себе на пенсии, - она облизывает губы. – И нет родственников.
- А если кто-то придет без вашего приглашения? Кто-то знакомый вам, - он спокойно смотрит на ее немного обвиняющее лицо. – Подумайте вечером, Саена – кого из знакомых вам вы пустите в свой дом с собакой и садом.
***
На ее лице снова маска, но прежде чем Саена открывает рот, он предупреждающе приподнимает руку:
- Никаких «должна». Никаких правил общества. Никаких мыслей о том, как это будет выглядеть со стороны. Чисто на подсознательном уровне.
Она хмурится с подозрением.
- Вы же на подсознательном уровне влюблялись? Вот так и же…
- Я не влюблялась! – она подается вперед, вцепившись в подлокотники. – Еще чего!
- Саена, вы любили того мужчину, - он опровергает спокойно, вкрадчиво.
- Нет!
- Да.
- Нет!
- Вы не сошлись бы с мужчиной, имея перед глазами наглядный пример своих родителей, если бы не влюбились в него, - он загибает первый палец. – Не надо оправдываться перед собой затмением или физиологией – ни то, ни другое не властно над вами. Только чувства. Второе – вы хотели, чтобы любили вас, просто так, без всяких причин. Третье – вы любили его так, что не заподозрили его… - Саена бледнеет, и он прищуривается. – Есть что-то, что вы мне не рассказали?
- Я… - она переплетает пальцы рук, стискивает до белых пятен на коже, - … я пыталась подозревать.
- Это как?
- В последние дни… вещи с информацией были не на своих местах. И не так лежали… - теперь она говорит через прикушенную губу. – Словно он брал… и не так возвращал…
- Специально?
Ее зрачки чуть расширяются.
- Не знаю.
- И вы?
- Я не хотела думать, что это он брал… убедила себя, что устала. Сама не помню, - она незаметно, но обмякает. – Даже когда специально положила так, чтобы запомнить… и дискета лежала потом не так… все равно.
- Вы любили его, - он не спрашивает, просто констатирует.
- Да.
- Вы пустите его в дом, если он придет?
- Нет!!! – она вскрикивает, и непонятно, то ли испуг, то ли ликование. – Никогда! Никогда! – дышит тяжело, глубоко, не сводит с него яростного взгляда. – И это не любовь! Не…
- Саена.
Она закрывает глаза, словно протестуя.
- Вы просто до этого никогда не видели, что такое любовь между мужчиной и женщиной. То, что проповедовали ваши родители – всего лишь вседозволенность и раскрепощение. Стандартное проявление бунта в ответ на давление общества, ограничение свобод… - он откидывается на спинку кресла, сочувственно смотрит на Саену. – Ваши родители подменили чувства эмоциями. Желания – потребностями.
- Я не любила его.
- Он был красив?
Она снова бросает на него яростный взгляд:
- Вы!..
- Сейчас, когда вы начали вспоминать свои желания и чувства, я спрашиваю – он был красив? – он говорит с нажимом, четко, давая понять, что лучше ответить.
Она выдыхает, поднимается и практически выбегает за дверь кабинета.
Первый раз за всю терапию.
Он кивает – крепкий характер. И сложный. Впрочем, с ее прошлым и профессией совсем неудивительно иметь его.
***
Она сидит молча, бесцельно скользя взглядом по столу. Лицо бледное, под глазами тени.
- Вы готовы продолжать разговор, Саена? – мягко, осторожно спрашивает он.
- Да, сенсей.
- Он был красивым?
- Если сравнивать с канонами, нет, - она говорит так, словно отвечает на уроке. – Но не урод.
- Вас можно было бы назвать красивой парой?
- Мне сложно судить, - теперь ее речь замедляется, голос немного падает. – У него… очки были. Такие небольшие, но из-за них он выглядел… беззащитным. Тем, кого не надо бояться. Как плюшевый медведь Паддингтон.
- Интересное сравнение.
- Он… сам так говорил о себе. Медведь Паддингтон, который не боится воды и огня.
- Почему он так говорил?
- Он любил готовить. Еду в смысле. Мог принести на встречу пирожки, мандзю… печенье.
- Было вкусно?
- Я не люблю сладкую выпечку.
- Говорили ему об этом?
- Нет.
- Почему?
- Он же старался… - она недоуменно смотрит на него.
- То есть, он заботился о вас, а вы о нем?
Пауза затягивается.
- Думаю, да, - она зябко сжимает руки. – Он… думаю, он специально все клал назад неправильно, - кивает на его вопросительный взгляд. – Словно намекал. Но молчал. А потом от него ничего не осталось.
- Кроме ваших воспоминаний, - она снова кивает, - и дочери.
Следует новый кивок, и он понимает, что она уже думала об этом.
- Я не пущу его в дом. Никогда, - она говорит тихо, убежденно, ставя точку. – Пути назад нет. Просто нет.
- А дочь?
Саена думает.
- Она не придет.
- Почему вы так считаете?
- Я бы не пришла.
- А чем вы одинаковы, что так думаете?
- Выродки, - без тени сомнения отвечает она.
На мгновение он теряется.
- Я думал, вы скажете, что обе одного пола, обе… - она смотрит непонимающе и немного даже удивленно, - … росли в сложных условиях, обе всего добиваетесь сами. Разве не так?
Она кивает.
- Так почему первым словом, которым вы обозначили вашу общность, было… «выродки»?
- А как иначе?
- Саена, - он подается вперед, облокачивается на стол, складывает ладонь к ладони, - то, что вы обе родились вне брака, не дает такого определения, - она протестующе хмурится. – И вы совершенно не ваши родители.
- Это меняет суть?
- Конечно. Выродок и жертва – разные слова и понятия. Вы обе жертвы, Саена. Это страшный жертвенный круг, в котором счастье вообще не подразумевается.
Они молчат какое-то время – она думает, он изучает ее лицо.
- Вы хотите быть счастливой, Саена? Подумайте, поговорите с собою об этом.
***
- Я не смогу быть счастливой.
- Почему вы так думаете?
Саена молчит. Сегодня она выглядит подавленно, устало.
- Потому что для счастья надо не иметь ошибок.
- Неверно. Ошибки будут всегда, важно понимать их значение, последствия и выводы, - он чуть улыбается на ее взгляд. – Вы считаете ошибкой ваши чувства к мужчине – неверно. Это опыт, теперь вы точно сможете отличить физиологию от любви, осознаете, что чувствуете при этом, на что готовы. Разве проигранное дело не является опытом для последующих аналогичных дел, которые вы можете выиграть, опираясь как раз-таки на неуспешный пример?
Она колеблется, затем согласно кивает.
- В чем виновата ваша дочь перед вами?
- Напоминает. И из-за нее мне пришлось многим пожертвовать.
- Чем именно?
- Репутацией, работой.
- Но работу вы получили новую, в Токио, - он смотрит намекающе. – Репутация у вас такая, что ваше руководство готово выложить круглую сумму мне, чем потерять вас.
- Большая сумма?
Он хитро улыбается.
- Вы хотите сказать, что из-за нее я приобрела больше, чем потеряла?
- Я хочу сказать, что она не повлияла настолько, насколько вы говорите.
- Напоминает.
- О том, что вы можете любить. Что вы не только «железная леди», но и человек, который мечтает о палевом лабрадоре и цветущем жасмине под балконом дома, - Саена молчат, смотрит на свои руки. – У нее, вашей дочери, были банты в детстве?
Она долго не двигается, словно превратилась в статую, потом отрицательно качает головой.
Дальше он не продолжает – она достаточно умна, чтобы провести остальные параллели. Вопрос в другом.
- Вы хотите быть счастливой, Саена?
- Хочу.
Он молчит, ждет, пока она поднимет голову и посмотрит на него – и только затем улыбается:
- Так будьте счастливы.
В ее глазах непонимание, потом проступает паника:
- В смысле?
- В смысле – простите себя. В первую очередь. На большее у вас пока нет сил.
- За что прощать?
- За то, что забыли свои желания. За то, что ненавидели их, не разрешали их Саене-чан. Вообще забыли про нее.
- А… Кёко? – она впервые за весь разговор произносит имя дочери.
- Начните с себя.
***
- Я не знаю как.
Они не виделись два дня.
- Что именно?
- Как простить себя, - Саена говорит безразлично, устало.
- Вы любите себя?
Она открывает рот, хмурится, закрывает. Он мысленно кивает – верно, машинальный ответ не нужен.
- Не знаю.
- Ну есть что-то в вас, что вызывает у вас удовлетворение и гордость?
- Моя работа.
- Я не про работу, я про вас саму.
В ее взгляде растерянность и беспомощность. И непонимание, словно она не может понять предмет разговора.
- У вас красивые руки, - подсказывает он. – Волосы. Вы выглядите гораздо моложе своих лет, - Саена замирает с недоверчивым видом. – Вам никто такого не говорил в последнее время?
Она отводит взгляд.
Он просто ждет ответа. Риторических вопросов у него мало.
- Говорили, - наконец отвечает она. – Есть… коллега, который иногда говорит, что мне что-то идет.
- Мужчина? – она кивает. – И вы ему не верите?
Саена молчит.
- Потому что он женат?
Она отрицательно качает головой.
- Потому что он всем так говорит?
Снова отрицание.
- Потому что вам уже так говорили восемнадцать лет назад? – она не поднимает взгляда и не шевелится. – Саена, те события никак не меняют того, что у вас действительно красивые руки и волосы. И ложью это не является.
Она молчит.
- Могу понять, почему вы ставите знак равенства. Маленькой Саене-чан никто ведь не говорил, что у нее красивые волосы, симпатичное лицо, что она добрая и заботливая, - она лишь ниже опускает голову. – Никто не отмечал всего этого, никто не озвучивал ваши положительные качества.
- Хватит.
Наступает тишина.
- Не мучайте меня.
- Саена, разве вам не нравится это? - он смотрит на нее немного снисходительно, позволяя и голосу так звучать. - Разве вам не становится легче от того, что люди считают вас ужасной? Ведь тогда становится понятно, почему ваша жизнь такая, - она вздрагивает, как от удара, поднимает голову. – Но ведь никто не считает вас ужасной. Никто, кроме вас. И за это вам тоже надо простить саму себя.
- Как?..
- Полюбите себя. Сначала внешность, потом ваши качества – упорство, целеустремленность, порядочность, ответственность. Не принимайте их как должное, ведь сотни и тысячи людей есть без этого. Кто-то опускает руки после первого же препятствия, даже не неудачи. Кто-то постоянно меняет свои приоритеты, не может определиться с будущим… - он улыбается уже ободряюще.
Саена молчит долго, обдумывает.
- Но если внешность будет важнее…
- Не делайте ошибку, - перебивает он ее. – Перфекционизм нужен в тех же дозах, что и яд в качестве лекарства. Внешность не должна стоять выше качеств, но ею нельзя пренебрегать. Если вы утром смотритесь в зеркало и видите там красивую уверенную женщину – себя, - он указывает карандашом на нее, - то это хорошо в первую очередь для первого утреннего шага за пределы дома. Самооценка поднимает настроение, настроение задает тон дню, день приносит те результаты, на которые вы настроены. Чередуйте заботу о мозге и теле.
- Я забочусь о себе.
- Как давно вы были на массаже?
Она снова теряется, качает головой:
- Не помню.
- В спа-салоне? В бассейне?
- Не помню, - после длинной паузы она вздыхает.
- Знаете, что будете делать в ближайшие три дня?
Едва заметная улыбка сопровождается согласным кивком.
***
- Что больше всего понравилось?
- Массаж и бассейн, - Саена выглядит лучше, чем в прошлую встречу. – Спа-салон оказался неоправданно дорогим удовольствием.
- На любителя, - соглашается он. – Как настроение?
- Необычное, - тихо, словно сомневаясь, говорит она. – Словно я… прогуливаю.
- Вам знакомы прогулы?
- Нет, но… думаю, они именно так и чувствуются.
- Вы не думаете, что имеете право на такие маленькие и приятные прогулы? – он улыбается хитро, предлагая и ей улыбнуться. Она реагирует уголками губ и глазами. – И как, нравится вам это право? Не необходимость, не долг, а просто право.
- Я знаю, что такое право, - теперь она улыбается заметнее. – Да, нравится. Я могу сходить на массаж, могу не идти, - делает паузу. – Как пожелаю.
- Именно! – он удовлетворенно кивает. – Только вы решаете, хотите ли стать счастливой сейчас или попозже. Нравится такая возможность?
- Да.
- Отлично. Пробуйте, изучайте ее. Какие-то мелочи, в которых вы отказывали себе ранее, считая, что нет права хотеть.
- Но… я не знаю, чего хочу.
- Знаете, Саена. Вам просто надо расслабиться, вспомнить себя, не страшась и не стыдясь… Да-да, я говорю о всей вашей жизни, - она опускает взгляд. – Подумайте о том, что несмотря на события, у вас всегда было право желать быть счастливой.
- А как быть с мечтой?..
- До нее мы тоже дотянемся, - он улыбается. – Сейчас важнее научить вас видеть мир вокруг, приобрести то умение, которое приобретают дети, пока они боги.
- Боги?
- До семи лет ребенок – бог, - поясняет он. – Помните эту поговорку целиком?
- Кажется, да, - Саена слегка кивает, задумчиво щурит глаза.
- У вас отсутствует период бога, то самое время, когда ребенок изучает то, что окружает его, учится воспринимать, понимать, контактировать и взаимодействовать. Люди, предметы, природа, долг и желания.
Она молчит, смотрит на него.
- Готовы побыть богом, которому разрешено все?
- Я не ребенок.
Вместо ответа он снисходительно улыбается.
***
Ее взгляд настолько странный, что он пытается подобрать слова, чтобы вопрос вышел объемнее.
Не успевает – Саена заговаривает первой.
- Я купила куклу.
- Куклу? – он удивляется совершенно искренне. – Какую?
- Я… увидела ее вчера в витрине магазина. Тут, неподалеку.
- Красивая?
- Очень, - она кивает, не меняя взгляда. – Лоли-принцесса. Кружева цвета шампанского, шляпка с атласной лентой, зонтик.
- И что вы с ней сделали?
- Принесла домой.
- Достали, рассмотрели?
- Нет.
Он откидывается на спинку кресла, не сводя с нее внимательного взгляда.
- Она так и лежит в коробке, - Саена нервно дергает уголком рта. – Только без крышки.
- Почему?
- Не знаю, - она переплетает пальцы. – Я даже не понимаю, зачем я ее купила.
- Не понимаете сейчас? Или же не можете вспомнить, о чем думали в тот момент?
Она задумывается.
- Ни о чем особенно. Увидела, подумала, что… - ее голос падает почти до шепота, - … она принесет радость.
- Кому?
- Не знаю, - она медленно качает головой. – Я… я еще думала, ту ли куклу купила…
- Она вас обрадовала?
Саена смотрит на него, и ее зрачки расширяются.
- Пока нет. Я просто удовлетворена покупкой. Будто я закрыла старое дело. Вернула долг, который не давал успокоиться.
- Вас попросили купить куклу?
Она замирает, долго молчит, затем прикрывает рот рукой, и пальцы дрожат.
- Ваша дочь? – бережно, словно делает шаг по льду, спрашивает он.
Ее взгляд будто принадлежит умирающему человеку – тоскливый, обреченный, понимающий.
- Д-давно… я забрала ее из детского сада, ш-шли по улице, и она остановилась, там кукла была… - Саена говорит тихо, торопливо, чуть заикаясь. – Она п-попросила купить, а я сказала, что такую к-куклу надо заслужить…
Он молчит, давая ей выговориться.
- Я… я совершенно забыла об этом, не помнила, не думала!.. с чего вдруг я буду покупать куклу ей?! Это не… - она замолкает, кусает губы, опустив руку.
- Неправильно? Нецелесообразно?
- Нелепо.
- Она ваша дочь, Саена. Для матери естественно покупать куклу.
- Ей?! – она поражается настолько сильно, что глаза расширяются до предела.
- Да, Саена, да. Ей. Кёко.
- Мне проще вернуть куклу в магазин!
- Потому что ваша дочь не заслужила ее?
Она замирает, словно парализованная, затем поднимается и идет к двери. И лишь у самого порога оборачивается:
- Потому что я не заслужила.
***
- Сенсей, вы верите, что мироздание слышит людей?
Он удивленно смотрит на Саену, кивает:
- Верю. Но скорее, не мироздание, а общее информационное поле планеты, состоящее из мыслей и энергетики людей.
- Глупо.
- Да, я тоже слышал суждение, что адвокаты поголовно нигилисты.
Она неожиданно хмыкает:
- Потому что мы сталкиваемся с таким количеством несправедливости, что перестаешь верить в кого-то, кто якобы потом покарает. Никто не покарает, кроме закона.
- Тогда почему вы спрашивали про мироздание?
Она неопределенно щурится, смотрит на свои руки:
- После последнего нашего разговора вечером в комнате работал телевизор. Попала на какой-то канал, там шла реклама, а мне захотелось чаю с медом. Ушла на кухню, - он внимательно слушает задумчивый рассказ. – Пока там была, реклама закончилась и шоу продолжилось. Там спрашивали, как родители относятся к тому, что героиня шоу актриса. Девушка сказала, что отец ее умер давно, а мать очень занятой человек, у которого, к сожалению, очень мало свободного времени, - Саена молчит. – Я пожалела ее, подумала, что ей не помешала бы поддержка матери. А потом я вернулась в комнату и увидела героиню.
Предположение у него есть, но он молчит, давая ей самой сказать.
- Это была она.
- Ваша дочь? – после длинной паузы уточняет он.
- Да.
- Ваша дочь актриса? Правда? И как, успешно?
- Я в этом не понимаю, - она пожимает плечами, не отводя взгляда от рук. – Но если у нее берут интервью на телевидении, то, видимо, заметная.
- Саена, почему вы мне это рассказали?
- Подумала, вам будет интересно, что я смотрю передачи с нею.
- Но вы же не специально оказались на том канале? Значит, причина вашего рассказа в другом.
Она наконец смотрит ему в глаза и кивает.
- Она не ненавидит меня.
- Вы ожидали ненависти?
- Ну я же ненавижу своих родителей.
- Саена, я уже говорил – вы не копии друг друга. И ненавидеть вас она не обязана, если не считает вас виноватой. Если вы процитировали верно, она, похоже, сочувствует вам.
Она снова рассматривает свои руки.
- Вы следили за тем, как она росла?
- Нет. Я оплачивала ее обучение в школах… В старшую она не пошла, - ее губы кривятся. – Сбежала в Токио с сыном той семьи, где росла.
- И вы не беспокоились?
- Зачем? – ее хмыканье все же не наполнено безразличием, скорее, напускной бравадой. – Если она настолько глупа, то пусть расхлебывает последствия.
- Но сейчас она актриса. Вы знали об этом?
- Да. Ко мне обращались из ее агентства. И она говорила.
- Вы встречались?
Саена кивает, глубоко вздыхает, поднимает голову.
- Она приходила ко мне на работу с год назад. Спрашивала, почему я отказалась от нее. Я все ей рассказала – кто она такая, как не хотела ее появления на свет, как родилась.
- То есть всю правду?
- Разумеется. Зачем мне ей лгать?
- И как отреагировала ваша дочь?
- Сказала, что не смотря на мою ненависть к ней, она меня не ненавидит, - задумчивость хмурит ее брови. – И что не откажется от желания быть любимой мною…
- Вы ей не поверили?
- Она актриса. Как ей можно верить?
- Очень просто, - он кивает. – Ваши же подзащитные верят, что вы на их стороне, даже если они вам лично неприятны. Это работа. Актерство – тоже работа, но сам человек может оставаться искренним.
Саена явно протестует, но он поднимает руку, останавливая ее.
- Нет плохих профессий, Саена. Есть плохие работники. Ваша дочь, судя по всему, хороший работник, раз уж ее заметили на телевидении и берут интервью. Что мешает вам интересоваться ею? Пусть скрытно, не говоря – просто следить за ее жизнью? Разве вам не интересно увидеть, насколько вы похожи и насколько отличаетесь?
- Я… - она молчит, теряется, думает.
- Саена, что вы сделали с куклой?
На вопрос она не отвечает.
***
- Расскажите о том коллеге, который замечает ваш вид.
Саена изумляется, молчит.
- Его зовут Тодо Сусуму. Мы коллеги еще по прошлой киотской работе.
- Насколько вы близки?
Она пожимает плечами:
- Он знает про мое прошлое. Помогал во внутреннем расследовании.
- Если сравнивать с остальными вашими коллегами, с ним вы общаетесь чаще или реже, чем с остальными?
- Чаще всех.
- Почему?
Ее лицо становится озадаченным:
- Он умен, квалифицирован, внимателен.
- Он вас привлекает как мужчина?
Теперь она улыбается снисходительно, но в глазах заметен испуг:
- Сенсей, о чем вы спрашиваете?
- О том самом. Вы запоминаете его комплименты. Значит, его мнение все же важно вам.
- Ну… - она выдыхает, молчит, наконец кивает. – Думаю да, он привлекает. Но я никогда не думала о том, чтобы развивать какие-либо иные отношения с ним.
- Почему? Он привлекает вас, он умен, что для такой женщины, как вы, будет плюсом, он интересуется вами, верно? – она снова кивает. – Он красив?
- Ну не каноны красоты… Короткая стрижка, очки…
Он удовлетворенно наблюдает, как она выдыхает и с усталым видом прикрывает глаза рукой.
А она стала более раскрепощенной в проявлении эмоций.
- Он привлекает меня из-за очков?
- Думаю, очки больше отталкивают вас от него, чем все остальные ваши причины, - он улыбается. – Ваше подсознание помнит, что мужчина в очках обманщик и не тот, за кого себя выдает. Очки такие же, как у отца вашей дочери?
- Нет, - она качает головой. – Прямоугольные, в тонкой незакрытой оправе.
- То есть… другие.
Саена понимающе кивает:
- Другие.
Какое-то время они смотрят друг на друга.
- Не знаю, - она качает головой. – Не думала. Не представляла.
- Значит, пришло время подумать и представить.
- А если я не хочу?
- Вы не откажетесь – Саена-чан подросла, и ей интересно.
***
- Что вы сделали с куклой, Саена?
Она морщится.
- Я серьезно спрашиваю.
- Хотела выкинуть, - она смотрит на него. – Потом оставила.
- Потому что дорогая?
- И это тоже.
- Вы же осознаете, почему оставили?
Снова легкая гримаса.
- Осознаю.
- И почему?
- Сенсей, вы же знаете.
- Я хочу услышать, как вы это понимаете.
Она нервничает, но не сильнее, чем неделю назад.
- Я купила куклу для Кёко. И не могу выкинуть, потому что это ее кукла.
- Вы уже представляли, как вручаете дочери куклу?
Она кидает в него негодующий взгляд, молчит.
- Да.
- Вам понравилось?
- Нет. Потому что она не приняла куклу.
- Саена, ваша дочь не вы, - он видит ее недоверие, кивает. – И вы это… нет, не так – вы надеетесь на это. Вы помните до слова ее ответ вам в вашу последнюю встречу. И там, глубоко, под трескающейся взрослой женщиной есть та, которая хочет надеяться на любовь девочки, которая, как и вы, ни в чем не виновата перед своей матерью.
Ее дрожащая улыбка недоверчива.
- Вы не виноваты перед родителями. Кёко не виновата перед вами. И вы заслужили свой бант, и она заслужила свою куклу. Знаете чем?
Долгое молчание он расценивает, как отказ от ответа, и сам готовится сказать. Саена не дает:
- Прощением себя.
Все же, какой замечательный характер!
Он одобрительно кивает:
- Попробуйте еще раз представить, как вручаете куклу. Обстановку, время, погоду, людей вокруг. Как это будет, где, какими словами.
Она закрывает лицо руками.
- Не надо бояться. Не надо стыдиться. Вы уже начинаете любить себя – так попробуйте простить.
Не отнимая рук от лица, Саена кивает.
***
- Я подыскиваю дом.
- В пригороде? – он улыбается.
- Да, - она кивает, задумчиво и скупо. – Деньги у меня есть, хоть в последнее время были траты.
- Саена, когда вы завели сберегательный счет? Свой, личный.
- В двадцать шесть.
- А когда на нем скопился первый миллион?
Она глубоко вздыхает:
- В тридцать семь.
- Сейчас прошло еще десять лет. Вам не надо тратиться на обеспечение дочери, она зарабатывает сама. Так почему вы до сих пор экономите на себе?
- Привычка, - послушно соглашается она.
- А земля в пригороде Токио – отличная долговременная инвестиция. Дом сразу с садом ищите?
- Еще не знаю. Пока просто изучаю предложение, - она делает паузу. – Я… впущу Кёко, если она придет в гости в этот дом.
Хочется поправить ее – не если, а когда, но он сдерживается.
- Это ваше право.
- И… Тодо-сан. Если он выразит пожелание.
Он кивает.
- А собаку?
- Обязательно. И… кота. Услышала, что кот в доме – атрибут уюта. Хочу проверить, так ли это.
- Это замечательно. Вы ходите в бассейн?
- Да, купила абонемент рядом с домом.
- Массаж?
- Планирую. Осталось подобрать хороший салон.
- Чем еще заняты? Сколько там у вас до конца отпуска?
- Пять дней, - Саена сидит расслабленно. – Наши сеансы тоже скоро закончатся?
- Послезавтра последний, - он бросает взгляд на расписание. – Но я не закрываю для вас двери, Саена.
- А я потяну ваши услуги?
Он тихо смеется:
- Я сделаю вам скидку. Вы оказались интересным пациентом.
- Приятно слышать, - она тоже улыбается и поднимается. – Что мне делать до послезавтра?
- Что захотите, Саена. Сходите в парк, посмотрите мюзикл, выйдите замуж, сделайте уборку. Все зависит только от вашего желания.
***
Она не приходит послезавтра. Курьер просто приносит небольшой букет цветов и конверт.
«Уважаемый Могами-сенсей, все очень странно. Я не знаю, к чему сойдутся события. Но мне нравится быть взрослым богом. И человеком. И женщиной. И ребенком. Спасибо. P.S. Куклу она взяла»
Размер: мини
Персонажи: Саена, сенсей.
Категория: гет
Жанр: драма
Рейтинг: R
Примечание: ПТСР (психолог.) - посттравматическое стрессовое расстройство.
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
читать дальше
Первый сеанс всегда трудный. Надо установить контакт, наладить тонкий мост доверительного разговора.
Он смотрит на женщину в кресле, приветливо улыбается.
Ее взгляд холодный, оценивающий – и на самой глубине зрачка брезгливое недоумение. Словно она сама не может понять, что делает в кабинете психотерапевта.
- Давайте познакомимся. Как вас зовут?
- Могами Саена, - ее голос звучит негромко, слова она произносит четко и внятно.
- Что ж, тогда я Могами-сенсей.
Женщина вздрагивает, впервые в ее позе появляется растерянность, но практически сразу исчезает.
Отличное владение эмоциями.
- У вас на двери написано другое имя. Равно как и…
- Это мой метод общения с теми, кто приходит в этот кабинет, - он перебивает так же четко и внятно. – Я хочу, чтобы вы видели во мне того, кому расскажете абсолютно все о себе.
- Вы мужчина.
- Мы люди, Саена.
Ее губы складываются в тонкую недовольную линию.
- Мне не нравится ваше отношение, - женщина нарочито невежливо отводит взгляд, обводит им обстановку, рамки дипломов на стене.
- И вы не собирались сюда приходить, - он согласно кивает. – Но ваш штатный психолог категорически настоял на этом визите.
- Раскрытие конфиденциальности личной информации и нарушение профессиональной этики. Статья…
- Это настолько очевидно, насколько вы неуверенно чувствуете себя здесь, - он снова перебивает ее. Она хмурится. – Вы боитесь здесь находиться.
- Чушь, - резко отвечает она.
- Это, кстати, тоже признак страха – отрицание проблемы.
Между ее бровями пролегают две вертикальные глубокие морщины.
Ему нравится, что она думает. И даже знает, о чем она думает.
- И какая у меня проблема, по-вашему?
- Еще не знаю, - он открывает девственно-чистую историю болезни, берет ручку. – Но мы разберемся, обещаю.
***
- Как вы спите, Саена?
- Как все.
Она не язвит, не закрывается – просто отторгает любую попытку втянуть себя в разговор. Он участливо подается вперед:
- Кошмары не беспокоят? Не просыпаетесь десяток раз за ночь?
- Кошмаров нет. Просыпаюсь, как и все – в туалет и попить.
- А что пьете ночью?
Саена на мгновение теряется:
- Воду… сок… что найдется в холодильнике.
- Часто у вас получается заходить в магазины?
Она думает, пытается просчитать причину его вопросов. Ему даже интересно становится, поймет ли она, что причины нет, ну кроме любопытства.
- Нет, не часто, - она, наконец, отвечает, уже более осторожно. – Обычно делаю интернет-заказ и указываю время, к которому подвезти продукты.
- А есть предпочтения?
- В чем?
- В выборе магазина, - он мирно улыбается профессиональному адвокатскому прищуру. – Какой сетью пользуетесь?
- «Нисеман».
- А что привлекло вас в ней? Ведь не только «Нисеман» дает возможность заказать набор продуктов через интернет.
- Просто попался первым в строчке результатов поиска.
- А почему вы не посмотрели другие?
- Зачем?
- Ну, например, в других могут быть ниже цены. Сэкономили бы.
- Наэкономилась, - отрывисто бросает она, темнея взглядом и лицом.
Кажется, сеанс на сегодня закончен.
***
- У вас есть домашний питомец, Саена?
Сегодня она в брючном костюме, водолазка в тон ему. Не хватает лишь перчаток и очков. В кабинете тепло, как и на улице.
Она пытается защититься от него, от вопросов, надеть броню, через которую не пробьются эмоции и страхи.
- Нет.
- А если бы заводили…
- Не терплю домашних животных, - она отрезает категорически, смотрит холодно.
- Почему? Вас в детстве напугала собака? Поцарапал кот?
В ее глазах недовольство и раздражение:
- Сенсей, слишком глупые вопросы.
- Нет, Саена, ничуть. Ответьте, пожалуйста, - он снова говорит внятно, отчеканивая каждое слово. – Только подумайте о причине серьезно.
Она молчит долго, при этом смотрит в никуда на стол.
- Они отвлекают.
- От чего?
Снова молчит, но сейчас он видит, что она подбирает формулировку.
- От того, чего надо добиться.
- А чего вы хотите добиться?
- Безопасности положения. Статуса. Обеспеченности, - она перечисляет медленно, делая паузы между словами, и смотрит уже прямо ему в глаза. – Не бояться того, что у тебя ничего не будет.
- Не оказаться..? – он замолкает, предлагая ей закончить, и она чуть кивает:
- … ни с чем.
- Бич нашего поколения.
Ее взгляд меняется впервые настолько открыто – в нем удивление и словно недоверие, что с ней согласились.
- А когда выйдете на пенсию, заведете домашнего питомца? – он не дает ей развить чувства.
Она теряется, выдыхает, молчит, явно беря себя в руки.
- Возможно. О таком не задумывалась.
- А как вы думали о своей пенсии? Ведь такой человек, как вы, Саена, должен был думать о пенсии. Что там будет?
- Дом, - после паузы говорит она. – Может, сад.
***
- В прошлый раз мы говорили о доме на пенсии, - он улыбается. – Каким он будет, Саена?
- Моим.
- Это само собой разумеющееся. А внешне?
- Не думала, - она едва заметно качает головой, и он невольно радуется – Саена теряет очко защиты. И одета она сегодня в водолазку и брюки. Без пиджака.
- А как насчет квартиры с большим балконом?
- Нет, дом. Чтобы меньше соседей, - она молчит, затем неожиданно добавляет. – Впереди сад, дом позади.
- В саду что-нибудь будете садить? Цветы, деревья?
Непонимание в ее взгляде заставляет вздохнуть про себя – как все запущено.
- Наверное. Должно же что-то расти в саду.
- Ну, на пенсии времени точно должно хватать для выбора наполнения сада, - он снова улыбается, немного хитро, предлагая ей разделить улыбку. Она машинально кивает – и улыбается правым уголком рта. По крайней мере, он хочет думать, что это улыбка.
- А дом в пригороде? Или в дере…
- В пригороде! – она обрывает резко. – Не люблю деревни.
- Потому что все друг друга знают?
Снова эти вертикальные морщины и подозрительный взгляд.
- Видите ли, - он откидывается на спинку стула, - многие не любят деревни за это. В небольшом замкнутом пространстве очень быстро теряется смысл привычных занятий, и люди начинают занимать свои внимание и ум наблюдениями. В итоге, каждый чужак оказывается словно препарирован в деревне.
Она смотрит на него недоверчиво, но с каждым его озвученным тезисом взгляд обретает согласие. И тяжелую злость.
- В пригородах крупных городов, даже мегаполисов, селятся именно горожане, которые ценят возможность просто расслабиться вдали от информационного потока и тысяч взглядов.
Кивок от нее как знак признания. И как еще одно потерянное ею очко. Неплохо.
***
- А чем будете заниматься на пенсии, Саена?
Она позволяет себе задуматься уже без морщин между бровями.
- Честно говоря, не знаю.
- То есть, в первый день на пенсии будете ощущать себя, как в последний день учебы? Когда в руках диплом, учеба позади, и не знаешь, чем заняться?
- У меня не было такого.
- Почему?
- Меня ждала работа.
- Нет, - он качает головой, - я про старшую школу. Вступительные экзамены сданы, школьные сданы… - выражение на ее лице смягчается, и она легонько кивает. – Вот-вот. Пусть пару дней, но свобода. Как вы учились в школе?
- Легко, - она снова хмурится, но скорее озадаченно, словно удивляется. – Не могу сказать, что что-то не давалось.
- А любимые предметы были?
- Нет.
- А клубы? В каком были?
- Ни в каком, - она смотрит прямо, без раздражения, но и без ностальгии, какую бы ждал он. – У меня были подработки после уроков. Три дня в библиотеке, три в «Бургер кинге».
- О, в библиотеку можно устроиться на подработку? Не знал.
- Расставлять книги после закрытия, убирать, следить за порядком, - она кивает на его удивление, затем добавляет. – Мне там нравилось.
- Чем?
- Можно было читать.
- Начинаю вам завидовать, - он улыбается. – Это ж мечта такого «ботаника», как я.
- Да, это было удобно, - она снова кивает.
- А со скольки лет подрабатываете?
- С двенадцати.
- Что-то хотели купить себе?
Теперь она замолкает надолго – и думает: подбирает слова, выражения, чтобы не оказаться внезапно…
- Независимость.
***
- Расскажите о своем детстве, Саена.
Он знает, что она уходила с прошлого сеанса не в духе, за день успела успокоить себя, что возврата к неприятному разговору не будет… и не собирается давать ей расслабляться.
Во взгляде раздражение, недовольство и, неожиданно, обвинение. Он молчит, давая понять, что менять вопрос не будет.
- Родилась, росла, училась.
- Где родились? – он говорит нарочито четко, внятно, с нажимом и паузой.
Она отводит взгляд, бегает им по рамкам на стене, не задерживая. Молчание затягивается, иссушает, опускается тяжестью на плечи.
- Я не хочу отвечать.
- Вам придется, Саена, - теперь его голос звучит мягко. – Без моего заключения вас не вернут к работе.
В ее глазах откровенная неприязнь. И страх.
- Это была община.
Он невольно задается вопросом, профессиональная ли это привычка говорить аккуратно, с правильным подбором слов, или же… приобретенная задолго до адвокатуры?
Она снова молчит, и он вопросительно приподнимает брови.
- Община хиппи, - ее голос наполнен таким презрением, что на мгновение ему становится не по себе.
- О, хиппи. Лучше любить, а не воевать?
- Лучше умереть, чем так жить, - она справляется с интонациями, вышедшими из-под контроля. – Вы не знакомы с этой культурой, иначе бы не говорили эти заученные штампы и клише. Все это ложь.
- А в чем ложь?
- В том, что им никто не нужен. Они как плесень на хлебе – растут из воздуха, цветут, расползаются и ничего, ни-че-го не приносят хорошего..! – ее пальцы до белых костяшек сжимаются в кулак. – Они даже не задумываются о смысле жизни, о будущем. Лав, нот вар, - она искажает лицо на секунду. – Как чувствуют себя те, кто оказывается заложниками их принципов, никого не волнует там!.. – она начинает дышать чаще, сглатывает. – Так что, не говорите, чего не знаете.
- Восполните мой пробел в знаниях.
Неожиданно горькая усмешка кривит ее губы.
- Пробел?
Он кивает и добавляет:
- Никто не будет знать, кроме меня и вас.
- Они были хиппи, - у нее интересная привычка не отводить взгляда от лица собеседника, лишь чуть-чуть смещать взгляд. – Хотя, может, это были и не мои родители. Там была община, коммуна – называть можно как угодно. Несколько домов в деревне, полуразвалившихся, с минимумом мебели, одежды и всего того, чем делает человека цивилизованным. Куча хиппи, которые не думают ни о чем серьезном. Нужна еда? Можно пойти на улицу и попросить. Нужна одежда? То же самое – идите и просите. Можете в мусоре порыться, вдруг найдется и то и другое!.. – она замолкает, опускает лицо, пытается справиться с эмоциями.
Он не дает:
- Беззаботность?
- Идиотизм! – с полусвистом выдыхает она и поднимает голову. – Вам придет в голову совокупляться на глазах детей? Мотивируя это тем, что любви не надо стесняться, все естественно? Не думая, что потом эти самые дети слышат за спинами от деревенских? Знаете, как нас, их детей, называли там? Выродки. Вот только никого не заботило, что чувствуем мы!
Он смотрит, как она кусает губы и хмурится.
- Беря подработки с двенадцати, вы хотели независимости от родителей?
- От всех них, - она справляется, вновь говорит спокойно. – Когда постоянно голодаешь и мерзнешь, учишься… думать о себе сама. И о таких же, как ты сама, только младше. День ото дня ты ищешь еду, кормишь, следишь... Вам приходилось в шесть лет вытаскивать из ноги трехлетнего сук дерева? Обрабатывать рану? Надеяться, что не будет сепсиса и что он не умрет? Потому что хоронить и оплакивать тоже придется именно тебе! Эти лишь вздохнут и пойдут делать нового ребенка! – она замолкает, затем говорит уже более спокойно. – Я сама записала себя в школу. Нашла свидетельство о рождении и записала. Хотя, может, это и не мое совсем. И я не Могами Саена… - ее руки стиснуты, пальцы нервно переплетены. – Я пошла в школу с пакетом. Одежду мне отдала хозяйка булочной – ее дочери уже нужна была новая. И тогда я поклялась себе, что я вырвусь из этого ада. И никогда не буду ходить в поношенной чужой одежде и с пакетом вместо сумки. И никогда не услышу за спиной оскорбления.
- В шесть лет?
Она поднимает на него отсутствующий взгляд.
- В шесть лет поклялись?
- Да.
***
- Значит, вы начали подработку в средней школе?
Сегодня Саена снова в брючном костюме, на шее поверх ворота свитера платок.
- Да, - она сдержанна, холодна и словно окаменевшая.
- Средняя школа была в той же деревне?
- Нет, в соседнем городе. Я подрабатывала там уборщицей в детском саду. Убирала все после закрытия. Там же и ночевала по разрешению директора.
- Он рисковал, беря подростка таких лет на работу.
- Тогда законодательство разрешало.
- А старшая школа?
- Перебралась в центр префектуры. Сменила подработки, нашла комнату у стариков.
- Хватало на все?
- Да, - она закидывает ногу на ногу и скрещивает руки на груди.
- Вы просто гуру экономии, - он смотрит серьезно, без тени улыбки. – Вам же не помогали родители?
- Нет.
- Все сами… - он кивает. – Вас спасло то, что вы очень умная, - изгиб ее бровей слегка ломается. – Вы говорили позавчера, что учеба вам давалась легко.
- Да, легко, - подтверждает она, мгновение колеблется. – Ну и библиотека давала возможность читать нужную литературу бесплатно.
- Так вот как вы подготовились к Тодаю, - его усмешка понимающая, и она еще на чуть-чуть расслабляется. – Совместили приятное с полезным. Не страшно было в Токио после небольшого города?
В ее взгляде мелькает задумчивость.
- Нет, у меня была цель. Когда жизнь подчинена цели, страха нет.
- Вы жили в общежитии? – она кивает. – Значит, с жильем проблем не было. Подрабатывали?
- Как и все студенты. Университетская библиотека, столовая.
- Учиться в университете тоже было легко?
- Сложнее, - она думает мгновение. – Очень много информации и необходимости быстро реагировать.
- Потому что юридический? Почему, кстати?
- Высокооплачиваемая сфера.
- А почему тогда не политика? Или шоу-бизнес?
- В политике очень многое зависит от прошлого. А шоу-бизнес ничем не лучше хиппи, - ее выводы звучат спокойно, словно она много раз говорила их. Или обдумывала.
- Но вам было тяжело учиться…
- Сложнее, чем в школе, - она поправляет его намеренно сделанную оговорку. – У меня была цель – получить как можно лучшие характеристики. Это помогло заручиться местом работы.
- Не сомневаюсь, что вы были из тех студентов, которые еще во время учебы ищут будущую работу, - он согласно кивает. – И совершенно с вами согласен, - он молчит, давая ей возможность немного расслабиться. – Первая работа вас устроила?
- Для первой работы – вполне.
- Вам нравится ваша профессия?
Она замирает, затем опускает руки на колено, одна на одну:
- Да. Она дает мне все то, к чему я стремилась.
- Независимость?
- Независимость. Финансовую стабильность. Уверенность в будущем.
- Все то, что делает человека цивилизованным?
Впервые она улыбается обоими уголками губ, показывая, что согласна.
***
- Вы так и работали в Токио после Тодая?
- Нет, я работала в Киото.
- То есть, вам пришлось покинуть новую столицу и уехать в старую? Не жалели?
Ее зрачки расширяются.
- Всегда.
- Всегда жалели? Почему?
Саена молчит.
Он не торопит ее, терпеливо ждет. Неделя сеансов должна была дать ей понять, что нельзя уйти от ответа. И чем больше она будет молчать, тем больнее будет говорить.
- Проклятый город, - роняет она.
- Чем именно?
- Он едва не отобрал у меня все, чего я добивалась все двадцать восемь лет.
Двадцать восемь, запоминает он. То есть, восемнадцать с лишним лет назад – сейчас Саене, если верить медицинской карте, почти сорок семь.
- Что случилось? Вы попали в автокатастрофу?
- Я бы не отказалась. По крайней мере тогда.
- Так что произошло? – он облокачивается на стол, смотрит прямо.
Она отводит взгляд, снова долго молчит. Думает.
- Саена, не надо бояться говорить.
- Я не боюсь.
- И не надо стыдиться говорить, - ее вздрагивание заметно, даже не присматриваясь. – Я врач, Саена. А не судья или палач.
Она держит себя в руках на грани, это видно, с трудом.
- Это просто… отвратно, - подбирает она описание. Взгляд по-прежнему в стол. – Ко мне обратился один… мужчина, - слово она проговаривает с таким отвращением, что он едва не задает уточняющего вопроса. – Сказал, что не может поступить в университет, меня порекомендовали помочь с подготовкой к экзаменам.
- Почему вас?
- Я… подрабатывала репетиторством. Ради практики – когда проговариваешь или объясняешь, можно отточить… разговор.
- Ваш способ развить ораторское искусство получше, чем у Демосфена, - он успокаивающе улыбается. – Ну, когда он набирал полный рот камней…
- … и стоял на берегу моря, говоря и декламируя, - она, наконец, смотрит на него, кивает. – Я помню эту историю.
- Значит, вы репетиторствовали?
- Да, - сбитая с толку, она словно смиряется. – Я согласилась. Начали встречаться для занятий, - долго молчит. – Потом я решила, что он привлек меня.
Странная фраза. Как могла бы сказать более простая женщина?
Он щурится:
- В смысле, вы увлеклись им?
Саена кивает, видно, что прикусывает щеку изнутри.
- А вы ему нравились?
Она снова кивает, затем тут же выпрямляется:
- Я так думала, заблуждалась.
- Он вам изменил?
- Он использовал меня. Выкрал у меня важные документы. Для процесса, который я вела. И исчез. Навсегда, - она будто рубит, со всего размаху, со всей силой. Ее лицо искажается быстрой сменой отвращения, ненависти, презрения.
- И вы потеряли работу..?
- Да, увольнение. Филиал закрыли. Оставили практически с «волчьим» билетом. Знаете, что это такое?
- Прекрасно представляю, - он кивает. – Он был красив?
Она тушуется:
- Я не знаю… Я не могу судить о таком.
- Но чем он вас привлек настолько, что вы родили от него ребенка?
Ее лицо застывает неподвижной маской.
***
Сегодня она выглядит еще более холодной, чем раньше. И одета в деловой костюм с юбкой, туфли на высокой шпильке.
Боевое облачение, невольно улыбается он про себя.
Они молчат.
- Вы не будете ничего спрашивать, сенсей? – она идет в атаку, чеканит невидимый шаг и слово.
- Я просто жду ответа на вчерашний вопрос, - он доброжелательно кивает. – Что привлекло вас в том мужчине, что вы родили от него ребенка?
- Откуда вы знаете о ребенке?
- Саена, я же врач. Такая информация мне всегда доступна, - он открывает частично заполненную историю болезни. – Госпиталь Сайсекаи, двадцать пятое декабря десять двадцать утра, девочка, вес два восемьсот, рост сорок восемь. Врожденных патологий и заболеваний не обнаружено. Как назвали-то?
От нее веет холодом.
- Кёко.
- Символично. В Киото – Кёко. Сами выбирали?
- Нет, медсестра в госпитале предложила.
- Так чем привлек тот мужчина?
- Он мужчина, я женщина. Что-то должно быть?
Он вздыхает про себя – придется бить.
- Саена, контрацептивы к тому времени были доступны уже пару десятков лет. Если бы у вас была просто физиология, вы бы в первую очередь озаботились бы ими. Разве нет?
Ее словно застали за чем-то неприличным. С ее точки зрения, разумеется.
- Он ухаживал за вами?
- Ему нужно было украсть…
- Саена, он ухаживал за вами? – ему приходится повысить голос.
- Да, - она медленно кивает.
- Заботился? Ну там, надень шапку, а то простынешь. Вот теплые компрессы, чтобы не замерзла. Вот конфеты, которые понравились тебе в прошлый раз. Вот… - он видит, как с каждой фразой она словно перестает дышать, - … продукты, давай приготовлю ужин, а ты отдохни…
- Откуда… вы знаете?... – наверное, впервые за все сеансы она бледнеет.
- Так и было?
- Да…
- Значит, вы потянулись к нему, потому что вы оказались нужны кому-то еще, кроме вас самой?
Она нервно выламывает пальцы, обегает его взглядом.
Больно, да. Но он предупреждал.
- Да.
- Вы вспомнили, что одной быть страшно?
- Да.
***
- Вы остались в Киото после увольнения?
- Да, - она кивает, спина напряжена, хоть вся поза призвана показать, что она спокойна.
- Почему?
- Шло внутреннее следствие компании, где я работала.
- И что выяснили?
- Что мы не проявили надлежащей бдительности, что привело к проигрышу процесса.
- То есть, настоящей причины не выявили? – он невольно приподнимает брови. Саена отрицательно качает головой. – Вас напрямую не обвинили?
- Обвинили всех, кто был привлечен к процессу. Но всю вину на себя взял мой начальник, - она рассматривает письменный прибор на его столе. – Я ему все рассказала.
- Фактически, ваш начальник прикрыл вас?
- Да, - после паузы она кивает.
- А что он говорил вам лично по этому поводу?
Снова тишина, наполненная напряжением.
- Что я подорвала его доверие в мое благоразумие, - в ее голосе звучат новые интонации, и он внимательно вслушивается в них.
Искренняя вина, горечь. Печаль. Стыд.
- И что было потом?
- Я уволилась вместе с ним. Потом он создавал свою компанию и предложил мне место помощника. В Токио.
- То есть, вы восстановили его доверие?
- Тогда вряд ли. Теперь – надеюсь.
- А где вы работали после рождения ребенка и до Токио?
- Репетиторствовала, оказывала частные консультации, не входя в состав сотрудников…
- Сейчас это называется аутсорсинг.
- Да.
- Хватало вам с дочерью?
- Я следила, чтобы у нее была еда и одежда, - отрывисто бросает она. – И дом.
- Ваш начальник знал, кто отец девочки?
- Говорю же, я ему все рассказала, - в ее голосе проступает раздражительность, смешанная с болью.
- Как он реагировал на ребенка?
Она замирает, задумывается.
- Не был против. Мол, пусть растет. Ему нравились дети. Часто рассказывал про своего племянника того же возраста.
- У самого семьи нет?
- Есть. Но его дети уже выросли, а ему нравилось нянчиться и наблюдать именно за маленькими.
- Да, они забавные, когда малыши, - он улыбается, но Саена не подхватывает улыбки. – Как ваша дочь перенесла переезд в Токио?
- Она осталась в Киото.
Теперь наступает его очередь замирать от неожиданности.
- Вы не взяли с собой ребенка?
- Нет, - в ее взгляде спокойное непонимание. – А зачем она мне?
***
- Саена, почему дочь оказалась вам не нужна?
