Верьте в сказку, а не сказочнику (с)
Фандом: Не сдавайся!
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 42
Дверь за последним посетителем кафе-бара «Джеронимо» закрыл Юмено-сенсей, развернулся к ученикам и улыбнулся:
- Отлично поработали.
- Спасибо!
- И отдельное спасибо за внимательность. Хондо-сенсей мне все рассказала. Я горжусь вами всеми.
- Спасибо, сенсей! – они все заулыбались.
- Но вообще-то, это все Янки с Ошино-куном – они привели детей.
- Мы были лишь в качестве тягловой силы, – Куон положил шляпу на стойку. – Детей вела Банни-чан.
- Я в курсе, – Юмено-сенсей снова улыбнулся. – Но вы же все не остались в стороне. Поэтому и говорю – все молодцы. Ну что, сфотографируемся на память еще раз? Тем более, у Химеджимаю-сан такой красивый букет.
- Это признание от музыкального отделения, – твердо проговорила Кёко прежде, чем кто-то из одноклассников мог бы попытаться объяснить появление цветов. – Химеджимаю-сан, спасибо, что приняла букет.
Да-да, не надо так на нее смотреть! Ей эти цветы вообще не нужны.
- Тогда тем более надо увековечить этот момент. Фотоаппарат я принес с собой, так что давайте встанем все вместе.
Сделав с полдесятка снимков, Юмено-сенсей снял фотоаппарат со штатива и проговорил:
- Учитывая, что завтра суббота и уроков нет, то предлагаю вам перенести основную уборку на завтра. Например, вы можете собраться часов в десять. Согласны? Тогда переодевайтесь - через час за корпусом музыкального отделения будет зажжен костер. Завершение фестиваля должно быть правильным.
Кёко закивала вместе со всеми, припоминая, как к Куону подходили в течение дня девушки и с отчаянной смелостью спрашивали, могут ли они пригласить его на танец…
Она бросила взгляд на парня, который разговаривал с друзьями, и тут же отвернулась.
… и он с самой дружелюбной улыбкой соглашался – конечно, можете.
Вот пусть и танцует.
- Химеджимаю-сан, – девушка подошла к старосте, – позволь, я заберу пелерину. Надо отнести ее хозяину. И ты провела сегодня все просто замечательно.
- Спасибо, – Харухи отдала пелерину. – А моя сумка где?
- За ширмой, в нижнем ящике стола, – Кёко улыбнулась и поклонилась. – Спасибо за работу.
Выскользнув из класса, она заспешила к лестнице. Надо успеть застать Асакуру-куна, пока он не ушел. Ну и заодно немного успокоить ревность, напомнив, что Куон ей ничего не должен…
- Привет, Могами-сан, – Асакура сидел за столом, на котором были выставлены все куклы фестивальной экспозиции.
- Привет, – девушка прошла к нему и протянула бережно сложенную пелерину. – Спасибо тебе за нее.
- Я рад, что она подошла, – он начал подниматься со стула, но тут же упал назад. – Ой…
- С тобой все в порядке, Асакура-кун? – встревожилась Кёко.
- Да, просто голова немного закружилась… – Тайра успокаивающе помахал рукой.
- Ты сегодня ел что-нибудь? – она нахмурилась на недоуменный взгляд. – Так нельзя, Асакура-кун!
- Могами-сан, у меня времени не было… Столько людей приходило посмотреть… У нас так здорово все получилось…
Говорил он вроде и быстро, но после каждых несколько слов делал глубокий вздох.
- Так, – положив пелерину, Кёко решительно обошла стол, – давай-ка я провожу тебя до медпункта, пока Хондо-сенсей не ушла.
- Хорошо… – покорно согласился парень, но вторая попытка встать тоже не увенчалась успехом. – Ой…
- Это уже не просто ой! – она закинула его руку себе через плечо. – Не бойся, я помогу тебе.
- Я не боюсь… знаешь… я реально счастлив…
- Верю, – Кёко, поддерживая его, неторопливо повела к двери. – Я тоже рада, что у нас получилось.
- Это все… твоя заслуга… ведь ты пошила… все наряды…
- А ты достал кукол, написал пояснения к экспозиции, проводил экскурсии, – она помогла ему выйти в коридор, закрыла клуб на ключ и ободряюще улыбнулась. – Так что, это была наша командная работа.
- Ага… я рад… что ты в клубе…
- А я рада, что ты позвал меня в него, – путь до лестницы казался длинным – парень едва шел. Да и тяжелое дыхание заставляло ее нервно кусать губы. – Мы молодцы.
- Вчера… ты приходила… с гостями…
- И им понравилось, честно. Помолчи немножко, хорошо? Побереги силы.
Тайра кивнул со слабой улыбкой.
Врача они заметили, когда она уже направлялась ко второму выходу, ведущему в холл школы.
- Хондо-сенсей! – отчаянно выкрикнула Кёко и облегченно вздохнула, когда женщина обернулась и почти бегом бросилась к ним. – Хондо-сенсей, Асакуре-куну плохо!
