Дождись меня (Последние штрихи к "Когда тебе восемнадцать")

[Sharran]

Фендом: Не сдавайся!
Пейринг: Кеко/Корн
Жанр: романтика
Рейтинг: обычный

Все права у Накамуры, разумеется
Размещение где-либо, кроме форума ЛМЕ, запрещено.

Дождись меня - спешал от лица Корна

Дождись меня

Я просто смотрю тебе вслед и улыбаюсь. Сегодня я ещё на шажок приблизился к тебе, к тому, чтобы не испугав и не спугнув, сказать, что не могу уже без тебя… Давно уже не могу, с того самого момента, когда ты назвала меня эльфом… Я не эльф, но потрачу вечность, чтобы завоевать место в твоём сердце…

Резкий пронзительный звук разбивает окружающую реальность, ссыпая её разноцветными обрывками к моим ногам. Я смотрю на них и сжимаю кулаки, понимая, что мира, нашего странного и сложного, уже нет. Случайно или нет, но его изменили. Приседаю, пытаясь рассмотреть хоть что-нибудь в блестящих кусочках. Главное – не трогать, потому что…
Нашёл! Нашёл тебя! Но как попасться у тебя на пути, чтобы ты не заподозрила ничего… Ведь, возможно ты ничего не помнишь. Впрочем, раз реальность изменена извне – я тоже всё забуду… Кроме того, что я должен найти тебя.
Осколки шевелятся, как живые, и начинают сползаться друг к другу, соединяясь в новую картинку. Так, хорошо, а вот сюда я могу влезть, протиснуться, главное – не сбить общий рисунок новой реальности…

Ночной проспект, педаль газа до пола, проносящиеся столбы фонарей. Быстрее, быстрее… Я лишь догадываюсь, что гонит меня, заставляя сердце заходиться в холодном ужасе. Эстакада, мост…
Успел!! Ты настолько лёгкая, что я невольно посильнее сжимаю руки. Не бойся, я рядом, я успел…
Твой взгляд будит во мне память, убаюканную под бременем годов… Для тебя не прошло и дня – для меня долгих двадцать два года. Ничего, я не сержусь, главное – ты со мной, рядом, снова заглядываешь мне в душу, смущаешься, как и раньше… Но теперь – я стал ближе, настолько близко, что даже не верится…
Усталость сыграла с тобой коварную шутку – ты спишь у меня под боком, прижимаясь к моему плечу. Настолько доверчиво и трогательно, что всё, что мне остается – лежать тихо-тихо, наслаждаясь твоим теплом. А потом - ты сама пугаешься от происходящего, и мне приходится тщательно скрывать то, что всю ночь я смотрел на тебя, любовался каждой чёрточкой твоего лица, вслушивался в твоё дыхание, ловил незаметную улыбку на губах…
Ты прячешь страх в глазах, и в сердце заползает тревога – ты боишься не меня, не моих действий, отношения, слов… Боишься другого, до паники, до ужаса, до остановки сердца... Я начинаю бояться вместе с тобой, стараясь быть рядом, чтобы защитить, успеть вытереть твои слёзы, прижать к себе, закрывая ото всех…
Твои беззащитно-нежные губы сводят с ума, как и прохладные руки. И я тороплюсь, тороплю время, чтобы в конце концов спрятать тебя в своих объятьях, научить тебя надеяться на то, что…

Мерзкий звон впереди вспышки слышен только мне. И бешенство, чёрное и ослепительное, приходит вместе с пониманием – опять… На сей раз реальность разлетается мельчайшими осколками, словно хрустальный бокал скинули с Токийской телебашни. Холодная улыбка змеёй скользит по моим губам. Неужели тот, кто меняет, думает, что этим можно меня остановить?? Меня, который знает, насколько одуряющей может быть её любовь?? Меня, которого даже смерть не заставит отказаться от той, которая любит меня?!
Странный звук разносится по пустому пространству, и я понимаю, что это мой смех. О да, мне уже смешно. Потому что я не прощу. Не стоило будить стирателя…
Говорите, нет возможности вернуться? Мне достаточно хотеть – и маленький, в ноготок новорождённого, осколок… Да, многим придется поступиться, многого лишиться – но ведь я буду с ней рядом…

В очередной раз мне стягивают наручниками руки за спиной, вот только сейчас – мне всё равно. Словно… словно… Камера, как обычно, одиночка. О да, меня боятся… Все. И везде. Осталось только…
Её вталкивают в тёмную камеру, а затем только включают свет. Пытаются напугать этого цыплёнка? Она оборачивается на мой смешок… Сердце уходит куда-то вниз, когда её глаза вспыхивают таким ослепительным ярким сиянием и она обжигает меня своими поцелуями… Я начинаю задыхаться, а в груди вместо пропавшего куда-то сердца становится просто горячо. До боли, до крика…
Я точно тот, который ей нужен? Ночной волк Нью-Йорка, бешеный пёс его окраин… Но в её глазах – затравленное выражение и страх… Страх потерять меня. Чёрт, это уже смешно! Я никому не нужен был все эти восемнадцать лет! Никому… кроме неё. Которая отважно и глупо бросается меня защищать от неведомой, непонятной угрозы… Смешной цыплёнок… даже попыталась спрятаться, чтобы какой-то неведомый псих не убрал меня.
Найти её нелегко, но я нахожу. Не могу иначе – огонь вместо сердца полыхает с каждой секундой всё больше, сильнее, обнажая воспоминания.
Она сбивается на другие имена, пугается, плачет и тянется ко мне. Не бойся, я ведь вижу, что ты зовёшь именно меня. Просто ты помнишь меня разным, а я – не очень помню… В памяти лишь ты, с сияющим медовым золотом глаз, с улыбкой, которая дарит мне крылья, приносит в тёмную душу покой… Но который не усыпляет мою месть. Я уже вспомнил, как дважды её отбирали у меня. И теперь – я сторожу… Надо будет – всю жизнь буду сторожить, но найду…
…Его. Драка, которой можно было бы избежать, не ослабляет внимание, и я замечаю дикий ужас в любимых глазах, и довольный взгляд в его сиреневых. Всё. Я запомнил его. Ловушка захлопнулась. Теперь лишь дождаться его хода… Прости, любимая...

Это мои владения, в которые вторгнуться – значит, быть удаленным из любой реальности.
Зря он это всё затеял. Очень зря. Нельзя отобрать жизнь у стирателя, нельзя отобрать любовь у стирателя.
Мои руки прижимают к моему телу мою любимую. Мои глаза встречают её изумленный взгляд, в котором сверхновой загорается счастье. Да, я тоже тебя люблю, всей душой, всем духом, всем своим существованием…
Вот он… Знакомые черты…
Боже, как забавно!! Он пытается, сучит руками, делает пафосное лицо… Я лишь прижимаю её к себе, чувствуя, как расслабляется она в моих объятьях, ластится, трепещет. Не бойся, теперь уж никто не отнимет нас друг у друга… Надо лишь построить свою реальность. Сможешь?
А я найду тебя. Опять, снова, как и прежде. Только теперь моя очередь помнить всё, а твоя – просто жить, не боясь, не пугаясь, не переживая, не плача… И дождаться меня, когда тебе исполнится восемнадцать…