Она хмурится, приподнимает затем брови:
- Я дала ей все, что могла. Я оплачивала ее обучение. Нашла семью, где ей предоставят дом и еду. Что еще от меня надо?
- Вы считаете этого достаточно?
- Более чем.
- А любовь?
Она долго смотрит на него.
- Вы вообще понимаете, что я перенесла из-за нее? – говорит она тихо, внятно. – Бесчестье, позор, унижение, - ее глаза темнеют. – Кстати, почему врачи отказываются проводить аборты, если срок больше двадцати недель?
- Потому что запрещено законом. Если вы хотели сделать аборт, почему тянули с этим?
- Потому что я не знала об этом!.. – она тычет пальцем себе в живот, спохватывается, садится прямо. – Процесс и следствие отняли много времени. У меня и раньше были перерывы в циклах из-за нехватки питания и нервов. Я списала на это… Когда узнала, было уже поздно.
- Этим вызвана ваша попытка самоубийства?
- Да, - она не задает вопросов. Просто отвечает, спокойно, холодно.
- И поэтому вы ненавидите дочь?
Она выдерживает паузу, думает.
- Сейчас уже просто не люблю. В идеале предпочла бы вообще забыть.
- Как я понимаю, вы не видитесь с нею?
- Зачем? Чтобы снова она всем своим видом, существованием напомнила мне об ошибке? – она кривит губы. – О том, насколько низко я упала, решив, что могу расслабиться? О том, что я чуть не потеряла все из-за нее?.. – она резко выдыхает, откидывается на спинку стула. – А она все лезла и лезла… Что в детстве цеплялась, вечно ревела, что потом…
- И все же, вы ее уже просто не любите.
- Время лечит, как любят говорить психотерапевты.
- Нет, Саена, - он впервые при ней начинает писать в карте. – В вашем случае, время вас не вылечит.
Она следит за ручкой и бумагой.
- Что это за диагноз?
- Описание той самой вашей проблемы, наличие которой вы отрицали на первом сеансе. Помните? – он смотрит на нее. – Ну как, ощущаете, что проблема все же есть?
- Не ощущаю.
- Тогда до завтра, - он кивает. – Выспитесь, как следует. Вам потребуются силы.
- Для чего? – она напрягается.
- Для смелости, Саена.
***
Она опускается в кресло настороженно, плавно – словно на электрический стул. Что ж, ассоциация удачная, хвалит он себя и улыбается:
- Как настроение?
- Сенсей, сейчас не время для комплиментов.
- Что-то новенькое, - он не убирает улыбки. – Вы так защищаете малышку, что начинаете даже дерзить.
- Какую малышку?.. – она теряется. – Вы про дочь?
- Нет, про маленькую Саену-чан.
Непонимание в ее взгляде заставляет кивнуть – вот именно.
- Сенсей, вы сошли с ума?
- Это было бы проще всего, - он сидит расслабленно, но следит за своим голосом – говорит четко, с паузами, чтобы она заметила их. – Вчера вы спросили про вашу проблему. Она в вас, Саена, вернее, в том, что вас внутри две. Одна взрослая уверенная женщина, а вторая – маленькая девочка до шести лет. И эта самая девочка создала взрослую женщину как щит от мира.
Саена хмурится, готовится возражать.
- Родилась девочка, росла, - он не дает ей сказать. – Без заботы. Без родительской любви. Без дома, - его взгляд держит ее глаза, в которых проступает болезненное раздражение. – Без игрушек. Без домашнего питомца. Без тех маленьких глупых мелочей, из которых состоит детство. Нормальное детство нормальной девочки. У вас его не было, - он старается говорить жестко, не давая даже намека на возражение. – Вам не отдали детство. Лишили отрочества, не дали побыть подростком и девушкой. Понимаете, о чем я?
Она молчит, смотрит на него расширившимися глазами.
- Вы инвалид, Саена. Вас, едва вставшую на ноги и делающую первые шаги, заставили бежать марафон впереди всех, взвалив на спину мешок с проблемами. И вы ковыляете, ковыляете, вам больно, очень больно, но вы привыкаете к боли и уже бежите, как умеете. Неправильно, коряво, болезненно, но впереди. Не смея сбросить мешок.
Ее взгляд уходит в сторону, лицо по-прежнему неподвижно.
- Но эта боль – она никуда не уходит. И та маленькая девочка, которой не дали научиться ходить, прыгать, бегать нормально, естественно, - она остается внутри вас. Вместе с болью. Со страхом. С обидой.
- Бред.
- Давайте проверим, - он кивает. – Сейчас вы считаете глупым и недостойным внимания все то, что отвлекает вас от цели. Но это считает та самая «железная леди», внутри которой спряталась Саена-чан. Вспомните, что вам очень-очень хотелось в пять лет из вот такого глупого.
- Я же сказала…
- Вспомните, Саена!
Она вздрагивает от его окрика, кусает губы.
- Без страха. Без стыда. Без всего – чего хотела маленькая Саена-чан в пять лет? Очень-очень, на грани боли от пореза.
На ее нижней губе остаются припухшие следы от зубов. Молчание затягивается, но он смотрит пристально, не давая ей расслабиться.
- Вы помните это, Саена. Желание. Не необходимость.
Она прикрывает глаза, а когда поднимает веки, в ее взгляде отчаянная беспомощность.
- Бант. Белый капроновый бант в розовый горох, - глаза начинают блестеть, и Саена поспешно прикрывает дрогнувшие губы рукой. – Просто бант.
***
На следующий сеанс она опаздывает. Он предполагал такое, поэтому спокойно ждет, предупредив медсестру.
Саена появляется через семнадцать минут после обычного начала. Она бледна, взгляд словно наточенный нож.
- Я опоздала.
- У меня были случаи, когда после вчерашней ситуации клиенты вообще не приходили, - он улыбается. – Вы оказались гораздо смелее и сильнее многих.
Она садится напротив. На ней глухой свитер с высоким воротом, брюки.
- Итак, вы выполнили мое домашнее задание – вспомнить себя в пять лет?
- Это было отвратительно.
- Это было больно, называйте вещи своими именами, - он лезет в карман халата, достает оттуда маленький бумажный пакет. – Это вам.
- Что это?
- Талисман начала вашего излечения.
Саена берет аккуратно, словно ждет, что из пакета кто-то выпрыгнет, срывает верх, судорожно вдыхает, вытащив на свет свернутый капроновый рулончик. Розовый горох на белом фоне.
- Зачем…
- Затем, что для взросления Саены-чан нужно исполнять ее желания, - предельно мягко говорит он. – Придете сегодня домой – украсьте бантом волосы, - она шокированно смотрит на него. – Да-да, у вас, как я заметил, чудесные длинные волосы. Перехватите их бантом, заплетите в косу… что угодно. И походите так до ночи, не боясь и не стыдясь заглянуть в зеркало.
- Я не буду…
- Будете, будете, - он кивает своим словам. – Не мне это надо – вам. До завтра, Саена.
***
Она приходит вовремя, как он и ожидал. Долго молчит, глядя на него. Он тоже не торопит и не торопится. Ей надо просто собраться с силами, чтобы признаться.
- Вы выполнили мою просьбу?
Саена кивает, на ее лице растерянность и обвинение:
- Да. Заплела в косу. Посмотрела в зеркало, - она прикусывает губу и неожиданно слабо улыбается. – Расплакалась. До самой ночи плакала.
- Так это отлично.
- Чем? Слезы лишь признак слабости…
- Смотря какие и когда, - возражает он. – Тем более, ребенок должен плакать, Саена. Если ребенок не плачет, то он болен. Или умер.
- Глупо, - тихо говорит она, опуская взгляд.
- Вам после слез стало легче?
Она молча кивает.
- Словно вы скинули с плеч что-то тяжелое, верно? Слезы не решили проблему, но научили вас стоять на ногах без груза, - он улыбается ее взгляду исподлобья, едва сдерживается, чтобы не обратить ее внимание на это несвойственное ей же поведение. – Задание номер два – домашний питомец.
- Что?!
- Нет-нет, заводить не надо. Просто сегодня выйдете отсюда и идите – в зоомагазин, приют, котокафе. Вспомните, кого хотела в детстве Саена-чан, от взгляда на кого у нее наступал восторг необычным и удивительным миром.
- Я…
- Саена-чан точно могла это. Не бойтесь дать ей возможность вновь выглянуть за щиты.
***
Когда он подходит к кабинету, Саена уже сидит перед дверью. Взгляд немного сумасшедший – и живой.
- Собака, - говорит она, едва заняв кресло.
- Отличный выбор, - он улыбается. – Показывает, что вы хотите быть любимой, и вашу доброту.
- А если бы я выбрала кота?
- То, что вы хотите любить, и вашу доброту. Любой человек, выбравший сердцем животное, уже добрый. Какая это собака?
Она молчит, но видно, что не думает. Скорее, решается.
- Лабрадор. Палевый.
- Прекрасный выбор, - он одобрительно кивает. – Отличный компаньон для маленькой девочки и взрослой женщины.
- Да, - она едва заметно улыбается. – Послушна, отлично дрессируется, социально-ориентирована на хозяина. Может жить как в квартире, так и в доме.
- Не сомневался в том, что вы все узнаете про породу.
- И про дом, - она потирает кончики пальцев, задумчиво смотрит на него. – Европейского типа. Два этажа. Обязательно балкон на втором этаже в моей комнате. И в саду вишня, слива, абрикосы и жасмин.
- Вишня сакура или обычная?
- Обычная.
- То есть, ваш сад будет цвести всю весну.
- Да, - на сей раз ее улыбка более уверенная. – Слива зацветает первой, потом вишня, потом абрикосы, - Саена молчит. – Жасмин будет пахнуть.
- У него одуряющий запах.
- Да. Там… в деревне был старый заброшенный дом. Вокруг кусты жасмина. Когда он цвел, я не могла надышаться, - она снова делает паузу. – Мне нравилось им дышать.
- С кем вы будете жить в доме с садом? – он спрашивает очень аккуратно, чтобы не спугнуть откровенность момента.
- С собакой, - ее взгляд все еще наполнен дыханием маленькой девочки.
- А гости приходят?
Она смотрит на него, обдумывает.
- Почтальон.
- Это не гость, Саена.
- У меня нет подруг, - она начинает хмуриться под его молчанием. – Что вы хотите услышать еще?
- Только то, что вы сами хотите сказать. Или подумать.
- Я и думаю. У меня нет подруг.
- В гости ходят не только подруги. Коллеги, например, родственники.
Впервые за последние дни прорезается вертикальная морщина между ее бровями.
- У меня не настолько хорошие отношения с коллегами, чтобы их приглашать к себе на пенсии, - она облизывает губы. – И нет родственников.
- А если кто-то придет без вашего приглашения? Кто-то знакомый вам, - он спокойно смотрит на ее немного обвиняющее лицо. – Подумайте вечером, Саена – кого из знакомых вам вы пустите в свой дом с собакой и садом.
***
На ее лице снова маска, но прежде чем Саена открывает рот, он предупреждающе приподнимает руку:
- Никаких «должна». Никаких правил общества. Никаких мыслей о том, как это будет выглядеть со стороны. Чисто на подсознательном уровне.
Она хмурится с подозрением.
- Вы же на подсознательном уровне влюблялись? Вот так и же…
- Я не влюблялась! – она подается вперед, вцепившись в подлокотники. – Еще чего!
- Саена, вы любили того мужчину, - он опровергает спокойно, вкрадчиво.
- Нет!
- Да.
- Нет!
- Вы не сошлись бы с мужчиной, имея перед глазами наглядный пример своих родителей, если бы не влюбились в него, - он загибает первый палец. – Не надо оправдываться перед собой затмением или физиологией – ни то, ни другое не властно над вами. Только чувства. Второе – вы хотели, чтобы любили вас, просто так, без всяких причин. Третье – вы любили его так, что не заподозрили его… - Саена бледнеет, и он прищуривается. – Есть что-то, что вы мне не рассказали?
- Я… - она переплетает пальцы рук, стискивает до белых пятен на коже, - … я пыталась подозревать.
- Это как?
- В последние дни… вещи с информацией были не на своих местах. И не так лежали… - теперь она говорит через прикушенную губу. – Словно он брал… и не так возвращал…
- Специально?
Ее зрачки чуть расширяются.
- Не знаю.
- И вы?
- Я не хотела думать, что это он брал… убедила себя, что устала. Сама не помню, - она незаметно, но обмякает. – Даже когда специально положила так, чтобы запомнить… и дискета лежала потом не так… все равно.
- Вы любили его, - он не спрашивает, просто констатирует.
- Да.
- Вы пустите его в дом, если он придет?
- Нет!!! – она вскрикивает, и непонятно, то ли испуг, то ли ликование. – Никогда! Никогда! – дышит тяжело, глубоко, не сводит с него яростного взгляда. – И это не любовь! Не…
- Саена.
Она закрывает глаза, словно протестуя.
- Вы просто до этого никогда не видели, что такое любовь между мужчиной и женщиной. То, что проповедовали ваши родители – всего лишь вседозволенность и раскрепощение. Стандартное проявление бунта в ответ на давление общества, ограничение свобод… - он откидывается на спинку кресла, сочувственно смотрит на Саену. – Ваши родители подменили чувства эмоциями. Желания – потребностями.
- Я не любила его.
- Он был красив?
Она снова бросает на него яростный взгляд:
- Вы!..
- Сейчас, когда вы начали вспоминать свои желания и чувства, я спрашиваю – он был красив? – он говорит с нажимом, четко, давая понять, что лучше ответить.
Она выдыхает, поднимается и практически выбегает за дверь кабинета.
Первый раз за всю терапию.
Он кивает – крепкий характер. И сложный. Впрочем, с ее прошлым и профессией совсем неудивительно иметь его.
***
Она сидит молча, бесцельно скользя взглядом по столу. Лицо бледное, под глазами тени.
- Вы готовы продолжать разговор, Саена? – мягко, осторожно спрашивает он.
- Да, сенсей.
- Он был красивым?
- Если сравнивать с канонами, нет, - она говорит так, словно отвечает на уроке. – Но не урод.
- Вас можно было бы назвать красивой парой?
- Мне сложно судить, - теперь ее речь замедляется, голос немного падает. – У него… очки были. Такие небольшие, но из-за них он выглядел… беззащитным. Тем, кого не надо бояться. Как плюшевый медведь Паддингтон.
- Интересное сравнение.
- Он… сам так говорил о себе. Медведь Паддингтон, который не боится воды и огня.
- Почему он так говорил?
- Он любил готовить. Еду в смысле. Мог принести на встречу пирожки, мандзю… печенье.
- Было вкусно?
- Я не люблю сладкую выпечку.
- Говорили ему об этом?
- Нет.
- Почему?
- Он же старался… - она недоуменно смотрит на него.
- То есть, он заботился о вас, а вы о нем?
Пауза затягивается.
- Думаю, да, - она зябко сжимает руки. – Он… думаю, он специально все клал назад неправильно, - кивает на его вопросительный взгляд. – Словно намекал. Но молчал. А потом от него ничего не осталось.
- Кроме ваших воспоминаний, - она снова кивает, - и дочери.
Следует новый кивок, и он понимает, что она уже думала об этом.
- Я не пущу его в дом. Никогда, - она говорит тихо, убежденно, ставя точку. – Пути назад нет. Просто нет.
- А дочь?
Саена думает.
- Она не придет.
- Почему вы так считаете?
- Я бы не пришла.
- А чем вы одинаковы, что так думаете?
- Выродки, - без тени сомнения отвечает она.
На мгновение он теряется.
- Я думал, вы скажете, что обе одного пола, обе… - она смотрит непонимающе и немного даже удивленно, - … росли в сложных условиях, обе всего добиваетесь сами. Разве не так?
Она кивает.
- Так почему первым словом, которым вы обозначили вашу общность, было… «выродки»?
- А как иначе?
- Саена, - он подается вперед, облокачивается на стол, складывает ладонь к ладони, - то, что вы обе родились вне брака, не дает такого определения, - она протестующе хмурится. – И вы совершенно не ваши родители.
- Это меняет суть?
- Конечно. Выродок и жертва – разные слова и понятия. Вы обе жертвы, Саена. Это страшный жертвенный круг, в котором счастье вообще не подразумевается.
Они молчат какое-то время – она думает, он изучает ее лицо.
- Вы хотите быть счастливой, Саена? Подумайте, поговорите с собою об этом.
***
- Я не смогу быть счастливой.
- Почему вы так думаете?
Саена молчит. Сегодня она выглядит подавленно, устало.
- Потому что для счастья надо не иметь ошибок.
- Неверно. Ошибки будут всегда, важно понимать их значение, последствия и выводы, - он чуть улыбается на ее взгляд. – Вы считаете ошибкой ваши чувства к мужчине – неверно. Это опыт, теперь вы точно сможете отличить физиологию от любви, осознаете, что чувствуете при этом, на что готовы. Разве проигранное дело не является опытом для последующих аналогичных дел, которые вы можете выиграть, опираясь как раз-таки на неуспешный пример?
Она колеблется, затем согласно кивает.
- В чем виновата ваша дочь перед вами?
- Напоминает. И из-за нее мне пришлось многим пожертвовать.
- Чем именно?
- Репутацией, работой.
- Но работу вы получили новую, в Токио, - он смотрит намекающе. – Репутация у вас такая, что ваше руководство готово выложить круглую сумму мне, чем потерять вас.
- Большая сумма?
Он хитро улыбается.
- Вы хотите сказать, что из-за нее я приобрела больше, чем потеряла?
- Я хочу сказать, что она не повлияла настолько, насколько вы говорите.
- Напоминает.
- О том, что вы можете любить. Что вы не только «железная леди», но и человек, который мечтает о палевом лабрадоре и цветущем жасмине под балконом дома, - Саена молчат, смотрит на свои руки. – У нее, вашей дочери, были банты в детстве?
Она долго не двигается, словно превратилась в статую, потом отрицательно качает головой.
Дальше он не продолжает – она достаточно умна, чтобы провести остальные параллели. Вопрос в другом.
- Вы хотите быть счастливой, Саена?
- Хочу.
Он молчит, ждет, пока она поднимет голову и посмотрит на него – и только затем улыбается:
- Так будьте счастливы.
В ее глазах непонимание, потом проступает паника:
- В смысле?
- В смысле – простите себя. В первую очередь. На большее у вас пока нет сил.
- За что прощать?
- За то, что забыли свои желания. За то, что ненавидели их, не разрешали их Саене-чан. Вообще забыли про нее.
- А… Кёко? – она впервые за весь разговор произносит имя дочери.
- Начните с себя.
***
- Я не знаю как.
Они не виделись два дня.
- Что именно?
- Как простить себя, - Саена говорит безразлично, устало.
- Вы любите себя?
Она открывает рот, хмурится, закрывает. Он мысленно кивает – верно, машинальный ответ не нужен.
- Не знаю.
- Ну есть что-то в вас, что вызывает у вас удовлетворение и гордость?
- Моя работа.
- Я не про работу, я про вас саму.
В ее взгляде растерянность и беспомощность. И непонимание, словно она не может понять предмет разговора.
- У вас красивые руки, - подсказывает он. – Волосы. Вы выглядите гораздо моложе своих лет, - Саена замирает с недоверчивым видом. – Вам никто такого не говорил в последнее время?
Она отводит взгляд.
Он просто ждет ответа. Риторических вопросов у него мало.
- Говорили, - наконец отвечает она. – Есть… коллега, который иногда говорит, что мне что-то идет.
- Мужчина? – она кивает. – И вы ему не верите?
Саена молчит.
- Потому что он женат?
Она отрицательно качает головой.
- Потому что он всем так говорит?
Снова отрицание.
- Потому что вам уже так говорили восемнадцать лет назад? – она не поднимает взгляда и не шевелится. – Саена, те события никак не меняют того, что у вас действительно красивые руки и волосы. И ложью это не является.
Она молчит.
- Могу понять, почему вы ставите знак равенства. Маленькой Саене-чан никто ведь не говорил, что у нее красивые волосы, симпатичное лицо, что она добрая и заботливая, - она лишь ниже опускает голову. – Никто не отмечал всего этого, никто не озвучивал ваши положительные качества.
- Хватит.
Наступает тишина.
- Не мучайте меня.
- Саена, разве вам не нравится это? - он смотрит на нее немного снисходительно, позволяя и голосу так звучать. - Разве вам не становится легче от того, что люди считают вас ужасной? Ведь тогда становится понятно, почему ваша жизнь такая, - она вздрагивает, как от удара, поднимает голову. – Но ведь никто не считает вас ужасной. Никто, кроме вас. И за это вам тоже надо простить саму себя.
- Как?..
- Полюбите себя. Сначала внешность, потом ваши качества – упорство, целеустремленность, порядочность, ответственность. Не принимайте их как должное, ведь сотни и тысячи людей есть без этого. Кто-то опускает руки после первого же препятствия, даже не неудачи. Кто-то постоянно меняет свои приоритеты, не может определиться с будущим… - он улыбается уже ободряюще.
Саена молчит долго, обдумывает.
- Но если внешность будет важнее…
- Не делайте ошибку, - перебивает он ее. – Перфекционизм нужен в тех же дозах, что и яд в качестве лекарства. Внешность не должна стоять выше качеств, но ею нельзя пренебрегать. Если вы утром смотритесь в зеркало и видите там красивую уверенную женщину – себя, - он указывает карандашом на нее, - то это хорошо в первую очередь для первого утреннего шага за пределы дома. Самооценка поднимает настроение, настроение задает тон дню, день приносит те результаты, на которые вы настроены. Чередуйте заботу о мозге и теле.
- Я забочусь о себе.
- Как давно вы были на массаже?
Она снова теряется, качает головой:
- Не помню.
- В спа-салоне? В бассейне?
- Не помню, - после длинной паузы она вздыхает.
- Знаете, что будете делать в ближайшие три дня?
Едва заметная улыбка сопровождается согласным кивком.
***
- Что больше всего понравилось?
- Массаж и бассейн, - Саена выглядит лучше, чем в прошлую встречу. – Спа-салон оказался неоправданно дорогим удовольствием.
- На любителя, - соглашается он. – Как настроение?
- Необычное, - тихо, словно сомневаясь, говорит она. – Словно я… прогуливаю.
- Вам знакомы прогулы?
- Нет, но… думаю, они именно так и чувствуются.
- Вы не думаете, что имеете право на такие маленькие и приятные прогулы? – он улыбается хитро, предлагая и ей улыбнуться. Она реагирует уголками губ и глазами. – И как, нравится вам это право? Не необходимость, не долг, а просто право.
- Я знаю, что такое право, - теперь она улыбается заметнее. – Да, нравится. Я могу сходить на массаж, могу не идти, - делает паузу. – Как пожелаю.
- Именно! – он удовлетворенно кивает. – Только вы решаете, хотите ли стать счастливой сейчас или попозже. Нравится такая возможность?
- Да.
- Отлично. Пробуйте, изучайте ее. Какие-то мелочи, в которых вы отказывали себе ранее, считая, что нет права хотеть.
- Но… я не знаю, чего хочу.
- Знаете, Саена. Вам просто надо расслабиться, вспомнить себя, не страшась и не стыдясь… Да-да, я говорю о всей вашей жизни, - она опускает взгляд. – Подумайте о том, что несмотря на события, у вас всегда было право желать быть счастливой.
- А как быть с мечтой?..
- До нее мы тоже дотянемся, - он улыбается. – Сейчас важнее научить вас видеть мир вокруг, приобрести то умение, которое приобретают дети, пока они боги.
- Боги?
- До семи лет ребенок – бог, - поясняет он. – Помните эту поговорку целиком?
- Кажется, да, - Саена слегка кивает, задумчиво щурит глаза.
- У вас отсутствует период бога, то самое время, когда ребенок изучает то, что окружает его, учится воспринимать, понимать, контактировать и взаимодействовать. Люди, предметы, природа, долг и желания.
Она молчит, смотрит на него.
- Готовы побыть богом, которому разрешено все?
- Я не ребенок.
Вместо ответа он снисходительно улыбается.
***
Ее взгляд настолько странный, что он пытается подобрать слова, чтобы вопрос вышел объемнее.
Не успевает – Саена заговаривает первой.
- Я купила куклу.
- Куклу? – он удивляется совершенно искренне. – Какую?
- Я… увидела ее вчера в витрине магазина. Тут, неподалеку.
- Красивая?
- Очень, - она кивает, не меняя взгляда. – Лоли-принцесса. Кружева цвета шампанского, шляпка с атласной лентой, зонтик.
- И что вы с ней сделали?
- Принесла домой.
- Достали, рассмотрели?
- Нет.
Он откидывается на спинку кресла, не сводя с нее внимательного взгляда.
- Она так и лежит в коробке, - Саена нервно дергает уголком рта. – Только без крышки.
- Почему?
- Не знаю, - она переплетает пальцы. – Я даже не понимаю, зачем я ее купила.
- Не понимаете сейчас? Или же не можете вспомнить, о чем думали в тот момент?
Она задумывается.
- Ни о чем особенно. Увидела, подумала, что… - ее голос падает почти до шепота, - … она принесет радость.
- Кому?
- Не знаю, - она медленно качает головой. – Я… я еще думала, ту ли куклу купила…
- Она вас обрадовала?
Саена смотрит на него, и ее зрачки расширяются.
- Пока нет. Я просто удовлетворена покупкой. Будто я закрыла старое дело. Вернула долг, который не давал успокоиться.
- Вас попросили купить куклу?
Она замирает, долго молчит, затем прикрывает рот рукой, и пальцы дрожат.
- Ваша дочь? – бережно, словно делает шаг по льду, спрашивает он.
Ее взгляд будто принадлежит умирающему человеку – тоскливый, обреченный, понимающий.
- Д-давно… я забрала ее из детского сада, ш-шли по улице, и она остановилась, там кукла была… - Саена говорит тихо, торопливо, чуть заикаясь. – Она п-попросила купить, а я сказала, что такую к-куклу надо заслужить…
Он молчит, давая ей выговориться.
- Я… я совершенно забыла об этом, не помнила, не думала!.. с чего вдруг я буду покупать куклу ей?! Это не… - она замолкает, кусает губы, опустив руку.
- Неправильно? Нецелесообразно?
- Нелепо.
- Она ваша дочь, Саена. Для матери естественно покупать куклу.
- Ей?! – она поражается настолько сильно, что глаза расширяются до предела.
- Да, Саена, да. Ей. Кёко.
- Мне проще вернуть куклу в магазин!
- Потому что ваша дочь не заслужила ее?
Она замирает, словно парализованная, затем поднимается и идет к двери. И лишь у самого порога оборачивается:
- Потому что я не заслужила.
***
- Сенсей, вы верите, что мироздание слышит людей?
Он удивленно смотрит на Саену, кивает:
- Верю. Но скорее, не мироздание, а общее информационное поле планеты, состоящее из мыслей и энергетики людей.
- Глупо.
- Да, я тоже слышал суждение, что адвокаты поголовно нигилисты.
Она неожиданно хмыкает:
- Потому что мы сталкиваемся с таким количеством несправедливости, что перестаешь верить в кого-то, кто якобы потом покарает. Никто не покарает, кроме закона.
- Тогда почему вы спрашивали про мироздание?
Она неопределенно щурится, смотрит на свои руки:
- После последнего нашего разговора вечером в комнате работал телевизор. Попала на какой-то канал, там шла реклама, а мне захотелось чаю с медом. Ушла на кухню, - он внимательно слушает задумчивый рассказ. – Пока там была, реклама закончилась и шоу продолжилось. Там спрашивали, как родители относятся к тому, что героиня шоу актриса. Девушка сказала, что отец ее умер давно, а мать очень занятой человек, у которого, к сожалению, очень мало свободного времени, - Саена молчит. – Я пожалела ее, подумала, что ей не помешала бы поддержка матери. А потом я вернулась в комнату и увидела героиню.
Предположение у него есть, но он молчит, давая ей самой сказать.
- Это была она.
- Ваша дочь? – после длинной паузы уточняет он.
- Да.
- Ваша дочь актриса? Правда? И как, успешно?
- Я в этом не понимаю, - она пожимает плечами, не отводя взгляда от рук. – Но если у нее берут интервью на телевидении, то, видимо, заметная.
- Саена, почему вы мне это рассказали?
- Подумала, вам будет интересно, что я смотрю передачи с нею.
- Но вы же не специально оказались на том канале? Значит, причина вашего рассказа в другом.
Она наконец смотрит ему в глаза и кивает.
- Она не ненавидит меня.
- Вы ожидали ненависти?
- Ну я же ненавижу своих родителей.
- Саена, я уже говорил – вы не копии друг друга. И ненавидеть вас она не обязана, если не считает вас виноватой. Если вы процитировали верно, она, похоже, сочувствует вам.
Она снова рассматривает свои руки.
- Вы следили за тем, как она росла?
- Нет. Я оплачивала ее обучение в школах… В старшую она не пошла, - ее губы кривятся. – Сбежала в Токио с сыном той семьи, где росла.
- И вы не беспокоились?
- Зачем? – ее хмыканье все же не наполнено безразличием, скорее, напускной бравадой. – Если она настолько глупа, то пусть расхлебывает последствия.
- Но сейчас она актриса. Вы знали об этом?
- Да. Ко мне обращались из ее агентства. И она говорила.
- Вы встречались?
Саена кивает, глубоко вздыхает, поднимает голову.
- Она приходила ко мне на работу с год назад. Спрашивала, почему я отказалась от нее. Я все ей рассказала – кто она такая, как не хотела ее появления на свет, как родилась.
- То есть всю правду?
- Разумеется. Зачем мне ей лгать?
- И как отреагировала ваша дочь?
- Сказала, что не смотря на мою ненависть к ней, она меня не ненавидит, - задумчивость хмурит ее брови. – И что не откажется от желания быть любимой мною…
- Вы ей не поверили?
- Она актриса. Как ей можно верить?
- Очень просто, - он кивает. – Ваши же подзащитные верят, что вы на их стороне, даже если они вам лично неприятны. Это работа. Актерство – тоже работа, но сам человек может оставаться искренним.
Саена явно протестует, но он поднимает руку, останавливая ее.
- Нет плохих профессий, Саена. Есть плохие работники. Ваша дочь, судя по всему, хороший работник, раз уж ее заметили на телевидении и берут интервью. Что мешает вам интересоваться ею? Пусть скрытно, не говоря – просто следить за ее жизнью? Разве вам не интересно увидеть, насколько вы похожи и насколько отличаетесь?
- Я… - она молчит, теряется, думает.
- Саена, что вы сделали с куклой?
На вопрос она не отвечает.
***
- Расскажите о том коллеге, который замечает ваш вид.
Саена изумляется, молчит.
- Его зовут Тодо Сусуму. Мы коллеги еще по прошлой киотской работе.
- Насколько вы близки?
Она пожимает плечами:
- Он знает про мое прошлое. Помогал во внутреннем расследовании.
- Если сравнивать с остальными вашими коллегами, с ним вы общаетесь чаще или реже, чем с остальными?
- Чаще всех.
- Почему?
Ее лицо становится озадаченным:
- Он умен, квалифицирован, внимателен.
- Он вас привлекает как мужчина?
Теперь она улыбается снисходительно, но в глазах заметен испуг:
- Сенсей, о чем вы спрашиваете?
- О том самом. Вы запоминаете его комплименты. Значит, его мнение все же важно вам.
- Ну… - она выдыхает, молчит, наконец кивает. – Думаю да, он привлекает. Но я никогда не думала о том, чтобы развивать какие-либо иные отношения с ним.
- Почему? Он привлекает вас, он умен, что для такой женщины, как вы, будет плюсом, он интересуется вами, верно? – она снова кивает. – Он красив?
- Ну не каноны красоты… Короткая стрижка, очки…
Он удовлетворенно наблюдает, как она выдыхает и с усталым видом прикрывает глаза рукой.
А она стала более раскрепощенной в проявлении эмоций.
- Он привлекает меня из-за очков?
- Думаю, очки больше отталкивают вас от него, чем все остальные ваши причины, - он улыбается. – Ваше подсознание помнит, что мужчина в очках обманщик и не тот, за кого себя выдает. Очки такие же, как у отца вашей дочери?
- Нет, - она качает головой. – Прямоугольные, в тонкой незакрытой оправе.
- То есть… другие.
Саена понимающе кивает:
- Другие.
Какое-то время они смотрят друг на друга.
- Не знаю, - она качает головой. – Не думала. Не представляла.
- Значит, пришло время подумать и представить.
- А если я не хочу?
- Вы не откажетесь – Саена-чан подросла, и ей интересно.
***
- Что вы сделали с куклой, Саена?
Она морщится.
- Я серьезно спрашиваю.
- Хотела выкинуть, - она смотрит на него. – Потом оставила.
- Потому что дорогая?
- И это тоже.
- Вы же осознаете, почему оставили?
Снова легкая гримаса.
- Осознаю.
- И почему?
- Сенсей, вы же знаете.
- Я хочу услышать, как вы это понимаете.
Она нервничает, но не сильнее, чем неделю назад.
- Я купила куклу для Кёко. И не могу выкинуть, потому что это ее кукла.
- Вы уже представляли, как вручаете дочери куклу?
Она кидает в него негодующий взгляд, молчит.
- Да.
- Вам понравилось?
- Нет. Потому что она не приняла куклу.
- Саена, ваша дочь не вы, - он видит ее недоверие, кивает. – И вы это… нет, не так – вы надеетесь на это. Вы помните до слова ее ответ вам в вашу последнюю встречу. И там, глубоко, под трескающейся взрослой женщиной есть та, которая хочет надеяться на любовь девочки, которая, как и вы, ни в чем не виновата перед своей матерью.
Ее дрожащая улыбка недоверчива.
- Вы не виноваты перед родителями. Кёко не виновата перед вами. И вы заслужили свой бант, и она заслужила свою куклу. Знаете чем?
Долгое молчание он расценивает, как отказ от ответа, и сам готовится сказать. Саена не дает:
- Прощением себя.
Все же, какой замечательный характер!
Он одобрительно кивает:
- Попробуйте еще раз представить, как вручаете куклу. Обстановку, время, погоду, людей вокруг. Как это будет, где, какими словами.
Она закрывает лицо руками.
- Не надо бояться. Не надо стыдиться. Вы уже начинаете любить себя – так попробуйте простить.
Не отнимая рук от лица, Саена кивает.
***
- Я подыскиваю дом.
- В пригороде? – он улыбается.
- Да, - она кивает, задумчиво и скупо. – Деньги у меня есть, хоть в последнее время были траты.
- Саена, когда вы завели сберегательный счет? Свой, личный.
- В двадцать шесть.
- А когда на нем скопился первый миллион?
Она глубоко вздыхает:
- В тридцать семь.
- Сейчас прошло еще десять лет. Вам не надо тратиться на обеспечение дочери, она зарабатывает сама. Так почему вы до сих пор экономите на себе?
- Привычка, - послушно соглашается она.
- А земля в пригороде Токио – отличная долговременная инвестиция. Дом сразу с садом ищите?
- Еще не знаю. Пока просто изучаю предложение, - она делает паузу. – Я… впущу Кёко, если она придет в гости в этот дом.
Хочется поправить ее – не если, а когда, но он сдерживается.
- Это ваше право.
- И… Тодо-сан. Если он выразит пожелание.
Он кивает.
- А собаку?
- Обязательно. И… кота. Услышала, что кот в доме – атрибут уюта. Хочу проверить, так ли это.
- Это замечательно. Вы ходите в бассейн?
- Да, купила абонемент рядом с домом.
- Массаж?
- Планирую. Осталось подобрать хороший салон.
- Чем еще заняты? Сколько там у вас до конца отпуска?
- Пять дней, - Саена сидит расслабленно. – Наши сеансы тоже скоро закончатся?
- Послезавтра последний, - он бросает взгляд на расписание. – Но я не закрываю для вас двери, Саена.
- А я потяну ваши услуги?
Он тихо смеется:
- Я сделаю вам скидку. Вы оказались интересным пациентом.
- Приятно слышать, - она тоже улыбается и поднимается. – Что мне делать до послезавтра?
- Что захотите, Саена. Сходите в парк, посмотрите мюзикл, выйдите замуж, сделайте уборку. Все зависит только от вашего желания.
***
Она не приходит послезавтра. Курьер просто приносит небольшой букет цветов и конверт.
«Уважаемый Могами-сенсей, все очень странно. Я не знаю, к чему сойдутся события. Но мне нравится быть взрослым богом. И человеком. И женщиной. И ребенком. Спасибо. P.S. Куклу она взяла»
@темы: награфоманила по Skip Beat!
четверг, 16 января 2020
16:10
Доступ к записи ограничен
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Закрытая запись, не предназначенная для публичного просмотра
понедельник, 13 января 2020
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 59
Весь следующий день девушка провела в напряжении. Она с утра выбрала скромный пуловер, юбку, вымыла и высушила волосы, собрала маленькую сумочку – и не переставала думать, как пройдет вечер. Что они с Кумадой-саном скажут друг другу? Как это будет? Станет ли яснее и понятнее? И вообще, как вести себя с человеком, который вчера оказался твоим отцом?!
Мария немного огорчилась, узнав, что вечером Кёко не будет, и тут же взяла обещание, что завтра утром вместе пойдут в храм.
- Мне дедушка обещал кимоно!
- Хочешь, я помогу его надеть, - невольно улыбнулась девушка, присев перед нею. – И сделаем тебе красивую прическу.
- Хочу, - девочка закивала. – Я еще ни разу не ходила в храм первого января.
- А на Сити-го-сан*? – Мария отрицательно помотала головой. – И на Хина Мацури**? – последовало еще одно отрицание. – А куклы для него есть?
- Не знаю, - девочка вздохнула. – А что за куклы?
Кёко на мгновение прикусила губу, затем улыбнулась:
- Давай так – завтра после храма я тебе все расскажу.
- Не забудешь, онэ-сан?
- Ну ты же напомнишь мне, - она серьезно кивнула на внимательный взгляд Марии. – Но постараюсь сама не забыть.
- Ладно, пойду приготовлю обед для папы и дедушки, - явно повеселевшая девочка важно кивнула и вприпрыжку двинулась по коридору к лестнице.
Обед для отца?
Кёко задумчиво смотрела ей вслед.
Если бы она сама жила с отцом, то тоже бы готовила для него. Завтраки, обеды, ужины, обенто. Ему наверняка было бы приятно, верно? Как приятно Такараде-сану и его сыну забота Марии…
Вернувшись в свою комнату, девушка сверилась с часами и принялась одеваться, чтобы не оказаться не готовой ко времени встречи.
Глянув на себя в зеркало, она ощутила, что вернулся тот же мандраж, который забылся было после разговора с Марией.
Да что ж такое! Почему она так боится, так переживает?.. Надо успокоиться!
Успокоиться – это к Корну. Или Корну.
Сидящий с планшетом на диване Куон поднял голову, когда она вышла, и тепло улыбнулся:
- Выглядишь отлично.
Вот чего ей не хватало! Его уверенности, даже самоуверенности!..
- Ты же пойдешь со мной?
Парень отложил планшет и состроил задумчивое лицо:
- Если честно, то выпускать тебя из своего поля зрения я совершенно не хочу.
- Но? – чуть нахмурилась Кёко, слыша за его словами недосказанность.
- Но я никак не могу просчитать, какой будет реакция Кумады… твоего отца на мое присутствие.
- Ты о том, что он приглашал только меня одну?
Он чуть кашлянул:
- Типа того.
- Ты мой парень, - она подошла к нему и присела рядом. – Он должен об этом знать. Я не собираюсь это скрывать, - Куон взял ее за руку. – Возможно, если бы я сразу сказала тете, что мы начали встречаться, она бы не стала устраивать помолвку.
- У нее был договор. Думаешь, она бы отступила от него? – усмешка парня была ироничной. – Мне почему-то кажется, что узнав о нас, она бы еще быстрее попыталась все провернуть.
Девушка тихо вздохнула:
- Сейчас уже не узнаешь этого. Но я не хочу, чтобы Кумада-сан узнал про нас от кого-то постороннего, - она глянула на Куона. - Будут потом новые проблемы с недопониманием.
- Это точно. А учитывая возможности и способности твоего нового родственника… мы одним побегом не отделаемся.
- Ты… серьезно?!
- Кёко, - он выдохнул, - я же шучу.
- Прости, - покаялась девушка и прижалась лбом к его плечу. – Со всеми этими… делами я совершенно…
- Растерялась. Это понятно, логично и не страшно, - он устроил подбородок на ее макушке, и Кёко невольно улыбнулась – этот жест уже стал для нее родным, знакомым до воцаряющегося в душе покоя. – Вернемся в Киото – станем самими собой.
- Ты Янки, а я Банни-чан?
- Ага. Как же школа без нас?
- Тогда, - сдержав смешок, она выпрямилась и постаралась принять как можно более суровый вид, - чего сидишь, кого ждешь? Одевайся! Кумада-сан приедет уже скоро.
На мгновение Куон замер, словно удивленный отданным приказом, а затем довольно улыбнулся и быстро, легко поцеловал ее в губы:
- Слушаю и повинуюсь.
Кумада при виде парня, идущего рядом с Кёко, едва заметно прищурился, перевел взгляд на нее и кивнул:
- Добрый вечер.
- Добрый вечер, - девушка поклонилась. – Вы же не будете против нас двоих?
- Хизури Куон, - парень с самым невозмутимым видом протянул ему руку. – Простите, нас ранее не представили.
- Кумада Акира, - мужчина пожал его руку. – Садитесь в машину.
Вырулив на дорогу, он глянул в зеркало заднего вида на парня и девушку:
- Столик зарезервирован на двоих, к сожалению.
- Не беспокойтесь, Кумада-сан, - Куон вежливо улыбнулся, - я оплачу свой счет отдельно.
Кёко открыла было рот, но он, нашарив ее руку, слегка сжал ее.
Эй, они же договорились сказать!.. Она замерла, краем глаза следя, как парень достает сотовый, открывает там окно сообщений и…
«Не сейчас»
Не сейчас?
«Он за рулем»
- Что-то случилось, Хизури-сан?
- Просто проверяю почту, чтобы ничего не отвлекало в дальнейшем.
Девушка бросила взгляд на мужчину, поймала его ответный в зеркале и чуть смущенно улыбнулась.
Почему вокруг словно концентрируется подозрительность?
До самой парковки в салоне машины царила тишина, которая лишь усугубляла, по мнению Кёко, обстановку. Она искоса поглядывала на парня, так же украдкой следила за мужчиной и старательно сама делала вид, что все в порядке.
Ладно, Куон прав, не стоит отвлекать водителя от дороги.
Впрочем, стоило им зайти в сам ресторан, как девушка на несколько минут позабыла обо всем, во все глаза рассматривая интерьер:
- Как красиво здесь…
- Ты сказала вчера, что я волен выбирать ресторан, поэтому я подумал, что против европейской кухни ты не имеешь ничего. Увы, я не знаю ваших предпочтений, Хизури-сан.
- Я всеяден, Кумада-сан, - Куон снова вежливо улыбнулся. – И я не буду против, если вы будете обращаться ко мне менее официально.
- А… - Кёко развернулась к мужчине, - я хотела вас сразу предупредить – мы встречаемся.
Кумада спустя мгновение приподнял брови:
- Встречаетесь?
- Да, - парень спокойно забрал из ее рук снятую куртку и глянул на него. – Давайте я отнесу в гардероб и ваше пальто.
- Такарада-сан обозначил вас как свое доверенное лицо в Киото, - мужчина неторопливо протянул пальто, не сводя пристального взгляда с Куона.
- В каком-то роде это так и есть. Помимо того, что Могами-сан моя девушка, - мирно улыбнулся тот и направился в сторону гардероба.
- Значит, Такарада-сан вам ничего не сказал? – Кёко чуть сжала ремешок сумки, прямо глядя на Кумаду. – Ведь если бы не Хизури-кун, я бы не познакомилась с Такарадой-саном и… с вами.
- Возможно, Такарада-сан не подобрал удобный момент для этой информации.
Да, сказано очень дипломатично и аккуратно, невольно согласилась она. Прямо как Куон, когда начинает опасаться чего-то.
- Я посчитала, что вы должны знать это, - она по-прежнему смотрела в темные глаза мужчины. – Как и то, что я целиком и полностью доверяю Хизури-куну, и он в курсе всей моей истории.
По лицу Кумады проскользнула тень, которая тут же сменилась вежливой улыбкой:
- Понятно. Что ж, идем за стол.
Девушка оглянулась на возвращающегося к ним Куона и кивнула:
- Конечно.
Метрдотель провел к столику у окна, распорядился насчет третьего стула и, оставив меню, буквально растворился среди заполненного посетителями зала.
- Итак, - открыв меню, Кумада глянул на девушку, - выбирай, что захочешь. Если какое-то блюдо будет тебе незнакомо, спрашивай.
- Сомневаюсь, что тут может встретиться что-то незнакомое ей, - тихо проговорил Куон, листая белоснежные листы меню.
- В каком смысле, Хизури-сан?
- Она лучший повар Киото, - парень даже не поднял взгляда от списка блюд. – Может приготовить такое, что не снилось ни одному европейцу.
- Правда?
Кёко немного смущенно пожала плечами, когда мужчина снова посмотрел на нее:
- Ну я бы так не сказала, конечно…
- Вы попросите как-нибудь приготовить ее фирменное блюдо. Поверьте, вы не забудете его вкус никогда.
- Обязательно, - Кумада не отводил от нее заинтересованного взгляда. – Интересно, я ведь тоже люблю готовить, - девушка немного недоверчиво и в то же время восторженно улыбнулась. – Твоей маме нравилось.
Упоминание заставило вспомнить, по какой вообще причине они здесь встретились.
Маме нравилось… Ей правда что-то нравилось раньше?
- А… - она попыталась спрятать подступающую печаль, - какое у нее было любимое блюдо? Просто она никогда не говорила о таком…
- Как ни странно, ей очень нравились такояки, - мужчина наконец отвел взгляд в меню. – Выбрала что-нибудь?
Такояки. Интересно, если бы она приготовила их… или хотя бы купила хоть раз, мама бы смягчилась?
- Пока нет…
- Учитывая, что это европейский ресторан, то рыбу лучше не брать, - Куон пролистал меню до конца.
- Почему, Хизури-сан?
- Судя по названиям блюд, португальской или сицилийской кухни здесь нет, а во всех остальных европейских не умеют готовить рыбу.
- Откуда такие познания?
- Из собственного опыта, Кумада-сан.
Почему у нее снова ощущение ауры подозрительности?! Словно идет какая-то попытка поймать их с Куоном на чем-то нехорошем!..
- Понятно, - мужчина оглянулся на зал, и словно услышав мысль, рядом появился официант. – В таком случае, что посоветуете заказать, Хизури-сан?
- Смотря чем вы будете заниматься после ужина, Кумада-сан.
Да блин!.. Это уже даже не ощущение, а реальное противостояние!.. А еще беспокоился насчет реакции на свое присутствие!..
Девушка постаралась незаметно пнуть Куона по ноге и улыбнулась официанту:
- Мне гратен с курицей и пармезаном, капонату и грейпфрутовый сок. Спасибо.
- Грибной омлет, мусаку с телятиной и, - парень невозмутимо закрыл меню, - грейпфрутовый сок.
Кумада тоже вернул меню официанту:
- Паэлью с морепродуктами и грейпфрутовый сок.
- Тоже любите грейпфруты, Кумада-сан?
- Я не против легкой горчинки, Хизури-сан. Как давно вы встречаетесь?
Кёко переглянулась с парнем, который улыбнулся ей одними глазами:
- С сентября этого года.
- Но знакомы уже десять лет, - она перевела взгляд на мужчину и немного смущенно улыбнулась. – Как-то так.
- Значит, вы, Хизури-сан, все же японец?
- Кумада-сан, - Куон медленно выдохнул, - если у вас есть какие-то ко мне вопросы, вам будет проще озвучить их вслух. Потому что и у меня, и – что хуже – у Могами-сан фантазия не бедная, и напридумывать за вас мы можем многое.
- Я не хотела бы недопонимания между нами всеми, - девушка выпрямилась, открыто глядя на Кумаду. – Этого хватило в прошлом.
Мужчина оценивающе осмотрел ее, а затем неопределенно хмыкнул:
- Да, это вот точно черта характера от Саены. Что ж, - он откинулся на спинку стула, - вопросы у меня действительно есть, - парень с приглашающей улыбкой облокотился на стол. – Кажется, вы просили меня обращаться менее официально – по причине ваших отношений с Кёко?
- Не только, Кумада-сан, - Куон не шелохнулся. – Вы старше и опытнее меня.
- Хорошо, Хизури-кун, - Кёко показалось, что в воздухе прямо блеснула сталь. – Ты в курсе, что Кёко ученица старшей школы?
- Мы учимся в одном классе, Кумада-сан.
Девушка успела поймать удивление на лице мужчины, впрочем, он тут же справился с эмоцией и поправил очки.
- О, вот как. Прости, я решил, что ты старше ее.
- И насколько? – заинтересовался парень.
- Ну… года на три-четыре.
Ничего себе, как точно определил! Кёко глянула на Куона, который довольно мирно улыбнулся:
- Давайте я еще добавлю вам информации о себе. Мой отец японец, мать американка, так что да, я полукровка, так сказать. До пятнадцати в основном жил в Штатах, где и сейчас мои родители. Они, кстати, оба в шоу-бизнесе. Именно отец привез меня в детстве в Киото в свою командировку, и тогда же я познакомился с вашей дочерью. Затем мы расстались с ней, встретились спустя девять лет и уже не расстаемся. Сначала просто дружили, теперь вот, встречаемся, потому что лучше девушки я не встречал никогда и нигде.