- Уже поняла, – кивнула врач, добежавшая до своего кабинета и справляясь с замком. Распахнув дверь, она кинулась к девушке. Вдвоем они завели парня в кабинет и усадили на кушетку. – Могами-сан, смотри, чтобы он не потерял сознание! Тормоши его, заговаривай!
- Ага… – сердце сжалось в испуге. – Асакура-кун, ты меня слышишь? – Тайра с трудом поднял голову, и Кёко сглотнула от расфокусированного взгляда. Надо как-то привлечь его внимание! – Асакура-кун… а куда мы денем наряды? Куколок ведь надо вернуть в магазин…
Напоминание о деле сработало – он пару раз сморгнул, взгляд прояснился, и на губах снова появилась слабая улыбка:
- Не надо… я выкупил… их… Давай оставим… на память… в клубе…
- Давай! Попросим сделать полочки и выставим… – она оглянулась на женщину, сосредоточенно набирающую какие-то лекарства уже в третий шприц. – А ты сделаешь пояснения, да? У тебя здорово получается использовать термины.
- Ты тоже… научишься… и наш клуб… станет… лучшим…
Хондо-сенсей ногой подкатила свой стул к кушетке и тихо попросила:
- Обнажи ему левое предплечье… Ага, молодец, придержи руку, пока я накладываю жгут...
Кёко с замиранием сердце следила, как игла вошла в бледную кожу и поршень шприца принялся подавать лекарство в вену.
- Придержи ватку здесь…
Второй укол пришелся в тыльную сторону ладони Асакуры, который вяло сидел на кушетке.
- Молодец, – то ли девушке, то ли ему проговорила врач и поднялась. – Клади его на спину, расстегни рубашку у горла и обнажи вторую руку, я сейчас подготовлю капельницу.
- Сенсей, а третий укол?
- Это адреналин, на случай остановки сердца.
Вот теперь Кёко ощутила, как у нее самой все остановилось внутри.
Асакура-кун может умереть?!
Шум откатываемого стула заставил взять себя в руки – нет, не сейчас. Сенсей знает, что делает, ей тоже надо выполнить поручение!
- Это надолго? – тихо спросила девушка, когда Хондо-сенсей, наконец, отошла от кушетки и присела на стул.
- Капельница на час, – кивнула женщина. – Но ему потом будет легче.
- Это все из-за фестиваля?
- Скорее всего. Ему нельзя сильно волноваться. А тут столько всего за два дня, – она вздохнула. – Я заходила к нему и вчера и сегодня, следила, чтобы не перенапрягался. Но он уверял, что чувствует себя замечательно.
Кёко сглотнула:
- Это я виновата… Мне надо было остаться в клубе и помогать ему…
- Вряд ли это бы предотвратило приступ. Ему вообще не надо было в это влезать, – Хондо-сенсей немного грустно улыбнулась. – Но он так хочет участвовать во всем, в чем был обделен раньше… – она глянула на поникшую девушку. – Не вини себя. Ты помогла ему, чем могла. Ты вообще сегодня молодец.
- Но я могла бы…
- Ты все сделала правильно, – перебила женщина. – Подумай сама, если бы ты была только в клубе, успела бы заметить, что той беременной женщине стало плохо? И кто знает, что бы с ней случилось в этом случае.
- Все было так плохо?
- На таком сроке – вполне возможно. А так она тоже приняла укрепляющую капельницу, отдохнула и уехала домой с мужем и детьми. Асакура-кун тоже отдохнет, придет в себя…
- Тогда я останусь с ним, – Кёко сжала руки. – Ведь ему надо будет помочь добраться до дома.
- Я позвоню его родителям, – Хондо-сенсей достала сотовый из сумочки. – У меня есть их номера телефонов. Они и заберут его. И возможно, прямо в больницу, а не домой.
Девушка огорченно глянула на Асакуру, расслабленно лежавшего с закрытыми глазами:
- Вот и окончание фестиваля для него…
- У него это в традиции – в прошлом году скорая забрала его прямо в начале второго дня. В этом году он продержался до конца, да еще сам провел клубное мероприятие. Прогресс, – врач улыбнулась. – Иди, Могами-сан, не беспокойся. Я буду с ним до конца.
- Но…
- Костер уже зажгли, скорее всего. Иди, ты заслужила сегодня танец с парнем, который тебе нравится.
Легкое смущение заставило переступить с ноги на ногу.
- Откуда вы знаете, кто мне нравится?
- Не знаю, но в школе хватает парней, кто мог бы привлечь твое внимание, – Хондо-сенсей внезапно подмигнула. – Так что, снимай костюм спасательницы и беги.
- А… я могу завтра заглянуть к вам, чтобы узнать, как Асакура-кун? Вы завтра же будете в школе?
- Конечно, я работаю по субботам. Заходи в любое время.
- Спасибо! – Кёко поклонилась и вышла из медпункта, тихо прикрыв за собой дверь. Руки еще подрагивали, да и мысли не давали успокоиться.
Она, конечно, помнила, что Асакура-кун болен, со слабым сердцем не шутят, но вот такое проявление болезни на ее глазах заставило осознать, что это все гораздо серьезнее, чем просто слова.
Музыка, донесшаяся в приоткрытое окно, заставила лишь замедлить шаг.
Нет у нее настроения на танцы. По многим причинам. Так что переоденется в классе и привычно уйдет домой.
Ее праздник закончился.
Сердце подпрыгнуло в груди, когда, открыв дверь класса, девушка увидела Куона, сидящего за одним из столиков. Захотелось сразу расплакаться – от облегчения, от уходящего страха…
Он поднял голову от телефона и невозмутимо проговорил:
- Ты опоздала.
- Я была в медпункте, – Кёко прошла к нему и остановилась рядом. – У Асакуры-куна случился приступ.
- Серьезный? – Куон сунул телефон в карман и нахмурился.
- Сенсей сделала ему два укола, поставила капельницу и сказала, что возможно он снова попадет в больницу… – она благодарно кивнула, когда он из-под стола достал ее сумку. – Ты сам что здесь делаешь?
- Это риторический вопрос?
- Нет. Ты обещал быть на танцах, поэтому и спрашиваю.
Парень приподнял брови:
- Кому это я обещал?
- Девушкам, – Кёко вытащила из сумки свою форму. – Не стыдно обманывать ожидания?
- Нет, потому что никакие ожидания я не обманываю. Они спросили, есть ли у них право пригласить меня. Право у них есть, – он пожал плечами. – Все остальное я не гарантировал.
- Ты демагог.
- Не моя вина, что они не умеют формулировать вопросы. Спросили бы, буду я с ними танцевать, я бы прямо отказался.
Ну и почему не демагог?
- Я поняла – ты просто не умеешь танцевать, поэтому ищешь всяческие предлоги, чтобы не показывать этого.
- Кёко, ты сейчас меня вынудишь…
Она покосилась на недобрый прищур и пожала плечами:
- Разве что выйти из класса. Мне надо переодеться, а ширму, как я вижу, уже разобрали.
- Я могу отвернуться, – Куон откинулся на спинку стула и с невозмутимым видом сложил руки на груди.
Глубоко вздохнув, девушка огляделась, зацепилась взглядом за рулон плаката под доской и направилась к нему.
- Что ты делаешь?
- Погоди… – она развернула его, затем принялась складывать гармошкой плотную бумагу, тщательно проводя пальцами по изгибам.
- Веер? Тебе жарко? – насмешливо приподнял парень брови, когда Кёко плотно сжала веер с одной стороны и, подойдя к нему, встала напротив. – Не слишком ли большой?
- Это харисэн. Знаешь, для чего он используется?
- Нет.
Кивнув, она размахнулась и от души врезала веером по голове Куона.
- Что?!.. – он вскочил на ноги, буквально обдав ее возмущенной злостью, но Кёко лишь указала на дверь класса, не отводя взгляда от его глаз. Да, она не видела их выражения из-за отсутствия света в классе, но сейчас ей было плевать на это. В душе плавно переплетались раздражение, ревность, усталость, страх, облегчение и дикое, ярое желание разреветься, прижавшись к нему. И от этой гремучей смеси она ощущала себя словно пьяной: горы по колено, море по щиколотку.
Видимо, это чувствовалось не только ею – парень молча обогнул ее и вышел из класса.
Все-таки, она его стукнула.
Кинув харисэн на столик, девушка принялась расстегивать форму официантки.
Да, она пожалеет потом о том, что сделала, но сейчас не могла иначе.
Она надела юбку, блузку, накинула на плечи пиджак, сложила все в сумку – и ощутила, как слезы все же прорвали заслон самоуспокоения.
Ну вот… Зачем плакать? Сейчас извиниться перед…
Всхлип сорвался сам с губ, затем второй, и Кёко осела на стул, размазывая слезы по щекам.
Слишком страшно все, слишком… много за один день.
Рядом послышался легкий шум, а потом ее развернули и уткнули лицом в теплую рубашку. Выдохнув, она прижалась всем телом и позволила себе просто плакать, не сдерживаясь.
Куон молчал, поглаживая ее по голове, и это успокаивало. Словно каждое мягкое прикосновение убирало частичку всего того, что терзало душу.
Вздохнув, она затихла, смаргивая слезы с ресниц, потом все же решилась тихо спросить:
- Больно было?
- М?
- Ну, харисэном.
- Обидно, – шепотом ответил парень. – Но признаю, что заслуженно.
- Бака…
- Видимо, да, раз ты так повела себя.
- Я… – Кёко чуть отстранилась и принялась вытирать слезы. – Прости, мне просто было не по себе… ведь приступ Асакуры-куна случился из-за меня. Если бы я помогала ему в клубе, он бы не перенапрягся…
- А если бы тебя не было в классе, никакого бара не было бы.