Кёко невольно смутилась от последних слов.
Вот так прямо и откровенно… вон, отец даже растерялся от услышанного… смотрит на Куона и молчит.
- Куришь? – наконец нарушил паузу Кумада.
- Нет, - парень чуть качнул головой, а девушка поспешила пояснить, прежде чем он снова что-нибудь выдаст:
- Он капитан школьной баскетбольной команды.
- Логично, да? – обезоруживающе улыбнулся Куон, и мужчина неожиданно хмыкнул:
- Не могу не согласиться. Но почему ты не остался в Америке с родителями?
- Я хотел найти ее. Говорю же, лучше девушки не встречал.
Вспыхнувшая Кёко насупилась под двумя взглядами:
- Предлагаю все же вспомнить, что мы хотели поговорить о другом, - сдержанно проговорила она. – Кумада-сан, вы не любили мою маму?
Чуть слышно хмыкнувший парень откинулся на спинку стула, пока Кумада неподвижно смотрел на девушку. Она сама не отводила взгляда, чувствуя, как смущение отступает под напором решительности.
- Почему ты так решила?
- Если бы вы любили ее, разве бы не попробовали найти после всего?
Выдохнув, Кумада снова поправил очки:
- Ты знаешь, что произошло между нами?
- Такарада-сан немного рассказал, - не стала юлить она. – Вы были из конкурирующей фирмы. И вам нужны были от мамы документы.
- Такарада-сан посчитал, что в первую очередь Кёко должна решить, хочет ли она знать вас, - серьезно проговорил парень. – Уж простите за прямоту.
- Судя по тому, что мы все же здесь… - мужчина покосился на него, затем вздохнул и прямо глянул на девушку. – Что ж, я постараюсь повести себя так же, как и ты – избежать недоразумений, которые могли бы возникнуть в случае… чужого рассказа о тех событиях, - он на мгновение примолк, словно собираясь с мыслями. – Я не был, как ты выразилась, из конкурирующей фирмы. Меня наняли представители ответчика, которого ожидал судебный процесс с компанией, где работала Саена. Заключая договор, я не знал, с кем буду иметь дело.
- Но… почему вы?
- Я был одним из лучших промышленных шпионов, - едва заметная холодная улыбка коснулась губ Кумады. – Ты знаешь, что входит в обязанности промышленных шпионов? Добывание информации. Документы, чертежи, файлы – все, в чем хранится нужная заказчику информация. И договор, заключаемый между заказчиком и шпионом, всегда несет на себе печать полной конфиденциальности. И массу ограничений, которые очень строгие. Зачастую нарушение этих условий может стоить жизни не только шпиону.
- А… - Кёко сглотнула, - так может, не стоит вам все это рассказывать?.. Раз вы можете оказаться в такой опасности…
- Я не называю имена, обстоятельства и время, - теперь мужчина улыбнулся теплее. – К тому же, я уже шесть лет не занимаюсь шпионажем. На пенсии, так сказать. Хотя, разумеется, я слежу за своей безопасностью.
- А для вашей предыдущей работы есть такое понятие как срок давности?
Кумада глянул на Куона:
- Смотря для каких договоров.
- Я думаю, вас и Кёко интересует только один договор, - невозмутимо заметил парень. – Остальное уж точно неважно.
- Я тоже на это рассчитываю, Хизури-кун, - Кумада смерил его взглядом, примолк, пока подошедший официант расставлял тарелки с закусками и стаканами с соком. Как только тот отошел, мужчина тихо вновь заговорил. – В рамках договора я познакомился с Саеной осенью, представился ронином***, который никак не может поступить в университет на юридический. Она предложила подтянуть меня, - он выдохнул, потянулся к стакану с водой. – Она была доброй…
Девушка не сводила с него взгляда. В голове было пусто, лишь под ложечкой дрожала невидимая струна напряжения.
Доброй? Ее мама была доброй? Правда?
- … хоть и очень строгой к себе. Перфекционистка в чистом виде, - сделав глоток, мужчина задумчиво глянул на Кёко. – Она всегда требовала от себя по максимуму всего – работы, учебы, результата. Не позволяла себе слабости, ошибок, мол, все должно быть идеально.
Она невольно кивнула – вот теперь описывался тот человек, который был знаком ей с детства.
- Сначала мы виделись два раза в неделю, затем три, затем стали встречаться на выходных. Приходилось постоянно контролировать ее, чтобы не спугнуть, не насторожить, не вселить подозрений. И… - Кумада хмыкнул, - в какой-то момент я рискнул пригласить ее на свидание. Она согласилась. Это как раз было накануне Рождества. Подозреваю, ей не хотелось оставаться в такой вечер одной, - он помолчал. – Под Новый год я зашел к ней домой перед походом в храм. На Валентинов день она пригласила меня в кафе, я позвал ее в ресторан на Белый день.
Все так просто… прямо как у нее самой – Рождество, Новый год, свидания, встречи. Мама тоже хлопала в ладоши в новогодний день в храме, прося у богов удачи и здоровья..? Покупала или сама делала шоколад на четырнадцатое февраля..?
- Мы редко бывали у нее дома, она все же была достаточно строгой и недоверчивой, но вот после Белого дня она расслабилась, - теперь Кумада говорил неторопливо, словно взвешивая каждое слово. – Я приходил к ней, готовил ужин при ней, мы разговаривали… почти идиллия, да? Потребовалось еще полтора месяца, чтобы аккуратно выяснить, где она хранит информацию.
Кёко вздрогнула, как от удара.
Значит, все это было… было…
- Ты хотела знать, что я чувствовал к Саене? – Кумада, похоже, заметил ее реакцию. – Я не могу сказать точно, но она со временем стала мне дорога. Мне нравилось видеть ее, заботиться, ухаживать, - девушка сглотнула. – Любовь ли это? Не знаю, симпатия так точно. Даже больше симпатии. Но отказаться от договора я уже не мог… поэтому попытался навести Саену на мысль, что я не тот, за кого она меня принимает. Пару раз при ней неправильно написал тогдашнее свое имя, перекладывал с места на место ее документы.
- Зачем? – девушка, боясь выдохнуть, смотрела на него.
- Если бы она поняла, что я подозрителен, могла бы перепрятать информацию, передать ее третьему лицу, да банально отнести на работу, исключив доступ к ней с моей стороны. Времени было уже мало, новый сценарий отсутствовал, и мое задание оказалось бы проваленным. А значит, я мог бы вернуться через какое-то время, оправдаться и… - мужчина глубоко вздохнул. – Возможно, у нас получилась бы другая история.
- Она не заметила ваших действий? – осторожно уточнил Куон.
- Судя по результату – нет, - кивнул Кумада, поверх очков бросая на него взгляд. – Мой заказчик выиграл дело, и по условиям договоренности я исчез на год из страны. Да, такое обговаривается отдельно в договорах. В стране, где я жил, подвернулось еще несколько договоров, в итоге в Японию я вернулся спустя девять лет после вынужденного отъезда, - он выдохнул, снова отпил из стакана. – И по иронии судьбы чуть ли не в первую неделю в Токио я столкнулся с нею, вернее, фирма, в которой она работала, попыталась нанять меня. Узнав, что среди сотрудников числится Могами Саена, я отказался. Срок давности по ее договору еще не истек, и я не сомневался, что она узнает меня даже под неизвестным ей именем. Но не смог отказать себе в желании узнать, как живет Саена после того процесса. Получить доступ к ее личному делу не составило труда, - голос Кумады стал тише. - Работает в Токио недавно, не замужем, детей нет.
Вдохнуть получилось, а вот выдохнуть Кёко никак не могла, шокированно глядя на мужчину.
Как это детей нет?! А она сама?!
Парень кашлянул:
- То есть, вы даже не подозревали, что у вас есть дочь?
- Можете мне не верить, но если бы я знал о, - Кумада перевел взгляд на девушку, - дочери, я бы попытался выяснить, где ребенок. И забрал бы его из тех условий, в которых ты росла.
- И ваша семья не была бы против?
- Я не женат, Хизури-кун.
Кёко опустила голову, ощущая, как душу заполняют непонимание и обида.
Почему? Почему мама скрыла то, что… есть она? Зачем?
- И вы не решились на личную встречу именно поэтому? Что ребенок не был указан?
- Хизури-кун, - мужчина неторопливо погладил пальцами край тарелки перед собой, - прошло девять лет. Ты бы на моем месте ворошил старую историю, вновь напоминая человеку о весьма неприятном событии?
- Я не могу представить себя на вашем месте, - Куон отрицательно покачал головой, - потому что прекрасно помню, как в детстве плакала маленькая девочка, которую не любила ее мать, - чуть вздрогнув, девушка глянула на него – парень в упор смотрел на Кумаду. Лицо мужчины было совершенно бесстрастным, но она словно чуяла холод, обволакивающий все вокруг.
- Ты не производил впечатления человека, который делает поспешные выводы.
- А я и не являюсь таким человеком, - теперь холодом повеяло от Куона. – Вы бы на моем месте не осуждали подобное…
- Хватит, - тихо проговорила Кёко, заставив их обоих глянуть на нее. – Девять лет большой срок. И зная свою маму, я уверена, что она даже не допустила бы мысли о том, чтобы согласиться на встречу, - она чуть покачала головой. – Вы для нее мертвы, - ее взгляд встретился со взглядом мужчины. – Именно так она ответила мне, когда я спросила про… отца.
- Значит, встреча через три дня для нее станет сюрпризом, - Кумада глубоко вздохнул и пояснил, прежде чем она уточнила. – Вчера ей был отправлен официальный запрос с предложением о досудебном соглашении об аннулировании брачного договора. Четвертого января состоится встреча с юристами с обеих сторон.
- А если она откажет?
- Тогда я подам в суд, - он едва заметно улыбнулся. - Но думаю, такая перспектива не устроит Саену. Ты готова встретиться с нею?
Девушка лишь кивнула:
- Да. Иначе бы я не сидела здесь.
- Тогда отлично, - мужчина улыбнулся уже более приветливо. – Ну что, воздадим должное европейской кухне?
- Вас подвезти к особняку Такарады-сана?
- Нет, мы собирались прогуляться, - Куон невозмутимо улыбнулся, и девушка закивала его словам, беря его за руку. После зала ресторана на улице показалось промозгло и холодно, и горячие пальцы парня были тем самым источником тепла, которого сейчас не хватало.
- Не советовал бы долго гулять, - Кумада чуть сузил глаза, затем кивнул. – Что ж, тогда увидимся послезавтра. Я подъеду, чтобы уточнить все детали встречи. И еще, Кёко-чан, дай мне свой номер телефона. Не очень удобно беспокоить каждый раз Такараду-сана.
- А вы звоните на вчерашний номер, - она немного смущенно улыбнулась. – Это номер Куона. У меня ведь телефон остался в рёкане.
- Понятно, - он снова кивнул, испытующе глянул на парня, чуть поклонился и направился к своей машине.
- Зуб даю, что я ему не понравился, - вполголоса проговорил Куон, дождавшись, пока автомобиль отъедет от ресторана.
- С чего ты взял? Он же ничего такого не сказал.
- Кёко, - парень вздохнул, - не забывай, из какой я семьи. Читать жесты я научился очень рано, иначе как бы смог манипулировать родителями?
- Ты манипулировал родителями?
- Думаешь, я был ангелом в детстве? – они неторопливо двинулись по улице. – Ты как?
Она рассеянно скользила взглядом по прохожим, зданиям, машинам:
- Нормально.
Наверное.
- Уверена?
- Нет, - легко согласилась с его сомнением девушка и даже не возмутилась, когда Куон потянул ее куда-то в переулок. Голова была забита обрывками мыслей, слов, событий вечера.
Остаток ужина прошел без серьезных разговоров, разве что Кумада пояснил, что сейчас он часто бывает в командировках по всему миру из-за своей теперешней работы. Он немного рассказал о разных странах, расспросил Кёко о школе и клубах и заверил, что он заинтересован в получении ею образования.
- Ну?
Вынырнув из самой себя, девушка обнаружила, что они остановились где-то на узенькой улочке между вывесками и закрытыми витринами. Куон обнимал ее за талию, серьезно глядя сверху вниз.
- Давай, ты же знаешь, что можешь все озвучить мне.
- Я… я не знаю, что сказать, - слабо улыбнулась она, но улыбка тут же потухла. – Я… наверное, я никак не могу принять то, что… для мамы меня нет, - губы внезапно задрожали, и девушка поспешно покусала то нижнюю, то верхнюю. – Я… я не знаю, что я сделала, что она так решила…
- Кёко, ты тут не при чем.
- Я… - она закрыла глаза и спрятала лицо на груди парня, который лишь покрепче прижал ее к себе:
- Скорее всего, ненавидя твоего отца и не имея возможности выплеснуть ненависть на него, она перенесла все чувства на тебя. Глупо, совершенно неоправданно, жестоко, но ты не виновата ни в чем, слышишь?
Она кивнула, не поднимая головы.
Не виновата. Но почему же тоскливая обида так грызет сердце?..
- К тому же, что ты могла такого сделать? Ты была младше Марии. Что такой маленький ребенок может сделать, чтобы мать заявляла, что у нее нет детей? Да ничего!
Невольно вспомнилась Мария с ее плачем – я убила маму, меня ненавидит отец!.. Но Марию обманули другие, назло или ненамеренно… а Могами Саена обманула сама.
- Слушай, а может, у нее просто нет материнского инстинкта?
Вопрос был таким странным, что Кёко все же открыла глаза и глянула на парня.
- А что? – он чуть улыбнулся. – Вдруг он у нее не проснулся? Может, она недостаточно зрелая для такого?
- Такое… бывает?
- Я слышал, - уверенно кивнул Куон. – И тогда матери равнодушны к своим детям.
Она растерянно сморгнула:
- Совсем? С самого начала?
- Есть куча литературных героев, у которых была такая проблема.
Литературных героев? Девушка попыталась вспомнить хоть одного, но голова категорически отказывалась работать. Ладно, поверит ему на слово, он же много читает…
Вздохнув, Кёко снова прильнула к груди парня. Невольная улыбка сама раздвинула губы, когда он принялся бережно гладить девичьи волосы.
- Просто запомни – ты не виновата ни в чем. Ни в том, что у тебя оказались такие родители, ни в том, какие между ними были отношения до и после… ни в их чувствах к миру и людям.
- Я… я пытаюсь, но… - сердце снова сжалось от тоски, - мне нужно время, чтобы привыкнуть к такому.
Куон стиснул ее в объятьях, прижимаясь щекой к макушке, и девушка, расслабившись от этого, обняла его за пояс, замирая. Она ощущала всем телом тепло, нежность и уверенность, идущие от любимого.
Да, время. Чтобы поверить в то, что ее могут не любить просто так, по своим причинам, а не из-за ее ошибок, не из-за нее самой.
Хотя это так сложно, ведь она надеялась до последнего, что может заслужить любовь Могами Саены! Разве не хочет всякий ребенок быть любимым родителями?!
- Ты… хотел, чтобы тебя любили родители?
- Очень, - тихо отозвался Куон. – И чем чаще они оставляли меня одного, тем больше, - он помолчал, не двигаясь. – В этом плане твоя мать оказалась честнее, - Кёко затаила дыхание, слыша в его голосе горечь, неприкрытую и тяжелую. – Она сразу сказала тебе, что не любит тебя. Мои же постоянно заверяли меня, что любят, что я важнее всего, и тут же обманывали, ставя на первое место работу, встречи с «важными людьми» и прочее… Я… я тоже ждал их, верил, что они все же вспомнят, что их очень ждет сын, что они ему нужны просто так, без заслуг и денег.
Она до боли прикусила губу, сдерживая подступающие слезы – каждое слово было словно про нее.
- Тоже старался быть хорошим… потом срывался в обратную сторону, пытаясь привлечь их внимание своим поведением. Получал в ответ истерики матери и отповеди отца, что не ценю их заботы и любви…
Слезы все же потекли из-под зажмуренных век.
- Знакомо, да? – парень словно в судороге сжал руки, вынуждая Кёко рвано выдохнуть и неловко кивнуть. – И вот тогда я встретился с тобой. Знаешь, что больше всего меня поразило? Не то, что ты меня назвала эльфом, что искренне верила в сказки… Ты дарила любовь просто так, без требования заслужить ее. Просто потому, что хотела и могла.
Сердце забилось быстро-быстро, но уже освобожденно и легко. Страх, тоска, обида словно смылись ее слезами и словами Куона.
Все просто – если человек может любить, он любит. Хочет любить – он любит.
Разве она сама не пример? Она так долго была влюблена в Шо, безответно, бессмысленно. Просто потому, что хотела.
- Конечно, это была детская любовь… - Куон немного расслабил руки. – Но это не отменяет того…
- Что это любовь, - девушка подняла голову и улыбнулась.
- Ты все-таки плачешь, - он нахмурился.
- Не страшно, - она помотала головой, не давая вытереть слезы. – Я рада, что сейчас твои родители любят тебя просто так.
- Сейчас – возможно, - парень хмыкнул, поймал ее за подбородок и вздохнул, глядя в глаза. – Время и ограничение общения творят чудеса, - Кёко вопросительно приподняла брови. – Не согласна? Вон, твой отец отлично подпадает под это правило – прошло семнадцать лет, он до последней недели ничего о тебе не слышал. Вуаля! Теперь он готов отгонять меня харисэном, отвоевать тебя у матери и вообще, смотри, скоро предложит сменить фамилию на Кумада.
Она смотрела в его глаза, почти черные из-за сумрака переулка, и чувствовала, как улыбка сама просится на губы.
- Харисэном не отгоняют.
- Кёко…
- И я люблю тебя, - девушка все же улыбнулась, спокойно и уверенно. Куон замер на мгновение, затем кивнул:
- Я знаю. И я тоже люблю тебя, - он склонился к ее губам.
Вдалеке шумела многолюдная улица, слышались голоса по другую сторону переулка, но для Кёко сейчас не было ничего важнее этого самого момента.
Пусть все будет так, как есть. Если она и потеряла сегодня что-то из детства, то лишь свои слабости, свой страх быть одной, остаться за кругом близких людей, оказаться неважной кому-то из тех, кого она любила.
Она уже не боится. У нее был, есть и будет ее Корн, у нее есть и будут друзья, у нее теперь будет отец.
Приобретет ли она что-то после Нового года? Возможно. Потеряет? Вряд ли.
Когда они вышли из переулка, народу на улице прибавилось.
- До полуночи немногим больше двух часов, - парень проверил время на телефоне.
- Никогда не была на Новый год не дома, - Кёко прижалась к его руке, оглядываясь. – Столько людей…
- Пошли, - он повел ее за собой. – Я знаю, где мы встретим полночь.
- Где?
- На самом известном перекрестке мира, - Куон загадочно улыбнулся. – Я видел на Ютубе в прошлом году – должно быть классно.
- А успеем?
- Еще и замерзнуть успеешь.
- С тобой – никогда, - весело фыркнула девушка и прибавила шагу.
- Ой, как у меня сейчас фантазия разыграется…
Она рассмеялась следом за парнем, шутливо ткнула его кулачком в бок и счастливо выдохнула. Тяжелые мысли и чувства рассеялись легким дымком. Да, они могут вернуться позже, но у нее уже есть отличное оружие против них – уверенность в себе.
Они успели все: и доехать до Сибуи, и сфотографироваться у Хатико, и перекусить горячими таяки, и добраться до перекрестка, где уже было перекрыто дорожное движение и сотни, если не тысячи людей дожидались наступления Нового года. С одного края стояла высокая платформа-сцена, на которой выступали певцы и идолы, а на большом экране за их спинами огромные часы показывали время до полуночи.
Когда виртуальные стрелки почти сомкнулись, огромная толпа начала вслух отсчитывать мгновения.
- Пять!
- Четыре!
- Три!
- Два!
- Один!
В ночном небе вспыхнули разноцветные фейерверки, вокруг принялись радостно кричать, поздравляя знакомых и незнакомых, и Кёко счастливо оглянулась на улыбающегося Куона:
- С Новым годом!
--------
*Сити-го-сан – особый праздник и фестиваль для детей, который проводится обычно 15 ноября или в первые выходные после этой даты. Мальчики 3 и 5 лет и девочки 3 и 7 лет в кимоно посещают вместе с родителями храмы, получают подарки, конфеты и пожелания долгой и счастливой жизни.
** Хина Мацури – день девочек, отмечается 3 марта.
*** Ронин – кроме исторического названия вассала-самурая, оставшегося без хозяина, так называют абитуриентов, которые не смогли с первого раза поступить в вузы, и пробуют свои силы на следующий/следующие года.
К главе 58
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 59
Весь следующий день девушка провела в напряжении. Она с утра выбрала скромный пуловер, юбку, вымыла и высушила волосы, собрала маленькую сумочку – и не переставала думать, как пройдет вечер. Что они с Кумадой-саном скажут друг другу? Как это будет? Станет ли яснее и понятнее? И вообще, как вести себя с человеком, который вчера оказался твоим отцом?!
Мария немного огорчилась, узнав, что вечером Кёко не будет, и тут же взяла обещание, что завтра утром вместе пойдут в храм.
- Мне дедушка обещал кимоно!
- Хочешь, я помогу его надеть, - невольно улыбнулась девушка, присев перед нею. – И сделаем тебе красивую прическу.
- Хочу, - девочка закивала. – Я еще ни разу не ходила в храм первого января.
- А на Сити-го-сан*? – Мария отрицательно помотала головой. – И на Хина Мацури**? – последовало еще одно отрицание. – А куклы для него есть?
- Не знаю, - девочка вздохнула. – А что за куклы?
Кёко на мгновение прикусила губу, затем улыбнулась:
- Давай так – завтра после храма я тебе все расскажу.
- Не забудешь, онэ-сан?
- Ну ты же напомнишь мне, - она серьезно кивнула на внимательный взгляд Марии. – Но постараюсь сама не забыть.
- Ладно, пойду приготовлю обед для папы и дедушки, - явно повеселевшая девочка важно кивнула и вприпрыжку двинулась по коридору к лестнице.
Обед для отца?
Кёко задумчиво смотрела ей вслед.
Если бы она сама жила с отцом, то тоже бы готовила для него. Завтраки, обеды, ужины, обенто. Ему наверняка было бы приятно, верно? Как приятно Такараде-сану и его сыну забота Марии…
Вернувшись в свою комнату, девушка сверилась с часами и принялась одеваться, чтобы не оказаться не готовой ко времени встречи.
Глянув на себя в зеркало, она ощутила, что вернулся тот же мандраж, который забылся было после разговора с Марией.
Да что ж такое! Почему она так боится, так переживает?.. Надо успокоиться!
Успокоиться – это к Корну. Или Корну.
Сидящий с планшетом на диване Куон поднял голову, когда она вышла, и тепло улыбнулся:
- Выглядишь отлично.
Вот чего ей не хватало! Его уверенности, даже самоуверенности!..
- Ты же пойдешь со мной?
Парень отложил планшет и состроил задумчивое лицо:
- Если честно, то выпускать тебя из своего поля зрения я совершенно не хочу.
- Но? – чуть нахмурилась Кёко, слыша за его словами недосказанность.
- Но я никак не могу просчитать, какой будет реакция Кумады… твоего отца на мое присутствие.
- Ты о том, что он приглашал только меня одну?
Он чуть кашлянул:
- Типа того.
- Ты мой парень, - она подошла к нему и присела рядом. – Он должен об этом знать. Я не собираюсь это скрывать, - Куон взял ее за руку. – Возможно, если бы я сразу сказала тете, что мы начали встречаться, она бы не стала устраивать помолвку.
- У нее был договор. Думаешь, она бы отступила от него? – усмешка парня была ироничной. – Мне почему-то кажется, что узнав о нас, она бы еще быстрее попыталась все провернуть.
Девушка тихо вздохнула:
- Сейчас уже не узнаешь этого. Но я не хочу, чтобы Кумада-сан узнал про нас от кого-то постороннего, - она глянула на Куона. - Будут потом новые проблемы с недопониманием.
- Это точно. А учитывая возможности и способности твоего нового родственника… мы одним побегом не отделаемся.
- Ты… серьезно?!
- Кёко, - он выдохнул, - я же шучу.
- Прости, - покаялась девушка и прижалась лбом к его плечу. – Со всеми этими… делами я совершенно…
- Растерялась. Это понятно, логично и не страшно, - он устроил подбородок на ее макушке, и Кёко невольно улыбнулась – этот жест уже стал для нее родным, знакомым до воцаряющегося в душе покоя. – Вернемся в Киото – станем самими собой.
- Ты Янки, а я Банни-чан?
- Ага. Как же школа без нас?
- Тогда, - сдержав смешок, она выпрямилась и постаралась принять как можно более суровый вид, - чего сидишь, кого ждешь? Одевайся! Кумада-сан приедет уже скоро.
На мгновение Куон замер, словно удивленный отданным приказом, а затем довольно улыбнулся и быстро, легко поцеловал ее в губы:
- Слушаю и повинуюсь.
Кумада при виде парня, идущего рядом с Кёко, едва заметно прищурился, перевел взгляд на нее и кивнул:
- Добрый вечер.
- Добрый вечер, - девушка поклонилась. – Вы же не будете против нас двоих?
- Хизури Куон, - парень с самым невозмутимым видом протянул ему руку. – Простите, нас ранее не представили.
- Кумада Акира, - мужчина пожал его руку. – Садитесь в машину.
Вырулив на дорогу, он глянул в зеркало заднего вида на парня и девушку:
- Столик зарезервирован на двоих, к сожалению.
- Не беспокойтесь, Кумада-сан, - Куон вежливо улыбнулся, - я оплачу свой счет отдельно.
Кёко открыла было рот, но он, нашарив ее руку, слегка сжал ее.
Эй, они же договорились сказать!.. Она замерла, краем глаза следя, как парень достает сотовый, открывает там окно сообщений и…
«Не сейчас»
Не сейчас?
«Он за рулем»
- Что-то случилось, Хизури-сан?
- Просто проверяю почту, чтобы ничего не отвлекало в дальнейшем.
Девушка бросила взгляд на мужчину, поймала его ответный в зеркале и чуть смущенно улыбнулась.
Почему вокруг словно концентрируется подозрительность?
До самой парковки в салоне машины царила тишина, которая лишь усугубляла, по мнению Кёко, обстановку. Она искоса поглядывала на парня, так же украдкой следила за мужчиной и старательно сама делала вид, что все в порядке.
Ладно, Куон прав, не стоит отвлекать водителя от дороги.
Впрочем, стоило им зайти в сам ресторан, как девушка на несколько минут позабыла обо всем, во все глаза рассматривая интерьер:
- Как красиво здесь…
- Ты сказала вчера, что я волен выбирать ресторан, поэтому я подумал, что против европейской кухни ты не имеешь ничего. Увы, я не знаю ваших предпочтений, Хизури-сан.
- Я всеяден, Кумада-сан, - Куон снова вежливо улыбнулся. – И я не буду против, если вы будете обращаться ко мне менее официально.
- А… - Кёко развернулась к мужчине, - я хотела вас сразу предупредить – мы встречаемся.
Кумада спустя мгновение приподнял брови:
- Встречаетесь?
- Да, - парень спокойно забрал из ее рук снятую куртку и глянул на него. – Давайте я отнесу в гардероб и ваше пальто.
- Такарада-сан обозначил вас как свое доверенное лицо в Киото, - мужчина неторопливо протянул пальто, не сводя пристального взгляда с Куона.
- В каком-то роде это так и есть. Помимо того, что Могами-сан моя девушка, - мирно улыбнулся тот и направился в сторону гардероба.
- Значит, Такарада-сан вам ничего не сказал? – Кёко чуть сжала ремешок сумки, прямо глядя на Кумаду. – Ведь если бы не Хизури-кун, я бы не познакомилась с Такарадой-саном и… с вами.
- Возможно, Такарада-сан не подобрал удобный момент для этой информации.
Да, сказано очень дипломатично и аккуратно, невольно согласилась она. Прямо как Куон, когда начинает опасаться чего-то.
- Я посчитала, что вы должны знать это, - она по-прежнему смотрела в темные глаза мужчины. – Как и то, что я целиком и полностью доверяю Хизури-куну, и он в курсе всей моей истории.
По лицу Кумады проскользнула тень, которая тут же сменилась вежливой улыбкой:
- Понятно. Что ж, идем за стол.
Девушка оглянулась на возвращающегося к ним Куона и кивнула:
- Конечно.
Метрдотель провел к столику у окна, распорядился насчет третьего стула и, оставив меню, буквально растворился среди заполненного посетителями зала.
- Итак, - открыв меню, Кумада глянул на девушку, - выбирай, что захочешь. Если какое-то блюдо будет тебе незнакомо, спрашивай.
- Сомневаюсь, что тут может встретиться что-то незнакомое ей, - тихо проговорил Куон, листая белоснежные листы меню.
- В каком смысле, Хизури-сан?
- Она лучший повар Киото, - парень даже не поднял взгляда от списка блюд. – Может приготовить такое, что не снилось ни одному европейцу.
- Правда?
Кёко немного смущенно пожала плечами, когда мужчина снова посмотрел на нее:
- Ну я бы так не сказала, конечно…
- Вы попросите как-нибудь приготовить ее фирменное блюдо. Поверьте, вы не забудете его вкус никогда.
- Обязательно, - Кумада не отводил от нее заинтересованного взгляда. – Интересно, я ведь тоже люблю готовить, - девушка немного недоверчиво и в то же время восторженно улыбнулась. – Твоей маме нравилось.
Упоминание заставило вспомнить, по какой вообще причине они здесь встретились.
Маме нравилось… Ей правда что-то нравилось раньше?
- А… - она попыталась спрятать подступающую печаль, - какое у нее было любимое блюдо? Просто она никогда не говорила о таком…
- Как ни странно, ей очень нравились такояки, - мужчина наконец отвел взгляд в меню. – Выбрала что-нибудь?
Такояки. Интересно, если бы она приготовила их… или хотя бы купила хоть раз, мама бы смягчилась?
- Пока нет…
- Учитывая, что это европейский ресторан, то рыбу лучше не брать, - Куон пролистал меню до конца.
- Почему, Хизури-сан?
- Судя по названиям блюд, португальской или сицилийской кухни здесь нет, а во всех остальных европейских не умеют готовить рыбу.
- Откуда такие познания?
- Из собственного опыта, Кумада-сан.
Почему у нее снова ощущение ауры подозрительности?! Словно идет какая-то попытка поймать их с Куоном на чем-то нехорошем!..
- Понятно, - мужчина оглянулся на зал, и словно услышав мысль, рядом появился официант. – В таком случае, что посоветуете заказать, Хизури-сан?
- Смотря чем вы будете заниматься после ужина, Кумада-сан.
Да блин!.. Это уже даже не ощущение, а реальное противостояние!.. А еще беспокоился насчет реакции на свое присутствие!..
Девушка постаралась незаметно пнуть Куона по ноге и улыбнулась официанту:
- Мне гратен с курицей и пармезаном, капонату и грейпфрутовый сок. Спасибо.
- Грибной омлет, мусаку с телятиной и, - парень невозмутимо закрыл меню, - грейпфрутовый сок.
Кумада тоже вернул меню официанту:
- Паэлью с морепродуктами и грейпфрутовый сок.
- Тоже любите грейпфруты, Кумада-сан?
- Я не против легкой горчинки, Хизури-сан. Как давно вы встречаетесь?
Кёко переглянулась с парнем, который улыбнулся ей одними глазами:
- С сентября этого года.
- Но знакомы уже десять лет, - она перевела взгляд на мужчину и немного смущенно улыбнулась. – Как-то так.
- Значит, вы, Хизури-сан, все же японец?
- Кумада-сан, - Куон медленно выдохнул, - если у вас есть какие-то ко мне вопросы, вам будет проще озвучить их вслух. Потому что и у меня, и – что хуже – у Могами-сан фантазия не бедная, и напридумывать за вас мы можем многое.
- Я не хотела бы недопонимания между нами всеми, - девушка выпрямилась, открыто глядя на Кумаду. – Этого хватило в прошлом.
Мужчина оценивающе осмотрел ее, а затем неопределенно хмыкнул:
- Да, это вот точно черта характера от Саены. Что ж, - он откинулся на спинку стула, - вопросы у меня действительно есть, - парень с приглашающей улыбкой облокотился на стол. – Кажется, вы просили меня обращаться менее официально – по причине ваших отношений с Кёко?
- Не только, Кумада-сан, - Куон не шелохнулся. – Вы старше и опытнее меня.
- Хорошо, Хизури-кун, - Кёко показалось, что в воздухе прямо блеснула сталь. – Ты в курсе, что Кёко ученица старшей школы?
- Мы учимся в одном классе, Кумада-сан.
Девушка успела поймать удивление на лице мужчины, впрочем, он тут же справился с эмоцией и поправил очки.
- О, вот как. Прости, я решил, что ты старше ее.
- И насколько? – заинтересовался парень.
- Ну… года на три-четыре.
Ничего себе, как точно определил! Кёко глянула на Куона, который довольно мирно улыбнулся:
- Давайте я еще добавлю вам информации о себе. Мой отец японец, мать американка, так что да, я полукровка, так сказать. До пятнадцати в основном жил в Штатах, где и сейчас мои родители. Они, кстати, оба в шоу-бизнесе. Именно отец привез меня в детстве в Киото в свою командировку, и тогда же я познакомился с вашей дочерью. Затем мы расстались с ней, встретились спустя девять лет и уже не расстаемся. Сначала просто дружили, теперь вот, встречаемся, потому что лучше девушки я не встречал никогда и нигде.
Кёко невольно смутилась от последних слов.
Вот так прямо и откровенно… вон, отец даже растерялся от услышанного… смотрит на Куона и молчит.
- Куришь? – наконец нарушил паузу Кумада.
- Нет, - парень чуть качнул головой, а девушка поспешила пояснить, прежде чем он снова что-нибудь выдаст:
- Он капитан школьной баскетбольной команды.
- Логично, да? – обезоруживающе улыбнулся Куон, и мужчина неожиданно хмыкнул:
- Не могу не согласиться. Но почему ты не остался в Америке с родителями?
- Я хотел найти ее. Говорю же, лучше девушки не встречал.
Вспыхнувшая Кёко насупилась под двумя взглядами:
- Предлагаю все же вспомнить, что мы хотели поговорить о другом, - сдержанно проговорила она. – Кумада-сан, вы не любили мою маму?
Чуть слышно хмыкнувший парень откинулся на спинку стула, пока Кумада неподвижно смотрел на девушку. Она сама не отводила взгляда, чувствуя, как смущение отступает под напором решительности.
- Почему ты так решила?
- Если бы вы любили ее, разве бы не попробовали найти после всего?
Выдохнув, Кумада снова поправил очки:
- Ты знаешь, что произошло между нами?
- Такарада-сан немного рассказал, - не стала юлить она. – Вы были из конкурирующей фирмы. И вам нужны были от мамы документы.
- Такарада-сан посчитал, что в первую очередь Кёко должна решить, хочет ли она знать вас, - серьезно проговорил парень. – Уж простите за прямоту.
- Судя по тому, что мы все же здесь… - мужчина покосился на него, затем вздохнул и прямо глянул на девушку. – Что ж, я постараюсь повести себя так же, как и ты – избежать недоразумений, которые могли бы возникнуть в случае… чужого рассказа о тех событиях, - он на мгновение примолк, словно собираясь с мыслями. – Я не был, как ты выразилась, из конкурирующей фирмы. Меня наняли представители ответчика, которого ожидал судебный процесс с компанией, где работала Саена. Заключая договор, я не знал, с кем буду иметь дело.
- Но… почему вы?
- Я был одним из лучших промышленных шпионов, - едва заметная холодная улыбка коснулась губ Кумады. – Ты знаешь, что входит в обязанности промышленных шпионов? Добывание информации. Документы, чертежи, файлы – все, в чем хранится нужная заказчику информация. И договор, заключаемый между заказчиком и шпионом, всегда несет на себе печать полной конфиденциальности. И массу ограничений, которые очень строгие. Зачастую нарушение этих условий может стоить жизни не только шпиону.
- А… - Кёко сглотнула, - так может, не стоит вам все это рассказывать?.. Раз вы можете оказаться в такой опасности…
- Я не называю имена, обстоятельства и время, - теперь мужчина улыбнулся теплее. – К тому же, я уже шесть лет не занимаюсь шпионажем. На пенсии, так сказать. Хотя, разумеется, я слежу за своей безопасностью.
- А для вашей предыдущей работы есть такое понятие как срок давности?
Кумада глянул на Куона:
- Смотря для каких договоров.
- Я думаю, вас и Кёко интересует только один договор, - невозмутимо заметил парень. – Остальное уж точно неважно.
- Я тоже на это рассчитываю, Хизури-кун, - Кумада смерил его взглядом, примолк, пока подошедший официант расставлял тарелки с закусками и стаканами с соком. Как только тот отошел, мужчина тихо вновь заговорил. – В рамках договора я познакомился с Саеной осенью, представился ронином***, который никак не может поступить в университет на юридический. Она предложила подтянуть меня, - он выдохнул, потянулся к стакану с водой. – Она была доброй…
Девушка не сводила с него взгляда. В голове было пусто, лишь под ложечкой дрожала невидимая струна напряжения.
Доброй? Ее мама была доброй? Правда?
- … хоть и очень строгой к себе. Перфекционистка в чистом виде, - сделав глоток, мужчина задумчиво глянул на Кёко. – Она всегда требовала от себя по максимуму всего – работы, учебы, результата. Не позволяла себе слабости, ошибок, мол, все должно быть идеально.
Она невольно кивнула – вот теперь описывался тот человек, который был знаком ей с детства.
- Сначала мы виделись два раза в неделю, затем три, затем стали встречаться на выходных. Приходилось постоянно контролировать ее, чтобы не спугнуть, не насторожить, не вселить подозрений. И… - Кумада хмыкнул, - в какой-то момент я рискнул пригласить ее на свидание. Она согласилась. Это как раз было накануне Рождества. Подозреваю, ей не хотелось оставаться в такой вечер одной, - он помолчал. – Под Новый год я зашел к ней домой перед походом в храм. На Валентинов день она пригласила меня в кафе, я позвал ее в ресторан на Белый день.
Все так просто… прямо как у нее самой – Рождество, Новый год, свидания, встречи. Мама тоже хлопала в ладоши в новогодний день в храме, прося у богов удачи и здоровья..? Покупала или сама делала шоколад на четырнадцатое февраля..?
- Мы редко бывали у нее дома, она все же была достаточно строгой и недоверчивой, но вот после Белого дня она расслабилась, - теперь Кумада говорил неторопливо, словно взвешивая каждое слово. – Я приходил к ней, готовил ужин при ней, мы разговаривали… почти идиллия, да? Потребовалось еще полтора месяца, чтобы аккуратно выяснить, где она хранит информацию.
Кёко вздрогнула, как от удара.
Значит, все это было… было…
- Ты хотела знать, что я чувствовал к Саене? – Кумада, похоже, заметил ее реакцию. – Я не могу сказать точно, но она со временем стала мне дорога. Мне нравилось видеть ее, заботиться, ухаживать, - девушка сглотнула. – Любовь ли это? Не знаю, симпатия так точно. Даже больше симпатии. Но отказаться от договора я уже не мог… поэтому попытался навести Саену на мысль, что я не тот, за кого она меня принимает. Пару раз при ней неправильно написал тогдашнее свое имя, перекладывал с места на место ее документы.
- Зачем? – девушка, боясь выдохнуть, смотрела на него.
- Если бы она поняла, что я подозрителен, могла бы перепрятать информацию, передать ее третьему лицу, да банально отнести на работу, исключив доступ к ней с моей стороны. Времени было уже мало, новый сценарий отсутствовал, и мое задание оказалось бы проваленным. А значит, я мог бы вернуться через какое-то время, оправдаться и… - мужчина глубоко вздохнул. – Возможно, у нас получилась бы другая история.
- Она не заметила ваших действий? – осторожно уточнил Куон.
- Судя по результату – нет, - кивнул Кумада, поверх очков бросая на него взгляд. – Мой заказчик выиграл дело, и по условиям договоренности я исчез на год из страны. Да, такое обговаривается отдельно в договорах. В стране, где я жил, подвернулось еще несколько договоров, в итоге в Японию я вернулся спустя девять лет после вынужденного отъезда, - он выдохнул, снова отпил из стакана. – И по иронии судьбы чуть ли не в первую неделю в Токио я столкнулся с нею, вернее, фирма, в которой она работала, попыталась нанять меня. Узнав, что среди сотрудников числится Могами Саена, я отказался. Срок давности по ее договору еще не истек, и я не сомневался, что она узнает меня даже под неизвестным ей именем. Но не смог отказать себе в желании узнать, как живет Саена после того процесса. Получить доступ к ее личному делу не составило труда, - голос Кумады стал тише. - Работает в Токио недавно, не замужем, детей нет.
Вдохнуть получилось, а вот выдохнуть Кёко никак не могла, шокированно глядя на мужчину.
Как это детей нет?! А она сама?!
Парень кашлянул:
- То есть, вы даже не подозревали, что у вас есть дочь?
- Можете мне не верить, но если бы я знал о, - Кумада перевел взгляд на девушку, - дочери, я бы попытался выяснить, где ребенок. И забрал бы его из тех условий, в которых ты росла.
- И ваша семья не была бы против?
- Я не женат, Хизури-кун.
Кёко опустила голову, ощущая, как душу заполняют непонимание и обида.
Почему? Почему мама скрыла то, что… есть она? Зачем?
- И вы не решились на личную встречу именно поэтому? Что ребенок не был указан?
- Хизури-кун, - мужчина неторопливо погладил пальцами край тарелки перед собой, - прошло девять лет. Ты бы на моем месте ворошил старую историю, вновь напоминая человеку о весьма неприятном событии?
- Я не могу представить себя на вашем месте, - Куон отрицательно покачал головой, - потому что прекрасно помню, как в детстве плакала маленькая девочка, которую не любила ее мать, - чуть вздрогнув, девушка глянула на него – парень в упор смотрел на Кумаду. Лицо мужчины было совершенно бесстрастным, но она словно чуяла холод, обволакивающий все вокруг.
- Ты не производил впечатления человека, который делает поспешные выводы.
- А я и не являюсь таким человеком, - теперь холодом повеяло от Куона. – Вы бы на моем месте не осуждали подобное…
- Хватит, - тихо проговорила Кёко, заставив их обоих глянуть на нее. – Девять лет большой срок. И зная свою маму, я уверена, что она даже не допустила бы мысли о том, чтобы согласиться на встречу, - она чуть покачала головой. – Вы для нее мертвы, - ее взгляд встретился со взглядом мужчины. – Именно так она ответила мне, когда я спросила про… отца.
- Значит, встреча через три дня для нее станет сюрпризом, - Кумада глубоко вздохнул и пояснил, прежде чем она уточнила. – Вчера ей был отправлен официальный запрос с предложением о досудебном соглашении об аннулировании брачного договора. Четвертого января состоится встреча с юристами с обеих сторон.
- А если она откажет?
- Тогда я подам в суд, - он едва заметно улыбнулся. - Но думаю, такая перспектива не устроит Саену. Ты готова встретиться с нею?
Девушка лишь кивнула:
- Да. Иначе бы я не сидела здесь.
- Тогда отлично, - мужчина улыбнулся уже более приветливо. – Ну что, воздадим должное европейской кухне?
- Вас подвезти к особняку Такарады-сана?
- Нет, мы собирались прогуляться, - Куон невозмутимо улыбнулся, и девушка закивала его словам, беря его за руку. После зала ресторана на улице показалось промозгло и холодно, и горячие пальцы парня были тем самым источником тепла, которого сейчас не хватало.
- Не советовал бы долго гулять, - Кумада чуть сузил глаза, затем кивнул. – Что ж, тогда увидимся послезавтра. Я подъеду, чтобы уточнить все детали встречи. И еще, Кёко-чан, дай мне свой номер телефона. Не очень удобно беспокоить каждый раз Такараду-сана.
- А вы звоните на вчерашний номер, - она немного смущенно улыбнулась. – Это номер Куона. У меня ведь телефон остался в рёкане.
- Понятно, - он снова кивнул, испытующе глянул на парня, чуть поклонился и направился к своей машине.
- Зуб даю, что я ему не понравился, - вполголоса проговорил Куон, дождавшись, пока автомобиль отъедет от ресторана.
- С чего ты взял? Он же ничего такого не сказал.
- Кёко, - парень вздохнул, - не забывай, из какой я семьи. Читать жесты я научился очень рано, иначе как бы смог манипулировать родителями?
- Ты манипулировал родителями?
- Думаешь, я был ангелом в детстве? – они неторопливо двинулись по улице. – Ты как?
Она рассеянно скользила взглядом по прохожим, зданиям, машинам:
- Нормально.
Наверное.
- Уверена?
- Нет, - легко согласилась с его сомнением девушка и даже не возмутилась, когда Куон потянул ее куда-то в переулок. Голова была забита обрывками мыслей, слов, событий вечера.
Остаток ужина прошел без серьезных разговоров, разве что Кумада пояснил, что сейчас он часто бывает в командировках по всему миру из-за своей теперешней работы. Он немного рассказал о разных странах, расспросил Кёко о школе и клубах и заверил, что он заинтересован в получении ею образования.
- Ну?
Вынырнув из самой себя, девушка обнаружила, что они остановились где-то на узенькой улочке между вывесками и закрытыми витринами. Куон обнимал ее за талию, серьезно глядя сверху вниз.
- Давай, ты же знаешь, что можешь все озвучить мне.
- Я… я не знаю, что сказать, - слабо улыбнулась она, но улыбка тут же потухла. – Я… наверное, я никак не могу принять то, что… для мамы меня нет, - губы внезапно задрожали, и девушка поспешно покусала то нижнюю, то верхнюю. – Я… я не знаю, что я сделала, что она так решила…
- Кёко, ты тут не при чем.
- Я… - она закрыла глаза и спрятала лицо на груди парня, который лишь покрепче прижал ее к себе:
- Скорее всего, ненавидя твоего отца и не имея возможности выплеснуть ненависть на него, она перенесла все чувства на тебя. Глупо, совершенно неоправданно, жестоко, но ты не виновата ни в чем, слышишь?
Она кивнула, не поднимая головы.
Не виновата. Но почему же тоскливая обида так грызет сердце?..
- К тому же, что ты могла такого сделать? Ты была младше Марии. Что такой маленький ребенок может сделать, чтобы мать заявляла, что у нее нет детей? Да ничего!
Невольно вспомнилась Мария с ее плачем – я убила маму, меня ненавидит отец!.. Но Марию обманули другие, назло или ненамеренно… а Могами Саена обманула сама.
- Слушай, а может, у нее просто нет материнского инстинкта?
Вопрос был таким странным, что Кёко все же открыла глаза и глянула на парня.
- А что? – он чуть улыбнулся. – Вдруг он у нее не проснулся? Может, она недостаточно зрелая для такого?
- Такое… бывает?
- Я слышал, - уверенно кивнул Куон. – И тогда матери равнодушны к своим детям.
Она растерянно сморгнула:
- Совсем? С самого начала?
- Есть куча литературных героев, у которых была такая проблема.
Литературных героев? Девушка попыталась вспомнить хоть одного, но голова категорически отказывалась работать. Ладно, поверит ему на слово, он же много читает…
Вздохнув, Кёко снова прильнула к груди парня. Невольная улыбка сама раздвинула губы, когда он принялся бережно гладить девичьи волосы.
- Просто запомни – ты не виновата ни в чем. Ни в том, что у тебя оказались такие родители, ни в том, какие между ними были отношения до и после… ни в их чувствах к миру и людям.
- Я… я пытаюсь, но… - сердце снова сжалось от тоски, - мне нужно время, чтобы привыкнуть к такому.
Куон стиснул ее в объятьях, прижимаясь щекой к макушке, и девушка, расслабившись от этого, обняла его за пояс, замирая. Она ощущала всем телом тепло, нежность и уверенность, идущие от любимого.
Да, время. Чтобы поверить в то, что ее могут не любить просто так, по своим причинам, а не из-за ее ошибок, не из-за нее самой.
Хотя это так сложно, ведь она надеялась до последнего, что может заслужить любовь Могами Саены! Разве не хочет всякий ребенок быть любимым родителями?!
- Ты… хотел, чтобы тебя любили родители?
- Очень, - тихо отозвался Куон. – И чем чаще они оставляли меня одного, тем больше, - он помолчал, не двигаясь. – В этом плане твоя мать оказалась честнее, - Кёко затаила дыхание, слыша в его голосе горечь, неприкрытую и тяжелую. – Она сразу сказала тебе, что не любит тебя. Мои же постоянно заверяли меня, что любят, что я важнее всего, и тут же обманывали, ставя на первое место работу, встречи с «важными людьми» и прочее… Я… я тоже ждал их, верил, что они все же вспомнят, что их очень ждет сын, что они ему нужны просто так, без заслуг и денег.
Она до боли прикусила губу, сдерживая подступающие слезы – каждое слово было словно про нее.
- Тоже старался быть хорошим… потом срывался в обратную сторону, пытаясь привлечь их внимание своим поведением. Получал в ответ истерики матери и отповеди отца, что не ценю их заботы и любви…
Слезы все же потекли из-под зажмуренных век.