- Был бы…
- Неа, я бы точно не участвовал в этом. Да половина бы не участвовала.
- Врешь, ты очень ответственный…
- А если я тебя стукну харисэном, ты обидешься?
Она невольно хихикнула, представив эту картину:
- А сможешь?
- Ну… отшлепаю им. Чтобы не думала глупостей, – он потерся подбородком о ее макушку. – Кёко, ты можешь, конечно, винить себя в том, что произошло с Асакурой, но подумай вот о чем – он ведь был болен и до тебя. И попадал в больницы без тебя. Он болен, понимаешь? Рано или поздно это бы случилось и без тебя снова.
- Я понимаю…
- Молодец. Ты и так сделала для него много – помогла организовать выставку, причем, очень интересную, даже мне понравилось, поддержала его идею… И сопроводила его в медпункт сегодня, так? Так за что винишь? Ты не можешь всех спасти, не можешь сделать всех счастливыми, как бы ни хотелось.
- Это неправильно, – Кёко вздохнула и выпрямилась.
- Это жизнь, – Куон протянул ей платок.
- Неправильная, – упрямо возразали она, вытирая глаза, и надулась на тихий смешок. – Именно так.
- Ладно, пусть неправильная. Успокоилась? Пошли?
Кивнув, она поднялась, подождала, пока парень вернет второй приставленный стул на место, и взяла сумку. Далекая музыка заставила оглянуться на окно.
- Точно не пойдешь туда?
- Кёко, тебе мало негатива сегодня?
- Ну я же уже отплакалась…
- Кёко… – он сокрушенно покачал головой. – Зачем ты ищешь проблемы на свой кроличий хвостик?
- Ну какие проблемы? Я бы постояла в сторонке, посмотрела, как ты танцуешь… Раз умеешь.
- Так, ты отплакалась – решила меня до слез довести?
- Нет!
- Да-да, это было бы страшное зрелище, – Куон закрыл за ними обоими дверь класса, и она направилась вместе с ним к лестнице.
- А в прошлом году ты ходил к костру?
- Нет. Вообще ни разу не ходил.
- Почему?
- Потому что меня такое не вдохновляет. А сама?
Девушка отрицательно помотала головой:
- Нет, ни разу. В средней школе не с кем было бы танцевать, а здесь… как-то нет желания вообще.
- Интересно, почему ты думала, что в средней школе тебя бы никто не пригласил на танец?
- Потому что у костра или уже парами или девушки приглашают парней, которые им очень нравятся, – пояснила она.
- Ясно.
Вот прямо слышно за коротким словом все, что он думает о Шо… или о ней?
Они молча вышли за школьные ворота, и Кёко остановилась:
- Я сама дойду.
- Не понял? – Куон приподнял брови.
- Тебе и так досталось и вчера и сегодня, – она мирно улыбнулась. – Да еще я нервы порчу…
- Вот и не порть, – он зашагал в сторону метро.
- Я же серьезно… – выдохнув, девушка заторопилась следом.
- Я тоже. В школе и так достаточно тех, кто спит и мечтает об этом.
Да-да, она понимает намек…
- То есть, я в их число не вхожу?
- Ты возглавляешь список.
- Язва, – с чувством проговорила она.
- Хроническая.
- Ну вот, говорю же – ты устал! – Кёко с трудом удержалась, чтобы не ткнуть кулачком ему в бок. – Иди домой.
- Я и иду. Просто другим маршрутом.
Вздохнув, она взяла его за руку.
Ну вот что с ним делать? Харисэн остался в классе, а теплые пальцы сжимают ее руку так, что хочется сделать ну просто все-все, лишь бы ему было легче.
Куон не заговаривал, и девушка тоже молчала, решив не задавать каких-либо вопросов, которые могли бы привести снова к взаимным перепалкам. В другое время эти перепалки были веселыми, но сейчас она чувствовала усталость парня.
Остановившись у калитки рёкана, Кёко глянула на него:
- Прости, что ударила тебя.
- Уже обсудили это, – Куон чуть улыбнулся.
- Тогда не считается, потому что я плакала.
- Не начинай, – он чуть покачал головой.
- Хорошо, – кивнув, девушка вздохнула. – Тогда до завтра?
- До завтра. И не плачь сегодня больше.
- Не начинай, – она показала язык усмехнувшемуся парню и взбежала на ступеньки черного входа.
Чего ей уже плакать-то?
- Тетя, я вернулась.
- А Шо где? – Яёй-сан оглянулась на девушку.
- Наверное, остался на танцы, – Кёко пожала плечами и ушла к себе в комнату.
Куон не сердится на нее, это главное. А все остальное…
Переодевшись, она присела за стол и снова вздохнула.
Наверное, он прав, как и Хондо-сенсей, но сложно перестать думать о том, что она могла бы как-то изменить произошедшее с Асакурой-куном. Даже понимая, что вчера бы сорвалось открытие бара, будь она в клубе. А если бы ее позвали в класс помочь, Асакура-кун переживал бы еще больше…
Ладно, завтра зайдет в медпункт, узнает, как у него дела. И потом, когда сам Асакура-кун появится в школе, попросит у него прощения за то, что мало помогала. Да, это будет правильно.
Сообщение пришло, когда она проверяла, что из уроков потребуется сделать сегодня, а что можно отложить на завтра.
«Еще не спишь?»
Недоуменно хмыкнув, Кёко нажала на кнопку вызова.
- Нет, не сплю.
- У себя в комнате?
- Да… А что случилось?!
Легкий стук в закрытую ставню заставил подхватиться с татами.
- А? – сдвинув ставню, она ошеломленно уставилась на Куона, который с невозмутимым видом протянул ей небольшой пакетик.
- Я заглянул к дедушке Джумамоти, и он передал для тебя подарок.
В пакете оказалась гроздь крупного темно-красного винограда, и девушка растроганно улыбнулась:
- Спасибо…
- Тшш, не так громко – там за забором у ворот Фува прогуливается, – парень прислонился плечом к стене. – Не хочу портить себе настроение.
- А он там один?
- С девушкой.
- Надеюсь, с Ираямой-сенпай? – с подозрением уточнила она.
- Тебе есть до этого дело? – поинтересовался Куон.
- Есть – этот дурень при имеющейся девушке флиртовал сегодня с нашей старостой, если ты не заметил. Это очень некрасиво по отношению к Ираяме-сенпай, – наставительно проговорила Кёко. – Не думаю, что ей будет приятно узнать, что он с ней только из-за ее внешности.
- Кёко, – он тяжко вздохнул, – ты думаешь, она не понимает этого? Когда имеешь выделяющуюся внешность, начинаешь пользоваться этим. И вместе с этим приходит осознание, что внешность это товар. Именно внешностью живут модели, идолы и прочие оттуда же, разве не так?
- Ты хочешь сказать, что…
- Уверен, что Ираяма так же использует Фуву, как он ее. Вряд ли она такая дура, чтобы верить в искренние чувства с его стороны.
Кёко опустила голову и сдержанно проговорила:
- Ну, такая дура перед тобой.
- Я же не про тебя… – в его голосе послышалось какое-то напряжение. – Я вообще, понимаешь? Кто-то, как она, использует внешность, стараясь находить выгоду для себя и не обращая внимания на чувства, а кто-то вообще не будет никого подпускать к себе, отлично понимая, что только внешность и нужна окружающим.
- Как ты? – она отчаянно разглядывала пакет в руках, стараясь, чтобы голос не дрожал.
- Ну, можно и так сказать. Мне иногда просто жаль всех тех девушек, которые пытаются мне признаться, – жаль?.. Как хорошо, что она не успела ему признаться!.. – Они ведь ведутся только на мою необычную внешность.
- Не все же, наверное… – невольно порадовавшись, что голос не дрожит, хотя все внутри просто замирало от услышанного, Кёко все же решилась поднять голову.
- Только одному человеку я бы поверил в такой ситуации, – Куон смотрел на нее серьезно, и внезапно она испугалась. – Тебе.
Руки словно отнялись.
Ей?... То есть…
- Поверил бы?.. – язык плохо слушался, но все же ей удалось справиться с ним. – Почему?
- Потому что уже знаю ответ на твой вопрос.
На вопрос? Да у нее сотни вопросов сейчас в голове!.. Правда, она сейчас как-то стремительно пустеет под этим внимательным взглядом, который словно просит спросить…
Но и бояться надоело. Как и сомневаться. Как и опасаться.
Сглотнув, Кёко выдохнула:
- Пойдем вместе в следующем году к костру?..
Вместе, понимаешь? Вдвоем. Как пара. Не боясь, не обращая внимания, не задумываясь. Просто…
Куон внезапно оперся рукой о раму окна, склоняясь к ее лицу, и губам стало тепло от прикосновения его губ.
Голова, наконец, опустела окончательно, сердце куда-то пропало, и девушка прикрыла глаза, пытаясь осознать и запомнить это.
Свой первый поцелуй.
Нежность, ласка – и перехватывающая дыхание любовь.
От которой все тело начинает словно расти, простираться на весь мир, на всю Вселенную…
Щеки коснулись прохладные пальцы, и Кёко, не осознавая, подалась вперед.
…и душа словно нежится в этом тепле, тянется к источнику этого тепла.
К нему.
Она открыла глаза от теплого выдоха в губы, и сама выдохнула, когда парень прижался лбом к ее лбу. Вернувшееся сердце трепетало в каком-то непонятном ритме, не давая нормально сосредоточиться на чем бы то ни было.
- Обязательно пойдем, – шепотом проговорил Куон, опуская руку на ее руки и сжимая их. – Как…
Стук в дверь разбил волшебную тишину, царившую вокруг них двоих, и, вздрогнув, девушка оглянулась на открываемую дверь.
- Кёко-чан, – на пороге появилась Яёй-сан, – если ты не занята, помоги мне.