- Знакомо, да? – парень словно в судороге сжал руки, вынуждая Кёко рвано выдохнуть и неловко кивнуть. – И вот тогда я встретился с тобой. Знаешь, что больше всего меня поразило? Не то, что ты меня назвала эльфом, что искренне верила в сказки… Ты дарила любовь просто так, без требования заслужить ее. Просто потому, что хотела и могла.
Сердце забилось быстро-быстро, но уже освобожденно и легко. Страх, тоска, обида словно смылись ее слезами и словами Куона.
Все просто – если человек может любить, он любит. Хочет любить – он любит.
Разве она сама не пример? Она так долго была влюблена в Шо, безответно, бессмысленно. Просто потому, что хотела.
- Конечно, это была детская любовь… - Куон немного расслабил руки. – Но это не отменяет того…
- Что это любовь, - девушка подняла голову и улыбнулась.
- Ты все-таки плачешь, - он нахмурился.
- Не страшно, - она помотала головой, не давая вытереть слезы. – Я рада, что сейчас твои родители любят тебя просто так.
- Сейчас – возможно, - парень хмыкнул, поймал ее за подбородок и вздохнул, глядя в глаза. – Время и ограничение общения творят чудеса, - Кёко вопросительно приподняла брови. – Не согласна? Вон, твой отец отлично подпадает под это правило – прошло семнадцать лет, он до последней недели ничего о тебе не слышал. Вуаля! Теперь он готов отгонять меня харисэном, отвоевать тебя у матери и вообще, смотри, скоро предложит сменить фамилию на Кумада.
Она смотрела в его глаза, почти черные из-за сумрака переулка, и чувствовала, как улыбка сама просится на губы.
- Харисэном не отгоняют.
- Кёко…
- И я люблю тебя, - девушка все же улыбнулась, спокойно и уверенно. Куон замер на мгновение, затем кивнул:
- Я знаю. И я тоже люблю тебя, - он склонился к ее губам.
Вдалеке шумела многолюдная улица, слышались голоса по другую сторону переулка, но для Кёко сейчас не было ничего важнее этого самого момента.
Пусть все будет так, как есть. Если она и потеряла сегодня что-то из детства, то лишь свои слабости, свой страх быть одной, остаться за кругом близких людей, оказаться неважной кому-то из тех, кого она любила.
Она уже не боится. У нее был, есть и будет ее Корн, у нее есть и будут друзья, у нее теперь будет отец.
Приобретет ли она что-то после Нового года? Возможно. Потеряет? Вряд ли.
Когда они вышли из переулка, народу на улице прибавилось.
- До полуночи немногим больше двух часов, - парень проверил время на телефоне.
- Никогда не была на Новый год не дома, - Кёко прижалась к его руке, оглядываясь. – Столько людей…
- Пошли, - он повел ее за собой. – Я знаю, где мы встретим полночь.
- Где?
- На самом известном перекрестке мира, - Куон загадочно улыбнулся. – Я видел на Ютубе в прошлом году – должно быть классно.
- А успеем?
- Еще и замерзнуть успеешь.
- С тобой – никогда, - весело фыркнула девушка и прибавила шагу.
- Ой, как у меня сейчас фантазия разыграется…
Она рассмеялась следом за парнем, шутливо ткнула его кулачком в бок и счастливо выдохнула. Тяжелые мысли и чувства рассеялись легким дымком. Да, они могут вернуться позже, но у нее уже есть отличное оружие против них – уверенность в себе.
Они успели все: и доехать до Сибуи, и сфотографироваться у Хатико, и перекусить горячими таяки, и добраться до перекрестка, где уже было перекрыто дорожное движение и сотни, если не тысячи людей дожидались наступления Нового года. С одного края стояла высокая платформа-сцена, на которой выступали певцы и идолы, а на большом экране за их спинами огромные часы показывали время до полуночи.
Когда виртуальные стрелки почти сомкнулись, огромная толпа начала вслух отсчитывать мгновения.
- Пять!
- Четыре!
- Три!
- Два!
- Один!
В ночном небе вспыхнули разноцветные фейерверки, вокруг принялись радостно кричать, поздравляя знакомых и незнакомых, и Кёко счастливо оглянулась на улыбающегося Куона:
- С Новым годом!
--------
*Сити-го-сан – особый праздник и фестиваль для детей, который проводится обычно 15 ноября или в первые выходные после этой даты. Мальчики 3 и 5 лет и девочки 3 и 7 лет в кимоно посещают вместе с родителями храмы, получают подарки, конфеты и пожелания долгой и счастливой жизни.
** Хина Мацури – день девочек, отмечается 3 марта.
*** Ронин – кроме исторического названия вассала-самурая, оставшегося без хозяина, так называют абитуриентов, которые не смогли с первого раза поступить в вузы, и пробуют свои силы на следующий/следующие года.
К главе 58
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 58
Мария безапелляционно добавила парня и девушку в свое окружение, и Кёко видела, насколько девочка прислушивается к ним. Командовать «наследница дома» тоже пыталась, но Куон выразительно улыбнулся и пообещал поносить ее пару дней под мышкой как мешок при повторении попытки указывать, что кому делать. Девочка постаралась высокомерно фыркнуть и сделала вид, что ничего не произошло, подкатившись под бок Кёко. Та лишь погрозила пальцем парню и предложила напечь печенья для примирения сторон.
Вообще, уже на следующий день после знакомства Мария выстроила всех поваров в кухне и извинилась за свое поведение, чем вызвала у них благоговейный страх, а затем заявила, что они должны поучиться у онэ-сан, как готовить вкусно. Поэтому, когда Кёко появилась на кухне, она была немало смущена, узнав о своем новом статусе сенсея. Впрочем, все трое мужчин лишь тепло улыбались и подмигивали, мол, все в порядке, подыграем. Сама Мария, облачившись в фартук и поварской колпак, заявила, что хочет приготовить завтрак для деда и посему ждет, когда онэ-сан все покажет.
Едва гордая девочка, руководя дворецким с тарелками, скрылась за дверью, Куон издал короткий смешок:
- Многое я бы дал, чтобы увидеть лицо Такарады.
- Там все съедобно, - возразила ему девушка. – Сам садись за стол.
- Уверена? - он с довольным видом пожал плечами. – Мария, по-моему, не делает разницы между черным перцем и душистым.
- В смысле?
- Она в тарелку с обжаренным мясом и овощами сыпанула из левой баночки. Крайней левой, - парень указал на полку со специями.
- И ты промолчал?! – ахнула Кёко. – Такарада-сан же…
- Съест и еще добавки попросит, - покачал он головой. – Это ж внучка приготовила.
Вернувшаяся спустя полчаса Мария вся светилась от удовольствия, тут же устроилась на высоком стуле за стойкой и потребовала свой завтрак.
- А с дедом что, не поела? - Куон, неторопливо смакующий кофе, хитро улыбнулся.
- Дедушка сказал, что все так вкусно приготовлено, что он съест все-все сам, - похвасталась девочка.
Кёко переглянулась с любимым и просто поставила перед нею тарелки:
- Так здорово же.
- Ага! Онэ-сан, я и завтра буду дедушке готовить.
- Договорились, - девушка улыбнулась и напомнила себе убрать часть специй с полки, оставив только самые безобидные.
Новый завтрак Мария стряпала уже в присутствии Такарады, который с самым сияющим видом напросился «посидеть с вами всеми». Пока девочка гордо озвучивала свои действия, Кёко украдкой попросила прощения у мужчины за перец накануне. Такарада покосился на ехидно улыбающегося парня и только отмахнулся:
- Мелочи. Я и поострее ел. Главное, чтобы она такое пока не пробовала. Рано еще.
- Вы о чем? – тут же от плиты оглянулась Мария.
- О том, что есть некоторые блюда… - Куон растянул губы в хитрой усмешке, - которые детям не рекомендуются.
- Это какие же? – приняла она вызов.
- Забыла про умебоси?
- Это разве еда? Онэ-сан говорит, что умебоси используются как добавка к еде, - девочка бросила вопросительный взгляд на Кёко, которая улыбнулась и утвердительно кивнула:
- Верно. Так просто их почти никто не ест.
- Никуманы с натто тоже, знаешь ли, никто не ест, - с легкой иронией заметил парень.
- Никуманы с натто? – в два голоса переспросили Такарады. – Что за гадость?
Вздохнув, девушка показала язык Куону и пояснила:
- В прошлом году в кулинарном клубе мы с подругой решили пошутить. Приготовили никуманы, и два из них были с начинкой из натто. Ну, знаете, как печеньки с предсказаниями? – парень издал короткий смешок. – А я тут при чем, что ты такой везучий? Из всей коробки…
- Говорю же, он последним оказался. А есть после тренировки хотелось.
- И как? – участливо поинтересовалась Мария, впечатленная рассказом. – Сильно невкусно?
Ответом ему стал выразительный зеленоглазый взгляд и гримаса на красивом лице Куона:
- Ну как тебе сказать… Тебе бы точно не понравилось.
- А кто взял второй никуман? - поинтересовался мужчина.
- Сенпай, - улыбнулась Кёко. – Он сейчас президент кулинарного клуба. Его тоже… впечатлило. Причем так, что он потом рецепт попросил.
- Зачем?!
- Для дедушки. Сказал, что он точно оценит.
Мария, сморгнув, перевела взгляд на Такараду и с задумчивым видом свела брови к переносице:
- То есть, такие никуманы делают для дедушек?
Мужчина чуть кашлянул:
- Мария, Кёко-чан не говорила этого.
- Только опыт и возраст позволяют оценить такие необычные блюда, - невозмутимо подтвердил Куон, прятавший до этого ехидную усмешку за чашкой чая. – А дедушка того сенпая известный в Киото профессионал в кулинарии, между прочим. Потому и брался для него рецепт.
Такарада кашлянул еще раз, и у Кёко создалось впечатление, что в этот раз кашель был адресован парню:
- Но ты же не знаешь точно, оценили или нет.
- Разумеется, но могу сказать одно, - Куон с самым серьезным видом кивнул, – вы точно такого никогда не пробовали до этого.
- Дедушка, ты должен попробовать! - безапелляционным тоном проговорила девочка. - Я сама сделаю для тебя такие никуманы!
Пока Такарада, судя по лицу, подыскивал причину для отказа, от двери донеслось заинтересованное:
- А для меня можно?
Оглянувшись, Кёко увидела на пороге высокого мужчину средних лет с мягкой, немного даже стеснительной улыбкой. Одет он был по-простому: свитер, джинсы, через руку была перекинута куртка.
Кто это?
Мария громко сглотнула, а затем сорвалась с места и повисла на шее присевшего мужчины:
- Папа!
Бросив взгляд на довольно улыбающегося Такараду, девушка пожурила себя за невнимательность – сходство между гостем и хозяином дома было очевидно. Значит…
- Ты приехал! А я ждала тебя!
- Я знаю, Мария-чан, - Такарада-младший с улыбкой поднялся, держа дочку на руках. – Прости, что не успел на твой день рождения.
Глядя, как они обнимаются, Кёко растроганно улыбнулась и тут же прикусила губу от пришедшей мысли – а ведь и в ее жизни могло быть так же. Она бы ждала отца, а когда тот приходил, бежала навстречу, обнимала и рассказывала, как соскучилась…
- Мария, твой папа прямо с дороги, дай ему отдохнуть.
Девочка встрепенулась на замечание деда, вопросительно глянула на отца, и тот кивнул:
- Покажешь, где тут будет моя комната?
- Конечно! Только… - она заерзала на руках, затем оказалась на ногах и ухватила отца за руку. – Тебя надо представить гостям. Это Кёко-онэ-сан, она из Киото, приехала по делам.
- Приятно познакомиться, я Могами Кёко, - девушка, улыбнувшись, отвесила легкий поклон. – Спасибо, что приехали.
- Взаимно, - мужчина тоже улыбнулся. – Такарада Коки.
- А это – Куон-они-сан, он тоже из Киото.
- Мы знакомы, - парень усмехнулся и первым протянул руку. – С приездом.
- Давно не виделись, Куон-кун, - Коки пожал ее. – Ты здорово вытянулся. Стал даже выше меня.
- Да? – заинтересованно протянула Мария, оценивая их обоих. – Я думала, он всегда таким высоким был. Да, пап, онэ-сан и они-сан вроде бы встречаются, но за эти дни я ни разу не видела, чтобы они поцеловались, так что… - она сокрушенно пожала плечиками.
Вспыхнув, Кёко даже не нашлась, что сказать, и беспомощно глянула на парня.
- Кхм, мелочь, - Куон выразительно приподнял брови.
- Что? – без тени сомнения отозвалась девочка. – У дедушки в любовных симуляторах парочки постоянно целуются.
Теперь очередь кашлять перешла к хозяину дома:
- Кхм, Мария….
- И еще кто-то упрекал мою мать в любви к индийским мелодрамам. Вы сами чему внучку учите?
- Разумному, доброму, вечному!.. А все остальное она подсматривает! Все, Коки, иди располагайся.
Улыбнувшись, Такарада-младший приветливо кивнул все еще красной от смущения Кёко, Куону и вышел вместе с Марией.
- Вы… вы отдыхайте, - Такарада-старший с максимальной невозмутимостью глянул на парня с девушкой и сам направился к дверям. – Думаю, в ближайшие дни Мария вас не побеспокоит.
- Такарада-сан, - окликнула его Кёко, - когда вернутся ваши повара? – он приподнял вопросительно брови. – Хочу спросить, где у них хранится натто.
Мужчина округлил глаза, затем на его лице появилось опасливое выражение:
- По-моему, у нас его не едят…
- А зря, - парень сложил руки на груди, - полезный продукт.
Хмыкнув, Такарада попеременно глянул на них обоих, затем немного восхищенно улыбнулся и вышел, ничего не сказав.
- Ты же сделаешь никуманы?
- Я покажу Марии, - кивнула Кёко. – И поварам, - она уткнулась в грудь подошедшего Куона и выдохнула. – Боги…
- Да уж… кто б мог подумать, что она так следила за нами, - он обнял ее. – Хорошо, что она все же соблюдает приличие и не заходит в наши комнаты. Пошли?
- Куда? – девушка недоуменно глянула на него.
- Куда-нибудь, а? – Куон усмехнулся. – Надо пользоваться возможностью, пока Мария занята отцом и дедом, - он перехватил ее за руку и потянул за собой.
- А завтрак?..
- Позавтракаем в кафе!
Если Кёко и ощущала легкую вину, что они вот так сбежали из особняка, то вскоре забыла про нее, оказавшись в круговороте Токио. Тем более что парень объявил о незапланированном свидании, и сердце привычно радостно затрепетало.
Она ведь может, да? Имеет право? Их предыдущие свидания можно пересчитать по пальцам… а ведь они действительно пара, встречаются… Как же хочется забыть о всех проблемах и просто наслаждаться временем и чувствами!..
Но как бы ни восторгалась она городом, старинными храмами, парком, на душе лежала тень. Кёко старательно отодвигала ее подальше, внушала себе, что все в порядке, но…
- Что тебя беспокоит?
Девушка вздрогнула, подняла голову и немного виновато улыбнулась Куону. Они сидели в небольшом кафе с крохотными столиками и полукруглыми диванчиками.
- Я… - она задумчиво поболтала соломинкой в своем коктейле, затем глянула в окно, которое выходило на огромный перекресток, заполненный то машинами, то толпами пешеходов.
- Говори как есть, - парень улыбнулся. – Ты ведь знаешь, что мне можно сказать все.
- Если бы я понимала сама… - взгляд скользил по людям за стеклом, зацепился за детскую коляску, которую толкала перед собой бабушка, и понимание заставило сникнуть. – Я… я, кажется, завидую Марии-чан. Когда сегодня приехал ее отец, я вдруг подумала, что…
- Могла бы быть на ее месте?
- Да, - кивнув, Кёко осмелилась глянуть на любимого. – Подумала, что у меня так же могло бы быть. И не могу отделаться от ощущения, что… мне обидно.
Он понимающе кивнул:
- Потому что ты ведь ничего плохого не сделала, чтобы не иметь этого.
Вот именно. Она снова опустила взгляд на стакан:
- Я знаю, что это некрасиво и…
- Кёко, - парень обнял ее за плечи и притянул к себе, - нет ничего плохого в этих чувствах. Человек так устроен, что он хочет обладать тем, чего лишен. Тем более, когда видит и понимает, каково это – иметь и не иметь.
- Ты тоже такой? – прикрыв глаза, Кёко расслабилась, прижимаясь к нему.
- А ты не заметила разве?
- Ты хорошо маскируешься, - улыбка сама появилась на губах. – Всегда такой независимый…
- Вся моя независимость заканчивается на тебе, - теплое дыхание согрело макушку. – Кёко, я к тому, что ты можешь обижаться, можешь завидовать. Это ведь не просто мелочь типа сумочки или книжки. Это семья, забота, внимание, защита… то, что помогает тебе поверить в свои силы и саму себя. Я вообще, если честно, поражен, насколько ты… - девушка затаила дыхание, - уверена в себе.
- Ты о чем?
- Тебя оставили в чужом доме, но ты не сломалась. Тебе недодавали любви и заботы, но ты выросла самым чутким и внимательным человеком, которого я только встречал. Я… я не уверен, что смог бы так же, как и ты.
- Тебе было бы сложнее, - тихо проговорила она и, подняв голову, встретила внимательный взгляд Куона. – Ты ведь уже знал, как хорошо в семье. Тебя любили, защищали, и ты был нужен и матери, и отцу.
- Угу, и матери, и отцу, - парень легко прижал палец к ее губам, не давая возразить. – Я понял, что ты хотела сказать. Тоска по тому, что знал и потерял, гораздо сильнее, чем по тому, о чем вообще не имеешь понятия. Но в таком случае, не идеализируешь ли ты семью, в которой бы росла?
- Идеализирую, - Кёко бережно взяла его руку в свою и согласно кивнула. – Я ведь не знаю, каково это. Но… меньше завидовать не получается.
- Ты еще не знаешь, что такое настоящая зависть, - хмыкнул он. – Но, как говорится, история не знает сослагательного наклонения. Кто знает, будь у тебя более-менее нормальные родители, осталась бы ты в Киото? Или может, жила где-нибудь здесь, - Куон чуть кивнул в сторону Токио за окном. – Или вообще на Хоккайдо… А я бы приехал с отцом в Киото, пошлялся бы две недели по округе и снова улетел домой, так и не познакомившись с тобой.
- Почему ты так думаешь? - она невольно встревожилась и от слов и от задумчивой полуусмешки, за которой ощущалась легкая грусть.
- Ну как почему? Ты прибегала на берег, чтобы поплакать, так? А если бы у тебя была полная семья, то у твоей матери, возможно, не было бы поводов настолько строго относиться к тебе, да и отец, думаю, всегда бы утешал тебя и баловал. Пусть даже твои волосы не вьются локонами, - парень легонько провел пальцами по ее голове. - И у тебя не было бы поводов бегать и искать укромные местечки, чтобы никого не тревожить своими слезами.
- А как же Корн?..
- Остался бы у меня.
- А… эльф?..
Сдержанная усмешка заставила нахмуриться, и Кёко попыталась представить, что в ее жизни не было бы ни чудесного знакомства, ни верного амулета. И она бы сейчас не сидела в теплом объятии, не ощущала себя в полной безопасности…
- Я… я так не хочу… - она с силой сжала руку Куона и зажмурилась. - Не хочу… не хочу!
- Принцесса…
А ведь она сама говорила ему - ты уже знал, как было хорошо… Она знает, что значит быть любимой, что значит любить. Она не хочет это терять, не хочет жить без этого!!!
От свитера парня едва заметно пахло одеколоном, теплом и нежностью. Кёко осторожно сдвинула руку и медленно выдохнула, ладонью ощущая биение сердца Куона.
- Я не буду завидовать. Это глупо, - слова скатывались с языка легко, словно давно выученные. - Я лишь точно знаю, что не хотела бы ни в каком случае оказаться без Корна и тебя. Потому что прекрасно представляю, чего была бы лишена.
Она не открывала глаза, не двигалась, впитывая всей душой то, о чем они сейчас молчали.
Да и зачем слова? У нее не было родителей? Зато у нее был Корн, Шо и дядя с тетей, какие бы цели они не преследовали. Все равно ведь заботились о ней. А потом у нее появились замечательные подруги и друзья - ее семья. Разве встретила бы она таких же замечательных в другой жизни? Разве с кем-либо чувствовала себя счастливой, как чувствует с Куоном?
Глубокий выдох шевельнул волосы, и девушке почудилось «спасибо».
Спасибо?
Подняв голову, она на мгновение замерла, встречая проникновенный серьезный взгляд Куона, а потом, когда парень склонился к ее губам, успела чуть улыбнуться, прежде чем ответить на поцелуй.
Как и говорил Такарада, почти все внимание Марии уходило на отца, но Кёко была рада и за нее, и за мужчину. Даже за обоих мужчин – хозяин дома постоянно светился улыбкой, часто пропадал вместе с сыном и внучкой, что, впрочем, не мешало ему следить за делами.
Новостей из Киото почти не было. По словам друзей, к ним не обращались ни из полиции, ни из школы. Такая тишина напрягала, но Кёко старалась не показывать своей тревоги. В конце концов, у нее есть выход в случае непредвиденных событий.
Она уже не ощущала себя Золушкой в ожидании феи-крестной, скорее, сейчас она собиралась с силами оставить ту прежнюю жизнь, которая была у нее до сочельника. Страха не было, паники и сожаления тоже. Да и чего бояться? Неизвестности? Она не одна, а значит, неизвестность это просто что-то трудное, но выполнимое. Неодобрения? Нет, осознав, что все в ее жизни текло правильно, Кёко успокоилась и перестала опасаться разочаровать кого-то чужого. Главное делать все, что возможно, для близких.
Да и трудности – ей ли бояться их? Она многое умеет и, если действительно придется остаться в Токио до совершеннолетия, спокойно устроится на подработку.
Куону тоже не светит остаться безработным, невольно улыбнулась она. Такарада не оставлял попыток уговорить парня на портфолио, а на улицах к ним подходило столько представителей агентств талантов, что Кёко сбилась на втором десятке. Парень же делал совершенно непроницаемое лицо, коротко бросал какую-либо фразу не на японском и утаскивал ее подальше от назойливых «охотников за головами», как он выразился однажды.
- Может, действительно перекраситься?.. – мрачно проговорил он, когда в очередной раз они спрятались в небольшом магазинчике канцтоваров.
Кёко хихикнула.
- Ты всерьез считаешь, что, будучи брюнетом, станешь незаметным? – она весело улыбнулась недовольной гримасе на красивом лице.
- Маску надеть… как у Джейсона из «Пятницы тринадцатого».
- Брр! – представив на любимом подобный аксессуар, девушка передернула плечами. – Можно проще – загримировать тебя. Но если волосы и лицо можно спрятать, то рост и фигуру…
- Вот тебе отличный пример того, что яркая внешность может стать весьма неудобной деталью жизни, - он выглянул на улицу. – Ну что, выходим?
- Слушай, а почему тебе не говорить, что ты уже состоишь в агентстве?
- Могут пытаться перекупить. Хотя, - Куон хмыкнул и одобрительно глянул на девушку, - я ведь могу говорить, что работаю в ЛМЕ. Агентство у Такарады-сана именитое, известное и не скупится вроде на оплату…
- А если Такарада-сан узнает? Может, все же какое-нибудь другое назвать?
- Не узнает. Никто не решится идти в чужое агентство и напрямую узнавать про его сотрудника. Так что – отличная идея, Банни-чан!
Она фыркнула, показала ему язык и с улыбкой выбежала следом на улицу с мыслью, что успела даже соскучиться по школьному прозвищу.
- Завтра уже Новый год, - уже на подходе к дому заметил Куон. – Что планируем?
- Ну, утром Такарада-сан звал нас в храм, - припомнила девушка. – Да и ребята в Киото тоже в храм пойдут.
- Планы такие были… - он примолк, когда от ворот к ним шагнул секретарь Такарады и тихо проговорил:
- Одзё-сан, хозяин ждет вас в малом кабинете.
- Да, сейчас приду! – Кёко встревожилась. – Все в порядке?
Ответа не последовало, и она, переглянувшись с парнем, поспешила за мужчиной.
Уже у кабинета, снимая с себя куртку и отдавая в протянутую руку секретаря, девушка обнаружила, что Куон не отстал и точно так же избавляется от верхней одежды.
- Думаешь, что-то серьезное?
- Вряд ли бы просто так нас ждали у ворот, - тихо ответил он. – И Такарада мог позвонить мне, сказать, что нам надо вернуться. Поэтому, - парень мягко, но уверенно задвинул ее за свою спину, - я зайду первым.
Оглянувшись на неподвижного секретаря, Кёко выдохнула и шагнула в кабинет после того, как туда вошел Куон.
- О, наконец, - невозмутимо отозвался Такарада, занимающий все то же кресло, что и в предыдущие разы.
Она не успела ответить – взгляд выхватил во втором кресле человека, и мгновением спустя девушка облегченно улыбнулась, отвешивая поклон:
- Добрый вечер, Кумада-сан.
- Добрый вечер, - тот приветливо кивнул и все же покосился на парня, отошедшего к письменному столу у окна.
- Это мой доверенный в Киото, - Такарада стряхнул пепел с сигары, затем протянул Кумаде и Кёко по конверту. – Результат.
Уже?! С момента сдачи прошло ведь пять дней… Хотя, целых пять дней.
Девушка бросила беспомощный взгляд на хозяина дома, потом на Куона, а затем вопросительно посмотрела на Кумаду.
- Вскрывай, Кёко-чан, не бойся, - Такарада откинулся в кресле, внимательно наблюдая за нею и гостем.
Легко сказать – вскрывай… у нее руки дрожат!
Справившись с плотной бумагой конверта, Кёко вытащила лист, сложенный пополам, развернула и чуть недоуменно нахмурилась.
Таблица какая-то… «Ребенок», «Предполагаемый отец»… цифры, столбцы…
Наконец взгляд остановился на выделенной полужирным строчке.
- Но… - она подняла голову и глянула на Кумаду, - тут не сто процентов.
Он внезапно тепло улыбнулся:
- В анализе ДНК никогда не пишут сто процентов.
Значит…
- Сколько там указано? – Такарада не двигался.
- Девяносто девять целых и… много девяток после запятой, - тихо ответила девушка и внезапно ощутила легкое головокружение. Сердце немного испуганно забилось в груди.
У нее есть отец. По-настоящему.
Кумада положил свой лист с анализом на стол:
- Что дальше по плану?
- Документы на признание отцовства, - выдохнув небольшое колечко дыма, Такарада оглянулся на Куона. – Подай мне папку со стола, - он благодарно кивнул, получив в руки требуемое. – Признание отцовства можно зарегистрировать в муниципалитете, достаточно заявления, - Такарада постучал пальцем по папке и передал ее Кумаде, - и анализа ДНК. Ну а затем подается опротестование заключенного договора между Могами Саеной и семейством Фува.
Кёко перевела взгляд с него на Кумаду, который, внимательно выслушав, кивнул:
- Как я понимаю, при наличии имеющихся доказательств не требуется официальное удочерение?
- Зачем? Признание отцовства автоматически наделяет вас правами и обязанностями. Вот оспорить их можно лишь через суд.
- Не думаю, что мне может потребоваться это, - Кумада покосился на девушку. – Сколько времени может занять регистрация в муниципалитете?
Такарада затянулся, выдохнул и мягко проговорил:
- Предлагаю отпустить молодежь. Им явно будет неинтересно вникать в тонкости гражданского права, которое мы будем обсуждать.
Это намек? Девушка глянула на Куона, промолчавшего весь разговор. Тот просто выпрямился и направился к дверям. Поднявшись, она поклонилась хозяину дома, затем Кумаде и чуть робко улыбнулась:
- Спасибо.
Наверное, рано еще назвать его отцом?..
Кёко прикрыла за собой дверь и медленно выдохнула.
Надо привыкнуть к этому самой… дать привыкнуть ему, его семье…
И все же… отец?
Осторожное прикосновение к плечу заставило оглянуться, а затем девушка улыбнулась Куону:
- Я в порядке. Просто… - она осторожно взяла его за руку, - я не могу пока собраться с мыслями.
- Логично, - чуть улыбнувшись, он потянул ее за собой по коридору. – Одни твои переживания рассыпались в прах, но появились другие, так?
- Я… - немного нервный смешок сам сорвался с губ, - я… у меня есть отец, Корн… это так волнующе…
- И, похоже, он совсем не против исполнять свои отцовские обязанности, - парень кивнул. – Насколько я могу судить по его словам.
Она тоже кивнула, даже не обращая внимания на то, куда он ведет ее.
Если бы… он просто был не против помочь с этим договором, то не стал бы спрашивать про официальное удочерение, верно? И не говорил, что ему не потребуется опротестовывать родительские обязанности через суд!..
Лишь остановившись, девушка осмотрелась и поняла, что они вернулись в их комнату. Упав на диван, она снова глубоко вздохнула и закрыла лицо руками.
- Ты чего? – диван рядом прогнулся, и Куон приобнял ее за плечи.
- Я… - Кёко опустила руки и растерянно глянула на него. – Я сейчас в таком смятении… Я даже не знаю, что чувствую! И радость… и боюсь, что окажусь совсем не той дочерью, на которую он рассчитывал…
- По-моему, он вообще не рассчитывал на дочь, - усмехнувшись, парень развернулся полубоком, давая ей возможность устроиться поудобнее. – И так же, как и ты, сейчас напуган – а вдруг будет плохим отцом?
- Думаешь? – она прижалась к нему спиной, с ногами забравшись на диван.
- Предполагаю, - Куон обнял ее. – Он отлично владеет лицом и жестами.
Девушка припомнила и кивнула:
- Да, он очень сдержан. Только по глазам и видно. И все же…
- Выдохни, - посоветовал он, переплетая их пальцы воедино. - Теперь мы точно вернемся в Киото.
Она медленно выдохнула, смакуя эту фразу.
Вернутся в Киото.
- Но ведь… все будет по-другому?..
- Что-то будет. Например, ты точно уже не будешь жить в рёкане. Тебе больше не придется отпрашиваться у родителей Фувы, подстраиваться под чужое расписание… - парень чуть сжал пальцы. - Конечно, есть вопрос, насколько твой биологический отец захочет участвовать в твоей жизни. Но сомневаюсь, что он будет против твоего дальнейшего обучения в Санбиджюцу.
- Ага… - Кёко кивала его словам, а затем нахмурилась и, запрокинув голову, заглянула Куону в глаза. - А если он поддержит договор мамы?
На мгновение на красивом лице промелькнула ожесточенная гримаса.
- Я думал об этом, - помолчав, проговорил он. - Не отдам.
Сердце девушки затрепетало.
Не отдаст? И говорит так, словно… словно клянется.
- И вообще, - Куон сдержанно фыркнул, - какой тогда вообще смысл был во всех его телодвижениях, если он собирался поддержать решение твоей матери? Он же знает, что ты против помолвки. Если ему нужна была твоя ненависть, достаточно было просто отказать сразу. Логично? - она кивнула. - Значит, более чем вероятно то, что после Нового года он потребует аннулировать договор. Так что…
- Я понимаю, - Кёко снова кивнула. - Просто… после всего случившегося очень сложно поверить тем, кого я мало знаю.
- Прекрасно понимаю, - парень даже тихо рассмеялся. - Не волнуйся. Такараде можно верить. Он, конечно, сам себе на уме… и я примерно представляю, чего именно он добивается такими окольными путями, но он все же на твоей стороне.
- Он… пытается заполучить тебя? - она прикусила губу.
Он коснулся губами ее виска:
- Пусть пытается. Иногда это забавно.
- Какой ты…
- Вредный?
- Коварный, - чуть улыбнулась девушка.
- Стараемся, - судя по голосу, Куон тоже улыбался, но проверять это было откровенно лень - переживания дня, встреча в кабинете, осознание наличия отца и мысли переплетались с усталостью. Она просто расслабилась, прикрывая глаза и наслаждаясь теплом и безопасностью крепких рук парня.
Дерганье Куона заставило приоткрыть глаза и прислушаться. Кажется, кто-то позвонил?
- Да, Такарада-сан… да, со мной. Сейчас передам.
Перед взглядом девушки появился сотовый.
Она послушно взяла телефон и прижала к уху:
- Слушаю.
- Кёко-чан, это Кумада, - от сдержанного мужского голоса расслабленность мгновенно слетела, и Кёко села на диване:
- Слушаю, Кумада-сан!..
- Я подумал, что раз все стало более-менее ясно, то… можно было бы нам с тобой пообщаться поближе. Наверняка у тебя есть вопросы ко мне.
- Ну… да, - осторожно проговорила она.
- Я предлагаю поужинать завтра. Часов в шесть вечера. Чтобы к Новому году подойти со спокойной душой.
Девушка сглотнула, оглянулась на внимательно смотревшего на нее Куона и кивнула:
- Хорошо, я согласна.
- Отлично, - интонации в динамике потеплели. – Какие-то предпочтения есть в отношении кухни?
- В смысле? – невольно растерялась она.
- Ну, какой бы ресторан предпочла?
Ресторан?!
Снова глянув на парня, Кёко выдохнула:
- На ваш выбор, Кумада-сан.
- Тогда я заеду за тобой завтра. До встречи, Кёко-чан.
- Да, до свидания… - она протянула замолкший телефон Куону и тихо проговорила. – Кумада-сан завтра хочет встретиться и поужинать вместе. Ну и поговорить.
- И где он свободный ресторан найдет накануне Нового года?
- Не знаю, сказал, что заедет завтра…
- Что не так? – парень спрятал сотовый в карман и снова притянул ее к себе.
Кёко прижалась к его груди и лишь отрицательно помотала головой:
- Все так… наверное. Правильно же пытаться наладить контакт теперь, когда выяснилось… что мы родственники..?
- Правильно. Вполне нормально хотеть начать общаться.
Она накрыла его руки ладонями и выдохнула.
Все будет по-другому – теперь это ощущалось так явственно, что даже немного пугало. Чуть-чуть.
К главе 57
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 58
Мария безапелляционно добавила парня и девушку в свое окружение, и Кёко видела, насколько девочка прислушивается к ним. Командовать «наследница дома» тоже пыталась, но Куон выразительно улыбнулся и пообещал поносить ее пару дней под мышкой как мешок при повторении попытки указывать, что кому делать. Девочка постаралась высокомерно фыркнуть и сделала вид, что ничего не произошло, подкатившись под бок Кёко. Та лишь погрозила пальцем парню и предложила напечь печенья для примирения сторон.
Вообще, уже на следующий день после знакомства Мария выстроила всех поваров в кухне и извинилась за свое поведение, чем вызвала у них благоговейный страх, а затем заявила, что они должны поучиться у онэ-сан, как готовить вкусно. Поэтому, когда Кёко появилась на кухне, она была немало смущена, узнав о своем новом статусе сенсея. Впрочем, все трое мужчин лишь тепло улыбались и подмигивали, мол, все в порядке, подыграем. Сама Мария, облачившись в фартук и поварской колпак, заявила, что хочет приготовить завтрак для деда и посему ждет, когда онэ-сан все покажет.
Едва гордая девочка, руководя дворецким с тарелками, скрылась за дверью, Куон издал короткий смешок:
- Многое я бы дал, чтобы увидеть лицо Такарады.
- Там все съедобно, - возразила ему девушка. – Сам садись за стол.
- Уверена? - он с довольным видом пожал плечами. – Мария, по-моему, не делает разницы между черным перцем и душистым.
- В смысле?
- Она в тарелку с обжаренным мясом и овощами сыпанула из левой баночки. Крайней левой, - парень указал на полку со специями.
- И ты промолчал?! – ахнула Кёко. – Такарада-сан же…
- Съест и еще добавки попросит, - покачал он головой. – Это ж внучка приготовила.
Вернувшаяся спустя полчаса Мария вся светилась от удовольствия, тут же устроилась на высоком стуле за стойкой и потребовала свой завтрак.
- А с дедом что, не поела? - Куон, неторопливо смакующий кофе, хитро улыбнулся.
- Дедушка сказал, что все так вкусно приготовлено, что он съест все-все сам, - похвасталась девочка.
Кёко переглянулась с любимым и просто поставила перед нею тарелки:
- Так здорово же.
- Ага! Онэ-сан, я и завтра буду дедушке готовить.
- Договорились, - девушка улыбнулась и напомнила себе убрать часть специй с полки, оставив только самые безобидные.
Новый завтрак Мария стряпала уже в присутствии Такарады, который с самым сияющим видом напросился «посидеть с вами всеми». Пока девочка гордо озвучивала свои действия, Кёко украдкой попросила прощения у мужчины за перец накануне. Такарада покосился на ехидно улыбающегося парня и только отмахнулся:
- Мелочи. Я и поострее ел. Главное, чтобы она такое пока не пробовала. Рано еще.
- Вы о чем? – тут же от плиты оглянулась Мария.
- О том, что есть некоторые блюда… - Куон растянул губы в хитрой усмешке, - которые детям не рекомендуются.
- Это какие же? – приняла она вызов.
- Забыла про умебоси?
- Это разве еда? Онэ-сан говорит, что умебоси используются как добавка к еде, - девочка бросила вопросительный взгляд на Кёко, которая улыбнулась и утвердительно кивнула:
- Верно. Так просто их почти никто не ест.
- Никуманы с натто тоже, знаешь ли, никто не ест, - с легкой иронией заметил парень.
- Никуманы с натто? – в два голоса переспросили Такарады. – Что за гадость?
Вздохнув, девушка показала язык Куону и пояснила:
- В прошлом году в кулинарном клубе мы с подругой решили пошутить. Приготовили никуманы, и два из них были с начинкой из натто. Ну, знаете, как печеньки с предсказаниями? – парень издал короткий смешок. – А я тут при чем, что ты такой везучий? Из всей коробки…
- Говорю же, он последним оказался. А есть после тренировки хотелось.
- И как? – участливо поинтересовалась Мария, впечатленная рассказом. – Сильно невкусно?
Ответом ему стал выразительный зеленоглазый взгляд и гримаса на красивом лице Куона:
- Ну как тебе сказать… Тебе бы точно не понравилось.
- А кто взял второй никуман? - поинтересовался мужчина.
- Сенпай, - улыбнулась Кёко. – Он сейчас президент кулинарного клуба. Его тоже… впечатлило. Причем так, что он потом рецепт попросил.
- Зачем?!
- Для дедушки. Сказал, что он точно оценит.
Мария, сморгнув, перевела взгляд на Такараду и с задумчивым видом свела брови к переносице:
- То есть, такие никуманы делают для дедушек?
Мужчина чуть кашлянул:
- Мария, Кёко-чан не говорила этого.
- Только опыт и возраст позволяют оценить такие необычные блюда, - невозмутимо подтвердил Куон, прятавший до этого ехидную усмешку за чашкой чая. – А дедушка того сенпая известный в Киото профессионал в кулинарии, между прочим. Потому и брался для него рецепт.
Такарада кашлянул еще раз, и у Кёко создалось впечатление, что в этот раз кашель был адресован парню:
- Но ты же не знаешь точно, оценили или нет.
- Разумеется, но могу сказать одно, - Куон с самым серьезным видом кивнул, – вы точно такого никогда не пробовали до этого.
- Дедушка, ты должен попробовать! - безапелляционным тоном проговорила девочка. - Я сама сделаю для тебя такие никуманы!
Пока Такарада, судя по лицу, подыскивал причину для отказа, от двери донеслось заинтересованное:
- А для меня можно?
Оглянувшись, Кёко увидела на пороге высокого мужчину средних лет с мягкой, немного даже стеснительной улыбкой. Одет он был по-простому: свитер, джинсы, через руку была перекинута куртка.
Кто это?
Мария громко сглотнула, а затем сорвалась с места и повисла на шее присевшего мужчины:
- Папа!
Бросив взгляд на довольно улыбающегося Такараду, девушка пожурила себя за невнимательность – сходство между гостем и хозяином дома было очевидно. Значит…
- Ты приехал! А я ждала тебя!
- Я знаю, Мария-чан, - Такарада-младший с улыбкой поднялся, держа дочку на руках. – Прости, что не успел на твой день рождения.
Глядя, как они обнимаются, Кёко растроганно улыбнулась и тут же прикусила губу от пришедшей мысли – а ведь и в ее жизни могло быть так же. Она бы ждала отца, а когда тот приходил, бежала навстречу, обнимала и рассказывала, как соскучилась…
- Мария, твой папа прямо с дороги, дай ему отдохнуть.
Девочка встрепенулась на замечание деда, вопросительно глянула на отца, и тот кивнул:
- Покажешь, где тут будет моя комната?
- Конечно! Только… - она заерзала на руках, затем оказалась на ногах и ухватила отца за руку. – Тебя надо представить гостям. Это Кёко-онэ-сан, она из Киото, приехала по делам.
- Приятно познакомиться, я Могами Кёко, - девушка, улыбнувшись, отвесила легкий поклон. – Спасибо, что приехали.
- Взаимно, - мужчина тоже улыбнулся. – Такарада Коки.
- А это – Куон-они-сан, он тоже из Киото.
- Мы знакомы, - парень усмехнулся и первым протянул руку. – С приездом.
- Давно не виделись, Куон-кун, - Коки пожал ее. – Ты здорово вытянулся. Стал даже выше меня.
- Да? – заинтересованно протянула Мария, оценивая их обоих. – Я думала, он всегда таким высоким был. Да, пап, онэ-сан и они-сан вроде бы встречаются, но за эти дни я ни разу не видела, чтобы они поцеловались, так что… - она сокрушенно пожала плечиками.
Вспыхнув, Кёко даже не нашлась, что сказать, и беспомощно глянула на парня.
- Кхм, мелочь, - Куон выразительно приподнял брови.
- Что? – без тени сомнения отозвалась девочка. – У дедушки в любовных симуляторах парочки постоянно целуются.
Теперь очередь кашлять перешла к хозяину дома:
- Кхм, Мария….
- И еще кто-то упрекал мою мать в любви к индийским мелодрамам. Вы сами чему внучку учите?
- Разумному, доброму, вечному!.. А все остальное она подсматривает! Все, Коки, иди располагайся.
Улыбнувшись, Такарада-младший приветливо кивнул все еще красной от смущения Кёко, Куону и вышел вместе с Марией.
- Вы… вы отдыхайте, - Такарада-старший с максимальной невозмутимостью глянул на парня с девушкой и сам направился к дверям. – Думаю, в ближайшие дни Мария вас не побеспокоит.
- Такарада-сан, - окликнула его Кёко, - когда вернутся ваши повара? – он приподнял вопросительно брови. – Хочу спросить, где у них хранится натто.
Мужчина округлил глаза, затем на его лице появилось опасливое выражение:
- По-моему, у нас его не едят…
- А зря, - парень сложил руки на груди, - полезный продукт.
Хмыкнув, Такарада попеременно глянул на них обоих, затем немного восхищенно улыбнулся и вышел, ничего не сказав.
- Ты же сделаешь никуманы?
- Я покажу Марии, - кивнула Кёко. – И поварам, - она уткнулась в грудь подошедшего Куона и выдохнула. – Боги…
- Да уж… кто б мог подумать, что она так следила за нами, - он обнял ее. – Хорошо, что она все же соблюдает приличие и не заходит в наши комнаты. Пошли?
- Куда? – девушка недоуменно глянула на него.
- Куда-нибудь, а? – Куон усмехнулся. – Надо пользоваться возможностью, пока Мария занята отцом и дедом, - он перехватил ее за руку и потянул за собой.
- А завтрак?..
- Позавтракаем в кафе!
Если Кёко и ощущала легкую вину, что они вот так сбежали из особняка, то вскоре забыла про нее, оказавшись в круговороте Токио. Тем более что парень объявил о незапланированном свидании, и сердце привычно радостно затрепетало.
Она ведь может, да? Имеет право? Их предыдущие свидания можно пересчитать по пальцам… а ведь они действительно пара, встречаются… Как же хочется забыть о всех проблемах и просто наслаждаться временем и чувствами!..
Но как бы ни восторгалась она городом, старинными храмами, парком, на душе лежала тень. Кёко старательно отодвигала ее подальше, внушала себе, что все в порядке, но…
- Что тебя беспокоит?
Девушка вздрогнула, подняла голову и немного виновато улыбнулась Куону. Они сидели в небольшом кафе с крохотными столиками и полукруглыми диванчиками.
- Я… - она задумчиво поболтала соломинкой в своем коктейле, затем глянула в окно, которое выходило на огромный перекресток, заполненный то машинами, то толпами пешеходов.
- Говори как есть, - парень улыбнулся. – Ты ведь знаешь, что мне можно сказать все.
- Если бы я понимала сама… - взгляд скользил по людям за стеклом, зацепился за детскую коляску, которую толкала перед собой бабушка, и понимание заставило сникнуть. – Я… я, кажется, завидую Марии-чан. Когда сегодня приехал ее отец, я вдруг подумала, что…
- Могла бы быть на ее месте?
- Да, - кивнув, Кёко осмелилась глянуть на любимого. – Подумала, что у меня так же могло бы быть. И не могу отделаться от ощущения, что… мне обидно.
Он понимающе кивнул:
- Потому что ты ведь ничего плохого не сделала, чтобы не иметь этого.
Вот именно. Она снова опустила взгляд на стакан:
- Я знаю, что это некрасиво и…
- Кёко, - парень обнял ее за плечи и притянул к себе, - нет ничего плохого в этих чувствах. Человек так устроен, что он хочет обладать тем, чего лишен. Тем более, когда видит и понимает, каково это – иметь и не иметь.
- Ты тоже такой? – прикрыв глаза, Кёко расслабилась, прижимаясь к нему.
- А ты не заметила разве?
- Ты хорошо маскируешься, - улыбка сама появилась на губах. – Всегда такой независимый…
- Вся моя независимость заканчивается на тебе, - теплое дыхание согрело макушку. – Кёко, я к тому, что ты можешь обижаться, можешь завидовать. Это ведь не просто мелочь типа сумочки или книжки. Это семья, забота, внимание, защита… то, что помогает тебе поверить в свои силы и саму себя. Я вообще, если честно, поражен, насколько ты… - девушка затаила дыхание, - уверена в себе.
- Ты о чем?
- Тебя оставили в чужом доме, но ты не сломалась. Тебе недодавали любви и заботы, но ты выросла самым чутким и внимательным человеком, которого я только встречал. Я… я не уверен, что смог бы так же, как и ты.
- Тебе было бы сложнее, - тихо проговорила она и, подняв голову, встретила внимательный взгляд Куона. – Ты ведь уже знал, как хорошо в семье. Тебя любили, защищали, и ты был нужен и матери, и отцу.
- Угу, и матери, и отцу, - парень легко прижал палец к ее губам, не давая возразить. – Я понял, что ты хотела сказать. Тоска по тому, что знал и потерял, гораздо сильнее, чем по тому, о чем вообще не имеешь понятия. Но в таком случае, не идеализируешь ли ты семью, в которой бы росла?
- Идеализирую, - Кёко бережно взяла его руку в свою и согласно кивнула. – Я ведь не знаю, каково это. Но… меньше завидовать не получается.
- Ты еще не знаешь, что такое настоящая зависть, - хмыкнул он. – Но, как говорится, история не знает сослагательного наклонения. Кто знает, будь у тебя более-менее нормальные родители, осталась бы ты в Киото? Или может, жила где-нибудь здесь, - Куон чуть кивнул в сторону Токио за окном. – Или вообще на Хоккайдо… А я бы приехал с отцом в Киото, пошлялся бы две недели по округе и снова улетел домой, так и не познакомившись с тобой.
- Почему ты так думаешь? - она невольно встревожилась и от слов и от задумчивой полуусмешки, за которой ощущалась легкая грусть.
- Ну как почему? Ты прибегала на берег, чтобы поплакать, так? А если бы у тебя была полная семья, то у твоей матери, возможно, не было бы поводов настолько строго относиться к тебе, да и отец, думаю, всегда бы утешал тебя и баловал. Пусть даже твои волосы не вьются локонами, - парень легонько провел пальцами по ее голове. - И у тебя не было бы поводов бегать и искать укромные местечки, чтобы никого не тревожить своими слезами.
- А как же Корн?..
- Остался бы у меня.
- А… эльф?..
Сдержанная усмешка заставила нахмуриться, и Кёко попыталась представить, что в ее жизни не было бы ни чудесного знакомства, ни верного амулета. И она бы сейчас не сидела в теплом объятии, не ощущала себя в полной безопасности…
- Я… я так не хочу… - она с силой сжала руку Куона и зажмурилась. - Не хочу… не хочу!
- Принцесса…
А ведь она сама говорила ему - ты уже знал, как было хорошо… Она знает, что значит быть любимой, что значит любить. Она не хочет это терять, не хочет жить без этого!!!
От свитера парня едва заметно пахло одеколоном, теплом и нежностью. Кёко осторожно сдвинула руку и медленно выдохнула, ладонью ощущая биение сердца Куона.
- Я не буду завидовать. Это глупо, - слова скатывались с языка легко, словно давно выученные. - Я лишь точно знаю, что не хотела бы ни в каком случае оказаться без Корна и тебя. Потому что прекрасно представляю, чего была бы лишена.
Она не открывала глаза, не двигалась, впитывая всей душой то, о чем они сейчас молчали.
Да и зачем слова? У нее не было родителей? Зато у нее был Корн, Шо и дядя с тетей, какие бы цели они не преследовали. Все равно ведь заботились о ней. А потом у нее появились замечательные подруги и друзья - ее семья. Разве встретила бы она таких же замечательных в другой жизни? Разве с кем-либо чувствовала себя счастливой, как чувствует с Куоном?
Глубокий выдох шевельнул волосы, и девушке почудилось «спасибо».
Спасибо?
Подняв голову, она на мгновение замерла, встречая проникновенный серьезный взгляд Куона, а потом, когда парень склонился к ее губам, успела чуть улыбнуться, прежде чем ответить на поцелуй.
Как и говорил Такарада, почти все внимание Марии уходило на отца, но Кёко была рада и за нее, и за мужчину. Даже за обоих мужчин – хозяин дома постоянно светился улыбкой, часто пропадал вместе с сыном и внучкой, что, впрочем, не мешало ему следить за делами.
Новостей из Киото почти не было. По словам друзей, к ним не обращались ни из полиции, ни из школы. Такая тишина напрягала, но Кёко старалась не показывать своей тревоги. В конце концов, у нее есть выход в случае непредвиденных событий.
Она уже не ощущала себя Золушкой в ожидании феи-крестной, скорее, сейчас она собиралась с силами оставить ту прежнюю жизнь, которая была у нее до сочельника. Страха не было, паники и сожаления тоже. Да и чего бояться? Неизвестности? Она не одна, а значит, неизвестность это просто что-то трудное, но выполнимое. Неодобрения? Нет, осознав, что все в ее жизни текло правильно, Кёко успокоилась и перестала опасаться разочаровать кого-то чужого. Главное делать все, что возможно, для близких.
Да и трудности – ей ли бояться их? Она многое умеет и, если действительно придется остаться в Токио до совершеннолетия, спокойно устроится на подработку.
Куону тоже не светит остаться безработным, невольно улыбнулась она. Такарада не оставлял попыток уговорить парня на портфолио, а на улицах к ним подходило столько представителей агентств талантов, что Кёко сбилась на втором десятке. Парень же делал совершенно непроницаемое лицо, коротко бросал какую-либо фразу не на японском и утаскивал ее подальше от назойливых «охотников за головами», как он выразился однажды.
- Может, действительно перекраситься?.. – мрачно проговорил он, когда в очередной раз они спрятались в небольшом магазинчике канцтоваров.
Кёко хихикнула.
- Ты всерьез считаешь, что, будучи брюнетом, станешь незаметным? – она весело улыбнулась недовольной гримасе на красивом лице.
- Маску надеть… как у Джейсона из «Пятницы тринадцатого».
- Брр! – представив на любимом подобный аксессуар, девушка передернула плечами. – Можно проще – загримировать тебя. Но если волосы и лицо можно спрятать, то рост и фигуру…
- Вот тебе отличный пример того, что яркая внешность может стать весьма неудобной деталью жизни, - он выглянул на улицу. – Ну что, выходим?
- Слушай, а почему тебе не говорить, что ты уже состоишь в агентстве?
- Могут пытаться перекупить. Хотя, - Куон хмыкнул и одобрительно глянул на девушку, - я ведь могу говорить, что работаю в ЛМЕ. Агентство у Такарады-сана именитое, известное и не скупится вроде на оплату…
- А если Такарада-сан узнает? Может, все же какое-нибудь другое назвать?
- Не узнает. Никто не решится идти в чужое агентство и напрямую узнавать про его сотрудника. Так что – отличная идея, Банни-чан!
Она фыркнула, показала ему язык и с улыбкой выбежала следом на улицу с мыслью, что успела даже соскучиться по школьному прозвищу.
- Завтра уже Новый год, - уже на подходе к дому заметил Куон. – Что планируем?
- Ну, утром Такарада-сан звал нас в храм, - припомнила девушка. – Да и ребята в Киото тоже в храм пойдут.
- Планы такие были… - он примолк, когда от ворот к ним шагнул секретарь Такарады и тихо проговорил:
- Одзё-сан, хозяин ждет вас в малом кабинете.
- Да, сейчас приду! – Кёко встревожилась. – Все в порядке?
Ответа не последовало, и она, переглянувшись с парнем, поспешила за мужчиной.
Уже у кабинета, снимая с себя куртку и отдавая в протянутую руку секретаря, девушка обнаружила, что Куон не отстал и точно так же избавляется от верхней одежды.
- Думаешь, что-то серьезное?
- Вряд ли бы просто так нас ждали у ворот, - тихо ответил он. – И Такарада мог позвонить мне, сказать, что нам надо вернуться. Поэтому, - парень мягко, но уверенно задвинул ее за свою спину, - я зайду первым.
Оглянувшись на неподвижного секретаря, Кёко выдохнула и шагнула в кабинет после того, как туда вошел Куон.
- О, наконец, - невозмутимо отозвался Такарада, занимающий все то же кресло, что и в предыдущие разы.
Она не успела ответить – взгляд выхватил во втором кресле человека, и мгновением спустя девушка облегченно улыбнулась, отвешивая поклон:
- Добрый вечер, Кумада-сан.
- Добрый вечер, - тот приветливо кивнул и все же покосился на парня, отошедшего к письменному столу у окна.
- Это мой доверенный в Киото, - Такарада стряхнул пепел с сигары, затем протянул Кумаде и Кёко по конверту. – Результат.
Уже?! С момента сдачи прошло ведь пять дней… Хотя, целых пять дней.
Девушка бросила беспомощный взгляд на хозяина дома, потом на Куона, а затем вопросительно посмотрела на Кумаду.
- Вскрывай, Кёко-чан, не бойся, - Такарада откинулся в кресле, внимательно наблюдая за нею и гостем.
Легко сказать – вскрывай… у нее руки дрожат!
Справившись с плотной бумагой конверта, Кёко вытащила лист, сложенный пополам, развернула и чуть недоуменно нахмурилась.
Таблица какая-то… «Ребенок», «Предполагаемый отец»… цифры, столбцы…
Наконец взгляд остановился на выделенной полужирным строчке.
- Но… - она подняла голову и глянула на Кумаду, - тут не сто процентов.
Он внезапно тепло улыбнулся:
- В анализе ДНК никогда не пишут сто процентов.
Значит…
- Сколько там указано? – Такарада не двигался.
- Девяносто девять целых и… много девяток после запятой, - тихо ответила девушка и внезапно ощутила легкое головокружение. Сердце немного испуганно забилось в груди.
У нее есть отец. По-настоящему.
Кумада положил свой лист с анализом на стол:
- Что дальше по плану?
- Документы на признание отцовства, - выдохнув небольшое колечко дыма, Такарада оглянулся на Куона. – Подай мне папку со стола, - он благодарно кивнул, получив в руки требуемое. – Признание отцовства можно зарегистрировать в муниципалитете, достаточно заявления, - Такарада постучал пальцем по папке и передал ее Кумаде, - и анализа ДНК. Ну а затем подается опротестование заключенного договора между Могами Саеной и семейством Фува.
Кёко перевела взгляд с него на Кумаду, который, внимательно выслушав, кивнул:
- Как я понимаю, при наличии имеющихся доказательств не требуется официальное удочерение?
- Зачем? Признание отцовства автоматически наделяет вас правами и обязанностями. Вот оспорить их можно лишь через суд.
- Не думаю, что мне может потребоваться это, - Кумада покосился на девушку. – Сколько времени может занять регистрация в муниципалитете?
Такарада затянулся, выдохнул и мягко проговорил:
- Предлагаю отпустить молодежь. Им явно будет неинтересно вникать в тонкости гражданского права, которое мы будем обсуждать.
Это намек? Девушка глянула на Куона, промолчавшего весь разговор. Тот просто выпрямился и направился к дверям. Поднявшись, она поклонилась хозяину дома, затем Кумаде и чуть робко улыбнулась:
- Спасибо.
Наверное, рано еще назвать его отцом?..
Кёко прикрыла за собой дверь и медленно выдохнула.
Надо привыкнуть к этому самой… дать привыкнуть ему, его семье…
И все же… отец?
Осторожное прикосновение к плечу заставило оглянуться, а затем девушка улыбнулась Куону:
- Я в порядке. Просто… - она осторожно взяла его за руку, - я не могу пока собраться с мыслями.
- Логично, - чуть улыбнувшись, он потянул ее за собой по коридору. – Одни твои переживания рассыпались в прах, но появились другие, так?
- Я… - немного нервный смешок сам сорвался с губ, - я… у меня есть отец, Корн… это так волнующе…
- И, похоже, он совсем не против исполнять свои отцовские обязанности, - парень кивнул. – Насколько я могу судить по его словам.
Она тоже кивнула, даже не обращая внимания на то, куда он ведет ее.
Если бы… он просто был не против помочь с этим договором, то не стал бы спрашивать про официальное удочерение, верно? И не говорил, что ему не потребуется опротестовывать родительские обязанности через суд!..
Лишь остановившись, девушка осмотрелась и поняла, что они вернулись в их комнату. Упав на диван, она снова глубоко вздохнула и закрыла лицо руками.
- Ты чего? – диван рядом прогнулся, и Куон приобнял ее за плечи.
- Я… - Кёко опустила руки и растерянно глянула на него. – Я сейчас в таком смятении… Я даже не знаю, что чувствую! И радость… и боюсь, что окажусь совсем не той дочерью, на которую он рассчитывал…
- По-моему, он вообще не рассчитывал на дочь, - усмехнувшись, парень развернулся полубоком, давая ей возможность устроиться поудобнее. – И так же, как и ты, сейчас напуган – а вдруг будет плохим отцом?
- Думаешь? – она прижалась к нему спиной, с ногами забравшись на диван.
- Предполагаю, - Куон обнял ее. – Он отлично владеет лицом и жестами.
Девушка припомнила и кивнула:
- Да, он очень сдержан. Только по глазам и видно. И все же…
- Выдохни, - посоветовал он, переплетая их пальцы воедино. - Теперь мы точно вернемся в Киото.
Она медленно выдохнула, смакуя эту фразу.
Вернутся в Киото.
- Но ведь… все будет по-другому?..
- Что-то будет. Например, ты точно уже не будешь жить в рёкане. Тебе больше не придется отпрашиваться у родителей Фувы, подстраиваться под чужое расписание… - парень чуть сжал пальцы. - Конечно, есть вопрос, насколько твой биологический отец захочет участвовать в твоей жизни. Но сомневаюсь, что он будет против твоего дальнейшего обучения в Санбиджюцу.
- Ага… - Кёко кивала его словам, а затем нахмурилась и, запрокинув голову, заглянула Куону в глаза. - А если он поддержит договор мамы?
На мгновение на красивом лице промелькнула ожесточенная гримаса.
- Я думал об этом, - помолчав, проговорил он. - Не отдам.
Сердце девушки затрепетало.
Не отдаст? И говорит так, словно… словно клянется.
- И вообще, - Куон сдержанно фыркнул, - какой тогда вообще смысл был во всех его телодвижениях, если он собирался поддержать решение твоей матери? Он же знает, что ты против помолвки. Если ему нужна была твоя ненависть, достаточно было просто отказать сразу. Логично? - она кивнула. - Значит, более чем вероятно то, что после Нового года он потребует аннулировать договор. Так что…
- Я понимаю, - Кёко снова кивнула. - Просто… после всего случившегося очень сложно поверить тем, кого я мало знаю.
- Прекрасно понимаю, - парень даже тихо рассмеялся. - Не волнуйся. Такараде можно верить. Он, конечно, сам себе на уме… и я примерно представляю, чего именно он добивается такими окольными путями, но он все же на твоей стороне.
- Он… пытается заполучить тебя? - она прикусила губу.
Он коснулся губами ее виска:
- Пусть пытается. Иногда это забавно.
- Какой ты…
- Вредный?
- Коварный, - чуть улыбнулась девушка.
- Стараемся, - судя по голосу, Куон тоже улыбался, но проверять это было откровенно лень - переживания дня, встреча в кабинете, осознание наличия отца и мысли переплетались с усталостью. Она просто расслабилась, прикрывая глаза и наслаждаясь теплом и безопасностью крепких рук парня.
Дерганье Куона заставило приоткрыть глаза и прислушаться. Кажется, кто-то позвонил?
- Да, Такарада-сан… да, со мной. Сейчас передам.
Перед взглядом девушки появился сотовый.
Она послушно взяла телефон и прижала к уху:
- Слушаю.
- Кёко-чан, это Кумада, - от сдержанного мужского голоса расслабленность мгновенно слетела, и Кёко села на диване:
- Слушаю, Кумада-сан!..
- Я подумал, что раз все стало более-менее ясно, то… можно было бы нам с тобой пообщаться поближе. Наверняка у тебя есть вопросы ко мне.
- Ну… да, - осторожно проговорила она.
- Я предлагаю поужинать завтра. Часов в шесть вечера. Чтобы к Новому году подойти со спокойной душой.
Девушка сглотнула, оглянулась на внимательно смотревшего на нее Куона и кивнула:
- Хорошо, я согласна.
- Отлично, - интонации в динамике потеплели. – Какие-то предпочтения есть в отношении кухни?
- В смысле? – невольно растерялась она.
- Ну, какой бы ресторан предпочла?
Ресторан?!
Снова глянув на парня, Кёко выдохнула:
- На ваш выбор, Кумада-сан.
- Тогда я заеду за тобой завтра. До встречи, Кёко-чан.
- Да, до свидания… - она протянула замолкший телефон Куону и тихо проговорила. – Кумада-сан завтра хочет встретиться и поужинать вместе. Ну и поговорить.
- И где он свободный ресторан найдет накануне Нового года?
- Не знаю, сказал, что заедет завтра…
- Что не так? – парень спрятал сотовый в карман и снова притянул ее к себе.
Кёко прижалась к его груди и лишь отрицательно помотала головой:
- Все так… наверное. Правильно же пытаться наладить контакт теперь, когда выяснилось… что мы родственники..?
- Правильно. Вполне нормально хотеть начать общаться.
Она накрыла его руки ладонями и выдохнула.
Все будет по-другому – теперь это ощущалось так явственно, что даже немного пугало. Чуть-чуть.
К главе 57
вторник, 31 декабря 2019
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Тридцать первое декабря - день загадывания, день пожеланий, день поздравлений.
И я от всей души, от всего сердца поздравляю всех близких и далеких, знакомых и пока еще незнакомых, добрых и прекрасных людей - с наступающим!
Счастья огромного и всеобъемлющего, любви взаимной и долгой, здоровья крепкого и молодого!
Пусть наступающий 2020 будет более лучший, светлый и удачный, чем уходящий 2019!
С Новым Годом!
Happy New Year!
明けましておめでとうございます!
И я от всей души, от всего сердца поздравляю всех близких и далеких, знакомых и пока еще незнакомых, добрых и прекрасных людей - с наступающим!
Счастья огромного и всеобъемлющего, любви взаимной и долгой, здоровья крепкого и молодого!
Пусть наступающий 2020 будет более лучший, светлый и удачный, чем уходящий 2019!
С Новым Годом!
Happy New Year!
明けましておめでとうございます!
@темы: мгновение
суббота, 28 декабря 2019
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
вторник, 24 декабря 2019
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
среда, 18 декабря 2019
понедельник, 16 декабря 2019
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 57
Большое окно в спальне было давно светлым, но девушка по-прежнему лежала под пуховым одеялом, хоть уже и не спала пару часов.
Она действительно ощущала себя Золушкой, которая ждет свою фею-крестную во дворце с принцем. Тот пытается развеселить ее, признается в любви, и она ведь любит его… но ощущение ожидания не проходило. Кажется, стоит только расслабиться, и позади раздастся незнакомый голос, который скажет – что ж, Золушка, пора тебе.
А что пора? Она уверена в своих чувствах и в Куоне. Уверена в том, что хочет выбирать свое будущее сама, пусть даже пока не знает о нем почти ничего.
Уверена в том, что если ничего не получится у Такарады, она не вернется в Киото до совершеннолетия. Три года? Ничего страшного. Да, в таком случае ее образование будет незавершенным, но что ж поделать. Найдет подработку в Токио, будет помогать Куону…
Мысли соскользнули на парня, и легкая улыбка сама появилась на губах.
Накануне он повез ее в центр, и она чуть было не потерялась в том круговороте людей, который был просто до ужаса огромным после родного города. Потом они ели мороженое в уличном кафе и любовались фейерверками над заливом, неторопливо гуляли по улицам, и лишь вернувшись в дом Такарады, Кёко вспомнила, что именно привело их в Токио.
Сев на постели, она нашла взглядом часы на трельяже.
Полдевятого утра. Ну, логично, если вспомнить, что она полночи проворочалась под одеялом – слишком непривычно было спать на такой огромной кровати. Вчера было уютнее…
Вспомнив, как именно она проснулась вчера, девушка покраснела, сползла на ноги и отправилась в душ.
А страшно то, что ей понравилось, как она спала с Куоном!.. И как было спокойно ощущать себя сквозь сон в кольце его рук… Ужас.
Сокрушалась Кёко до самой общей комнаты, в которой нашелся Куон, удобно устроившийся поперек кресла с планшетом в руках.
- Доброе утро, – он запрокинул голову, улыбаясь, и ее сердце заторопилось от волны смущенного счастья.
- Доброе утро, – подойдя к парню, она улыбнулась. – Давно встал?
- Неа, – Куон сел нормально и взял ее за руку. – Сама выспалась?
- Не очень… Кровать слишком большая для меня.
Он прижмурился, словно был доволен, затем потянул к себе и обнял за талию:
- Ну, она явно рассчитана на двоих.
Нет, вы посмотрите на этого кота!.. Зеленые глаза прям аж горят лукавством!.. Вот видно же, что ждет, когда она покраснеет!..
- Как думаешь, тут найдется футон? – девушка с самым простодушным видом положила руки ему на плечи. – Мне все же привычнее спать именно так.
- Неа, Такарада такого не держит, – невозмутимо помотал головой Куон. – Но я могу помочь тебе с решением проблемы.
Их взгляды встретились, и она снова ощутила знакомое чувство восхитительного бессилия перед этим странным горячим выражением. Он словно пытался охватить взглядом ее всю, с ног до головы…
- Ну, она пока не сильно… – Кёко с трудом сглотнула, – животрепещущая… – многозначительная улыбка, появившаяся на губах парня, заставила решительно одернуть себя – а ну-ка быстренько приводи его в тонус! А то вон, как улыбается!.. – Раз уж мы проснулись, идем на кухню? Вчера не добрались, а мне любопытно.
- Так завтрак можно заказать прямо сюда…
- А мы сейчас не на учебе, и я планирую сама кормить тебя!
- С ложечки?
- Завтраком, обедом и ужином, – по возможности невозмутимо парировала она, убеждая себя не краснеть. – Идем-идем, нечего отлынивать от нормального питания, – Куон насмешливо поморщился. – И своим режимом ты не прикроешься – сейчас каникулы.
- Слушаю и повинуюсь, – вздохнув, он внезапно поднял ее на руки, как ребенка, и лишь двинул бровью, когда девушка, охнув, заволновалась:
- Поставь меня на место! У тебя плечо!
- Без поцелуя не поставлю.
Вспыхнув, она стукнула кулачком по его левому плечу:
- Янки!
- Да-а-а, – довольно протянул парень. – И сейчас это лишь придает силы.
- Вот, у тебя травма!.. – Кёко обхватила его за шею, когда он неторопливо закружился на месте. – Куон!..
- Сейчас только не хватает музыки, да?
Музыки?
Сердце замерло в груди от светлой легкой улыбки, а затем словно сорвалось в бег, гоня прочь смущение, пугливое возмущение и сомнения. Прикрыв глаза, девушка нежно поцеловала Куона, который, остановившись, так же нежно ответил на поцелуй.
- Теперь поставишь?
- Как и обещал…
Оказавшись на ногах, она прильнула к парню и счастливо улыбнулась, когда он крепко обнял ее и потерся подбородком о ее макушку.
Все правильно, все так, как надо. И она бы ни на что не променяла ни эти моменты, ни свое смущение, ни его хитрости! И пусть что хотят, то и думают про нее! Это ее жизнь, ее чувства, ее настоящее!
- Идем? – вскинув голову, Кёко улыбнулась Куону, перехватила его за руку и потянула к двери. – Пока ты не начал урчать животом.
- Я же не мой отец, – он послушно пошел следом, и она прекрасно слышала смех за ворчливыми интонациями.
- Не надо быть им, чтобы хотеть есть!
- Слышал бы тебя Такарада… – в коридоре уже Куон повел ее за собой.
- О, так он тоже любит вкусно покушать?
- Не волнуйся, Хозу Шухей один такой на всем белом свете.
Хихикнув, девушка прибавила шагу, чтобы не отставать, и попыталась запомнить дорогу к кухне.
Они спустились на первый этаж, свернули пару раз и остановились перед большими дверями, открывающимися в обе стороны. Из-за них слышались голоса и звяканье посуды.
- Последний раз предлагаю вернуться и заказать завтрак в номер, так сказать.
Кёко показала язык и толкнула двери.
Внутри оказалось большое помещение, больше смахивающее на ресторанную кухню, чем на домашнюю. Трое поваров в белой униформе удивленно оглянулись.
- Здравствуйте, – девушка поклонилась и вежливо улыбнулась. – Простите за беспокойство, не могли бы вы разрешить мне приготовить завтрак?
- Вам достаточно просто позвонить и заказать, – один из поваров указал на телефон, висящий на стене у посудного шкафа.
- Конечно, и вчера завтрак с обедом были замечательными, – Кёко снова улыбнулась и кивнула на Куона за своим плечом. – Но ему надо соблюдать спортивный режим питания, поэтому…
- О, разумеется, – мужчина кивнул. – Проходите, вон та стойка у стены сейчас свободна.
- Спасибо!
- Спортивный режим питания? – едва слышно поинтересовался парень, садясь на высокий стул.
- Именно, – серьезно подтвердила она, стараясь не улыбаться, и обернулась к поварам. – Какой нож я могу взять?
- А вы умеете готовить?
- В основном киотскую кухню, но могу и другие блюда.
- Никогда не пробовали никуманы с натто? – Куон облокотился на стойку. – Поверьте, незабываемый вкус.
Мужчины переглянулись и заулыбались.
- Что ж, мое имя Усукава, – проговорил один из них. – Это Танада, а его зовут Нимато.
- Могами Кёко, – девушка отвесила небольшой поклон. – А это…
- Хизури, – парень помахал от стойки. – Хизури Куон.
- А я вас помню, – проговорил Усукава. – Лет пять назад вы были у нас… разве нет?
- У вас отличная память, – кивнул Куон. – А я помню, что у вас был отличный глинтвейн.
Глинтвейн?!
На ее вопросительный взгляд он невозмутимо пожал плечами, мол, было, не отрицаю.
- Янки, – тихо проговорила Кёко. – Так какой нож я могу взять? – ее взгляд пробежался по магнитному держателю, оценивая клинки. – Мне достаточно и сантоку.
- Выбирайте любой, свои ножи мы держим в другом месте, – кивнул Нимато и вернулся к плите с кастрюлями.
- Бывают и свои ножи? – тихо уточнил парень, когда она с ножом и предоставленными продуктами вернулась к стойке.
- Каждый уважающий себя повар держит несколько клинков под свою руку, – Кёко чуть улыбнулась, устраиваясь на стуле напротив него. – Сталь, заточка, рукоять – все влияет на настроение.
- Только не говори, что у тебя тоже есть свой нож.
- Нет, пока нет, – она покачала головой, очищая побеги спаржи. – Но, когда будет свой дом, то обязательно куплю.
Едва слышное хмыканье Куона заглушили распахнувшиеся двери, и в кухню сначала вкатилась тележка с тарелками, которую толкал мужчина в строгом фраке, а затем, чеканя шаг, вошла девочка не старше десяти лет. Повара тут же встали ровно и поклонились.
- Я же сказала – я это есть не буду!!! – она гордо вскинула голову с длинными кудрявыми волосами и сложила руки на груди. – И я повторила вам это еще вчера утром!
- Но, одзё-сан, меню утверждал ваш дедушка. И он говорил, что вам…
- Вот ему и несите!!!
Кёко, не сводя настороженного взгляда с девочки, шепнула:
- Кто это?
- Судя по всему… внучка Такарады, – так же тихо ответил Куон и закинул в рот черри. – Правда, когда я последний раз ее видел, она была не больше метра от пола.
- А звать ее как?
- Мария, если не изменяет мне память, – он чуть приподнял брови, когда девочка, заметив их, обвиняюще ткнула пальцем:
- Кто пустил на кухню гайдзина?!
- Я такой же гайдзин, как и ты, мелочь, – ленивым тоном ответил парень, катая в пальцах очередной помидор. – Так что аккуратнее с жестами, я вполне могу поймать тебя и отшлепать.
Кёко положила нож и укоризненно покачала головой:
- Где твоя дипломатия? Ты же старше, а уже угрожаешь, – растерявшаяся было Мария снова приняла ту же вызывающую позу, но девушка уже подошла и присела перед ней с улыбкой. – Привет, меня зовут Кёко. А тебя как?
- Стану я говорить свое имя непонятно кому! – девочка отвернулась, помолчала и нехотя проговорила. – Такарада Мария.
- У тебя такие красивые волосы, – Кёко кивнула на немного удивленный взгляд. – Прямо как у принцесс.
- Это у меня от рождения, – Мария накрутила на палец локон, косясь на нее. – Я вообще красивая вся.
- Как куколка, – девушка закивала. – Позавтракаешь с нами?
- Нет! Я не завтракаю!
- А я сама нам готовлю.
Мария недоверчиво сдвинула брови:
- И ты умеешь?
- Она лучший повар в Киото.
Она обернулась к Куону, смерила его оценивающим взглядом, затем с сомнением перевела взгляд на девушку. Та тепло улыбнулась:
- Ну так что? Мисосиру, тамагояки, сосиски-осьминожки и онигири с тунцом.
- Я не люблю тунец.
- Сделаю тебе обычные. Согласна? Только давай быстрее, а то он съест все черри.
- Съем, – невозмутимо подтвердил парень, очищая еще один помидор от хвостика.
- Ладно, – Мария с тяжелым вздохом направилась к стойке, но Кёко успела заметить заинтересованность в светло-карих глазах. – Эй ты, как тебя зовут?
- Сядь на стул, тебя не видно, – Куон чуть насмешливо хмыкнул, дождался, пока девочка вскарабкается на стул, и пожал плечами. – Вообще, мы с тобой знакомы. Только виделись лет шесть назад.
- Не помню такого!
- Конечно, а знаешь почему? – его голос стал вкрадчивым. – Потому что ты тунец не любишь. А в нем много фосфора, который очень полезен для памяти.
Кёко тихо вздохнула, глядя, как Мария, хмурясь, спорит, и обернулась к притихшим поварам:
- Ничего страшного, что она не поест по меню?
- Главное, что позавтракает, – торопливо проговорил Усукава. – Она ж вообще не завтракает практически, разве что конфеты таскает… Хозяин беспокоится. Вы уж позаботьтесь о ней, раз… – он выглянул из-за девушки, – она согласилась. Берите любые продукты…
- Эй, онэ-сан, он последний съел! – возмущенный возглас Марии заставил Кёко вернуться к стойке. Куон невозмутимо дожевал помидор:
- Так ты сама сказала, что не ешь овощи.
- А вот бы взяла и съела!
- В холодильнике еще были..? – девушка прикусила губу, когда повара в шесть рук мгновенно протянули ей миску с мытыми черри. – Вот.
- Смотри! – девочка запихала в рот сразу четыре штуки, попыталась прожевать, и парень едва успел отпрянуть, когда на него брызнуло соком.
- Вижу… – он пригнулся, когда Кёко шлепнула его по макушке и нахмурилась. – Ауч! За что?
- За вредность, – она глянула на покрасневшую от натуги Марию. – Ешь аккуратно, не торопясь. Черри обычно гораздо сочнее обычных помидоров, – та поспешно закивала. – Вот и молодец. Будешь помогать мне?
- Угум… А што делать?
- Вот тебе ножницы, разрежь нори вот такими полосками… ими обернем онигири…
- Мне с тунцом! – девочка бросила торжествующий взгляд на Куона.
- Договорились, – мягко проговорила Кёко, пряча улыбку. Точно так же прятал улыбку и парень. – Тебе в мисосиру тофу добавлять?
В процессе готовки она заметила краем глаза, как тихо уходят из кухни двое мужчин, оставляя лишь Усукаву, примостившегося в уголке.
Это ж как тут они беспокоятся о внучке своего хозяина, что готовы сделать все ради ее завтрака?..
- А почему ты не готовишь обычную яичницу?
- Потому что это тамагояки, – Кёко налила часть взбитых с соевым соусом яиц в сковороду для омлета. – Хочешь, внутрь что-нибудь добавим. Будет рулетик с начинкой.
- А что туда кладут?
- Зеленый лук, спаржу, морковку, – на каждое название Мария выдавала недовольную гримаску, – креветки…
- Креветки! – подпрыгнула девочка и подбежала к холодильнику. – Они должны быть, вон, мусс из креветок готовили… Бееее!
- Могу тебе гарантировать… – подошедший следом Куон открыл тяжелую дверцу, – настоящее «бееее» ты еще не пробовала, – он достал из нулевой камеры тарелку с вареными креветками. Мария нахмурилась, указывая на другую упаковку. – Нет, это сырые, их просто так в омлет не добавишь. Верно?
- Верно, – улыбнулась Кёко, когда к ней обернулись и парень, и девочка. – Так что несите сюда вареные. Они чищенные?
Мария двумя пальчиками взяла одну креветку и насупилась, разглядывая ее.
- Нет, сейчас почистим. Мария, смотри, как надо – вот тут зажимаешь, отрываешь голову…
Девушка покосилась на них – не будет ли для наследницы дворца этот процесс неприятным? Но вопреки предположениям, девочка деловито кивнула и старательно расправилась со своей креветкой.
- Так?
- Да, вполне. Кёко, сколько надо в омлет?
- Ну… давайте дюжину, – улыбка сама появилась на губах девушки.
- Эй, ты чего их ешь?! Онэ-сан, он их ест!
- Они вареные. Сама попробуй, это вкусно.
- И попробую! Ммм… сладенькие…
- А ты думала, они какие?
- Мусс гадкий, – проинформировала Куона Мария, очищая креветку и отправляя ее в рот. – А вот так сойдет.
- Я не поняла, – Кёко развернулась от плиты и оглядела устроившегося на полу парня и девочку, присевшую рядом, – где начинка для тамагояки?
- Мы увлеклись, – он протянул последнюю креветку Марии и обезоруживающе улыбнулся. – Не сердись.
- Да чего уж там… – вздохнув, она кивнула на холодильник. – Поищите там умебоси.
- Они здесь, – мужчина, до этого старавшийся не отсвечивать, быстро достал небольшую коробку и отдал в требовательно протянутые руки Марии.
- Это вкусно? – поинтересовалась та, снимая крышку.
- Попробуй, – с самым невинным видом предложил Куон.
- Пф!
Кёко не успела даже моргнуть, как девочка ухватила большую сливу и целиком засунула в рот.
- Янки! Мария, выплюнь сюда в полотенце!
- Ммм… – Мария замерла, смаргивая слезы неожиданности – парень спокойно достал еще одну сливу и отправил в рот. – Ммм!
- Маленькая ты еще просто, – он выразительно цокнул, смакуя и чуть прищуриваясь. – Это еда для взрослых.
- Ммм!!! – она вручила коробку девушке и встала напротив него, складывая руки на груди. Вот только слезящиеся глаза и гримаски выдавали ее с головой.
Ну и ну. Кёко переглянулась с поваром, укоризненно вздохнула и вернулась к омлету. Как дети оба. Хотя, она догадывается, почему Куон так себя ведет – судя по всему, Марии тут слово боялись сказать против. И сейчас, получив отпор, она всячески старается доказать свою правоту… не замечая, что противоречит самой себе и своим требованиям.
Нащипав кусочками умебоси, она выложила их на омлет, быстро свернула рулетиком и долила остаток яиц. Усукава так же быстро и молча подставил тарелку, и девушка благодарно кивнула, выкладывая на нее готовый тамагояки.
- Давай сюда косточку, – Мария выплюнула косточку в подставленную ладонь парня. – Ну, пить хочешь?
- Ага… – она поморщилась, вытирая рот ладошкой. – Как взрослые это едят?
- Вырастешь – узнаешь, – он усмехнулся, поднимаясь. Обе косточки отправились в мусорное ведро, и, сполоснув руки, Куон заглянул в холодильник. – Так, есть сок манго, молоко и газировка.
- Газировки!
- Да держи, – достав бутылку, он протянул ее девочке. – Только предупреждаю – сделаешь глоток, будешь прыгать до потолка. У тебя все внутри сейчас обожжено от соли, и пузырьки сделают еще больнее.
Мария испуганно попятилась от него, уперлась спиной в ноги Кёко и с мольбой глянула снизу вверх.
- Янки, – девушка сурово нахмурилась, – перестань! Просто воды. Никаких газировок, соков и молока. Тем более, что от него и умебоси может быть не очень хорошо.
- Смотря у кого, – Куон налил стакан воды, и успокоившаяся девочка жадно принялась пить. – Моему отцу скорми – он еще добавки попросит. Кстати, отличная идея на его будущий визит…
Кёко погрозила ему пальцем, вызвав довольную улыбку у Марии, и взялась за онигири.
Усукава помогал молча, по возможности не привлекая внимания, на все попытки девушки поблагодарить скупо показывал жестами, мол, все в порядке, не беспокойтесь. Когда же Куон помог девочке удобно устроиться на высоком стуле перед тарелкой и пиалой с мисосиру, вообще бесшумно выскользнул за двери.
- Разве ты никогда не завтракала таким образом?
- Ммм! – Мария, затолкавшая в рот последний кусочек онигири, отрицательно помотала головой на вопрос девушки, и поспешно прожевала. – Вечно какие-то муссы, пудинги и всякое такое подают.
- А почему ты не скажешь, что тебе хочется другого?
- Зачем? Для чего тогда они тут, – она указала себе за спину на плиту, – стоят?
Хмыкнув, Куон потянулся к пакету с соком:
- Даже я таким капризным в детстве не был.
- Мария-чан, – Кёко облокотилась на стойку, внимательно глядя на девочку, – если бы люди умели читать мысли других, многого бы плохого не случилось на земле. Нет ничего страшного, если ты просто скажешь, что хочешь онигири или…
- Да она просто пытается привлекать к себе внимание.
- Неправда!
- Да неужели? – приподнял одну бровь парень на возглас. – Думаешь, я таким не был? Думаешь, мои родители не оставляли меня одного на Рождество? Ее вон, – он кивнул на Кёко, – мать вообще подкинула чужим людям на десять лет. И? Почему-то ни у меня, ни у нее не возникало мыслей издеваться над невиноватыми, – последнее слово было выделено выразительной интонацией. – При чем тут повара, которых нанял твой дед? Хочешь высказаться – высказывайся ему, – Мария, насупившись, открыла рот. – А знаешь, почему ты ему не выскажешься? Потому что ты любишь его и не хочешь причинять боль. Но это не значит, что можно делать больно другим окружающим, которые почему-то не попали в твой круг любви.
- Ты… ты говоришь, как дедушка!.. – она надулась еще больше.
- И заметь, это я не видел тебя почти шесть лет, а сегодня мы пообщались от силы час, – Куон пожал плечами. – Ты эгоистка, Мария-чан.
- Неправда! – девочка возмущенно выдохнула и глянула за поддержкой на Кёко. Та немного грустно улыбнулась:
- Тебя это обижает?
- Конечно! Я не эгоистка! Я… я…
- Ты хочешь быть лучше?
- Я, – Мария внезапно осунулась, сжалась с виноватым видом, – я не могу быть лучше.
- Почему?
- Я убила маму.
Кёко онемела от изумления, бросила взгляд на Куона, который с не меньшим удивлением смотрел на девочку.
- Уж прости, но ты не тянешь на убийцу, – наконец кашлянул он.
- Можно подумать, ты знаешь!.. – она спрыгнула со стула и бросилась к дверям. – Вы тут вообще… чужие!!!
- О чем она?
- Понятия не имею, – парень покачал головой и выдохнул, выпрямляясь. – Надо спросить у Такарады. Но ребенок, который считает себя убийцей собственной матери…
- Это ненормально, – согласно кивнула Кёко и поднялась. – Где она может прятаться?
- Хороший вопрос. Тут дом не меньше рёкана, укромных уголков хватает… – он осекся, когда в кухню вошел помощник Такарады и сдержанно проговорил:
- Одзё-сан выбежала отсюда в слезах.
- Да, это наша вина, – девушка поклонилась ему. – Кажется, мы затронули болезненную тему…
- Что произошло с ее матерью?
На лице мужчины отобразилось понимание, которое затем сменилось легкой печалью.
- Ясно. Лина-сан разбилась два года назад в авиакатастрофе. Накануне дня рождения одзё-сан.
Девушка испуганно прикрыла рот руками.
О боги, что же пришлось перенести Марии-чан!..
- А кто внушил ей, что она виновата в смерти матери?
Мужчина откровенно растерялся на вопрос Куона:
- Никто и никогда… не обвинил бы ее в таком. Что вы, это была просто трагическая случайность.
- Но не придумала же она такое.
- Так, – девушка опустила руки, – где сейчас может быть Мария-чан? Где у нее секретное место?
- Или в игровой комнате или в библиотеке.
- Как туда пройти?
- Игровую я знаю, где найти, – Куон выдохнул. – Отведите девушку в библиотеку.
Тихие всхлипывания Кёко услышала, едва прикрыв за собой тяжелые деревянные створки двери. Сердце сжалось от сочувствия и жалости.
Бедняжка…
Заметив светлое кружево детского платья в уголке под бархатной портьерой, она бесшумно подошла и опустилась на пол.
- Мария-чан.
- Уйди!..
Девушка придвинулась поближе и обняла Марию прямо через плотную ткань. Она ничего не говорила, просто гладила там, где должны была быть кудрявая головка с бантом, и сама кусала губы, слушая тихий плач.
Значит, так ощущал себя Куон, когда в детстве утешал ее, ревущую на берегу реки от отношения матери – сильнейшее желание защитить и успокоить.
Наконец девочка затихла, сжавшись в комочек.
- Знаешь, – тихо проговорила девушка, – самолеты падают. Это всегда страшно и всегда будут люди, которые винят себя в произошедшем.
- Но я попросила ее…
- А кто-то сам посадил своего близкого на самолет, заставив полететь куда-то. Кто-то позвал на свадьбу, на праздник, кто-то просто ехал в отпуск, – она сглотнула. – Это бывает, Мария-чан.
- Но если бы я не…
- А она бы решила сделать тебе сюрприз. Она ведь любила тебя, верно? – движение под тканью было похоже на кивок. – Может, твои слова совсем не подтолкнули ее, и билет давно был куплен.
- Правда?..
Кёко зажмурилась, слыша отчаянную надежду в дрожащем голосе.
- Мария-чан, она любила тебя… мамы любят своих детей, особенно дочек с кудрявыми волосами… и она бы прилетела к тебе в любом случае. Просто… так бывает, понимаешь?
- А папа думает, что я…
- Неправда, – твердо возразила она и покрепче сжала руки, когда девочка прижалась к ней. – Ему просто больно, плохо…
- Но они-сан сказал, что если любишь, то не причиняешь боль!
- Конечно, но иногда так больно, что не замечаешь ничего вокруг. А потом приходишь в себя и понимаешь, что мог сделать больно близким. Но это не специально, Мария-чан.
- Он бросил меня!.. Сидит в своей Америке и все…
- Он там работает, – Кёко понадеялась, что говорит все правильно. Упрямое хмыканье из-под ткани заставило чуть улыбнуться – все верно. – У меня вон мама тоже в Токио работает. Я ее уже десять лет не видела.
- Десять лет? – девочка зашевелилась под шторой, стянула ее с головы и шмыгнула носом. – Почему?
- У нее очень ответственная работа, которая занимает даже выходные, – девушка достала бумажную салфетку из кармана. Мария снова шмыгнула носом, взяла и принялась вытирать заплаканное лицо. – Взрослые часто работают с утра до ночи. И я уверена, что твой папа любит тебя и не винит ни в чем.
- Ага, как же!.. Если бы дедушка его не заставлял, он бы даже и не звонил…
- А он звонит?
- Угу… – она теребила в руках размякшую салфетку. – Когда еще уроки были, звонил после них – что было, что задали, что нового…
- Из Америки? – кротко уточнила Кёко. – Мария-чан, знаешь, сколько там времени, когда у нас обед?
- Сколько?
- Часа два ночи, – раздался позади голос Куона. Обернувшись, они обе увидели парня, присевшего на край журнального столика. – Или все три.
- Видишь, – девушка снова глянула на Марию, – он сидит полночи, ждет, пока у тебя закончатся уроки, чтобы позвонить и узнать, как дела.
- Еще наверняка и счета за международные звонки просто адские. Совсем не дешево так часто звонить через океан.
Девочка прикусила губу, задумчиво сводя брови к переносице.
- У него родители в Штатах, – Кёко улыбнулась, указывая на парня. – Он знает, о чем говорит. Они ему звонят.
- Хотя, как видишь, – он с сокрушенным видом развел руками, – я уже давно не ребенок.
- Папа… правда не считает меня… виноватой?
Робкий вопрос сжал сердце.
- Мария-чан, точно-точно.
- Кто тебе сказал вообще такую чушь? – Куон покачал головой. – Серьезно, более глупой вещи я не слышал еще.
- Ну… – Мария исподлобья глянула на него, потом перевела взгляд на девушку. – На похоронах я слышала… – на ее глаза снова набежали слезы, – как другие взрослые говорили, что если бы я не попросила…
- Что они вообще знали? – резко перебил ее парень. – Они что, стояли рядом с твоей матерью в тот момент? Читали ее мысли?
- Он прав, Мария-чан, – мягко проговорила Кёко, гладя девочку по голове. – Есть люди, которые очень любят посплетничать, пообсуждать чужие проблемы или беду.
- Зачем?!
- Им так легче, – Мария снова перевела взгляд на Куона. – Понимаешь, у них в жизни мало радости, счастья, поэтому они с удовольствием обсуждают тех, у кого это все было и вдруг пришла беда, – он пожал плечами. – Иногда они это делают не со зла, просто вот такие они… А иногда и специально, чтобы было больнее тебе.
- Верь себе, папе, дедушке, – девушка тепло улыбнулась. – И помни, что они любят тебя. Как и твоя мама.
- Няня говорит, что мамина душа всегда рядом со мной…
- Наши близкие всегда с нами, – в голосе парня было столько уверенности, что Мария во все глаза уставилась на него. – В мыслях, в воспоминаниях, в прошлом и будущем. И наверняка твоя мама переживает, что ты считаешь себя виноватой.
Девочка глубоко выдохнула, опуская голову, и Кёко с Куоном переглянулись – кажется, получается?
- Конечно, ты можешь нам не верить, – он чуть улыбнулся. – Но подумай вот о чем – о том, что случилось с тобой, мы узнали полчаса назад. У нас нет интереса обманывать тебя. Мы просто сказали тебе правду. Ты не виновата в случившемся с твоей мамой и ты по-прежнему остаешься любимой дочкой своего отца. Про деда вообще молчу.
- Дедушка да, любит меня… – Мария снова вздохнула. – Но папа так и не приехал… я думала, что он приедет на мой день рождения…
- А когда он у тебя был? – девушка снова погладила ее по голове.
- Позавчера.
- Так ты родилась двадцать четвертого?! – она заулыбалась. – А я двадцать пятого!
- Правда?! То есть, у тебя вчера был?! Прямо на Рождество?
- Ага.
- И что тебе подарили? – с любопытством поинтересовалась девочка. – Мне вот куклу в мой рост, у нее сгибаются руки и ноги… – она снова сникла. – А папа даже подарка не прислал…
- Знаешь, уверена, что он приедет, – Кёко кивнула. – Серьезно. Скорее всего, он не успел купить билеты. Если бы ты знала, сколько туристов приезжает на праздники в Японию…
- А чего ж он заранее не купил?
- Посоветуй сменить секретаря, – нейтральным тоном посоветовал Куон. – Хороший секретарь помнит о планах своего босса всегда и следит, чтобы не возникали проблемы.
Мария воинственно сверкнула глазами:
- Точно! У дедушки секретарь такой, что понимает даже взгляды!.. – она насупилась. – То есть, папа приедет?
- Конечно, – в два голоса ответили ей парень и девушка. – Даже не сомневайся.
- А если нет?
- Тогда скажешь, что мы обманщики, как и все взрослые, – усмехнулся он. – И перестанешь нам верить.
Ответить ему девочка не успела – рядом как-то совершенно незаметно появился тот самый секретарь Такарады и тихо проговорил:
- Могами-сан, хозяин просит вас подойти в малый кабинет.
- Конечно! – Кёко вскочила на ноги. – Сейчас?
- Да, я провожу вас.
Она глянула на Куона, затем указала ему взглядом на Марию – останься. Сейчас нельзя оставлять ее одну. Только-только она успокоилась…
Легкое движение его бровей дало понять, что парень согласился, и Кёко улыбнулась растерянной девочке:
- Я скоро. Приготовим потом обед по-киотски?
Уже на пороге до нее донеслось тихое:
- Эй, а что дедушке надо от нее?
- Мелочь, у меня есть имя вообще-то. Хватит звать меня «эй».
Что надо? Видимо, Такараде-сану сообщили, что они расстроили его внучку. Ну, по крайней мере, его можно успокоить, что все разрешилось. Мария-чан, кажется, поверила им и больше не будет считать себя виноватой. Это ж надо было каким-то сплетникам такое сказать! В ее присутствии да еще прямо на похоронах!.. Сердца нет у них!
Секретарь довел ее до кабинета и распахнул двери:
- Прошу.
- Доброе утро, Такарада-сан! – она поклонилась сидящему в кресле хозяину дома. – Простите за опоздание.
- Нет, ты не опоздала ни капли, – тот улыбнулся и жестом пригласил ее сесть на давешний диван.
И лишь опустившись на его край, Кёко вдруг поняла, что в кабинете они не одни. Напротив в кресле оказался еще один мужчина. Очки в тонкой деловой оправе, строгий костюм и короткая стрижка говорили о серьезном бизнесмене.
- Итак, – Такарада глянул на нее, одновременно протягивая мужчине папку, – представься, пожалуйста.
- Могами Кёко, – девушка поклонилась, сидя. – Семнадцать лет, живу в Киото, учусь во втором классе Северо-Восточной Академии Санбиджюцу.
Взгляд напротив был пронзительным, словно пытающимся заглянуть прямо в мысли, затем мужчина опустил его в раскрытую папку на коленях, не задавая никаких вопросов.
Молчал и Такарада, посасывая свою сигару.
Наконец незнакомец закрыл папку, аккуратно положил ее на столик между диваном и креслом и снова глянул на девушку. Она невольно поежилась про себя и чуть упрямо прищурилась – вообще-то невежливо вот так смотреть, даже не представляясь!
- Мне хотелось бы получить результат к Новому году, – нарушил молчание Такарада. – Чтобы иметь запас по времени.
Результат чего? Кёко покосилась на него. К Новому году?
- Если вас беспокоит, что в личном деле неполная информация, то… Кёко-чан, почему не указано имя отца?
- Мама сказала, что он умер до моего рождения, и никогда не упоминала, как его звали, – девушка немного насторожилась – ведь говорила не раз это!..
Стоп.
Догадка опалила, и она отстраненно порадовалась, что смотрела в это время на Такараду.
Этот мужчина в очках… тот, о котором рассказывали вчера?..
Она перевела взгляд на незнакомца, по-новому рассматривая его.
На вид лет сорок, но маме сейчас уже сорок пять, значит, ему больше… Глаза темные, морщинки у их уголков говорят о том, что он часто щурится… И седина на висках заметна.
Ей показалось, что в мужском взгляде что-то изменилось, когда она открыто глянула. Словно… испугался? Или понял, что она догадалась?
- Меня зовут Кумада Акира, – неторопливо проговорил мужчина, по-прежнему глядя на Кёко. – Не обязательно ждать, Такарада-сан.
Девушка ощутила, как все внутри натянулось, как струна, задрожало в предчувствии нового поворота в ее жизни.
Кумада? Кумада-сан. Если бы все сложилось по-другому, ее фамилия была бы Кумада…
Нет, хватит! Он же сейчас просто откажется, скажет, что ему не нужна…
- Давайте попробуем.
Она непроизвольно глубоко вздохнула, не веря своим ушам.
- Вы понимаете, что после этого у вас уже не будет возможности отказаться от последующих событий? – Такарада дотянулся до пепельницы. – Отказаться можно только сейчас.
- Нет, я не откажусь, – взгляды мужчины и девушки снова встретились. – Мне самому уже интересно.
Незаметно сжав кулачки, Кёко тут же расслабила руки, поднялась и поклонилась:
- Хочу заверить вас, Кумада-сан, я не буду злоупотреблять вашим вниманием и отношением, даже если Такарада-сан окажется прав. Спасибо вам за потраченное время.
Кумада тоже встал:
- Не думаю, что я буду жалеть о потраченном времени. Такарада-сан, требуется ехать в какую-либо клинику?