- Да, тетя, сейчас, – Кёко отстраненно поразилась, как спокойно звучит ее собственный голос. Может, потому, что сейчас она не отдала бы эти осколки их тишины никому и ни за что?.. Не показала, какое чудо произошло с нею?.. Это ведь только ее и его.
- Хорошо, я жду тебя в прачечной, – женщина улыбнулась. – И молодец, что открыла окно проветрить, слишком душно в комнатах.
Когда дверь задвинулась, девушка непроизвольно облизала губы и обернулась к пустому окну.
Ей… не показалось?.. Вот тут только что стоял Куон… и целовал ее…
Она снова облизала губы, словно пробуя их на вкус – изменился? Ведь она целовалась с…
Смущение начало быстро захватывать сознание и тело, заполняя его горячей тяжестью.
Этот поцелуй… настоящий ведь, да? Не приснился?
Повинуясь импульсу проверить реальность, Кёко выглянула в окно и замерла – Куон сидел на земле, устроив руки на согнутых коленях, и смотрел на нее снизу вверх. От его улыбки, нежно-счастливой, смущение словно схлопнулось, отпуская тело и возвращая и сердце, и мысли.
- Ты пообещал, – прерывистым шепотом проговорила она, задвинула ставню и бегом бросилась из комнаты.
Ой.
- Кёко-чан, не надо было прямо бежать, – Фува-сан улыбнулась. – Вон, вся красная, запыхалась. Все, давай успокаивайся и помоги мне разложить постельное белье по комплектам.
- Хорошо, тетя, – послушно кивнула девушка и взялась за первый тюк.
Ой.
Все это, что произошло, это ведь… признание, да? И слова Куона, и поцелуй, и эта улыбка, от которой слабеют ноги – все по-настоящему…
Она тихо прерывисто вздохнула, ощущая, как сердце начинает буквально подпрыгивать в груди от понимания, что ее чувства нужны, взаимны и Куон…
Поверил только ей.
- Кёко-чан, ты что?
- Все в порядке, тетя, – она замотала головой. – Жарко просто.
- Это да, такого теплого сентября я не припомню. Кстати, Шо приходил сегодня к тебе? Я у него утром спросила, видел ли он хозяйку вашего бара, он сказал, что видел, – Фува-сан хитро заулыбалась и чуть понизила голос. – Сказал, что очень красивая. Я ему посоветовала купить цветы и прийти вручить тебе.
- Он приходил, – Кёко кивнула, складывая простыню. – Только сегодня хозяйкой была Химеджимаю-сан, наша староста.
- Погоди, не ты?..
- Я ж просто заменяла ее вчера.
- И… что Шо?
- Букет был красивым, Химеджимаю-сан он очень понравился.
- Так он что, не тебе вручил?! – огорченно всплеснула руками Яёй-сан и после кивка девушки покачала головой. – Но как он мог так обознаться?!
Кёко пожала плечами.
- Нет, ну как?.. Ты только не обижайся на него…
- Я в порядке, тетя, – она улыбнулась. – И я рада, что Шо-чан по достоинству оценил наше мероприятие.
- Ох… – женщина расстроенно махнула рукой. – Уж я ему покажу!
- Не надо, тетя, – девушка покачала головой. – Не ставьте его в неловкое положение. Все хорошо.
- Но цветы предназначались тебе!
- Если бы они предназначались мне, то они бы ко мне попали, – она взялась за следующую простыню. – Шо-чана впечатлил образ хозяйки, а не я или не Химеджимаю-сан. Это все равно, что обижаться, что одному актеру цветы подарили, а другому, за ту же роль, нет.
- Но ты не думай ничего плохого, хорошо?
- Конечно, – Кёко безмятежно улыбнулась. – Все хорошо, честно.
Все равно сейчас все ее мысли заняты совершенно иным.
Яёй-сан вздыхала и ворчала под нос добрый час, пока ее не позвали на кухню. Доделав все в прачечной, девушка ушла к себе и с замиранием сердца приоткрыла ставню окна.
Никого.
Она невольно хихикнула – да, если бы Куон тут сидел все это время, точно бы простыл…
Пальцы сами коснулись губ, и щеки снова опалил румянец смущения.
Они целовались. На самом деле. Как парень и девушка.
Пакетик с виноградом по-прежнему стоял в уголке подоконника, и, забрав его, Кёко присела за стол на татами. Подмигивающий светодиодом телефон привлек взгляд, рассеянно блуждающий по столу. Проведя пальцем по экрану, девушка обнаружила сообщение от Куона.
«Мы не договорили»
Ай, она уже не может больше краснеть!..
«Сейчас?»
Ответ пришел так быстро, словно на другой стороне ждали ее вопроса.
«Я хотел бы лично. Завтра у меня тренировка с девяти утра»
«Я могу зайти до девяти, чтобы не отвлекать потом»
«Договорились. Все остальное – завтра. Чтобы ты мне поверила раз и навсегда»
Спрятав горящее лицо в ладонях, она понимала, что вот так же спрятать счастливую улыбку уже не получится.
К главе 41
Размер: макси
Персонажи: Кёко, Шо, Куон и другие
Категория: гет
Жанр: романтика, драма
Рейтинг: R
Предупреждения: AU
Все права у Накамуры, размещение - только мое собственное.
Глава 42
Дверь за последним посетителем кафе-бара «Джеронимо» закрыл Юмено-сенсей, развернулся к ученикам и улыбнулся:
- Отлично поработали.
- Спасибо!
- И отдельное спасибо за внимательность. Хондо-сенсей мне все рассказала. Я горжусь вами всеми.
- Спасибо, сенсей! – они все заулыбались.
- Но вообще-то, это все Янки с Ошино-куном – они привели детей.
- Мы были лишь в качестве тягловой силы, – Куон положил шляпу на стойку. – Детей вела Банни-чан.
- Я в курсе, – Юмено-сенсей снова улыбнулся. – Но вы же все не остались в стороне. Поэтому и говорю – все молодцы. Ну что, сфотографируемся на память еще раз? Тем более, у Химеджимаю-сан такой красивый букет.
- Это признание от музыкального отделения, – твердо проговорила Кёко прежде, чем кто-то из одноклассников мог бы попытаться объяснить появление цветов. – Химеджимаю-сан, спасибо, что приняла букет.
Да-да, не надо так на нее смотреть! Ей эти цветы вообще не нужны.
- Тогда тем более надо увековечить этот момент. Фотоаппарат я принес с собой, так что давайте встанем все вместе.
Сделав с полдесятка снимков, Юмено-сенсей снял фотоаппарат со штатива и проговорил:
- Учитывая, что завтра суббота и уроков нет, то предлагаю вам перенести основную уборку на завтра. Например, вы можете собраться часов в десять. Согласны? Тогда переодевайтесь - через час за корпусом музыкального отделения будет зажжен костер. Завершение фестиваля должно быть правильным.
Кёко закивала вместе со всеми, припоминая, как к Куону подходили в течение дня девушки и с отчаянной смелостью спрашивали, могут ли они пригласить его на танец…
Она бросила взгляд на парня, который разговаривал с друзьями, и тут же отвернулась.
… и он с самой дружелюбной улыбкой соглашался – конечно, можете.
Вот пусть и танцует.
- Химеджимаю-сан, – девушка подошла к старосте, – позволь, я заберу пелерину. Надо отнести ее хозяину. И ты провела сегодня все просто замечательно.
- Спасибо, – Харухи отдала пелерину. – А моя сумка где?
- За ширмой, в нижнем ящике стола, – Кёко улыбнулась и поклонилась. – Спасибо за работу.
Выскользнув из класса, она заспешила к лестнице. Надо успеть застать Асакуру-куна, пока он не ушел. Ну и заодно немного успокоить ревность, напомнив, что Куон ей ничего не должен…
- Привет, Могами-сан, – Асакура сидел за столом, на котором были выставлены все куклы фестивальной экспозиции.
- Привет, – девушка прошла к нему и протянула бережно сложенную пелерину. – Спасибо тебе за нее.
- Я рад, что она подошла, – он начал подниматься со стула, но тут же упал назад. – Ой…
- С тобой все в порядке, Асакура-кун? – встревожилась Кёко.
- Да, просто голова немного закружилась… – Тайра успокаивающе помахал рукой.
- Ты сегодня ел что-нибудь? – она нахмурилась на недоуменный взгляд. – Так нельзя, Асакура-кун!
- Могами-сан, у меня времени не было… Столько людей приходило посмотреть… У нас так здорово все получилось…
Говорил он вроде и быстро, но после каждых несколько слов делал глубокий вздох.
- Так, – положив пелерину, Кёко решительно обошла стол, – давай-ка я провожу тебя до медпункта, пока Хондо-сенсей не ушла.
- Хорошо… – покорно согласился парень, но вторая попытка встать тоже не увенчалась успехом. – Ой…
- Это уже не просто ой! – она закинула его руку себе через плечо. – Не бойся, я помогу тебе.
- Я не боюсь… знаешь… я реально счастлив…
- Верю, – Кёко, поддерживая его, неторопливо повела к двери. – Я тоже рада, что у нас получилось.
- Это все… твоя заслуга… ведь ты пошила… все наряды…
- А ты достал кукол, написал пояснения к экспозиции, проводил экскурсии, – она помогла ему выйти в коридор, закрыла клуб на ключ и ободряюще улыбнулась. – Так что, это была наша командная работа.
- Ага… я рад… что ты в клубе…
- А я рада, что ты позвал меня в него, – путь до лестницы казался длинным – парень едва шел. Да и тяжелое дыхание заставляло ее нервно кусать губы. – Мы молодцы.
- Вчера… ты приходила… с гостями…
- И им понравилось, честно. Помолчи немножко, хорошо? Побереги силы.