- Зачем? – тот достал сотовый, пару раз кликнул по экрану и в кабинет вошел секретарь. – Врачи готовы?
- Разумеется. Все ждут в медицинской комнате на первом этаже.
- Идемте, – Такарада встал и усмехнулся. – Не хочу пропустить ни единой детали.
Выходя за ними, Кёко краем глаза заметила поодаль у коридорного окна парня и Марию. И если девочка заинтересованно следила за ними, то Куон выпрямился во весь рост, и от него словно повеяло напряжением.
Все хорошо, она быстро улыбнулась ему, чуть кивнула и поспешила в указанном направлении.
Дальнейшее девушка запоминала отрывками, стараясь не задумываться – успеет еще перебрать воспоминания и проанализировать происходящее. Пока же она послушно подставляла руку для забора крови, так же послушно отвечала на вопросы врача об аллергии и прочем. Кумада в основном помалкивал, но его внимательный взгляд Кёко ощущала постоянно.
- Я позвоню, как только мне сообщат о готовности, – Такарада вышел вместе с ними в коридор и глянул на мужчину. – Спасибо, что не отказались.
Кумада кивнул, поклонился и глянул на девушку:
- До встречи.
- Спасибо за все, – она поклонилась ему. – До встречи.
Такарада дождался, пока Кумада и секретарь скрылись за поворотом, затянулся сигарой и хмыкнул:
- Тебе не интересно, почему он так быстро согласился?
Она задумчиво нахмурилась:
- Я… я не знаю, если честно. Наверное, мне главное то, что он все же согласился.
- Дедушка! – к ним подбежала Мария, ухватила Такараду за руку и глянула на него снизу вверх. – А что за человек был? Зачем ты к нему звал онэ-сан?
Выражение на мужском лице Кёко даже не поняла – то ли удивление, то ли недоумение… а может, все сразу.
- Я же просил тебя не подслушивать мои разговоры.
- А мы и не подслушивали, – девочка замотала кудряшками. – Мы просто стояли вон там!
- Мы?
- Ну, с они-саном, – она указала на тихо подошедшего Куона.
- Хм… – Такарада задумчиво смерил его взглядом. – Может, вас усыновить обоих?
Кривая усмешка парня была настолько выразительной, что Кёко поспешила взять его за руку и мирно улыбнуться:
- Такарада-сан, спасибо за предложение, мы подумаем.
- Дедушка, так кто это был?
- Мария…
Девочка топнула ногой:
- Я имею право знать, я же твоя внучка, а значит, и наследница этого дома! Ты сам говорил так!
- Это не мой секрет, Мария, – Такарада был сама невозмутимость. – Без разрешения я не могу раскрыть его.
Она, нахмурившись, вопросительно глянула на девушку. Кёко улыбнулась:
- Если ты не против, я расскажу через несколько дней. Тогда все-все будет понятно и известно.
- Ну ладно, – вздохнув, Мария кивнула. – Но ты обещала после разговора приготовить обед по-киотски. И я хочу смотреть!
- А помогать не собираешься? – чуть насмешливо уточнил Куон. – Есть-то наверняка будешь.
- Конечно буду, – она гордо вскинула голову. – И есть, и помогать.
Прикусив изнутри щеку, чтобы не рассмеяться, Кёко покосилась на Такараду. Тот смотрел на внучку с нескрываемым удовольствием.
- Тогда… – она кашлянула, привлекая внимание, – идемте все вместе?
До самого вечера девочка была с ними. Она упрямо требовала своего участия во всех делах, даже помыла сама посуду, разбив всего пару пиал. И лишь после ужина послушно отправилась вместе с няней и дедом ложиться спать, немного устало потирая глаза.
- Я перемолвился с Такарадой, пока вы хозяйничали в игровой, – Куон опустился на диван в общей комнате. – Отец Марии должен приехать на днях.
- Правда? Она ведь так ждет.
- Да, они не говорили ей, потому что в прошлый раз она устроила полномасштабную истерику, запретив ему появляться в Токио, – он вздохнул. – Подозреваю, что она просто боялась повторения истории матери, несмотря на желание увидеть отца.
- Могу представить, – Кёко села рядом и с удовольствием вытянула ноги. – Учитывая, что ей наговорили…
- И про это сказал Такараде. Пусть больше обращает внимания на своих родных, чем на меня.
- Ты же уважаешь его, – она глянул на него. – Почему же так отзываешься?
- Потому что раздражает это снисходительное отношение, – поморщился парень и обнял ее, давая устроиться у себя под боком. – Мне уже не пятнадцать, чтобы совестить или учить.
- Думаешь, он этого не понимает?
- Кёко, одно дело понять, другое принять. У него есть один недостаток – он считает себя курицей-наседкой, у которой главное предназначение опекать и заботиться. И неважно, что опекаемые выросли, свои семьи завели…
- Не ворчи, – улыбнулась девушка. – Ты так к этому относишься лишь потому, что являешься залюбленным ребенком. Как Мария-чан.
- Я не был таким капризным в детстве, – она прикрыла глаза, ощутив его губы на своем лбу. – Тот мужчина в очках – твой потенциальный отец?
Кёко открыла глаза. Воспоминания нахлынули из-за выставленного барьера, обволокли и принялись занимать мысли.
- Я… я даже сначала не поняла, что это тот самый человек, о котором говорил Такарада-сан, – помолчав, призналась она. – А потом меня как стукнуло.
- Он согласился.
- Такарада-сан ему отвел время до Нового года, – Кёко прижалась к парню покрепче, – но он сказал, что не надо ждать, – он тихо хмыкнул. – Так все странно. Когда я поняла, кем он может быть, я невольно подумала, что могла бы быть Кумада Кёко… ну, если бы все было по-другому.
- Ты хотела бы, чтобы все было бы по-другому?
По-другому?
- Я… я не знаю. Мне очень сложно представить, как это могло бы быть по-другому, – она заглянула в лицо парня. – Чем отличалась бы моя жизнь при двух родителях от той, которая была у меня? Мама так же бы работала в своей компании… пусть даже в Киото. А тот человек… он ведь тоже бы работал, как и до встречи с мамой, да? – Куон кивнул. – Так чем бы отличалось? Разве что фамилией…
- Твоя мама не относилась бы к тебе так сурово. Ну и просто понимание, что у тебя всегда есть защитник, тот, кому ты можешь рассказать об обидах.
- У меня был ты, – девушка опустила голову и взяла его за руку.
Он переплелся пальцами с нею:
- Кёко, я скорее про тот возраст, когда ты осознаешь – есть сильный-сильный человек, большой и добрый, за которым всегда можно спрятаться от чего-то страшного. У меня это понимание пришло года в четыре, и я почувствовал, что у меня есть отец. По-настоящему, – парень чуть сжал пальцы. – У тебя было бы так же, – она закусила губу, не отводя взгляда от их рук. – Не можешь представить?
Девушка отрицательно помотала головой.
Как представить, когда все время была ответственна за что-то? Всегда заботилась о близких, просто пытаясь… заслужить их внимание, оправдать свое существование, показать, что ее можно любить…
Как теперь представить, что у нее мог бы быть с самого начала человек, чье внимание не требовалось зарабатывать?..
- У меня был ты, – тихо проговорила Кёко. – У меня есть ты. Мне достаточно.
- Кёко…
- И вообще, откуда мы знаем, что он бы любил меня, как дочь? – она вжалась в бок парня, словно пытаясь спрятаться от горьких мыслей. – Мы ведь не знаем ничего о нем. Может, сейчас он согласился, чтобы отомстить маме за молчание.
- Ну, за ее отношение к тебе я бы поддержал его в этом стремлении.
- Зачем ты так…
Куон выдохнул, решительно сгреб ее в объятья, подтянул выше и усадил на свои колени:
- Кёко, посмотри на меня.
Она упрямо сжала губы, обнимая его за шею и пряча лицо на его плече.
- Кёко, – вздохнув, парень прижался щекой к ее волосам, – ты защищаешь ее, потому что она твоя мать. А я чужой… Ауч! – он дернулся, когда девушка недобро прищурившись, укусила его за шею. – Кёко!
- Ты не чужой, – она не шевельнулась. – Не говори так.
Молчание стало достаточно красноречивым ответом.
- Я не знаю… Корн, я честно не знаю, что ощущаю от этого всего. Если раньше я чувствовала ожидание чего-то неизвестного, то сейчас, когда все произошло… – Кёко прикусила губу, пытаясь собрать прыгающие мысли. – И мне страшно, что я стала причиной каких-то будущих бед всем… Ведь если подтвердится, что Кумада-сан мой отец, и ему и мне придется встретиться с мамой… Что будет? А вдруг… она возненавидит меня еще больше? Вдруг она… – ее голос задрожал, – вдруг она откажется от меня?..
- Она уже отказалась от тебя один раз.
Всхлип сам сорвался с губ:
- Я…
- Да, она может сделать это еще раз, – парень говорил тихо, но ей казалось, что она глохнет от каждого слова. – И этот Кумада-сан может после всего сказать, что долг он вернул тебе и больше ничем не обязан, – Кёко сжала кулачки. – Но ты не будешь в этот раз одна, слышишь? – замершее от страха сердце затрепетало. – Ты нужна мне, больше жизни. И не просто потому, что ты самая добрая, сама красивая, самая замечательная… я люблю тебя просто потому, что ты это ты, моя Кёко-чан, моя принцесса.
Сердце забилось так, что слезы мгновенно прорвались через заслон ресниц.
- И с нами будут наши друзья. Ты нужна девчонкам, потому что ты как пример для них – не надо ничего бояться, – теплый выдох она ощутила всей душой. – А еще, если захочешь, у тебя будет отец, который уж точно ценит тебя такой, какая ты есть.
- Кто?.. – девушка подняла голову, пытаясь сообразить.
- Некий Хозу Шухей, – Куон светло улыбнулся и бережно принялся вытирать ее слезы самыми кончиками пальцев. – Ну и его жена, думаю, тоже не откажется принять тебя как дочку.
Все мысли вылетели из головы, когда она наконец поняла, что именно говорит он.
- Ты… ты думаешь, что твои родители… не будут против меня?
- Слушай, если мой отец столько нарассказал о тебе Такараде, то это явный признак того, что ты ему понравилась.
- А… – улыбка сама появилась на губах девушки, – он мне сказал… тогда, весной еще, что был бы рад, если бы у него была бы такая дочка, как я…
Куон немного снисходительно усмехнулся:
- Ну, во вкусе ему не откажешь, верно? Но я бы отказался от такой сестры, как ты.
- Почему? – Кёко показалось, что она ослышалась.
- Потому что я не смог бы сделать вот так, – он осторожно коснулся губами ее губ. – Сестру же так не поцелуешь… И вот так не поцелуешь.
Облегчение смешалось со смущением, а затем чувства, которые нес в себе поцелуй, взрослый, жадный, оттеснили все мысли, оставляя лишь нежность и желание, чтобы это не прекращалось…
- Кстати.
- М? – она, расслабившись после долгих поцелуев, чуть приоткрыла глаза.
- Ты знаешь, что на шее очень тонкая кожа?
- Конечно.
- Значит… у меня синяк на месте укуса?
Девушка сфокусировала взгляд, чуть сдвинула край свитера Куона и замерла, глядя на темное пятно на шее.
- Ой…
- Ой? – уточнил парень таким тоном, что она вспыхнула. Некстати вспомнились ощущение тепла и нежности под губами и едва заметный легкий запах чего-то такого взрослого… – Как ты покраснела, – довольно мурлыкнул он.
- А… я… счас в аптечке посмотрю!.. – попытка двинуться была пресечена поистине стальным захватом вокруг талии. – К-куон…
- Будем всем говорить, что это засос.
- Янки!!!
Рассмеявшись, парень завалился на бок, увлекая ее на спину, и тихо выдохнул в губы:
- Мне нравится.
Она смотрела на него снизу вверх, обмирая внутри от новых странных ощущений.
- Не бойся, – едва слышно проговорил он. – Просто не бойся. Ты ведь никогда не боялась, – его пальцы нежно огладили девичью щеку. – И именно это давало мне силы.
- Для чего? – смущение незаметно растворилось.
- Для себя, – Куон задумчиво улыбнулся. – Ты впечатлила меня своей уверенностью в хорошем будущем, в том, что можно все исправить.
Девушка невольно на мгновение затаила дыхание.
Уверенность в хорошем будущем?
Да, она всегда хотела, верила, старалась делать все для того, чтобы потом, завтра, на следующей неделе или в следующую минуту все было… хорошо. Потому что если все будет хорошо, то она не зря старалась, не зря вообще – живет.
И будет жить. Потому что сейчас она хочет, чтобы все было хорошо. Для нее, для ее эльфа-волшебника, для его родителей, для ее родителей.
- Ты прав, – она не отводила взгляда от зеленых глаз. – Можно исправить.
- По крайней мере, попытаться, верно? – парень все так же улыбался. – Чтобы потом не корить себя за то, что не попытался, не решился. Кёко, ты уже решилась. Ты сделала все, что могла. Не бойся того, что случится.
- Потому что я всегда могу попытаться еще раз, – Кёко улыбнулась и погладила его по щеке. – Вместе с тобой.
Куон издал короткий смешок, склоняясь к ее губам:
- С удовольствием поучаствую…
К главе 56
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 57
Большое окно в спальне было давно светлым, но девушка по-прежнему лежала под пуховым одеялом, хоть уже и не спала пару часов.
Она действительно ощущала себя Золушкой, которая ждет свою фею-крестную во дворце с принцем. Тот пытается развеселить ее, признается в любви, и она ведь любит его… но ощущение ожидания не проходило. Кажется, стоит только расслабиться, и позади раздастся незнакомый голос, который скажет – что ж, Золушка, пора тебе.
А что пора? Она уверена в своих чувствах и в Куоне. Уверена в том, что хочет выбирать свое будущее сама, пусть даже пока не знает о нем почти ничего.
Уверена в том, что если ничего не получится у Такарады, она не вернется в Киото до совершеннолетия. Три года? Ничего страшного. Да, в таком случае ее образование будет незавершенным, но что ж поделать. Найдет подработку в Токио, будет помогать Куону…
Мысли соскользнули на парня, и легкая улыбка сама появилась на губах.
Накануне он повез ее в центр, и она чуть было не потерялась в том круговороте людей, который был просто до ужаса огромным после родного города. Потом они ели мороженое в уличном кафе и любовались фейерверками над заливом, неторопливо гуляли по улицам, и лишь вернувшись в дом Такарады, Кёко вспомнила, что именно привело их в Токио.
Сев на постели, она нашла взглядом часы на трельяже.
Полдевятого утра. Ну, логично, если вспомнить, что она полночи проворочалась под одеялом – слишком непривычно было спать на такой огромной кровати. Вчера было уютнее…
Вспомнив, как именно она проснулась вчера, девушка покраснела, сползла на ноги и отправилась в душ.
А страшно то, что ей понравилось, как она спала с Куоном!.. И как было спокойно ощущать себя сквозь сон в кольце его рук… Ужас.
Сокрушалась Кёко до самой общей комнаты, в которой нашелся Куон, удобно устроившийся поперек кресла с планшетом в руках.
- Доброе утро, – он запрокинул голову, улыбаясь, и ее сердце заторопилось от волны смущенного счастья.
- Доброе утро, – подойдя к парню, она улыбнулась. – Давно встал?
- Неа, – Куон сел нормально и взял ее за руку. – Сама выспалась?
- Не очень… Кровать слишком большая для меня.
Он прижмурился, словно был доволен, затем потянул к себе и обнял за талию:
- Ну, она явно рассчитана на двоих.
Нет, вы посмотрите на этого кота!.. Зеленые глаза прям аж горят лукавством!.. Вот видно же, что ждет, когда она покраснеет!..
- Как думаешь, тут найдется футон? – девушка с самым простодушным видом положила руки ему на плечи. – Мне все же привычнее спать именно так.
- Неа, Такарада такого не держит, – невозмутимо помотал головой Куон. – Но я могу помочь тебе с решением проблемы.
Их взгляды встретились, и она снова ощутила знакомое чувство восхитительного бессилия перед этим странным горячим выражением. Он словно пытался охватить взглядом ее всю, с ног до головы…
- Ну, она пока не сильно… – Кёко с трудом сглотнула, – животрепещущая… – многозначительная улыбка, появившаяся на губах парня, заставила решительно одернуть себя – а ну-ка быстренько приводи его в тонус! А то вон, как улыбается!.. – Раз уж мы проснулись, идем на кухню? Вчера не добрались, а мне любопытно.
- Так завтрак можно заказать прямо сюда…
- А мы сейчас не на учебе, и я планирую сама кормить тебя!
- С ложечки?
- Завтраком, обедом и ужином, – по возможности невозмутимо парировала она, убеждая себя не краснеть. – Идем-идем, нечего отлынивать от нормального питания, – Куон насмешливо поморщился. – И своим режимом ты не прикроешься – сейчас каникулы.
- Слушаю и повинуюсь, – вздохнув, он внезапно поднял ее на руки, как ребенка, и лишь двинул бровью, когда девушка, охнув, заволновалась:
- Поставь меня на место! У тебя плечо!
- Без поцелуя не поставлю.
Вспыхнув, она стукнула кулачком по его левому плечу:
- Янки!
- Да-а-а, – довольно протянул парень. – И сейчас это лишь придает силы.
- Вот, у тебя травма!.. – Кёко обхватила его за шею, когда он неторопливо закружился на месте. – Куон!..
- Сейчас только не хватает музыки, да?
Музыки?
Сердце замерло в груди от светлой легкой улыбки, а затем словно сорвалось в бег, гоня прочь смущение, пугливое возмущение и сомнения. Прикрыв глаза, девушка нежно поцеловала Куона, который, остановившись, так же нежно ответил на поцелуй.
- Теперь поставишь?
- Как и обещал…
Оказавшись на ногах, она прильнула к парню и счастливо улыбнулась, когда он крепко обнял ее и потерся подбородком о ее макушку.
Все правильно, все так, как надо. И она бы ни на что не променяла ни эти моменты, ни свое смущение, ни его хитрости! И пусть что хотят, то и думают про нее! Это ее жизнь, ее чувства, ее настоящее!
- Идем? – вскинув голову, Кёко улыбнулась Куону, перехватила его за руку и потянула к двери. – Пока ты не начал урчать животом.
- Я же не мой отец, – он послушно пошел следом, и она прекрасно слышала смех за ворчливыми интонациями.
- Не надо быть им, чтобы хотеть есть!
- Слышал бы тебя Такарада… – в коридоре уже Куон повел ее за собой.
- О, так он тоже любит вкусно покушать?
- Не волнуйся, Хозу Шухей один такой на всем белом свете.
Хихикнув, девушка прибавила шагу, чтобы не отставать, и попыталась запомнить дорогу к кухне.
Они спустились на первый этаж, свернули пару раз и остановились перед большими дверями, открывающимися в обе стороны. Из-за них слышались голоса и звяканье посуды.
- Последний раз предлагаю вернуться и заказать завтрак в номер, так сказать.
Кёко показала язык и толкнула двери.
Внутри оказалось большое помещение, больше смахивающее на ресторанную кухню, чем на домашнюю. Трое поваров в белой униформе удивленно оглянулись.
- Здравствуйте, – девушка поклонилась и вежливо улыбнулась. – Простите за беспокойство, не могли бы вы разрешить мне приготовить завтрак?
- Вам достаточно просто позвонить и заказать, – один из поваров указал на телефон, висящий на стене у посудного шкафа.
- Конечно, и вчера завтрак с обедом были замечательными, – Кёко снова улыбнулась и кивнула на Куона за своим плечом. – Но ему надо соблюдать спортивный режим питания, поэтому…
- О, разумеется, – мужчина кивнул. – Проходите, вон та стойка у стены сейчас свободна.
- Спасибо!
- Спортивный режим питания? – едва слышно поинтересовался парень, садясь на высокий стул.
- Именно, – серьезно подтвердила она, стараясь не улыбаться, и обернулась к поварам. – Какой нож я могу взять?
- А вы умеете готовить?
- В основном киотскую кухню, но могу и другие блюда.
- Никогда не пробовали никуманы с натто? – Куон облокотился на стойку. – Поверьте, незабываемый вкус.
Мужчины переглянулись и заулыбались.
- Что ж, мое имя Усукава, – проговорил один из них. – Это Танада, а его зовут Нимато.
- Могами Кёко, – девушка отвесила небольшой поклон. – А это…
- Хизури, – парень помахал от стойки. – Хизури Куон.
- А я вас помню, – проговорил Усукава. – Лет пять назад вы были у нас… разве нет?
- У вас отличная память, – кивнул Куон. – А я помню, что у вас был отличный глинтвейн.
Глинтвейн?!
На ее вопросительный взгляд он невозмутимо пожал плечами, мол, было, не отрицаю.
- Янки, – тихо проговорила Кёко. – Так какой нож я могу взять? – ее взгляд пробежался по магнитному держателю, оценивая клинки. – Мне достаточно и сантоку.
- Выбирайте любой, свои ножи мы держим в другом месте, – кивнул Нимато и вернулся к плите с кастрюлями.
- Бывают и свои ножи? – тихо уточнил парень, когда она с ножом и предоставленными продуктами вернулась к стойке.
- Каждый уважающий себя повар держит несколько клинков под свою руку, – Кёко чуть улыбнулась, устраиваясь на стуле напротив него. – Сталь, заточка, рукоять – все влияет на настроение.
- Только не говори, что у тебя тоже есть свой нож.
- Нет, пока нет, – она покачала головой, очищая побеги спаржи. – Но, когда будет свой дом, то обязательно куплю.
Едва слышное хмыканье Куона заглушили распахнувшиеся двери, и в кухню сначала вкатилась тележка с тарелками, которую толкал мужчина в строгом фраке, а затем, чеканя шаг, вошла девочка не старше десяти лет. Повара тут же встали ровно и поклонились.
- Я же сказала – я это есть не буду!!! – она гордо вскинула голову с длинными кудрявыми волосами и сложила руки на груди. – И я повторила вам это еще вчера утром!
- Но, одзё-сан, меню утверждал ваш дедушка. И он говорил, что вам…
- Вот ему и несите!!!
Кёко, не сводя настороженного взгляда с девочки, шепнула:
- Кто это?
- Судя по всему… внучка Такарады, – так же тихо ответил Куон и закинул в рот черри. – Правда, когда я последний раз ее видел, она была не больше метра от пола.
- А звать ее как?
- Мария, если не изменяет мне память, – он чуть приподнял брови, когда девочка, заметив их, обвиняюще ткнула пальцем:
- Кто пустил на кухню гайдзина?!
- Я такой же гайдзин, как и ты, мелочь, – ленивым тоном ответил парень, катая в пальцах очередной помидор. – Так что аккуратнее с жестами, я вполне могу поймать тебя и отшлепать.
Кёко положила нож и укоризненно покачала головой:
- Где твоя дипломатия? Ты же старше, а уже угрожаешь, – растерявшаяся было Мария снова приняла ту же вызывающую позу, но девушка уже подошла и присела перед ней с улыбкой. – Привет, меня зовут Кёко. А тебя как?
- Стану я говорить свое имя непонятно кому! – девочка отвернулась, помолчала и нехотя проговорила. – Такарада Мария.
- У тебя такие красивые волосы, – Кёко кивнула на немного удивленный взгляд. – Прямо как у принцесс.
- Это у меня от рождения, – Мария накрутила на палец локон, косясь на нее. – Я вообще красивая вся.
- Как куколка, – девушка закивала. – Позавтракаешь с нами?
- Нет! Я не завтракаю!
- А я сама нам готовлю.
Мария недоверчиво сдвинула брови:
- И ты умеешь?
- Она лучший повар в Киото.
Она обернулась к Куону, смерила его оценивающим взглядом, затем с сомнением перевела взгляд на девушку. Та тепло улыбнулась:
- Ну так что? Мисосиру, тамагояки, сосиски-осьминожки и онигири с тунцом.
- Я не люблю тунец.
- Сделаю тебе обычные. Согласна? Только давай быстрее, а то он съест все черри.
- Съем, – невозмутимо подтвердил парень, очищая еще один помидор от хвостика.
- Ладно, – Мария с тяжелым вздохом направилась к стойке, но Кёко успела заметить заинтересованность в светло-карих глазах. – Эй ты, как тебя зовут?
- Сядь на стул, тебя не видно, – Куон чуть насмешливо хмыкнул, дождался, пока девочка вскарабкается на стул, и пожал плечами. – Вообще, мы с тобой знакомы. Только виделись лет шесть назад.
- Не помню такого!
- Конечно, а знаешь почему? – его голос стал вкрадчивым. – Потому что ты тунец не любишь. А в нем много фосфора, который очень полезен для памяти.
Кёко тихо вздохнула, глядя, как Мария, хмурясь, спорит, и обернулась к притихшим поварам:
- Ничего страшного, что она не поест по меню?
- Главное, что позавтракает, – торопливо проговорил Усукава. – Она ж вообще не завтракает практически, разве что конфеты таскает… Хозяин беспокоится. Вы уж позаботьтесь о ней, раз… – он выглянул из-за девушки, – она согласилась. Берите любые продукты…
- Эй, онэ-сан, он последний съел! – возмущенный возглас Марии заставил Кёко вернуться к стойке. Куон невозмутимо дожевал помидор:
- Так ты сама сказала, что не ешь овощи.
- А вот бы взяла и съела!
- В холодильнике еще были..? – девушка прикусила губу, когда повара в шесть рук мгновенно протянули ей миску с мытыми черри. – Вот.
- Смотри! – девочка запихала в рот сразу четыре штуки, попыталась прожевать, и парень едва успел отпрянуть, когда на него брызнуло соком.
- Вижу… – он пригнулся, когда Кёко шлепнула его по макушке и нахмурилась. – Ауч! За что?
- За вредность, – она глянула на покрасневшую от натуги Марию. – Ешь аккуратно, не торопясь. Черри обычно гораздо сочнее обычных помидоров, – та поспешно закивала. – Вот и молодец. Будешь помогать мне?
- Угум… А што делать?
- Вот тебе ножницы, разрежь нори вот такими полосками… ими обернем онигири…
- Мне с тунцом! – девочка бросила торжествующий взгляд на Куона.
- Договорились, – мягко проговорила Кёко, пряча улыбку. Точно так же прятал улыбку и парень. – Тебе в мисосиру тофу добавлять?
В процессе готовки она заметила краем глаза, как тихо уходят из кухни двое мужчин, оставляя лишь Усукаву, примостившегося в уголке.
Это ж как тут они беспокоятся о внучке своего хозяина, что готовы сделать все ради ее завтрака?..
- А почему ты не готовишь обычную яичницу?
- Потому что это тамагояки, – Кёко налила часть взбитых с соевым соусом яиц в сковороду для омлета. – Хочешь, внутрь что-нибудь добавим. Будет рулетик с начинкой.
- А что туда кладут?
- Зеленый лук, спаржу, морковку, – на каждое название Мария выдавала недовольную гримаску, – креветки…
- Креветки! – подпрыгнула девочка и подбежала к холодильнику. – Они должны быть, вон, мусс из креветок готовили… Бееее!
- Могу тебе гарантировать… – подошедший следом Куон открыл тяжелую дверцу, – настоящее «бееее» ты еще не пробовала, – он достал из нулевой камеры тарелку с вареными креветками. Мария нахмурилась, указывая на другую упаковку. – Нет, это сырые, их просто так в омлет не добавишь. Верно?
- Верно, – улыбнулась Кёко, когда к ней обернулись и парень, и девочка. – Так что несите сюда вареные. Они чищенные?
Мария двумя пальчиками взяла одну креветку и насупилась, разглядывая ее.
- Нет, сейчас почистим. Мария, смотри, как надо – вот тут зажимаешь, отрываешь голову…
Девушка покосилась на них – не будет ли для наследницы дворца этот процесс неприятным? Но вопреки предположениям, девочка деловито кивнула и старательно расправилась со своей креветкой.
- Так?
- Да, вполне. Кёко, сколько надо в омлет?
- Ну… давайте дюжину, – улыбка сама появилась на губах девушки.
- Эй, ты чего их ешь?! Онэ-сан, он их ест!
- Они вареные. Сама попробуй, это вкусно.
- И попробую! Ммм… сладенькие…
- А ты думала, они какие?
- Мусс гадкий, – проинформировала Куона Мария, очищая креветку и отправляя ее в рот. – А вот так сойдет.
- Я не поняла, – Кёко развернулась от плиты и оглядела устроившегося на полу парня и девочку, присевшую рядом, – где начинка для тамагояки?
- Мы увлеклись, – он протянул последнюю креветку Марии и обезоруживающе улыбнулся. – Не сердись.
- Да чего уж там… – вздохнув, она кивнула на холодильник. – Поищите там умебоси.
- Они здесь, – мужчина, до этого старавшийся не отсвечивать, быстро достал небольшую коробку и отдал в требовательно протянутые руки Марии.
- Это вкусно? – поинтересовалась та, снимая крышку.
- Попробуй, – с самым невинным видом предложил Куон.
- Пф!
Кёко не успела даже моргнуть, как девочка ухватила большую сливу и целиком засунула в рот.
- Янки! Мария, выплюнь сюда в полотенце!
- Ммм… – Мария замерла, смаргивая слезы неожиданности – парень спокойно достал еще одну сливу и отправил в рот. – Ммм!
- Маленькая ты еще просто, – он выразительно цокнул, смакуя и чуть прищуриваясь. – Это еда для взрослых.
- Ммм!!! – она вручила коробку девушке и встала напротив него, складывая руки на груди. Вот только слезящиеся глаза и гримаски выдавали ее с головой.
Ну и ну. Кёко переглянулась с поваром, укоризненно вздохнула и вернулась к омлету. Как дети оба. Хотя, она догадывается, почему Куон так себя ведет – судя по всему, Марии тут слово боялись сказать против. И сейчас, получив отпор, она всячески старается доказать свою правоту… не замечая, что противоречит самой себе и своим требованиям.
Нащипав кусочками умебоси, она выложила их на омлет, быстро свернула рулетиком и долила остаток яиц. Усукава так же быстро и молча подставил тарелку, и девушка благодарно кивнула, выкладывая на нее готовый тамагояки.
- Давай сюда косточку, – Мария выплюнула косточку в подставленную ладонь парня. – Ну, пить хочешь?
- Ага… – она поморщилась, вытирая рот ладошкой. – Как взрослые это едят?
- Вырастешь – узнаешь, – он усмехнулся, поднимаясь. Обе косточки отправились в мусорное ведро, и, сполоснув руки, Куон заглянул в холодильник. – Так, есть сок манго, молоко и газировка.
- Газировки!
- Да держи, – достав бутылку, он протянул ее девочке. – Только предупреждаю – сделаешь глоток, будешь прыгать до потолка. У тебя все внутри сейчас обожжено от соли, и пузырьки сделают еще больнее.
Мария испуганно попятилась от него, уперлась спиной в ноги Кёко и с мольбой глянула снизу вверх.
- Янки, – девушка сурово нахмурилась, – перестань! Просто воды. Никаких газировок, соков и молока. Тем более, что от него и умебоси может быть не очень хорошо.
- Смотря у кого, – Куон налил стакан воды, и успокоившаяся девочка жадно принялась пить. – Моему отцу скорми – он еще добавки попросит. Кстати, отличная идея на его будущий визит…
Кёко погрозила ему пальцем, вызвав довольную улыбку у Марии, и взялась за онигири.
Усукава помогал молча, по возможности не привлекая внимания, на все попытки девушки поблагодарить скупо показывал жестами, мол, все в порядке, не беспокойтесь. Когда же Куон помог девочке удобно устроиться на высоком стуле перед тарелкой и пиалой с мисосиру, вообще бесшумно выскользнул за двери.
- Разве ты никогда не завтракала таким образом?
- Ммм! – Мария, затолкавшая в рот последний кусочек онигири, отрицательно помотала головой на вопрос девушки, и поспешно прожевала. – Вечно какие-то муссы, пудинги и всякое такое подают.
- А почему ты не скажешь, что тебе хочется другого?
- Зачем? Для чего тогда они тут, – она указала себе за спину на плиту, – стоят?
Хмыкнув, Куон потянулся к пакету с соком:
- Даже я таким капризным в детстве не был.
- Мария-чан, – Кёко облокотилась на стойку, внимательно глядя на девочку, – если бы люди умели читать мысли других, многого бы плохого не случилось на земле. Нет ничего страшного, если ты просто скажешь, что хочешь онигири или…
- Да она просто пытается привлекать к себе внимание.
- Неправда!
- Да неужели? – приподнял одну бровь парень на возглас. – Думаешь, я таким не был? Думаешь, мои родители не оставляли меня одного на Рождество? Ее вон, – он кивнул на Кёко, – мать вообще подкинула чужим людям на десять лет. И? Почему-то ни у меня, ни у нее не возникало мыслей издеваться над невиноватыми, – последнее слово было выделено выразительной интонацией. – При чем тут повара, которых нанял твой дед? Хочешь высказаться – высказывайся ему, – Мария, насупившись, открыла рот. – А знаешь, почему ты ему не выскажешься? Потому что ты любишь его и не хочешь причинять боль. Но это не значит, что можно делать больно другим окружающим, которые почему-то не попали в твой круг любви.
- Ты… ты говоришь, как дедушка!.. – она надулась еще больше.
- И заметь, это я не видел тебя почти шесть лет, а сегодня мы пообщались от силы час, – Куон пожал плечами. – Ты эгоистка, Мария-чан.
- Неправда! – девочка возмущенно выдохнула и глянула за поддержкой на Кёко. Та немного грустно улыбнулась:
- Тебя это обижает?
- Конечно! Я не эгоистка! Я… я…
- Ты хочешь быть лучше?
- Я, – Мария внезапно осунулась, сжалась с виноватым видом, – я не могу быть лучше.
- Почему?
- Я убила маму.
Кёко онемела от изумления, бросила взгляд на Куона, который с не меньшим удивлением смотрел на девочку.
- Уж прости, но ты не тянешь на убийцу, – наконец кашлянул он.
- Можно подумать, ты знаешь!.. – она спрыгнула со стула и бросилась к дверям. – Вы тут вообще… чужие!!!
- О чем она?
- Понятия не имею, – парень покачал головой и выдохнул, выпрямляясь. – Надо спросить у Такарады. Но ребенок, который считает себя убийцей собственной матери…
- Это ненормально, – согласно кивнула Кёко и поднялась. – Где она может прятаться?
- Хороший вопрос. Тут дом не меньше рёкана, укромных уголков хватает… – он осекся, когда в кухню вошел помощник Такарады и сдержанно проговорил:
- Одзё-сан выбежала отсюда в слезах.
- Да, это наша вина, – девушка поклонилась ему. – Кажется, мы затронули болезненную тему…
- Что произошло с ее матерью?
На лице мужчины отобразилось понимание, которое затем сменилось легкой печалью.
- Ясно. Лина-сан разбилась два года назад в авиакатастрофе. Накануне дня рождения одзё-сан.
Девушка испуганно прикрыла рот руками.
О боги, что же пришлось перенести Марии-чан!..
- А кто внушил ей, что она виновата в смерти матери?
Мужчина откровенно растерялся на вопрос Куона:
- Никто и никогда… не обвинил бы ее в таком. Что вы, это была просто трагическая случайность.
- Но не придумала же она такое.
- Так, – девушка опустила руки, – где сейчас может быть Мария-чан? Где у нее секретное место?
- Или в игровой комнате или в библиотеке.
- Как туда пройти?
- Игровую я знаю, где найти, – Куон выдохнул. – Отведите девушку в библиотеку.
Тихие всхлипывания Кёко услышала, едва прикрыв за собой тяжелые деревянные створки двери. Сердце сжалось от сочувствия и жалости.
Бедняжка…
Заметив светлое кружево детского платья в уголке под бархатной портьерой, она бесшумно подошла и опустилась на пол.
- Мария-чан.
- Уйди!..
Девушка придвинулась поближе и обняла Марию прямо через плотную ткань. Она ничего не говорила, просто гладила там, где должны была быть кудрявая головка с бантом, и сама кусала губы, слушая тихий плач.
Значит, так ощущал себя Куон, когда в детстве утешал ее, ревущую на берегу реки от отношения матери – сильнейшее желание защитить и успокоить.
Наконец девочка затихла, сжавшись в комочек.
- Знаешь, – тихо проговорила девушка, – самолеты падают. Это всегда страшно и всегда будут люди, которые винят себя в произошедшем.
- Но я попросила ее…
- А кто-то сам посадил своего близкого на самолет, заставив полететь куда-то. Кто-то позвал на свадьбу, на праздник, кто-то просто ехал в отпуск, – она сглотнула. – Это бывает, Мария-чан.
- Но если бы я не…
- А она бы решила сделать тебе сюрприз. Она ведь любила тебя, верно? – движение под тканью было похоже на кивок. – Может, твои слова совсем не подтолкнули ее, и билет давно был куплен.
- Правда?..
Кёко зажмурилась, слыша отчаянную надежду в дрожащем голосе.
- Мария-чан, она любила тебя… мамы любят своих детей, особенно дочек с кудрявыми волосами… и она бы прилетела к тебе в любом случае. Просто… так бывает, понимаешь?
- А папа думает, что я…
- Неправда, – твердо возразила она и покрепче сжала руки, когда девочка прижалась к ней. – Ему просто больно, плохо…
- Но они-сан сказал, что если любишь, то не причиняешь боль!
- Конечно, но иногда так больно, что не замечаешь ничего вокруг. А потом приходишь в себя и понимаешь, что мог сделать больно близким. Но это не специально, Мария-чан.
- Он бросил меня!.. Сидит в своей Америке и все…
- Он там работает, – Кёко понадеялась, что говорит все правильно. Упрямое хмыканье из-под ткани заставило чуть улыбнуться – все верно. – У меня вон мама тоже в Токио работает. Я ее уже десять лет не видела.
- Десять лет? – девочка зашевелилась под шторой, стянула ее с головы и шмыгнула носом. – Почему?
- У нее очень ответственная работа, которая занимает даже выходные, – девушка достала бумажную салфетку из кармана. Мария снова шмыгнула носом, взяла и принялась вытирать заплаканное лицо. – Взрослые часто работают с утра до ночи. И я уверена, что твой папа любит тебя и не винит ни в чем.
- Ага, как же!.. Если бы дедушка его не заставлял, он бы даже и не звонил…
- А он звонит?
- Угу… – она теребила в руках размякшую салфетку. – Когда еще уроки были, звонил после них – что было, что задали, что нового…
- Из Америки? – кротко уточнила Кёко. – Мария-чан, знаешь, сколько там времени, когда у нас обед?
- Сколько?
- Часа два ночи, – раздался позади голос Куона. Обернувшись, они обе увидели парня, присевшего на край журнального столика. – Или все три.
- Видишь, – девушка снова глянула на Марию, – он сидит полночи, ждет, пока у тебя закончатся уроки, чтобы позвонить и узнать, как дела.
- Еще наверняка и счета за международные звонки просто адские. Совсем не дешево так часто звонить через океан.
Девочка прикусила губу, задумчиво сводя брови к переносице.
- У него родители в Штатах, – Кёко улыбнулась, указывая на парня. – Он знает, о чем говорит. Они ему звонят.
- Хотя, как видишь, – он с сокрушенным видом развел руками, – я уже давно не ребенок.
- Папа… правда не считает меня… виноватой?
Робкий вопрос сжал сердце.
- Мария-чан, точно-точно.
- Кто тебе сказал вообще такую чушь? – Куон покачал головой. – Серьезно, более глупой вещи я не слышал еще.
- Ну… – Мария исподлобья глянула на него, потом перевела взгляд на девушку. – На похоронах я слышала… – на ее глаза снова набежали слезы, – как другие взрослые говорили, что если бы я не попросила…
- Что они вообще знали? – резко перебил ее парень. – Они что, стояли рядом с твоей матерью в тот момент? Читали ее мысли?
- Он прав, Мария-чан, – мягко проговорила Кёко, гладя девочку по голове. – Есть люди, которые очень любят посплетничать, пообсуждать чужие проблемы или беду.
- Зачем?!
- Им так легче, – Мария снова перевела взгляд на Куона. – Понимаешь, у них в жизни мало радости, счастья, поэтому они с удовольствием обсуждают тех, у кого это все было и вдруг пришла беда, – он пожал плечами. – Иногда они это делают не со зла, просто вот такие они… А иногда и специально, чтобы было больнее тебе.
- Верь себе, папе, дедушке, – девушка тепло улыбнулась. – И помни, что они любят тебя. Как и твоя мама.
- Няня говорит, что мамина душа всегда рядом со мной…
- Наши близкие всегда с нами, – в голосе парня было столько уверенности, что Мария во все глаза уставилась на него. – В мыслях, в воспоминаниях, в прошлом и будущем. И наверняка твоя мама переживает, что ты считаешь себя виноватой.
Девочка глубоко выдохнула, опуская голову, и Кёко с Куоном переглянулись – кажется, получается?
- Конечно, ты можешь нам не верить, – он чуть улыбнулся. – Но подумай вот о чем – о том, что случилось с тобой, мы узнали полчаса назад. У нас нет интереса обманывать тебя. Мы просто сказали тебе правду. Ты не виновата в случившемся с твоей мамой и ты по-прежнему остаешься любимой дочкой своего отца. Про деда вообще молчу.
- Дедушка да, любит меня… – Мария снова вздохнула. – Но папа так и не приехал… я думала, что он приедет на мой день рождения…
- А когда он у тебя был? – девушка снова погладила ее по голове.
- Позавчера.
- Так ты родилась двадцать четвертого?! – она заулыбалась. – А я двадцать пятого!
- Правда?! То есть, у тебя вчера был?! Прямо на Рождество?
- Ага.
- И что тебе подарили? – с любопытством поинтересовалась девочка. – Мне вот куклу в мой рост, у нее сгибаются руки и ноги… – она снова сникла. – А папа даже подарка не прислал…
- Знаешь, уверена, что он приедет, – Кёко кивнула. – Серьезно. Скорее всего, он не успел купить билеты. Если бы ты знала, сколько туристов приезжает на праздники в Японию…
- А чего ж он заранее не купил?
- Посоветуй сменить секретаря, – нейтральным тоном посоветовал Куон. – Хороший секретарь помнит о планах своего босса всегда и следит, чтобы не возникали проблемы.
Мария воинственно сверкнула глазами:
- Точно! У дедушки секретарь такой, что понимает даже взгляды!.. – она насупилась. – То есть, папа приедет?
- Конечно, – в два голоса ответили ей парень и девушка. – Даже не сомневайся.
- А если нет?
- Тогда скажешь, что мы обманщики, как и все взрослые, – усмехнулся он. – И перестанешь нам верить.
Ответить ему девочка не успела – рядом как-то совершенно незаметно появился тот самый секретарь Такарады и тихо проговорил:
- Могами-сан, хозяин просит вас подойти в малый кабинет.
- Конечно! – Кёко вскочила на ноги. – Сейчас?
- Да, я провожу вас.
Она глянула на Куона, затем указала ему взглядом на Марию – останься. Сейчас нельзя оставлять ее одну. Только-только она успокоилась…
Легкое движение его бровей дало понять, что парень согласился, и Кёко улыбнулась растерянной девочке:
- Я скоро. Приготовим потом обед по-киотски?
Уже на пороге до нее донеслось тихое:
- Эй, а что дедушке надо от нее?
- Мелочь, у меня есть имя вообще-то. Хватит звать меня «эй».
Что надо? Видимо, Такараде-сану сообщили, что они расстроили его внучку. Ну, по крайней мере, его можно успокоить, что все разрешилось. Мария-чан, кажется, поверила им и больше не будет считать себя виноватой. Это ж надо было каким-то сплетникам такое сказать! В ее присутствии да еще прямо на похоронах!.. Сердца нет у них!
Секретарь довел ее до кабинета и распахнул двери:
- Прошу.
- Доброе утро, Такарада-сан! – она поклонилась сидящему в кресле хозяину дома. – Простите за опоздание.
- Нет, ты не опоздала ни капли, – тот улыбнулся и жестом пригласил ее сесть на давешний диван.
И лишь опустившись на его край, Кёко вдруг поняла, что в кабинете они не одни. Напротив в кресле оказался еще один мужчина. Очки в тонкой деловой оправе, строгий костюм и короткая стрижка говорили о серьезном бизнесмене.
- Итак, – Такарада глянул на нее, одновременно протягивая мужчине папку, – представься, пожалуйста.
- Могами Кёко, – девушка поклонилась, сидя. – Семнадцать лет, живу в Киото, учусь во втором классе Северо-Восточной Академии Санбиджюцу.
Взгляд напротив был пронзительным, словно пытающимся заглянуть прямо в мысли, затем мужчина опустил его в раскрытую папку на коленях, не задавая никаких вопросов.
Молчал и Такарада, посасывая свою сигару.
Наконец незнакомец закрыл папку, аккуратно положил ее на столик между диваном и креслом и снова глянул на девушку. Она невольно поежилась про себя и чуть упрямо прищурилась – вообще-то невежливо вот так смотреть, даже не представляясь!
- Мне хотелось бы получить результат к Новому году, – нарушил молчание Такарада. – Чтобы иметь запас по времени.
Результат чего? Кёко покосилась на него. К Новому году?
- Если вас беспокоит, что в личном деле неполная информация, то… Кёко-чан, почему не указано имя отца?
- Мама сказала, что он умер до моего рождения, и никогда не упоминала, как его звали, – девушка немного насторожилась – ведь говорила не раз это!..
Стоп.
Догадка опалила, и она отстраненно порадовалась, что смотрела в это время на Такараду.
Этот мужчина в очках… тот, о котором рассказывали вчера?..
Она перевела взгляд на незнакомца, по-новому рассматривая его.
На вид лет сорок, но маме сейчас уже сорок пять, значит, ему больше… Глаза темные, морщинки у их уголков говорят о том, что он часто щурится… И седина на висках заметна.
Ей показалось, что в мужском взгляде что-то изменилось, когда она открыто глянула. Словно… испугался? Или понял, что она догадалась?
- Меня зовут Кумада Акира, – неторопливо проговорил мужчина, по-прежнему глядя на Кёко. – Не обязательно ждать, Такарада-сан.
Девушка ощутила, как все внутри натянулось, как струна, задрожало в предчувствии нового поворота в ее жизни.
Кумада? Кумада-сан. Если бы все сложилось по-другому, ее фамилия была бы Кумада…
Нет, хватит! Он же сейчас просто откажется, скажет, что ему не нужна…
- Давайте попробуем.
Она непроизвольно глубоко вздохнула, не веря своим ушам.
- Вы понимаете, что после этого у вас уже не будет возможности отказаться от последующих событий? – Такарада дотянулся до пепельницы. – Отказаться можно только сейчас.
- Нет, я не откажусь, – взгляды мужчины и девушки снова встретились. – Мне самому уже интересно.
Незаметно сжав кулачки, Кёко тут же расслабила руки, поднялась и поклонилась:
- Хочу заверить вас, Кумада-сан, я не буду злоупотреблять вашим вниманием и отношением, даже если Такарада-сан окажется прав. Спасибо вам за потраченное время.
Кумада тоже встал:
- Не думаю, что я буду жалеть о потраченном времени. Такарада-сан, требуется ехать в какую-либо клинику?
- Зачем? – тот достал сотовый, пару раз кликнул по экрану и в кабинет вошел секретарь. – Врачи готовы?
- Разумеется. Все ждут в медицинской комнате на первом этаже.
- Идемте, – Такарада встал и усмехнулся. – Не хочу пропустить ни единой детали.
Выходя за ними, Кёко краем глаза заметила поодаль у коридорного окна парня и Марию. И если девочка заинтересованно следила за ними, то Куон выпрямился во весь рост, и от него словно повеяло напряжением.
Все хорошо, она быстро улыбнулась ему, чуть кивнула и поспешила в указанном направлении.
Дальнейшее девушка запоминала отрывками, стараясь не задумываться – успеет еще перебрать воспоминания и проанализировать происходящее. Пока же она послушно подставляла руку для забора крови, так же послушно отвечала на вопросы врача об аллергии и прочем. Кумада в основном помалкивал, но его внимательный взгляд Кёко ощущала постоянно.
- Я позвоню, как только мне сообщат о готовности, – Такарада вышел вместе с ними в коридор и глянул на мужчину. – Спасибо, что не отказались.
Кумада кивнул, поклонился и глянул на девушку:
- До встречи.
- Спасибо за все, – она поклонилась ему. – До встречи.
Такарада дождался, пока Кумада и секретарь скрылись за поворотом, затянулся сигарой и хмыкнул:
- Тебе не интересно, почему он так быстро согласился?
Она задумчиво нахмурилась:
- Я… я не знаю, если честно. Наверное, мне главное то, что он все же согласился.
- Дедушка! – к ним подбежала Мария, ухватила Такараду за руку и глянула на него снизу вверх. – А что за человек был? Зачем ты к нему звал онэ-сан?
Выражение на мужском лице Кёко даже не поняла – то ли удивление, то ли недоумение… а может, все сразу.
- Я же просил тебя не подслушивать мои разговоры.
- А мы и не подслушивали, – девочка замотала кудряшками. – Мы просто стояли вон там!
- Мы?
- Ну, с они-саном, – она указала на тихо подошедшего Куона.
- Хм… – Такарада задумчиво смерил его взглядом. – Может, вас усыновить обоих?
Кривая усмешка парня была настолько выразительной, что Кёко поспешила взять его за руку и мирно улыбнуться:
- Такарада-сан, спасибо за предложение, мы подумаем.
- Дедушка, так кто это был?
- Мария…
Девочка топнула ногой:
- Я имею право знать, я же твоя внучка, а значит, и наследница этого дома! Ты сам говорил так!
- Это не мой секрет, Мария, – Такарада был сама невозмутимость. – Без разрешения я не могу раскрыть его.
Она, нахмурившись, вопросительно глянула на девушку. Кёко улыбнулась:
- Если ты не против, я расскажу через несколько дней. Тогда все-все будет понятно и известно.
- Ну ладно, – вздохнув, Мария кивнула. – Но ты обещала после разговора приготовить обед по-киотски. И я хочу смотреть!
- А помогать не собираешься? – чуть насмешливо уточнил Куон. – Есть-то наверняка будешь.
- Конечно буду, – она гордо вскинула голову. – И есть, и помогать.
Прикусив изнутри щеку, чтобы не рассмеяться, Кёко покосилась на Такараду. Тот смотрел на внучку с нескрываемым удовольствием.
- Тогда… – она кашлянула, привлекая внимание, – идемте все вместе?
До самого вечера девочка была с ними. Она упрямо требовала своего участия во всех делах, даже помыла сама посуду, разбив всего пару пиал. И лишь после ужина послушно отправилась вместе с няней и дедом ложиться спать, немного устало потирая глаза.
- Я перемолвился с Такарадой, пока вы хозяйничали в игровой, – Куон опустился на диван в общей комнате. – Отец Марии должен приехать на днях.
- Правда? Она ведь так ждет.
- Да, они не говорили ей, потому что в прошлый раз она устроила полномасштабную истерику, запретив ему появляться в Токио, – он вздохнул. – Подозреваю, что она просто боялась повторения истории матери, несмотря на желание увидеть отца.
- Могу представить, – Кёко села рядом и с удовольствием вытянула ноги. – Учитывая, что ей наговорили…
- И про это сказал Такараде. Пусть больше обращает внимания на своих родных, чем на меня.
- Ты же уважаешь его, – она глянул на него. – Почему же так отзываешься?
- Потому что раздражает это снисходительное отношение, – поморщился парень и обнял ее, давая устроиться у себя под боком. – Мне уже не пятнадцать, чтобы совестить или учить.
- Думаешь, он этого не понимает?
- Кёко, одно дело понять, другое принять. У него есть один недостаток – он считает себя курицей-наседкой, у которой главное предназначение опекать и заботиться. И неважно, что опекаемые выросли, свои семьи завели…
- Не ворчи, – улыбнулась девушка. – Ты так к этому относишься лишь потому, что являешься залюбленным ребенком. Как Мария-чан.
- Я не был таким капризным в детстве, – она прикрыла глаза, ощутив его губы на своем лбу. – Тот мужчина в очках – твой потенциальный отец?
Кёко открыла глаза. Воспоминания нахлынули из-за выставленного барьера, обволокли и принялись занимать мысли.
- Я… я даже сначала не поняла, что это тот самый человек, о котором говорил Такарада-сан, – помолчав, призналась она. – А потом меня как стукнуло.
- Он согласился.
- Такарада-сан ему отвел время до Нового года, – Кёко прижалась к парню покрепче, – но он сказал, что не надо ждать, – он тихо хмыкнул. – Так все странно. Когда я поняла, кем он может быть, я невольно подумала, что могла бы быть Кумада Кёко… ну, если бы все было по-другому.
- Ты хотела бы, чтобы все было бы по-другому?
По-другому?
- Я… я не знаю. Мне очень сложно представить, как это могло бы быть по-другому, – она заглянула в лицо парня. – Чем отличалась бы моя жизнь при двух родителях от той, которая была у меня? Мама так же бы работала в своей компании… пусть даже в Киото. А тот человек… он ведь тоже бы работал, как и до встречи с мамой, да? – Куон кивнул. – Так чем бы отличалось? Разве что фамилией…
- Твоя мама не относилась бы к тебе так сурово. Ну и просто понимание, что у тебя всегда есть защитник, тот, кому ты можешь рассказать об обидах.
- У меня был ты, – девушка опустила голову и взяла его за руку.
Он переплелся пальцами с нею:
- Кёко, я скорее про тот возраст, когда ты осознаешь – есть сильный-сильный человек, большой и добрый, за которым всегда можно спрятаться от чего-то страшного. У меня это понимание пришло года в четыре, и я почувствовал, что у меня есть отец. По-настоящему, – парень чуть сжал пальцы. – У тебя было бы так же, – она закусила губу, не отводя взгляда от их рук. – Не можешь представить?
Девушка отрицательно помотала головой.
Как представить, когда все время была ответственна за что-то? Всегда заботилась о близких, просто пытаясь… заслужить их внимание, оправдать свое существование, показать, что ее можно любить…
Как теперь представить, что у нее мог бы быть с самого начала человек, чье внимание не требовалось зарабатывать?..
- У меня был ты, – тихо проговорила Кёко. – У меня есть ты. Мне достаточно.
- Кёко…
- И вообще, откуда мы знаем, что он бы любил меня, как дочь? – она вжалась в бок парня, словно пытаясь спрятаться от горьких мыслей. – Мы ведь не знаем ничего о нем. Может, сейчас он согласился, чтобы отомстить маме за молчание.
- Ну, за ее отношение к тебе я бы поддержал его в этом стремлении.
- Зачем ты так…
Куон выдохнул, решительно сгреб ее в объятья, подтянул выше и усадил на свои колени:
- Кёко, посмотри на меня.
Она упрямо сжала губы, обнимая его за шею и пряча лицо на его плече.
- Кёко, – вздохнув, парень прижался щекой к ее волосам, – ты защищаешь ее, потому что она твоя мать. А я чужой… Ауч! – он дернулся, когда девушка недобро прищурившись, укусила его за шею. – Кёко!
- Ты не чужой, – она не шевельнулась. – Не говори так.
Молчание стало достаточно красноречивым ответом.
- Я не знаю… Корн, я честно не знаю, что ощущаю от этого всего. Если раньше я чувствовала ожидание чего-то неизвестного, то сейчас, когда все произошло… – Кёко прикусила губу, пытаясь собрать прыгающие мысли. – И мне страшно, что я стала причиной каких-то будущих бед всем… Ведь если подтвердится, что Кумада-сан мой отец, и ему и мне придется встретиться с мамой… Что будет? А вдруг… она возненавидит меня еще больше? Вдруг она… – ее голос задрожал, – вдруг она откажется от меня?..
- Она уже отказалась от тебя один раз.
Всхлип сам сорвался с губ:
- Я…
- Да, она может сделать это еще раз, – парень говорил тихо, но ей казалось, что она глохнет от каждого слова. – И этот Кумада-сан может после всего сказать, что долг он вернул тебе и больше ничем не обязан, – Кёко сжала кулачки. – Но ты не будешь в этот раз одна, слышишь? – замершее от страха сердце затрепетало. – Ты нужна мне, больше жизни. И не просто потому, что ты самая добрая, сама красивая, самая замечательная… я люблю тебя просто потому, что ты это ты, моя Кёко-чан, моя принцесса.
Сердце забилось так, что слезы мгновенно прорвались через заслон ресниц.
- И с нами будут наши друзья. Ты нужна девчонкам, потому что ты как пример для них – не надо ничего бояться, – теплый выдох она ощутила всей душой. – А еще, если захочешь, у тебя будет отец, который уж точно ценит тебя такой, какая ты есть.
- Кто?.. – девушка подняла голову, пытаясь сообразить.
- Некий Хозу Шухей, – Куон светло улыбнулся и бережно принялся вытирать ее слезы самыми кончиками пальцев. – Ну и его жена, думаю, тоже не откажется принять тебя как дочку.
Все мысли вылетели из головы, когда она наконец поняла, что именно говорит он.
- Ты… ты думаешь, что твои родители… не будут против меня?
- Слушай, если мой отец столько нарассказал о тебе Такараде, то это явный признак того, что ты ему понравилась.
- А… – улыбка сама появилась на губах девушки, – он мне сказал… тогда, весной еще, что был бы рад, если бы у него была бы такая дочка, как я…
Куон немного снисходительно усмехнулся:
- Ну, во вкусе ему не откажешь, верно? Но я бы отказался от такой сестры, как ты.
- Почему? – Кёко показалось, что она ослышалась.
- Потому что я не смог бы сделать вот так, – он осторожно коснулся губами ее губ. – Сестру же так не поцелуешь… И вот так не поцелуешь.
Облегчение смешалось со смущением, а затем чувства, которые нес в себе поцелуй, взрослый, жадный, оттеснили все мысли, оставляя лишь нежность и желание, чтобы это не прекращалось…
- Кстати.
- М? – она, расслабившись после долгих поцелуев, чуть приоткрыла глаза.
- Ты знаешь, что на шее очень тонкая кожа?
- Конечно.
- Значит… у меня синяк на месте укуса?
Девушка сфокусировала взгляд, чуть сдвинула край свитера Куона и замерла, глядя на темное пятно на шее.
- Ой…
- Ой? – уточнил парень таким тоном, что она вспыхнула. Некстати вспомнились ощущение тепла и нежности под губами и едва заметный легкий запах чего-то такого взрослого… – Как ты покраснела, – довольно мурлыкнул он.
- А… я… счас в аптечке посмотрю!.. – попытка двинуться была пресечена поистине стальным захватом вокруг талии. – К-куон…
- Будем всем говорить, что это засос.
- Янки!!!
Рассмеявшись, парень завалился на бок, увлекая ее на спину, и тихо выдохнул в губы:
- Мне нравится.
Она смотрела на него снизу вверх, обмирая внутри от новых странных ощущений.
- Не бойся, – едва слышно проговорил он. – Просто не бойся. Ты ведь никогда не боялась, – его пальцы нежно огладили девичью щеку. – И именно это давало мне силы.
- Для чего? – смущение незаметно растворилось.
- Для себя, – Куон задумчиво улыбнулся. – Ты впечатлила меня своей уверенностью в хорошем будущем, в том, что можно все исправить.
Девушка невольно на мгновение затаила дыхание.
Уверенность в хорошем будущем?
Да, она всегда хотела, верила, старалась делать все для того, чтобы потом, завтра, на следующей неделе или в следующую минуту все было… хорошо. Потому что если все будет хорошо, то она не зря старалась, не зря вообще – живет.
И будет жить. Потому что сейчас она хочет, чтобы все было хорошо. Для нее, для ее эльфа-волшебника, для его родителей, для ее родителей.
- Ты прав, – она не отводила взгляда от зеленых глаз. – Можно исправить.
- По крайней мере, попытаться, верно? – парень все так же улыбался. – Чтобы потом не корить себя за то, что не попытался, не решился. Кёко, ты уже решилась. Ты сделала все, что могла. Не бойся того, что случится.
- Потому что я всегда могу попытаться еще раз, – Кёко улыбнулась и погладила его по щеке. – Вместе с тобой.
Куон издал короткий смешок, склоняясь к ее губам:
- С удовольствием поучаствую…
К главе 56
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 56
Кёко проснулась от непривычной жары, словно cдавившей грудь и виски.
Почему в ее комнате так жарко?..
Приоткрыв глаза, она поймала взглядом светлую стену с едва заметным рисунком и нахмурилась.
Где она?
Мысли в тяжелой голове ворочались туго, и потребовалось несколько вдохов и выдохов, чтобы девушка вспомнила.
Она в доме Такарады-сана. И, похоже, в той комнате, которую ей выделили. Но как она попала туда? Последнее, что помнит – Куон проверяет доступность интернета на телефоне, и сидят они в общей комнате…
Улыбка сама появилась на губах – в лунатизме она замечена ранее не была, значит, ее принес Куон? Ее принц эльфов. Да и жарко потому, что спит прямо в спортивном костюме. Хотя спине особенно горячо…
Повернув голову, Кёко едва не пискнула, обнаруживая, что позади нее лежит спящий парень и обнимает ее со спины. Смущение заставило облизать мгновенно пересохшие губы.
Что он делает в ее комнате?! Это вообще нормально, а?!
Легкая тень пробежалась по лицу Куона, и она затаила дыхание, не отводя взгляда от него.
Разбудила? Нет, кажется, дальше спит.
Она попыталась отодвинуться, чтобы доползти до края кровати и….
Сильные руки безапелляционно подтянули ее еще ближе, а затем парень спрятал лицо в ее волосах.
Ну вот, теперь она чувствует себя плюшевым медведем!
Но… сердце начало счастливо замирать в груди от почти невесомого дыхания, от тяжести руки на поясе, от мысли, что это первый раз, когда… он вот так доверяет ей. Ведь во сне человек предельно расслаблен, раскрыт, беззащитен.
А еще хочется вновь посмотреть на его лицо… Хоть и неправильно, и смущает, но очень хочется!
На борьбу с собой ушло несколько минут, а затем Кёко начала предельно осторожно поворачиваться, вслушиваясь в ровное спокойное дыхание парня.
Взгляд заскользил по идеальным чертам лица.
Какой он все-таки красивый… и скулы высокие… а ресницы такие длинные-длинные… и морщинка между бровей, даже сейчас немного заметна… и губы плотно сжаты… что снится тебе, любимый, что так напряжен даже во сне?.. Но даже так, им невозможно не любоваться…
Она лежала неподвижно, прижав руки к груди, и не могла не думать, что ее хотели лишить всего этого. Решили за нее, что будет лучше, не спрашивая, не предлагая выбрать.
Прямо как у него в детстве – музыкальная школа, всякий спорт. Просто потому, что выбрали вместо него. А потом был сожженный рояль, попытки побега… Как же его задело все происходящее, что почти пять лет он отказывался общаться с родителями?
Кёко едва слышно вздохнула.
Интересно, обнаружив ее побег, позвонили матери? Будет ли Могами Саена волноваться за свою дочь, как волновались родители Куона?
Зато можно прекрасно представить, какими словами ее награждают там, в рёкане. Наверняка «неблагодарная» это самое вежливое…
Обида охватила душу.
Разве она не была благодарна все эти годы? Разве стремилась помогать, только чтобы выглядеть хорошо? Нет!.. Она искренне уважала и тетю и дядю…
- Не спишь уже?
Вздрогнув, Кёко смущенно улыбнулась, встречая немного расфокусированный взгляд парня. Правда, Куон на глазах просыпался – выражение зеленых глаз становилось осмысленным и приобретало знакомую цепкую целеустремленность.
- Давно не спишь?
- Неа, – она помотала головой. – Жарко просто, вот и проснулась… – смущение от причины заново прошлось волной от макушки до кончиков пальцев. – А… почему ты здесь спишь?
- Потому что переносил тебя, – он усмехнулся, – а ты так вцепилась в мой свитер, что или снимать его или ложиться рядом. Второе было… – его улыбка стала лукавой, – предпочтительнее. Ты покраснела.
- Я… я не привыкла к такому!.. – окончательно вспыхнув, Кёко попыталась отодвинуться и жалобно уставилась на парня, когда все усилия оказались впустую. – Мне… мне в ванную надо!..
- Мне тоже, – невозмутимо кивнув, он склонился к ее лицу. – Но я еще не успел поздравить тебя с днем рождения.
Ой!..
Поцелуй был теплым, нежным и легким.
- С днем рождения.
Ну вот как у него так получается практически мурлыкать слова, где даже нет рычащих звуков!.. А у нее от такого произношения аж ноги отнимаются!.. Ууу, котяра!
Видимо, ее взгляд был таким же выразительным, как и полыхающие щеки – Куон довольно рассмеялся, разжал руки и первым скатился с кровати.
- Завтрак когда заказывать?
- В смысле? – севшая на кровати девушка оглянулась на него.
- В прямом – схожу на кухню, попрошу приготовить нам что-нибудь.
- Я с тобой! – при мысли остаться в этом доме одной она встревожилась.
- Ну хорошо, – кивнув, Куон улыбнулся. – Тогда сначала в душ, а потом пойдем завтракать.
Ванная комната показалась Кёко не меньше спальни, с двумя зеркальными стенами и большой ванной. За матовой стеклянной перегородкой нашелся унитаз, и, глядя на его отделку позолотой, она всерьез засомневалась в том, можно ли его использовать по назначению.
А нельзя ли ей предоставить ванную поменьше? Обычную, с вентильными кранами?.. Можно даже традиционную!..
Выдохнув, девушка покорно начала раздеваться, напоминая себе – приехал в Рим, поступай как римлянин. Да и откуда в таком королевском дворце обычные ванные?..
С сенсорным управлением кранами она разобралась довольно быстро и признала, что в какой-то мере это достаточно удобно. Провела рукой под носиком крана, и полилась вода…
Горячий душ окончательно примирил ее с незнакомыми технологиями, но стоило вылезти из-под него, как новая проблема встала перед Кёко.
Одежда. Белье-то можно постирать и быстро высушить, но что делать с остальным? В спортивном костюме долго не походишь…
- А ты милая в халате, – улыбнулся Куон, когда она все же вышла в общую комнату, закутавшись в большой махровый халат розового цвета, найденный в шкафу спальни.
- Он очень большой, – девушка залезла в кресло с ногами и насупилась.
- Тебе большой, мне, – он продемонстрировал короткие рукава своего темно-синего халата, – мал.
- И что нам делать?
- Искать одежду.
- Но как?
- Вот, смотрю сетевые магазины, какие могут доставить все сегодня, – Куон помахал своим сотовым. – Правда, из-за праздника…
- Мне хотя бы что-нибудь вместо спортивного костюма, – она перебралась к нему на диван и заглянула в экран. – С остальным проще.
- С чем остальным?
- Ну… – парень выжидательно смотрел на нее, и Кёко чуть смутилась. – С тем, что под спортивным костюмом…
Ожидание в зеленых глазах сменилось каким-то странным и непонятным выражением, затем он отвел взгляд и чуть кашлянул:
- Да, тут ты права.
Ну вот и она о том же…
Девушка по возможности незаметно оглядела самого Куона и испытала легкое облегчение, заметив надетые под халат джинсы.
Если бы он, как она сейчас, тоже был бы без ничего… она бы точно сгорела от смущения! Но что делать-то было?!
Ладно, подождет полчасика, все и высохнет в сушилке.
Вежливый стук в дверь заставил подскочить на месте и беспомощно глянуть на парня. Тот сунул ей в руки телефон и поднялся.
За дверью был незнакомый мужчина.
- Доброе утро. Такарада-сан просил передать, что ждет вас через два часа в малом кабинете. Это – для того, чтобы вы могли воспользоваться гардеробной агентства. Логин и пароль уже введен, добавьте выбранное в корзину и в конце нажмите на доставку. Привезут в течение часа. Завтрак принесут через сорок минут.
- Спасибо, – закрыв дверь, Куон вернулся на диван с большим планшетом в руках. – Узнаю Такараду.
- В смысле? – девушка подползла к нему поближе.
- В смысле предусмотрительности, – он продемонстрировал открытую страницу на планшете. – Это сайт гардеробной его агентства талантов. Здесь можно выбрать определенный наряд к какому-то событию и получить его.
- Агентство талантов?
- Ага, – парень кивнул. – У Такарады много вложений в разные отрасли, но основное и любимое детище – агентство талантов ЛМЕ. Актеры, модели, певцы… в общем, все, что связано с шоу-бизнесом, – он быстро пролистывал страницы на экране. – Он меня туда уже пятый год пытается заманить.
- Куда? – Кёко во все глаза смотрела на него.
- В ЛМЕ, – Куон дернул уголком рта. – Сама знаешь, в какой семье я родился… и какое прошлое имею. Вот Такарада и облизывается.
- А ты против? – улыбнувшись, она прижалась к его руке.
- Как видишь. Все, я выбрал себе, держи теперь ты.
Взяв тяжеленький планшет, девушка выдохнула:
- Но ты был бы популярен…
- Хочешь сказать, меня сейчас никто не замечает?
- Тебя невозможно не заметить, – она улыбнулась на его ироничное хмыканье. – Но я серьезно – ты вполне мог бы раскрыть свои таланты…
- Кёко, не провоцируй.
От вкрадчивых интонаций по спине понеслись табуны мурашек, однако предостережение в зеленых глазах вызывало, почему-то, желание именно что провоцировать..?
Куон чуть приподнял одну бровь, и девушка все же уткнулась в планшет, задаваясь вопросом – а что бы он сделал, если бы она продолжила? Вряд ли бы стал ругаться, верно? Поцеловал?..
Она непроизвольно облизнулась и решительно сдвинула брови, начиная листать страницы каталога женской одежды.
Конечно, она не против поцелуев, но… но это слишком смущающая ситуация! Все, хватит, надо вернуться к проблемам, которые никуда, между прочим, не делись!
Завтрак оказался европейским: тосты, французский омлет, бекон и чай, и практически сразу после него курьер доставил пакеты с одеждой.
Переодевшись в джинсы, водолазку и жилетку, девушка вышла в общую комнату и серьезно глянула на Куона, который сменил лишь свитер:
- На вещах нет ценников. Сколько за все, что я выбрала?
- Все вопросы к Такараде, – он невозмутимо пожал плечами и сунул телефон в карман. – Идем? Покажу тебе дом, пока есть время.
- А что показывать? Дворец как дворец.
Парень усмехнулся и открыл перед нею дверь:
- То есть, зимним садом с бассейном тебя не удивить? А зоопарком?
- Здесь есть зоопарк?! – изумленно обернулась к нему Кёко.
- Угу. Только без Такарады туда все же не стоит заглядывать – слишком много экзотики.
- Что ты подразумеваешь под экзотикой?
- Ну уж не кошек с собаками.
Она хмыкнула, но сказать что-то не успела, заметив краем глаза мелькнувшую за поворотом коридора тень. Словно кто-то или убежал или спрятался…
- А что-нибудь из этой экзотики не может гулять по дому?
Куон глянул на нее с легким недоумением, затем все так же невозмутимо пожал плечами:
- Кто знает. А что?
Отрицательно помотав головой, Кёко взяла его за руку и украдкой покосилась на подозрительный поворот. Мало ли…
У лестницы их перехватил тот самый мужчина, который принес планшет, и сообщил, что хозяин уже в кабинете и к нему можно пройти.
Идя рядом с Куоном, девушка невольно задалась вопросом, сколько же времени он провел в этом доме, что так хорошо ориентируется в поворотах и лестницах. Все мысли вылетели из головы, когда за порогом и дверями из темного дерева оказалась комната размером как выделенные им апартаменты. Тяжелые портьеры на огромном окне были раздвинуты, пропуская зимний день и открывая вид на японский сад. Одна стена вся была забрана книжными полками от пола до потолка, на второй по обе стороны от камина висели картины в старых рамах. Именно от камина к вошедшим обернулся, вернее, разогнулся Такарада и приветливо улыбнулся:
- С Рождеством.
- С Рождеством, Такарада-сан! – Кёко улыбнулась в ответ и поклонилась, невольно отмечая про себя, что и хозяин дома не изменил стилю кабинета – по-европейски был одет в рубашку, брюки и мягкую вязаную кофту с карманами. – Спасибо вам за все!
- А что я сделал? – очень натурально удивился мужчина, усмехнулся невозмутимому парню и кивнул на два дивана и кресла, стоящие вокруг низкого столика в центре кабинета. – Садитесь. Позавтракали?
- Угу, – Куон опустился рядом с девушкой на диван.
- Что, тебя не устроил завтрак? – Такарада сел в кресло и чуть насмешливо смерил его взглядом. – Или много?
- Нет, все замечательно, – Кёко улыбнулась. – И я хотела сразу спросить, сколько должна за одежду. Ведь все новое, и…
- У нее сегодня день рождения, – парень облокотился на свои колени.
- Именно! – мужчина с довольным видом кивнул ему и улыбнулся Кёко. – Это мой подарок тебе на день рождения и Рождество. Ты же не откажешь мне в этой мелочи?
Глядя на его выжидающее лицо, она сглотнула – где-то она уже видела такое выражение!..
- Сама понимаешь, что спорить здесь и сейчас и с ним… бесполезно, – нарушил тишину Куон. – Поэтому, предлагаю закрыть этот вопрос.
Девушка беспомощно глянула на него.
Подарок?.. Дорогой, между прочим… да видит она намек в зеленых глазах, видит! И понимает, что Такараде-сану будет не очень приятно, если она сейчас откажет…
- Вот и отлично, – заулыбался хозяин дома, когда она с тихим вздохом покорно кивнула. – Раз с этим решили, то… перейдем к делу? – он откинулся в кресле, внимательно глядя на Кёко. – Что именно тебе сказали хозяева рёкана вчера вечером?
Девушка сглотнула и выпрямилась, собираясь с мыслями:
- Что сегодня будет проведена помолвка. Приедет моя мама из Токио, чтобы оформить ее. И что когда она оставляла меня в рёкане, то заключила с дядей и тетей договор.
- Ты видела его?
Она кивнула:
- Да. Там в конце стояла мамина печать и дата.
- Ага, – Такарада задумчиво кивнул и достал из кармана сигару. – Что ж, я попытался предусмотреть такой вариант. Конечно, было бы все проще, если бы договоренность была на словах, но…
- То есть, вы знали о..? – Куон вопросительно склонил голову на бок, не отводя от него взгляда.
- С апреля.
С апреля?! Кёко удивленно уставилась на мужчину и тут же перевела взгляд на парня – интонации его голоса были недобро-предостерегающие:
- Значит, моя паранойя была права, когда предположила, что Хозу Шухей неспроста попал именно в рёкан Фува?
- Ты знаешь, что разговоры с паранойей – первый признак раздвоения личности? – закурив, Такарада покосился на бывшего подопечного.
Куон не шелохнулся, и девушка прямо ощутила растущее напряжение между диваном и креслом.
- У меня есть отличный психиатр.
Психиатр?.. Он нормальный!!!
Она глянула на Такараду:
- Теперь я понимаю, у кого Куон научился так мастерски выводить людей.
Глаза мужчины на мгновение округлились, а затем он закашлялся:
- Вот не надо, у него были отличные учителя в детстве! – парень с надменным видом откинулся на спинку дивана. – Ладно, ладно, ты прав. Я составлял список рёканов для Куу и нужный поставил самым первым, пометив, что именно в нем у твоего отца будет самый высокий шанс встретиться с тобой.
Кёко приподняла брови:
- Но… Такарада-сан, я могла ничего и не говорить Куону про гостя… да вообще могла не связать Шухей-сана и Куона…
- Конечно, могла, – Такарада кивнул, – но я поверил в тебя. Ты уже успела показать, какое положительное влияние оказываешь на Куона, и я сделал ставку. Как показал результат, не прогадал. И не только в плане твоего примирения с родителями!.. – он жестом остановил открывшего было рот Куона. – Хозяйка оказалась большой поклонницей Куу, как знаете, и проговорилась ему о том, что Кёко-чан их будущая невестка.
- Счет к несравненному Хозу Шухею растет в геометрической прогрессии, – с тяжелым сарказмом проговорил парень.
- Погоди… – Кёко чуть нахмурилась. – Получается, вам рассказал Шухей-сан?
- Да, – мужчина выдохнул колечко дыма. – Перед отлетом он побыл у меня, взахлеб рассказывал, как общался с сыном, ну и про тебя говорил. Мол, девочка умница, красавица, жаль, что уже просватана.
Она выдохнула, переваривая услышанное.
Тетя сказала отцу Куона, что она уже просватана за Шо?..
- Угу.
- Именно! – Такарада ткнул сигарой на недобро хмыкнувшего парня. – Поправь меня – вы же не собирались тогда встречаться, верно?
- Что бы ни произошло тогда, она все равно оставалась бы моей подругой! – вскинулся тот. – И уже тогда я имел право беспокоиться о ее будущем! Тем более, зная, что за придурок Фува Шо!
Мужчина с каким-то недоверчивым удивлением покачал головой, глядя на него, затем вновь затянулся:
- Ну уж извини, до какой-то поры я не думал влезать в семейные дела… чужие семейные дела! – он перевел взгляд на притихшую девушку. – Но очень хотел хоть как-то отблагодарить Кёко-чан, поэтому запросил ее личное дело. Насколько я помнил из рассказа Куу, ты росла без отца. А в Санбиджюцу ученик, потерявший одного или обоих родителей, может претендовать на пенсию от школы. Я решил воспользоваться этим правилом. Вряд ли бы тебе помешали лишние карманные деньги, – Кёко чуть смущенно улыбнулась. – Однако, в твоем деле не было указано имя отца.
- Я не знаю его, – она покачала головой. – Мама лишь однажды обмолвилась, что он умер до моего рождения, и запретила мне вообще говорить на эту тему.
- Вот и мне стало интересно, – кивнул Такарада. – Из администрации Санбиджюцу отправили запрос твоей матери, но конверт вернулся нераспечатанным с ответной припиской – по всем вопросам школьного обучения Могами Кёко обращаться к ее опекунам супругам Фува.
Кёко изумленно переглянулась с насторожившимся парнем и тихо проговорила:
- Но они не опекуны. Для школьной поездки в этом году требовалось разрешение на выезд за границу, и тетя сказала, что они с дядей не имеют права давать это разрешение, так как не являются опекунами. Только мама.
- Дала? – она отрицательно помотала головой. Мужчина хмыкнул. – Понятно. В общем, получив такой ответ, я посчитал, что руки у меня развязаны. Обращаться к супругам Фува я не хотел, чтобы не вызывать дополнительных вопросов, поэтому отдал распоряжение обратиться в муниципальный киотский архив. У меня есть отдел детективов, они и занялись этим… Может, чаю?
- А вы курить бросайте, – ехидно посоветовал Куон. – Пересыхать в горле не будет.
- Кто бы говорил, – не менее ехидно парировал хозяин дома, поднимаясь и идя к двери. – Сам когда бросил?
Что?!.. Девушка уставилась на Куона с недоверием. Бросил… курить?!
Он покосился на нее и пожал плечами:
- Когда вернулся в Японию.
Она беззвучно ахнула:
- А… когда начал?
- В двенадцать, – с интонациями ябеды проговорил вернувшийся Такарада и с довольным видом уселся в кресло. – Не говорил?
- Нет, – с вызовом ответил парень, глядя на него. – Как и то, что первой моей сигаретой была украденная у вас.
- Я не курю сигареты!
- Да неужели? Ментоловые, у вас в кармане пиджака лежали, начатая пачка.
- Тогда просто мои сигары закончились, и я взял у твоей матери!.. – мужчина негодующе нахмурился. – Так что, фактически, ты украл у Джулианы! И я ей это обязательно расскажу!
- Напугали кота сосиской, – презрительно фыркнул Куон. – Между нами Тихий океан и четырнадцать часов перелета. А спрятаться в Киото за это время легче простого, знаете ли.
Такарада прожег его недовольным взглядом, но тут в кабинет вошли двое слуг с подносами. Расставив чашки и налив чай, они молча удалились.
- Ты знаешь, что он действительно может спрятаться в Киото так, что его не могут найти несколько дней?
Кёко, устав удивляться откровениям, лишь кивнула головой, бережно беря расписную фарфоровую чашку:
- Верю. Он может все. Почти все.
- А чего не может? – невольно заинтересовался Такарада, переводя взгляд с нее на парня.
- Проигрывать, – она сделала глоток и с удовлетворением ощутила, как от горячего тепла становится чуть легче на душе. – И….
- И все, – перебил ее Куон, взяв свою чашку. – Предлагаю вернуться к теме встречи. Вряд ли мы тут, чтобы обсуждать мое темное прошлое.
- Кёко-чан, как ты с ним справляешься?
- Лаской, – выразительно проговорил парень. – Вам это не грозит, не волнуйтесь.
Она укоризненно глянула на него, затем на Такараду, сидевшего с неодобрительным видом:
- Когда он напряжен и нервничает, становится очень язвительным. Янки, одним словом.
- Вот в чем секрет… – тот задумчиво хмыкнул, наблюдая за скривившимся Куоном, затем чуть улыбнулся. – Ты действительно знаешь его гораздо лучше всех нас. Что ж, – он хлопнул себя по колену и кивнул, – возвращаемся к разговору.
А может, не надо, чуть не сорвалось с языка девушки. Почему-то казалось, что воцарившееся равновесие очень шаткое. Тронь – и рассыплется на острейшие осколки, которыми можно порезаться, просто взглянув…
Но нельзя просто продолжать сидеть здесь, на мягком плюшевом диване, держать хрупкую чашку и ждать, что все утрясется. Там, в Киото, остались подруги, друзья, ее прошлое. Вырвать все с корнем и остаться в Токио? Нет, сомнений не было в том, что Куон останется с ней. Но чем заполнить то, что останется от корней Киото?..
- В архиве не нашлось ни документов о том, что супруги Фува являются твоими опекунами, ни записей о браке Могами Саены с кем-то. Лишь запись о твоем рождении в киотском муниципальном госпитале Сайсекаи.
Девушка немного растерянно смотрела на Такараду.
- Однако, – он сделал глоток чая, – обнаружилось, что основателем компании, в которой работает твоя мать сейчас, является старший брат хозяйки рёкана – Катагири-сан.
- Дядя Кенъичи? – она чуть нахмурилась. – Ну… да, он работает в Токио… но приезжает редко… последний раз несколько лет назад…
- Более того, твоя мать и он работали вместе и до твоего рождения – в киотском филиале одной крупной юридической компании.
- Погодите… – Куон преувеличенно аккуратно поставил свою чашку на стол, – вы же не хотите сказать… что Кёко племянница хозяйки?!
В смысле? Кёко недоуменно глянула на него.
- А я говорил твоей матери, что ее увлечение индийскими мелодрамами во время беременности до добра не доведет, – язвительно улыбнулся Такарада. – С чего ты вообще взял, что хозяйка в этом случае не будет в курсе, а?
- Вы о чем? – девушка растерялась, вынуждая их обоих глянуть на нее.
- Глупости всякие, на которые не стоит обращать внимания, – мужчина выдохнул и откинулся в кресле. – В общем… я люблю детективы, вон, он не даст соврать… и я попросил покопаться поподробнее в этой странной закономерности. Так вот, киотский филиал оказался расформирован после проигранного судебного процесса, длившегося достаточно долгое время. Процесс курировал именно этот Катагири, а его помощницей была… – он выразительно улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой.
- Мама?
- Именно. Как выяснили мои детективы, она была на хорошем счету, считалась очень ответственной и серьезной. Что ни говори – лучшая выпускница юрфака Тодая.
- Даже Тодай… – хмыкнул Куон.
- Представь себе. И ко всему прочему – лучшая выпускница школы. Максимальные баллы на экзаменах.
- Мама… никогда не говорила… – Кёко чуть удивленно улыбнулась. – Вот почему она требовала от меня всегда максимальных оценок… потому что она сама была отличницей в школе.
- Возможно, – кивнул Такарада. – Во всяком случае, за последние десять лет в ее практике нет ни одного проигранного дела. И до расформирования предыдущей фирмы тоже не было, – он помолчал, задумчиво следя за едва заметно тлеющим кончиком сигары. – И вот тут всплыло кое-что, что потребовало от меня личного участия во всем этом расследовании. Мне пришлось поклясться своей репутацией, что история не получит какого-либо продолжения, которое может повлиять на рассказавших.
Кёко замерла от послышавшихся предостерегающих интонаций в его голосе и беспомощно глянула на парня – что им делать?
- Такарада-сан, уж поверьте, мы не будем разглашать информацию направо и налево, – Куон покосился на девушку и улыбнулся краешком рта. – У нас тоже есть свои секреты.
- Догадываюсь, потому и рассказываю вам, – со вздохом проговорил мужчина и серьезно посмотрел на их обоих. – Следите за моими словами – сторона, которой противостояли Катагири и Могами, наняла особого человека, который должен был достать документы, обеспечившие бы победу в процессе. Документы хранились у Могами Саены.
- И процесс был проигран ею и Катагири, – тихо закончил Куон. – Получается, этот человек достал документы?
- Достал так, что Могами Саена не заподозрила ничего до самого процесса, иначе бы линия нападения была выстроена по-другому, – кивнул Такарада. – А через два месяца она становится на учет по беременности, причем уже на большом сроке. Затем в ее медицинской карте появляется запись об отравлении медпрепаратами и последующем лечении, затем, спустя полгода после процесса рождается девочка.
С трудом справившись с круговоротом мыслей в голове, Кёко выдохнула и сглотнула:
- Вы… хотите сказать, что тот человек… мог быть моим отцом?
- Это могла бы подтвердить только экспертиза, – он кивнул. – Анализ ДНК.
- Но мама говорила… – она сжала чашку в руках.
- Стандартный ответ матерей-одиночек, – все так же тихо проговорил парень. – Мол, отец умер.
Девушка глянула на него:
- Но… зачем? – она перевела непонимающий взгляд на слегка хмурящегося Такараду. – Почему не сказать мне правду?
- На этот вопрос сможет ответить только твоя мама, Кёко-чан, – ответил он. – Можешь задать его, когда встретитесь.
- А если она скажет – все выдумано? – Куон выдохнул, сдвинулся по дивану к Кёко и мягко взял ее за руку. – Мол, наговоры, и отец действительно умер… а это просто совпадение. Что тогда?
- Этот человек жив и имеет сходство с описанием молодого человека, которое дали соседи Могами Саены, жившие в то время рядом с нею. Мои детективы умеют копать глубоко и тщательно, – мужчина стряхнул пепел в пепельницу и серьезно посмотрел на вновь застывшую девушку. – Сейчас он квалифицированный специалист по информационной и кибербезопасности. И до конца следующего месяца у него заключен контракт с одной из моих компаний.
- В смысле?.. – девушка неосознанно сжала пальцы Куона, во все глаза глядя на Такараду.
- В смысле до конца января он доступен нам для разговора и для возможного анализа ДНК. И если все подтвердится, а также, если этот человек согласится тебе помочь, то можно на совершенно законных основаниях аннулировать брачный договор, заключенный твоей матерью, – он кивнул. – Все просто – на такое нужно согласие обоих родителей.
- А если он не согласится? – поинтересовался парень. – У него семья, проблем лишних не надо, опять же, конфиденциальность… вон, вы даже репутацией поручились.
- Тогда будем задействовать план бэ и поднимать школьные правила, по которым во время учебы в старшей школе ученикам запрещено вступать в официальные брачные отношения, к которым относятся и помолвки. Конечно, – Такарада со вздохом пожал плечами, – это лишь отсрочка. И Могами Саена может потребовать, чтобы ее дочь жила, например, с нею или с семейством Фува.
Кёко опустила голову. Взгляд словно утонул в недопитом чае.
Прошлое свалилось на душу тяжелым смятением и громадным валуном крушило мысли и представления.
Она всегда искренне верила, что отец умер. И это причинило маме боль и страдания, которые она, Кёко, очень хотела облегчить. А теперь что получается? Если допустить, что человек, о котором говорил Такарада-сан, все же является ее отцом, то, скорее всего, он обманул Могами Саену, используя ее для своих целей. И ей пришлось рожать вне брака незаконнорожденного ребенка, остаться одной, перенести позор и отчуждение…
- И давно вы узнали?
- Последнюю информацию с месяца полтора назад. Кёко-чан, – вздрогнув, девушка подняла взгляд на Такараду, – я рассказал тебе это не для того, чтобы ты чувствовала вину перед матерью, – она сглотнула, ощущая легкое благоговение – именно вина начала глодать сердце. Как он узнал?! – Я хотел, чтобы ты понимала – все в твоих руках. Без твоего решения никто ничего никому не скажет, – он серьезно кивнул. – Все останется только между нами тремя, ну и моими детективами, которые не знают ни тебя, ни Куона. Я рассказал тебе еще и для того, чтобы ты видела все возможности для себя. Откажешься обращаться к этому человеку – ничего страшного, поверь. Мы найдем выход. Согласишься… – Такарада пожал плечами, – я дам знать своим людям. Но в любом случае я считаю – и считал! – что ты имеешь полное право знать, что было до твоего рождения.
- Спасибо… – она прикусила губу.
- Подумай, – он ободряюще улыбнулся. – До Нового года время еще есть. Хочешь, чтобы Куон не мешал, отошлю его назад в Киото?
Парень ехидно прищурился:
- Удачи.
- Нет, все в порядке, – Кёко помотала головой. – Просто… я не знаю, что делать. Наверное, действительно нужно просто хорошенько все обдумать.
- Дом в вашем распоряжении, – Такарада кивнул. – Главное, не бойся. Выход есть всегда.
- Еще утром я считала, что у меня была семья, просто она не очень удачная, – взгляд скользил по красивому витражному окну, выходящему в зимний сад. – А теперь получается, что я обуза, напоминающая матери…
- Кёко, – присевший на подоконник Куон дернул ее на себя, вынуждая прижаться к нему, – запомни одну вещь – ребенок не виноват. Слышишь? В чем твоя вина? Решение принимали взрослые – те, кто считал себя умным, предусмотрительным и прочее. Это все равно что винить яблоко на засохшей яблоне, – он обнял ее за пояс, не давая отстраниться. Выдохнув, Кёко положила руки на его плечи и заглянула в зеленые глаза. – Наоборот, я не понимаю твою мать – получив ребенка, который так любит ее, не ценить этого.
- Но ты же слышал…
- Ты здесь не при чем, – твердо повторил он. – Ты вообще тут жертва больше, чем они все вместе взятые. Тебя лишили нормальной семьи, тебя лишили детства, выбора, права быть счастливой…
Права быть счастливой? Девушка задержала дыхание, рассматривая его. Права чувствовать себя защищенной, как сейчас? Права быть любимой?
- … раз она родила тебя, то приняла на себя обязательства, – Куон говорил тихо, серьезно. – Если уж дошло до того, что она забеременела, значит, тем более ответственность на ней, но не на тебе.
- А… тот человек?
Он выдохнул:
- И на нем тоже ответственность. Но я не знаю его. Ты не знаешь его. Он может раскаиваться в том, что делал… а может, нет, для него это всего лишь работа, один из десятков случаев. Гадать можно долго, предполагать всякое…
А правда всегда одна.
Она прижалась к парню, пряча лицо на его плече.
Что бы она чувствовала к ребенку, если бы оказалась на месте матери? И вообще, как так оказалось, что она оказалась такой?
- Тетя всегда говорила, что рожденный вне брака ребенок идет по кривой дорожке…
- Пусть на сына своего посмотрит. Можно подумать, он идет по прямой, – фыркнул Куон, и она невольно поежилась с улыбкой:
- Щекотно…
- Глупости все это, Кёко. В браке, вне брака… Мои родители поженились, когда мне было три года. И?
- Серьезно?! – девушка удивленно приподняла голову, вглядываясь в его лицо.
- Серьезно, – легкая улыбка заставила тоже улыбнуться. – Я даже помню это. Да и у Такарады можно спросить. Тот в подробностях расскажет.
- Не сомневаюсь… Ты действительно курил в двенадцать лет?
Куон на мгновение задержал дыхание, затем покорно кивнул:
- Да. Протестовал таким образом… ну и портил нервы. Но как только добился своего, бросил.
- И не тянет?
Усмехнувшись, он обнял ее покрепче:
- Ты когда-либо чувствовала от меня запах сигарет? – Кёко отрицательно помотала головой. – Ну вот.
- Ну вот… – эхом повторила она и задумчиво провела пальцем по его скуле. – Я не знаю, что делать, Корн.
- Давай думать, – парень едва заметно улыбнулся. – Что ты теряешь, если согласишься встретиться с потенциальным отцом?
Что теряет?
- Надежду, – сердце затрепетало. – Наверное, мне будет очень сложно пережить его отказ… даже не помочь, а встретиться. Ведь ему, может, и не нужна обуза в виде внебрачной дочери. А я буду надеяться, что… – девушка примолкла, прижимаясь крепче к Куону. – Но если не предложу – не узнаю, верно?
- Верно, – он погладил ее по спине. – Знаешь, мне было очень сложно решиться тогда, в сентябре, – остановившаяся рука на затылке не дала Кёко сдвинуться, вскинуться, и она замерла, вслушиваясь в тихий голос. – Я боялся, что вдруг не так понял, вдруг ты считаешь меня не более, чем другом… Но представление о том, что будет, если все взаимно… это перевесило страх.
- Я… я бы тоже не решилась сама… – она прикрыла глаза. – Боялась, что могу потерять тебя как друга…
- Кёко, что бы ты ни выбрала, у тебя всегда останусь я.
Дышать стало сложно, словно душа стремительно начала расти.
- Я знаю, – зажмурившись изо всех сил, девушка улыбнулась. – И это придает мне смелости. Я, – глубоко вздохнув и выдохнув, она упрямо выпрямилась, и в этот раз Куон не противился ее желанию, – я попрошу Такараду-сана о встрече. Тем более, он столько сделал, чтобы все это выяснить, что было бы просто невежливо с моей стороны обесценить все его усилия нерешительностью.
- Ой, он тебе еще должен вагон и маленькую тележку…
- За тебя?
- Ну а за кого ж еще, – он усмехнулся, когда Кёко хихикнула.
- Это потому, что я справляюсь с тобой?
- Это потому, что я счастлив, – от взгляда Куона под ложечкой словно образовался горячий комок. Сердце счастливо замерло, когда парень привлек ее к себе и потянулся к ее губам.
Она тоже счастлива целовать в ответ, забывать все тяжелое, просто ощущать себя легкой бабочкой с крыльями за спиной… Она же имеет на это право? Несмотря на прошлое, на причину своего рождения, на отношение к себе матери… и отца.
Выдохнув, девушка заглянула в глаза любимого:
- Спасибо, что ты со мной.
- Банни-чан, – он ласково потерся носом о ее нос. – За…
Она решительно прикрыла его рот ладошкой и чуть укоризненно покачала головой:
- Просто прими это. Без комментариев, хорошо? Мне надо знать, что ты знаешь.
Парень послушно кивнул, и Кёко ощущала ладонью его улыбку.
- У меня сейчас есть только ты и наши друзья. Это моя семья, – она прижала руку к груди. – Та, которая помогает не бояться. Теперь же… если мы сейчас пойдем к Такараде, у меня, возможно, появится еще одна. Хотя, скорее всего нет… мама вряд ли простит мне побег, – Куон снова привлек ее к себе на грудь. – Но я буду надеяться. Это у меня получается отлично, – грустная улыбка сама появилась на губах. – Надеяться, что мама поймет меня, что возможный отец согласится с моим существованием… я не хочу быть причиной для ненависти.
- Ты можешь быть только причиной для любви, – он погладил Кёко по голове. – Слушай, если анализ ДНК подтвердится и встреча с твоей матерью состоится, может, это и к лучшему? Она наконец встретится лицом к лицу с тем, от кого пострадала – и снимет с тебя свое отчуждение, а? Если она такая умная, как говорит Такарада, то, может, хватит у нее ума понять, что ты не при чем?
- Хотелось бы верить в это, – она вздохнула. В его объятьях было так тепло и спокойно, что не хотелось и двигаться. – Идем к Такараде-сану?
- Идем, – кивнув, Куон встал на ноги. – Предположения строить можно до следующего Рождества.
Такарада по-прежнему был в кабинете и понимающе улыбнулся, когда девушка поклонилась ему:
- Я была бы вам очень признательна, если бы вы устроили мне встречу с тем человеком.
- Рад твоему решению, – он кивнул. – Завтра же я созвонюсь с ним и вначале сам поговорю.
- Согласится он или нет? – Куон, опиравшийся плечом о косяк двери, вздохнул. – Когда нам ждать результата вашего разговора?
- Завтра же и ждать. Не будем затягивать с этим. Анализ ДНК делается дня за четыре, потом потребуется как минимум одна встреча со второй стороной, – мужчина присел на подлокотник кресла.
- Это в случае согласия этого человека.
- Ты думаешь, он откажется? – он перевел взгляд на парня, затем снова посмотрел на Кёко. Она растолковала его вопросительное выражение по-своему и пожала плечами:
- Я готова к тому, что он не захочет даже знать обо мне.
- Ну, могу сказать, что в таком случае он упадет в моих глазах, – внезапно усмехнулся Такарада. – Ибо приобрести в случае согласия он может гораздо больше, чем потеряет при отказе. Но, – он хлопнул себя по коленям и поднялся, – давайте просто сделаем и посмотрим, верно?
- Мы планировали погулять сегодня. Я даже запасные ключи от заднего крыльца выпросил, – Куон выразительно позвенел связкой ключей на пальце и улыбнулся. – Мы уже пообедали, так что… – звонок телефона перебил его.
Девушка с улыбкой следила, как он достает сотовый, и ощущала, как все внутри немного оттаивает – ожидание завтрашнего дня уже сжимало пальцы на сердце и словно замораживало душу. Да, уверенность Куона, Такарады были вполне заразительными, но и мысли с сомнениями никуда не делись. Она усиленно гнала от себя представления о том, как было бы здорово, если бы это оказался отец и мама простила бы его, и была бы настоящая семья, пусть спустя столько лет… А что, вон Куон сам говорил, что его родители поженились уже после его рождения…
Нет, стоп, прекрати, сурово одернула она себя в который раз за последние часа полтора. Подумай о том, что тот человек откажется, скажет – у него уже есть семья, замечательные и умные дети, зачем ему ошибки молодости?..
Парень прошел к дивану, взял в руки планшет и сел рядом с нею. Девушка немного рассеянно следила, как он быстро водит пальцем по экрану, что-то запускает, устанавливает…
Наконец он развернул к ней планшет, и Кёко ахнула – из окна Скайпа ей махали их друзья:
- Привет! Кёко-чан, с днем рождения! Банни-чан, с праздниками!
- П…привет! – она просияла и глянула на улыбающегося Куона, который тихо проговорил:
- Надо же пользоваться современными технологиями. Ну, как вы там?
- Это у вас надо спросить! – отозвалась Сугита. – Что произошло, что вы где-то скрываетесь, а?
- А может, вы решили себе медовый месяц устроить? – хитро подмигнул Ода. – Напустили таинственности, а сами…
Кёко невольно смутилась от такого предположения, выдохнула и бросила быстрый взгляд на Куона – пора же, да? Надо рассказать, чтобы они все не беспокоились по этому поводу… Он едва заметно кивнул, словно одобряя, и это действительно придало уверенности.
- Мы не от вас уехали, – она перевела взгляд на друзей. – Просто сегодня меня и Шо хотели обручить.
- Чего?! – изумленно воскликнула Рина. Рэй немного испуганно переглянулась с Юи, которая даже прикрыла рот рукой. – О чем ты?
- Моя мама, когда оставляла десять лет назад меня в рёкане, заключила с тетей и дядей договор, что я выйду замуж за Шо. И на сегодня была назначена помолвка.
- Фигасе… – Кагурадзаки нахмурился. – Но ведь они раньше ни слова тебе не говорили!
Отрицательно помотав головой, Кёко улыбнулась:
- Вот так получилось, что сейчас мы не в Киото.
- Ты сбежала? – полувопросительно уточнила Рэй и одобрительно кивнула на кивок из Токио. – Молодец.
- Что планируете делать теперь? – проговорил молчавший до сих пор Ошино.
- Ну…
- Мы сейчас у Такарады – моего бывшего опекуна, – вступил в разговор Куон. – Есть вариант законно аннулировать договор, и тогда вернемся.
- Договор потеряет законность и с совершеннолетием Кёко-чан, – тихо заметила Юи. – Правда, до него три года еще.
- Давайте не загадывать, – улыбнулся Куон. – Решаем проблемы по мере их возникновения.
- Блин, ну и дела… Ты поэтому предупредил насчет полиции?
- Да, Сугита. Конечно, вероятность того, что хозяева обратятся в полицию, не такая уж и большая, но не стоит ею пренебрегать. А подставлять вас совершенно не хочется.
- Ну, мы же не знаем, где вы сейчас, – Ватаджиба хитро улыбнулась. – На геолокацию и твои рассказы об опекуне мы внимания не обращаем. Вам нужно что-нибудь там? Вряд ли вы успели собрать вещи.
- Нет, Рэй-чан, все есть!.. – Кёко выдохнула. – Ну разве что подарки вам остались в рёкане…
- Нет, вы посмотрите на нее! – всплеснула руками Рина. – Мы тут переживаем, волнуемся, а ее только подарки заботят!.. – она укоризненно покачала головой и рассмеялась вместе со всеми. – Серьезно, Кёко, главное, что ты в безопасности.
- Спасибо, – Кёко сглотнула, улыбнулась и прижала руки к груди. – Я вас всех очень люблю.
- Мы тоже тебя любим, так что осторожнее там… Янки, следи за ней!
- Сугита, не надо быть такой занудной, – чуть поморщился Куон. – Вы сами поаккуратнее, особенно с чатом. Как я сказал Кёну, ее сотовый остался в рёкане, – Ошино подтвердил кивком. – Спасибо.
- Мы в любом случае будем помалкивать, – Рэй кивнула. – Даже если вы не успеете вернуться к началу учебы. И держите нас в курсе.
Кёко тихо выдохнула, когда друзья отключились, и глянула на Куона:
- Кажется, они на нас не обижены.
- За что? – недоверчиво хмыкнул он. – Думаю, они бы больше расстроились, если бы ты ничего не сделала.
- Ты про помолвку?
Парень кивнул, откладывая планшет, и поднялся:
- Вспомни, что они устроили, когда вскрылось про нас с тобой. А здесь не менее грандиозное событие.
- Оно было бы таким, если бы я осталась в рёкане, – она задумчиво теребила край водолазки и не могла отделаться от мысли – а что чувствовала Юи, когда услышала про ее побег? Сравнивала со своей историей?
- Ну, значит, я бы затмил его.
- А? – девушка удивленно подняла голову.
- Ну представь, что было бы, когда украл бы тебя оттуда, – Куон улыбнулся и протянул ей руку. – Идем гулять? Вот-вот стемнеет и будет шикарная иллюминация в центре.
- Украл?.. – она не отводила от него взгляда.
- А как иначе? Я не собираюсь тебя делить ни с кем, – он хмыкнул. – И вообще, что значит – отдать человека, которого любишь, кому-то другому? Может, кто-то и способен на подобное, но точно не я.
Невольно вспомнилась история, рассказанная дедушкой Джумамоти. Что было бы, если б и девушка сбежала, и брат дедушки не отдал любимую? Жили бы они в Японии? Или уехали бы в Америку вдвоем? Но наверняка были бы живы и не жалели о своем выборе.
Куон немного вопросительно приподнял брови, и Кёко вложила свою руку в его ладонь.
Они вместе. Пусть она и постоянно сомневается и тревожится о будущем – это не страшно, просто будет черпать уверенность и спокойствие из вот этих зеленых глаз, теплых пальцев и чуть лукавой полуулыбки. Они вместе все преодолеют.
К главе 55
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 56
Кёко проснулась от непривычной жары, словно cдавившей грудь и виски.
Почему в ее комнате так жарко?..
Приоткрыв глаза, она поймала взглядом светлую стену с едва заметным рисунком и нахмурилась.
Где она?
Мысли в тяжелой голове ворочались туго, и потребовалось несколько вдохов и выдохов, чтобы девушка вспомнила.
Она в доме Такарады-сана. И, похоже, в той комнате, которую ей выделили. Но как она попала туда? Последнее, что помнит – Куон проверяет доступность интернета на телефоне, и сидят они в общей комнате…
Улыбка сама появилась на губах – в лунатизме она замечена ранее не была, значит, ее принес Куон? Ее принц эльфов. Да и жарко потому, что спит прямо в спортивном костюме. Хотя спине особенно горячо…
Повернув голову, Кёко едва не пискнула, обнаруживая, что позади нее лежит спящий парень и обнимает ее со спины. Смущение заставило облизать мгновенно пересохшие губы.
Что он делает в ее комнате?! Это вообще нормально, а?!
Легкая тень пробежалась по лицу Куона, и она затаила дыхание, не отводя взгляда от него.
Разбудила? Нет, кажется, дальше спит.
Она попыталась отодвинуться, чтобы доползти до края кровати и….
Сильные руки безапелляционно подтянули ее еще ближе, а затем парень спрятал лицо в ее волосах.
Ну вот, теперь она чувствует себя плюшевым медведем!
Но… сердце начало счастливо замирать в груди от почти невесомого дыхания, от тяжести руки на поясе, от мысли, что это первый раз, когда… он вот так доверяет ей. Ведь во сне человек предельно расслаблен, раскрыт, беззащитен.
А еще хочется вновь посмотреть на его лицо… Хоть и неправильно, и смущает, но очень хочется!
На борьбу с собой ушло несколько минут, а затем Кёко начала предельно осторожно поворачиваться, вслушиваясь в ровное спокойное дыхание парня.
Взгляд заскользил по идеальным чертам лица.
Какой он все-таки красивый… и скулы высокие… а ресницы такие длинные-длинные… и морщинка между бровей, даже сейчас немного заметна… и губы плотно сжаты… что снится тебе, любимый, что так напряжен даже во сне?.. Но даже так, им невозможно не любоваться…
Она лежала неподвижно, прижав руки к груди, и не могла не думать, что ее хотели лишить всего этого. Решили за нее, что будет лучше, не спрашивая, не предлагая выбрать.
Прямо как у него в детстве – музыкальная школа, всякий спорт. Просто потому, что выбрали вместо него. А потом был сожженный рояль, попытки побега… Как же его задело все происходящее, что почти пять лет он отказывался общаться с родителями?
Кёко едва слышно вздохнула.
Интересно, обнаружив ее побег, позвонили матери? Будет ли Могами Саена волноваться за свою дочь, как волновались родители Куона?
Зато можно прекрасно представить, какими словами ее награждают там, в рёкане. Наверняка «неблагодарная» это самое вежливое…
Обида охватила душу.
Разве она не была благодарна все эти годы? Разве стремилась помогать, только чтобы выглядеть хорошо? Нет!.. Она искренне уважала и тетю и дядю…
- Не спишь уже?
Вздрогнув, Кёко смущенно улыбнулась, встречая немного расфокусированный взгляд парня. Правда, Куон на глазах просыпался – выражение зеленых глаз становилось осмысленным и приобретало знакомую цепкую целеустремленность.
- Давно не спишь?
- Неа, – она помотала головой. – Жарко просто, вот и проснулась… – смущение от причины заново прошлось волной от макушки до кончиков пальцев. – А… почему ты здесь спишь?
- Потому что переносил тебя, – он усмехнулся, – а ты так вцепилась в мой свитер, что или снимать его или ложиться рядом. Второе было… – его улыбка стала лукавой, – предпочтительнее. Ты покраснела.
- Я… я не привыкла к такому!.. – окончательно вспыхнув, Кёко попыталась отодвинуться и жалобно уставилась на парня, когда все усилия оказались впустую. – Мне… мне в ванную надо!..
- Мне тоже, – невозмутимо кивнув, он склонился к ее лицу. – Но я еще не успел поздравить тебя с днем рождения.
Ой!..
Поцелуй был теплым, нежным и легким.
- С днем рождения.
Ну вот как у него так получается практически мурлыкать слова, где даже нет рычащих звуков!.. А у нее от такого произношения аж ноги отнимаются!.. Ууу, котяра!
Видимо, ее взгляд был таким же выразительным, как и полыхающие щеки – Куон довольно рассмеялся, разжал руки и первым скатился с кровати.
- Завтрак когда заказывать?
- В смысле? – севшая на кровати девушка оглянулась на него.
- В прямом – схожу на кухню, попрошу приготовить нам что-нибудь.
- Я с тобой! – при мысли остаться в этом доме одной она встревожилась.
- Ну хорошо, – кивнув, Куон улыбнулся. – Тогда сначала в душ, а потом пойдем завтракать.
Ванная комната показалась Кёко не меньше спальни, с двумя зеркальными стенами и большой ванной. За матовой стеклянной перегородкой нашелся унитаз, и, глядя на его отделку позолотой, она всерьез засомневалась в том, можно ли его использовать по назначению.
А нельзя ли ей предоставить ванную поменьше? Обычную, с вентильными кранами?.. Можно даже традиционную!..
Выдохнув, девушка покорно начала раздеваться, напоминая себе – приехал в Рим, поступай как римлянин. Да и откуда в таком королевском дворце обычные ванные?..
С сенсорным управлением кранами она разобралась довольно быстро и признала, что в какой-то мере это достаточно удобно. Провела рукой под носиком крана, и полилась вода…
Горячий душ окончательно примирил ее с незнакомыми технологиями, но стоило вылезти из-под него, как новая проблема встала перед Кёко.
Одежда. Белье-то можно постирать и быстро высушить, но что делать с остальным? В спортивном костюме долго не походишь…
- А ты милая в халате, – улыбнулся Куон, когда она все же вышла в общую комнату, закутавшись в большой махровый халат розового цвета, найденный в шкафу спальни.
- Он очень большой, – девушка залезла в кресло с ногами и насупилась.
- Тебе большой, мне, – он продемонстрировал короткие рукава своего темно-синего халата, – мал.
- И что нам делать?
- Искать одежду.
- Но как?
- Вот, смотрю сетевые магазины, какие могут доставить все сегодня, – Куон помахал своим сотовым. – Правда, из-за праздника…
- Мне хотя бы что-нибудь вместо спортивного костюма, – она перебралась к нему на диван и заглянула в экран. – С остальным проще.
- С чем остальным?
- Ну… – парень выжидательно смотрел на нее, и Кёко чуть смутилась. – С тем, что под спортивным костюмом…
Ожидание в зеленых глазах сменилось каким-то странным и непонятным выражением, затем он отвел взгляд и чуть кашлянул:
- Да, тут ты права.
Ну вот и она о том же…
Девушка по возможности незаметно оглядела самого Куона и испытала легкое облегчение, заметив надетые под халат джинсы.
Если бы он, как она сейчас, тоже был бы без ничего… она бы точно сгорела от смущения! Но что делать-то было?!
Ладно, подождет полчасика, все и высохнет в сушилке.
Вежливый стук в дверь заставил подскочить на месте и беспомощно глянуть на парня. Тот сунул ей в руки телефон и поднялся.
За дверью был незнакомый мужчина.
- Доброе утро. Такарада-сан просил передать, что ждет вас через два часа в малом кабинете. Это – для того, чтобы вы могли воспользоваться гардеробной агентства. Логин и пароль уже введен, добавьте выбранное в корзину и в конце нажмите на доставку. Привезут в течение часа. Завтрак принесут через сорок минут.
- Спасибо, – закрыв дверь, Куон вернулся на диван с большим планшетом в руках. – Узнаю Такараду.
- В смысле? – девушка подползла к нему поближе.
- В смысле предусмотрительности, – он продемонстрировал открытую страницу на планшете. – Это сайт гардеробной его агентства талантов. Здесь можно выбрать определенный наряд к какому-то событию и получить его.
- Агентство талантов?
- Ага, – парень кивнул. – У Такарады много вложений в разные отрасли, но основное и любимое детище – агентство талантов ЛМЕ. Актеры, модели, певцы… в общем, все, что связано с шоу-бизнесом, – он быстро пролистывал страницы на экране. – Он меня туда уже пятый год пытается заманить.
- Куда? – Кёко во все глаза смотрела на него.
- В ЛМЕ, – Куон дернул уголком рта. – Сама знаешь, в какой семье я родился… и какое прошлое имею. Вот Такарада и облизывается.
- А ты против? – улыбнувшись, она прижалась к его руке.
- Как видишь. Все, я выбрал себе, держи теперь ты.
Взяв тяжеленький планшет, девушка выдохнула:
- Но ты был бы популярен…
- Хочешь сказать, меня сейчас никто не замечает?
- Тебя невозможно не заметить, – она улыбнулась на его ироничное хмыканье. – Но я серьезно – ты вполне мог бы раскрыть свои таланты…
- Кёко, не провоцируй.
От вкрадчивых интонаций по спине понеслись табуны мурашек, однако предостережение в зеленых глазах вызывало, почему-то, желание именно что провоцировать..?
Куон чуть приподнял одну бровь, и девушка все же уткнулась в планшет, задаваясь вопросом – а что бы он сделал, если бы она продолжила? Вряд ли бы стал ругаться, верно? Поцеловал?..
Она непроизвольно облизнулась и решительно сдвинула брови, начиная листать страницы каталога женской одежды.
Конечно, она не против поцелуев, но… но это слишком смущающая ситуация! Все, хватит, надо вернуться к проблемам, которые никуда, между прочим, не делись!
Завтрак оказался европейским: тосты, французский омлет, бекон и чай, и практически сразу после него курьер доставил пакеты с одеждой.
Переодевшись в джинсы, водолазку и жилетку, девушка вышла в общую комнату и серьезно глянула на Куона, который сменил лишь свитер:
- На вещах нет ценников. Сколько за все, что я выбрала?
- Все вопросы к Такараде, – он невозмутимо пожал плечами и сунул телефон в карман. – Идем? Покажу тебе дом, пока есть время.
- А что показывать? Дворец как дворец.
Парень усмехнулся и открыл перед нею дверь:
- То есть, зимним садом с бассейном тебя не удивить? А зоопарком?
- Здесь есть зоопарк?! – изумленно обернулась к нему Кёко.
- Угу. Только без Такарады туда все же не стоит заглядывать – слишком много экзотики.
- Что ты подразумеваешь под экзотикой?
- Ну уж не кошек с собаками.
Она хмыкнула, но сказать что-то не успела, заметив краем глаза мелькнувшую за поворотом коридора тень. Словно кто-то или убежал или спрятался…
- А что-нибудь из этой экзотики не может гулять по дому?
Куон глянул на нее с легким недоумением, затем все так же невозмутимо пожал плечами:
- Кто знает. А что?
Отрицательно помотав головой, Кёко взяла его за руку и украдкой покосилась на подозрительный поворот. Мало ли…
У лестницы их перехватил тот самый мужчина, который принес планшет, и сообщил, что хозяин уже в кабинете и к нему можно пройти.
Идя рядом с Куоном, девушка невольно задалась вопросом, сколько же времени он провел в этом доме, что так хорошо ориентируется в поворотах и лестницах. Все мысли вылетели из головы, когда за порогом и дверями из темного дерева оказалась комната размером как выделенные им апартаменты. Тяжелые портьеры на огромном окне были раздвинуты, пропуская зимний день и открывая вид на японский сад. Одна стена вся была забрана книжными полками от пола до потолка, на второй по обе стороны от камина висели картины в старых рамах. Именно от камина к вошедшим обернулся, вернее, разогнулся Такарада и приветливо улыбнулся:
- С Рождеством.
- С Рождеством, Такарада-сан! – Кёко улыбнулась в ответ и поклонилась, невольно отмечая про себя, что и хозяин дома не изменил стилю кабинета – по-европейски был одет в рубашку, брюки и мягкую вязаную кофту с карманами. – Спасибо вам за все!
- А что я сделал? – очень натурально удивился мужчина, усмехнулся невозмутимому парню и кивнул на два дивана и кресла, стоящие вокруг низкого столика в центре кабинета. – Садитесь. Позавтракали?
- Угу, – Куон опустился рядом с девушкой на диван.
- Что, тебя не устроил завтрак? – Такарада сел в кресло и чуть насмешливо смерил его взглядом. – Или много?
- Нет, все замечательно, – Кёко улыбнулась. – И я хотела сразу спросить, сколько должна за одежду. Ведь все новое, и…
- У нее сегодня день рождения, – парень облокотился на свои колени.
- Именно! – мужчина с довольным видом кивнул ему и улыбнулся Кёко. – Это мой подарок тебе на день рождения и Рождество. Ты же не откажешь мне в этой мелочи?
Глядя на его выжидающее лицо, она сглотнула – где-то она уже видела такое выражение!..
- Сама понимаешь, что спорить здесь и сейчас и с ним… бесполезно, – нарушил тишину Куон. – Поэтому, предлагаю закрыть этот вопрос.
Девушка беспомощно глянула на него.
Подарок?.. Дорогой, между прочим… да видит она намек в зеленых глазах, видит! И понимает, что Такараде-сану будет не очень приятно, если она сейчас откажет…
- Вот и отлично, – заулыбался хозяин дома, когда она с тихим вздохом покорно кивнула. – Раз с этим решили, то… перейдем к делу? – он откинулся в кресле, внимательно глядя на Кёко. – Что именно тебе сказали хозяева рёкана вчера вечером?
Девушка сглотнула и выпрямилась, собираясь с мыслями:
- Что сегодня будет проведена помолвка. Приедет моя мама из Токио, чтобы оформить ее. И что когда она оставляла меня в рёкане, то заключила с дядей и тетей договор.
- Ты видела его?
Она кивнула:
- Да. Там в конце стояла мамина печать и дата.
- Ага, – Такарада задумчиво кивнул и достал из кармана сигару. – Что ж, я попытался предусмотреть такой вариант. Конечно, было бы все проще, если бы договоренность была на словах, но…
- То есть, вы знали о..? – Куон вопросительно склонил голову на бок, не отводя от него взгляда.
- С апреля.
С апреля?! Кёко удивленно уставилась на мужчину и тут же перевела взгляд на парня – интонации его голоса были недобро-предостерегающие:
- Значит, моя паранойя была права, когда предположила, что Хозу Шухей неспроста попал именно в рёкан Фува?
- Ты знаешь, что разговоры с паранойей – первый признак раздвоения личности? – закурив, Такарада покосился на бывшего подопечного.
Куон не шелохнулся, и девушка прямо ощутила растущее напряжение между диваном и креслом.
- У меня есть отличный психиатр.
Психиатр?.. Он нормальный!!!
Она глянула на Такараду:
- Теперь я понимаю, у кого Куон научился так мастерски выводить людей.
Глаза мужчины на мгновение округлились, а затем он закашлялся:
- Вот не надо, у него были отличные учителя в детстве! – парень с надменным видом откинулся на спинку дивана. – Ладно, ладно, ты прав. Я составлял список рёканов для Куу и нужный поставил самым первым, пометив, что именно в нем у твоего отца будет самый высокий шанс встретиться с тобой.
Кёко приподняла брови:
- Но… Такарада-сан, я могла ничего и не говорить Куону про гостя… да вообще могла не связать Шухей-сана и Куона…
- Конечно, могла, – Такарада кивнул, – но я поверил в тебя. Ты уже успела показать, какое положительное влияние оказываешь на Куона, и я сделал ставку. Как показал результат, не прогадал. И не только в плане твоего примирения с родителями!.. – он жестом остановил открывшего было рот Куона. – Хозяйка оказалась большой поклонницей Куу, как знаете, и проговорилась ему о том, что Кёко-чан их будущая невестка.
- Счет к несравненному Хозу Шухею растет в геометрической прогрессии, – с тяжелым сарказмом проговорил парень.
- Погоди… – Кёко чуть нахмурилась. – Получается, вам рассказал Шухей-сан?
- Да, – мужчина выдохнул колечко дыма. – Перед отлетом он побыл у меня, взахлеб рассказывал, как общался с сыном, ну и про тебя говорил. Мол, девочка умница, красавица, жаль, что уже просватана.
Она выдохнула, переваривая услышанное.
Тетя сказала отцу Куона, что она уже просватана за Шо?..
- Угу.
- Именно! – Такарада ткнул сигарой на недобро хмыкнувшего парня. – Поправь меня – вы же не собирались тогда встречаться, верно?
- Что бы ни произошло тогда, она все равно оставалась бы моей подругой! – вскинулся тот. – И уже тогда я имел право беспокоиться о ее будущем! Тем более, зная, что за придурок Фува Шо!
Мужчина с каким-то недоверчивым удивлением покачал головой, глядя на него, затем вновь затянулся:
- Ну уж извини, до какой-то поры я не думал влезать в семейные дела… чужие семейные дела! – он перевел взгляд на притихшую девушку. – Но очень хотел хоть как-то отблагодарить Кёко-чан, поэтому запросил ее личное дело. Насколько я помнил из рассказа Куу, ты росла без отца. А в Санбиджюцу ученик, потерявший одного или обоих родителей, может претендовать на пенсию от школы. Я решил воспользоваться этим правилом. Вряд ли бы тебе помешали лишние карманные деньги, – Кёко чуть смущенно улыбнулась. – Однако, в твоем деле не было указано имя отца.
- Я не знаю его, – она покачала головой. – Мама лишь однажды обмолвилась, что он умер до моего рождения, и запретила мне вообще говорить на эту тему.
- Вот и мне стало интересно, – кивнул Такарада. – Из администрации Санбиджюцу отправили запрос твоей матери, но конверт вернулся нераспечатанным с ответной припиской – по всем вопросам школьного обучения Могами Кёко обращаться к ее опекунам супругам Фува.
Кёко изумленно переглянулась с насторожившимся парнем и тихо проговорила:
- Но они не опекуны. Для школьной поездки в этом году требовалось разрешение на выезд за границу, и тетя сказала, что они с дядей не имеют права давать это разрешение, так как не являются опекунами. Только мама.
- Дала? – она отрицательно помотала головой. Мужчина хмыкнул. – Понятно. В общем, получив такой ответ, я посчитал, что руки у меня развязаны. Обращаться к супругам Фува я не хотел, чтобы не вызывать дополнительных вопросов, поэтому отдал распоряжение обратиться в муниципальный киотский архив. У меня есть отдел детективов, они и занялись этим… Может, чаю?
- А вы курить бросайте, – ехидно посоветовал Куон. – Пересыхать в горле не будет.
- Кто бы говорил, – не менее ехидно парировал хозяин дома, поднимаясь и идя к двери. – Сам когда бросил?
Что?!.. Девушка уставилась на Куона с недоверием. Бросил… курить?!
Он покосился на нее и пожал плечами:
- Когда вернулся в Японию.
Она беззвучно ахнула:
- А… когда начал?
- В двенадцать, – с интонациями ябеды проговорил вернувшийся Такарада и с довольным видом уселся в кресло. – Не говорил?
- Нет, – с вызовом ответил парень, глядя на него. – Как и то, что первой моей сигаретой была украденная у вас.
- Я не курю сигареты!
- Да неужели? Ментоловые, у вас в кармане пиджака лежали, начатая пачка.
- Тогда просто мои сигары закончились, и я взял у твоей матери!.. – мужчина негодующе нахмурился. – Так что, фактически, ты украл у Джулианы! И я ей это обязательно расскажу!
- Напугали кота сосиской, – презрительно фыркнул Куон. – Между нами Тихий океан и четырнадцать часов перелета. А спрятаться в Киото за это время легче простого, знаете ли.
Такарада прожег его недовольным взглядом, но тут в кабинет вошли двое слуг с подносами. Расставив чашки и налив чай, они молча удалились.
- Ты знаешь, что он действительно может спрятаться в Киото так, что его не могут найти несколько дней?
Кёко, устав удивляться откровениям, лишь кивнула головой, бережно беря расписную фарфоровую чашку:
- Верю. Он может все. Почти все.
- А чего не может? – невольно заинтересовался Такарада, переводя взгляд с нее на парня.
- Проигрывать, – она сделала глоток и с удовлетворением ощутила, как от горячего тепла становится чуть легче на душе. – И….
- И все, – перебил ее Куон, взяв свою чашку. – Предлагаю вернуться к теме встречи. Вряд ли мы тут, чтобы обсуждать мое темное прошлое.
- Кёко-чан, как ты с ним справляешься?
- Лаской, – выразительно проговорил парень. – Вам это не грозит, не волнуйтесь.
Она укоризненно глянула на него, затем на Такараду, сидевшего с неодобрительным видом:
- Когда он напряжен и нервничает, становится очень язвительным. Янки, одним словом.
- Вот в чем секрет… – тот задумчиво хмыкнул, наблюдая за скривившимся Куоном, затем чуть улыбнулся. – Ты действительно знаешь его гораздо лучше всех нас. Что ж, – он хлопнул себя по колену и кивнул, – возвращаемся к разговору.
А может, не надо, чуть не сорвалось с языка девушки. Почему-то казалось, что воцарившееся равновесие очень шаткое. Тронь – и рассыплется на острейшие осколки, которыми можно порезаться, просто взглянув…
Но нельзя просто продолжать сидеть здесь, на мягком плюшевом диване, держать хрупкую чашку и ждать, что все утрясется. Там, в Киото, остались подруги, друзья, ее прошлое. Вырвать все с корнем и остаться в Токио? Нет, сомнений не было в том, что Куон останется с ней. Но чем заполнить то, что останется от корней Киото?..
- В архиве не нашлось ни документов о том, что супруги Фува являются твоими опекунами, ни записей о браке Могами Саены с кем-то. Лишь запись о твоем рождении в киотском муниципальном госпитале Сайсекаи.
Девушка немного растерянно смотрела на Такараду.
- Однако, – он сделал глоток чая, – обнаружилось, что основателем компании, в которой работает твоя мать сейчас, является старший брат хозяйки рёкана – Катагири-сан.
- Дядя Кенъичи? – она чуть нахмурилась. – Ну… да, он работает в Токио… но приезжает редко… последний раз несколько лет назад…
- Более того, твоя мать и он работали вместе и до твоего рождения – в киотском филиале одной крупной юридической компании.
- Погодите… – Куон преувеличенно аккуратно поставил свою чашку на стол, – вы же не хотите сказать… что Кёко племянница хозяйки?!
В смысле? Кёко недоуменно глянула на него.
- А я говорил твоей матери, что ее увлечение индийскими мелодрамами во время беременности до добра не доведет, – язвительно улыбнулся Такарада. – С чего ты вообще взял, что хозяйка в этом случае не будет в курсе, а?
- Вы о чем? – девушка растерялась, вынуждая их обоих глянуть на нее.
- Глупости всякие, на которые не стоит обращать внимания, – мужчина выдохнул и откинулся в кресле. – В общем… я люблю детективы, вон, он не даст соврать… и я попросил покопаться поподробнее в этой странной закономерности. Так вот, киотский филиал оказался расформирован после проигранного судебного процесса, длившегося достаточно долгое время. Процесс курировал именно этот Катагири, а его помощницей была… – он выразительно улыбнулся и сделал приглашающий жест рукой.
- Мама?
- Именно. Как выяснили мои детективы, она была на хорошем счету, считалась очень ответственной и серьезной. Что ни говори – лучшая выпускница юрфака Тодая.
- Даже Тодай… – хмыкнул Куон.
- Представь себе. И ко всему прочему – лучшая выпускница школы. Максимальные баллы на экзаменах.
- Мама… никогда не говорила… – Кёко чуть удивленно улыбнулась. – Вот почему она требовала от меня всегда максимальных оценок… потому что она сама была отличницей в школе.
- Возможно, – кивнул Такарада. – Во всяком случае, за последние десять лет в ее практике нет ни одного проигранного дела. И до расформирования предыдущей фирмы тоже не было, – он помолчал, задумчиво следя за едва заметно тлеющим кончиком сигары. – И вот тут всплыло кое-что, что потребовало от меня личного участия во всем этом расследовании. Мне пришлось поклясться своей репутацией, что история не получит какого-либо продолжения, которое может повлиять на рассказавших.
Кёко замерла от послышавшихся предостерегающих интонаций в его голосе и беспомощно глянула на парня – что им делать?
- Такарада-сан, уж поверьте, мы не будем разглашать информацию направо и налево, – Куон покосился на девушку и улыбнулся краешком рта. – У нас тоже есть свои секреты.
- Догадываюсь, потому и рассказываю вам, – со вздохом проговорил мужчина и серьезно посмотрел на их обоих. – Следите за моими словами – сторона, которой противостояли Катагири и Могами, наняла особого человека, который должен был достать документы, обеспечившие бы победу в процессе. Документы хранились у Могами Саены.
- И процесс был проигран ею и Катагири, – тихо закончил Куон. – Получается, этот человек достал документы?
- Достал так, что Могами Саена не заподозрила ничего до самого процесса, иначе бы линия нападения была выстроена по-другому, – кивнул Такарада. – А через два месяца она становится на учет по беременности, причем уже на большом сроке. Затем в ее медицинской карте появляется запись об отравлении медпрепаратами и последующем лечении, затем, спустя полгода после процесса рождается девочка.
С трудом справившись с круговоротом мыслей в голове, Кёко выдохнула и сглотнула:
- Вы… хотите сказать, что тот человек… мог быть моим отцом?
- Это могла бы подтвердить только экспертиза, – он кивнул. – Анализ ДНК.
- Но мама говорила… – она сжала чашку в руках.
- Стандартный ответ матерей-одиночек, – все так же тихо проговорил парень. – Мол, отец умер.
Девушка глянула на него:
- Но… зачем? – она перевела непонимающий взгляд на слегка хмурящегося Такараду. – Почему не сказать мне правду?
- На этот вопрос сможет ответить только твоя мама, Кёко-чан, – ответил он. – Можешь задать его, когда встретитесь.
- А если она скажет – все выдумано? – Куон выдохнул, сдвинулся по дивану к Кёко и мягко взял ее за руку. – Мол, наговоры, и отец действительно умер… а это просто совпадение. Что тогда?
- Этот человек жив и имеет сходство с описанием молодого человека, которое дали соседи Могами Саены, жившие в то время рядом с нею. Мои детективы умеют копать глубоко и тщательно, – мужчина стряхнул пепел в пепельницу и серьезно посмотрел на вновь застывшую девушку. – Сейчас он квалифицированный специалист по информационной и кибербезопасности. И до конца следующего месяца у него заключен контракт с одной из моих компаний.
- В смысле?.. – девушка неосознанно сжала пальцы Куона, во все глаза глядя на Такараду.
- В смысле до конца января он доступен нам для разговора и для возможного анализа ДНК. И если все подтвердится, а также, если этот человек согласится тебе помочь, то можно на совершенно законных основаниях аннулировать брачный договор, заключенный твоей матерью, – он кивнул. – Все просто – на такое нужно согласие обоих родителей.
- А если он не согласится? – поинтересовался парень. – У него семья, проблем лишних не надо, опять же, конфиденциальность… вон, вы даже репутацией поручились.
- Тогда будем задействовать план бэ и поднимать школьные правила, по которым во время учебы в старшей школе ученикам запрещено вступать в официальные брачные отношения, к которым относятся и помолвки. Конечно, – Такарада со вздохом пожал плечами, – это лишь отсрочка. И Могами Саена может потребовать, чтобы ее дочь жила, например, с нею или с семейством Фува.
Кёко опустила голову. Взгляд словно утонул в недопитом чае.
Прошлое свалилось на душу тяжелым смятением и громадным валуном крушило мысли и представления.
Она всегда искренне верила, что отец умер. И это причинило маме боль и страдания, которые она, Кёко, очень хотела облегчить. А теперь что получается? Если допустить, что человек, о котором говорил Такарада-сан, все же является ее отцом, то, скорее всего, он обманул Могами Саену, используя ее для своих целей. И ей пришлось рожать вне брака незаконнорожденного ребенка, остаться одной, перенести позор и отчуждение…
- И давно вы узнали?
- Последнюю информацию с месяца полтора назад. Кёко-чан, – вздрогнув, девушка подняла взгляд на Такараду, – я рассказал тебе это не для того, чтобы ты чувствовала вину перед матерью, – она сглотнула, ощущая легкое благоговение – именно вина начала глодать сердце. Как он узнал?! – Я хотел, чтобы ты понимала – все в твоих руках. Без твоего решения никто ничего никому не скажет, – он серьезно кивнул. – Все останется только между нами тремя, ну и моими детективами, которые не знают ни тебя, ни Куона. Я рассказал тебе еще и для того, чтобы ты видела все возможности для себя. Откажешься обращаться к этому человеку – ничего страшного, поверь. Мы найдем выход. Согласишься… – Такарада пожал плечами, – я дам знать своим людям. Но в любом случае я считаю – и считал! – что ты имеешь полное право знать, что было до твоего рождения.
- Спасибо… – она прикусила губу.
- Подумай, – он ободряюще улыбнулся. – До Нового года время еще есть. Хочешь, чтобы Куон не мешал, отошлю его назад в Киото?
Парень ехидно прищурился:
- Удачи.
- Нет, все в порядке, – Кёко помотала головой. – Просто… я не знаю, что делать. Наверное, действительно нужно просто хорошенько все обдумать.
- Дом в вашем распоряжении, – Такарада кивнул. – Главное, не бойся. Выход есть всегда.
- Еще утром я считала, что у меня была семья, просто она не очень удачная, – взгляд скользил по красивому витражному окну, выходящему в зимний сад. – А теперь получается, что я обуза, напоминающая матери…
- Кёко, – присевший на подоконник Куон дернул ее на себя, вынуждая прижаться к нему, – запомни одну вещь – ребенок не виноват. Слышишь? В чем твоя вина? Решение принимали взрослые – те, кто считал себя умным, предусмотрительным и прочее. Это все равно что винить яблоко на засохшей яблоне, – он обнял ее за пояс, не давая отстраниться. Выдохнув, Кёко положила руки на его плечи и заглянула в зеленые глаза. – Наоборот, я не понимаю твою мать – получив ребенка, который так любит ее, не ценить этого.
- Но ты же слышал…
- Ты здесь не при чем, – твердо повторил он. – Ты вообще тут жертва больше, чем они все вместе взятые. Тебя лишили нормальной семьи, тебя лишили детства, выбора, права быть счастливой…
Права быть счастливой? Девушка задержала дыхание, рассматривая его. Права чувствовать себя защищенной, как сейчас? Права быть любимой?
- … раз она родила тебя, то приняла на себя обязательства, – Куон говорил тихо, серьезно. – Если уж дошло до того, что она забеременела, значит, тем более ответственность на ней, но не на тебе.
- А… тот человек?
Он выдохнул:
- И на нем тоже ответственность. Но я не знаю его. Ты не знаешь его. Он может раскаиваться в том, что делал… а может, нет, для него это всего лишь работа, один из десятков случаев. Гадать можно долго, предполагать всякое…
А правда всегда одна.
Она прижалась к парню, пряча лицо на его плече.
Что бы она чувствовала к ребенку, если бы оказалась на месте матери? И вообще, как так оказалось, что она оказалась такой?
- Тетя всегда говорила, что рожденный вне брака ребенок идет по кривой дорожке…
- Пусть на сына своего посмотрит. Можно подумать, он идет по прямой, – фыркнул Куон, и она невольно поежилась с улыбкой:
- Щекотно…
- Глупости все это, Кёко. В браке, вне брака… Мои родители поженились, когда мне было три года. И?
- Серьезно?! – девушка удивленно приподняла голову, вглядываясь в его лицо.
- Серьезно, – легкая улыбка заставила тоже улыбнуться. – Я даже помню это. Да и у Такарады можно спросить. Тот в подробностях расскажет.
- Не сомневаюсь… Ты действительно курил в двенадцать лет?
Куон на мгновение задержал дыхание, затем покорно кивнул:
- Да. Протестовал таким образом… ну и портил нервы. Но как только добился своего, бросил.
- И не тянет?
Усмехнувшись, он обнял ее покрепче:
- Ты когда-либо чувствовала от меня запах сигарет? – Кёко отрицательно помотала головой. – Ну вот.
- Ну вот… – эхом повторила она и задумчиво провела пальцем по его скуле. – Я не знаю, что делать, Корн.
- Давай думать, – парень едва заметно улыбнулся. – Что ты теряешь, если согласишься встретиться с потенциальным отцом?
Что теряет?
- Надежду, – сердце затрепетало. – Наверное, мне будет очень сложно пережить его отказ… даже не помочь, а встретиться. Ведь ему, может, и не нужна обуза в виде внебрачной дочери. А я буду надеяться, что… – девушка примолкла, прижимаясь крепче к Куону. – Но если не предложу – не узнаю, верно?
- Верно, – он погладил ее по спине. – Знаешь, мне было очень сложно решиться тогда, в сентябре, – остановившаяся рука на затылке не дала Кёко сдвинуться, вскинуться, и она замерла, вслушиваясь в тихий голос. – Я боялся, что вдруг не так понял, вдруг ты считаешь меня не более, чем другом… Но представление о том, что будет, если все взаимно… это перевесило страх.
- Я… я бы тоже не решилась сама… – она прикрыла глаза. – Боялась, что могу потерять тебя как друга…
- Кёко, что бы ты ни выбрала, у тебя всегда останусь я.
Дышать стало сложно, словно душа стремительно начала расти.
- Я знаю, – зажмурившись изо всех сил, девушка улыбнулась. – И это придает мне смелости. Я, – глубоко вздохнув и выдохнув, она упрямо выпрямилась, и в этот раз Куон не противился ее желанию, – я попрошу Такараду-сана о встрече. Тем более, он столько сделал, чтобы все это выяснить, что было бы просто невежливо с моей стороны обесценить все его усилия нерешительностью.
- Ой, он тебе еще должен вагон и маленькую тележку…
- За тебя?
- Ну а за кого ж еще, – он усмехнулся, когда Кёко хихикнула.
- Это потому, что я справляюсь с тобой?
- Это потому, что я счастлив, – от взгляда Куона под ложечкой словно образовался горячий комок. Сердце счастливо замерло, когда парень привлек ее к себе и потянулся к ее губам.
Она тоже счастлива целовать в ответ, забывать все тяжелое, просто ощущать себя легкой бабочкой с крыльями за спиной… Она же имеет на это право? Несмотря на прошлое, на причину своего рождения, на отношение к себе матери… и отца.
Выдохнув, девушка заглянула в глаза любимого:
- Спасибо, что ты со мной.
- Банни-чан, – он ласково потерся носом о ее нос. – За…
Она решительно прикрыла его рот ладошкой и чуть укоризненно покачала головой:
- Просто прими это. Без комментариев, хорошо? Мне надо знать, что ты знаешь.
Парень послушно кивнул, и Кёко ощущала ладонью его улыбку.
- У меня сейчас есть только ты и наши друзья. Это моя семья, – она прижала руку к груди. – Та, которая помогает не бояться. Теперь же… если мы сейчас пойдем к Такараде, у меня, возможно, появится еще одна. Хотя, скорее всего нет… мама вряд ли простит мне побег, – Куон снова привлек ее к себе на грудь. – Но я буду надеяться. Это у меня получается отлично, – грустная улыбка сама появилась на губах. – Надеяться, что мама поймет меня, что возможный отец согласится с моим существованием… я не хочу быть причиной для ненависти.
- Ты можешь быть только причиной для любви, – он погладил Кёко по голове. – Слушай, если анализ ДНК подтвердится и встреча с твоей матерью состоится, может, это и к лучшему? Она наконец встретится лицом к лицу с тем, от кого пострадала – и снимет с тебя свое отчуждение, а? Если она такая умная, как говорит Такарада, то, может, хватит у нее ума понять, что ты не при чем?
- Хотелось бы верить в это, – она вздохнула. В его объятьях было так тепло и спокойно, что не хотелось и двигаться. – Идем к Такараде-сану?
- Идем, – кивнув, Куон встал на ноги. – Предположения строить можно до следующего Рождества.
Такарада по-прежнему был в кабинете и понимающе улыбнулся, когда девушка поклонилась ему:
- Я была бы вам очень признательна, если бы вы устроили мне встречу с тем человеком.
- Рад твоему решению, – он кивнул. – Завтра же я созвонюсь с ним и вначале сам поговорю.
- Согласится он или нет? – Куон, опиравшийся плечом о косяк двери, вздохнул. – Когда нам ждать результата вашего разговора?
- Завтра же и ждать. Не будем затягивать с этим. Анализ ДНК делается дня за четыре, потом потребуется как минимум одна встреча со второй стороной, – мужчина присел на подлокотник кресла.
- Это в случае согласия этого человека.
- Ты думаешь, он откажется? – он перевел взгляд на парня, затем снова посмотрел на Кёко. Она растолковала его вопросительное выражение по-своему и пожала плечами:
- Я готова к тому, что он не захочет даже знать обо мне.
- Ну, могу сказать, что в таком случае он упадет в моих глазах, – внезапно усмехнулся Такарада. – Ибо приобрести в случае согласия он может гораздо больше, чем потеряет при отказе. Но, – он хлопнул себя по коленям и поднялся, – давайте просто сделаем и посмотрим, верно?
- Мы планировали погулять сегодня. Я даже запасные ключи от заднего крыльца выпросил, – Куон выразительно позвенел связкой ключей на пальце и улыбнулся. – Мы уже пообедали, так что… – звонок телефона перебил его.
Девушка с улыбкой следила, как он достает сотовый, и ощущала, как все внутри немного оттаивает – ожидание завтрашнего дня уже сжимало пальцы на сердце и словно замораживало душу. Да, уверенность Куона, Такарады были вполне заразительными, но и мысли с сомнениями никуда не делись. Она усиленно гнала от себя представления о том, как было бы здорово, если бы это оказался отец и мама простила бы его, и была бы настоящая семья, пусть спустя столько лет… А что, вон Куон сам говорил, что его родители поженились уже после его рождения…
Нет, стоп, прекрати, сурово одернула она себя в который раз за последние часа полтора. Подумай о том, что тот человек откажется, скажет – у него уже есть семья, замечательные и умные дети, зачем ему ошибки молодости?..
Парень прошел к дивану, взял в руки планшет и сел рядом с нею. Девушка немного рассеянно следила, как он быстро водит пальцем по экрану, что-то запускает, устанавливает…
Наконец он развернул к ней планшет, и Кёко ахнула – из окна Скайпа ей махали их друзья:
- Привет! Кёко-чан, с днем рождения! Банни-чан, с праздниками!
- П…привет! – она просияла и глянула на улыбающегося Куона, который тихо проговорил:
- Надо же пользоваться современными технологиями. Ну, как вы там?
- Это у вас надо спросить! – отозвалась Сугита. – Что произошло, что вы где-то скрываетесь, а?
- А может, вы решили себе медовый месяц устроить? – хитро подмигнул Ода. – Напустили таинственности, а сами…
Кёко невольно смутилась от такого предположения, выдохнула и бросила быстрый взгляд на Куона – пора же, да? Надо рассказать, чтобы они все не беспокоились по этому поводу… Он едва заметно кивнул, словно одобряя, и это действительно придало уверенности.
- Мы не от вас уехали, – она перевела взгляд на друзей. – Просто сегодня меня и Шо хотели обручить.
- Чего?! – изумленно воскликнула Рина. Рэй немного испуганно переглянулась с Юи, которая даже прикрыла рот рукой. – О чем ты?
- Моя мама, когда оставляла десять лет назад меня в рёкане, заключила с тетей и дядей договор, что я выйду замуж за Шо. И на сегодня была назначена помолвка.
- Фигасе… – Кагурадзаки нахмурился. – Но ведь они раньше ни слова тебе не говорили!
Отрицательно помотав головой, Кёко улыбнулась:
- Вот так получилось, что сейчас мы не в Киото.
- Ты сбежала? – полувопросительно уточнила Рэй и одобрительно кивнула на кивок из Токио. – Молодец.
- Что планируете делать теперь? – проговорил молчавший до сих пор Ошино.
- Ну…
- Мы сейчас у Такарады – моего бывшего опекуна, – вступил в разговор Куон. – Есть вариант законно аннулировать договор, и тогда вернемся.
- Договор потеряет законность и с совершеннолетием Кёко-чан, – тихо заметила Юи. – Правда, до него три года еще.
- Давайте не загадывать, – улыбнулся Куон. – Решаем проблемы по мере их возникновения.
- Блин, ну и дела… Ты поэтому предупредил насчет полиции?
- Да, Сугита. Конечно, вероятность того, что хозяева обратятся в полицию, не такая уж и большая, но не стоит ею пренебрегать. А подставлять вас совершенно не хочется.
- Ну, мы же не знаем, где вы сейчас, – Ватаджиба хитро улыбнулась. – На геолокацию и твои рассказы об опекуне мы внимания не обращаем. Вам нужно что-нибудь там? Вряд ли вы успели собрать вещи.
- Нет, Рэй-чан, все есть!.. – Кёко выдохнула. – Ну разве что подарки вам остались в рёкане…
- Нет, вы посмотрите на нее! – всплеснула руками Рина. – Мы тут переживаем, волнуемся, а ее только подарки заботят!.. – она укоризненно покачала головой и рассмеялась вместе со всеми. – Серьезно, Кёко, главное, что ты в безопасности.
- Спасибо, – Кёко сглотнула, улыбнулась и прижала руки к груди. – Я вас всех очень люблю.
- Мы тоже тебя любим, так что осторожнее там… Янки, следи за ней!
- Сугита, не надо быть такой занудной, – чуть поморщился Куон. – Вы сами поаккуратнее, особенно с чатом. Как я сказал Кёну, ее сотовый остался в рёкане, – Ошино подтвердил кивком. – Спасибо.
- Мы в любом случае будем помалкивать, – Рэй кивнула. – Даже если вы не успеете вернуться к началу учебы. И держите нас в курсе.
Кёко тихо выдохнула, когда друзья отключились, и глянула на Куона:
- Кажется, они на нас не обижены.
- За что? – недоверчиво хмыкнул он. – Думаю, они бы больше расстроились, если бы ты ничего не сделала.
- Ты про помолвку?
Парень кивнул, откладывая планшет, и поднялся:
- Вспомни, что они устроили, когда вскрылось про нас с тобой. А здесь не менее грандиозное событие.
- Оно было бы таким, если бы я осталась в рёкане, – она задумчиво теребила край водолазки и не могла отделаться от мысли – а что чувствовала Юи, когда услышала про ее побег? Сравнивала со своей историей?
- Ну, значит, я бы затмил его.
- А? – девушка удивленно подняла голову.
- Ну представь, что было бы, когда украл бы тебя оттуда, – Куон улыбнулся и протянул ей руку. – Идем гулять? Вот-вот стемнеет и будет шикарная иллюминация в центре.
- Украл?.. – она не отводила от него взгляда.
- А как иначе? Я не собираюсь тебя делить ни с кем, – он хмыкнул. – И вообще, что значит – отдать человека, которого любишь, кому-то другому? Может, кто-то и способен на подобное, но точно не я.
Невольно вспомнилась история, рассказанная дедушкой Джумамоти. Что было бы, если б и девушка сбежала, и брат дедушки не отдал любимую? Жили бы они в Японии? Или уехали бы в Америку вдвоем? Но наверняка были бы живы и не жалели о своем выборе.
Куон немного вопросительно приподнял брови, и Кёко вложила свою руку в его ладонь.
Они вместе. Пусть она и постоянно сомневается и тревожится о будущем – это не страшно, просто будет черпать уверенность и спокойствие из вот этих зеленых глаз, теплых пальцев и чуть лукавой полуулыбки. Они вместе все преодолеют.
К главе 55
вторник, 10 декабря 2019
Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Приют графомана
Авторизация
Записи
- Календарь записей
- Темы записей
-
283 мгновение
-
172 хомячьи замашки
-
113 видео
-
50 онгоинг
-
50 кадр
-
41 кстати...
-
31 Линии жизни
-
25 ссылки
-
19 музыка
- Список заголовков
Главное меню