Тайра кивнул со слабой улыбкой.
Врача они заметили, когда она уже направлялась ко второму выходу, ведущему в холл школы.
- Хондо-сенсей! – отчаянно выкрикнула Кёко и облегченно вздохнула, когда женщина обернулась и почти бегом бросилась к ним. – Хондо-сенсей, Асакуре-куну плохо!
- Уже поняла, – кивнула врач, добежавшая до своего кабинета и справляясь с замком. Распахнув дверь, она кинулась к девушке. Вдвоем они завели парня в кабинет и усадили на кушетку. – Могами-сан, смотри, чтобы он не потерял сознание! Тормоши его, заговаривай!
- Ага… – сердце сжалось в испуге. – Асакура-кун, ты меня слышишь? – Тайра с трудом поднял голову, и Кёко сглотнула от расфокусированного взгляда. Надо как-то привлечь его внимание! – Асакура-кун… а куда мы денем наряды? Куколок ведь надо вернуть в магазин…
Напоминание о деле сработало – он пару раз сморгнул, взгляд прояснился, и на губах снова появилась слабая улыбка:
- Не надо… я выкупил… их… Давай оставим… на память… в клубе…
- Давай! Попросим сделать полочки и выставим… – она оглянулась на женщину, сосредоточенно набирающую какие-то лекарства уже в третий шприц. – А ты сделаешь пояснения, да? У тебя здорово получается использовать термины.
- Ты тоже… научишься… и наш клуб… станет… лучшим…
Хондо-сенсей ногой подкатила свой стул к кушетке и тихо попросила:
- Обнажи ему левое предплечье… Ага, молодец, придержи руку, пока я накладываю жгут...
Кёко с замиранием сердце следила, как игла вошла в бледную кожу и поршень шприца принялся подавать лекарство в вену.
- Придержи ватку здесь…
Второй укол пришелся в тыльную сторону ладони Асакуры, который вяло сидел на кушетке.
- Молодец, – то ли девушке, то ли ему проговорила врач и поднялась. – Клади его на спину, расстегни рубашку у горла и обнажи вторую руку, я сейчас подготовлю капельницу.
- Сенсей, а третий укол?
- Это адреналин, на случай остановки сердца.
Вот теперь Кёко ощутила, как у нее самой все остановилось внутри.
Асакура-кун может умереть?!
Шум откатываемого стула заставил взять себя в руки – нет, не сейчас. Сенсей знает, что делает, ей тоже надо выполнить поручение!
- Это надолго? – тихо спросила девушка, когда Хондо-сенсей, наконец, отошла от кушетки и присела на стул.
- Капельница на час, – кивнула женщина. – Но ему потом будет легче.
- Это все из-за фестиваля?
- Скорее всего. Ему нельзя сильно волноваться. А тут столько всего за два дня, – она вздохнула. – Я заходила к нему и вчера и сегодня, следила, чтобы не перенапрягался. Но он уверял, что чувствует себя замечательно.
Кёко сглотнула:
- Это я виновата… Мне надо было остаться в клубе и помогать ему…
- Вряд ли это бы предотвратило приступ. Ему вообще не надо было в это влезать, – Хондо-сенсей немного грустно улыбнулась. – Но он так хочет участвовать во всем, в чем был обделен раньше… – она глянула на поникшую девушку. – Не вини себя. Ты помогла ему, чем могла. Ты вообще сегодня молодец.
- Но я могла бы…
- Ты все сделала правильно, – перебила женщина. – Подумай сама, если бы ты была только в клубе, успела бы заметить, что той беременной женщине стало плохо? И кто знает, что бы с ней случилось в этом случае.
- Все было так плохо?
- На таком сроке – вполне возможно. А так она тоже приняла укрепляющую капельницу, отдохнула и уехала домой с мужем и детьми. Асакура-кун тоже отдохнет, придет в себя…
- Тогда я останусь с ним, – Кёко сжала руки. – Ведь ему надо будет помочь добраться до дома.
- Я позвоню его родителям, – Хондо-сенсей достала сотовый из сумочки. – У меня есть их номера телефонов. Они и заберут его. И возможно, прямо в больницу, а не домой.
Девушка огорченно глянула на Асакуру, расслабленно лежавшего с закрытыми глазами:
- Вот и окончание фестиваля для него…
- У него это в традиции – в прошлом году скорая забрала его прямо в начале второго дня. В этом году он продержался до конца, да еще сам провел клубное мероприятие. Прогресс, – врач улыбнулась. – Иди, Могами-сан, не беспокойся. Я буду с ним до конца.
- Но…
- Костер уже зажгли, скорее всего. Иди, ты заслужила сегодня танец с парнем, который тебе нравится.
Легкое смущение заставило переступить с ноги на ногу.
- Откуда вы знаете, кто мне нравится?
- Не знаю, но в школе хватает парней, кто мог бы привлечь твое внимание, – Хондо-сенсей внезапно подмигнула. – Так что, снимай костюм спасательницы и беги.
- А… я могу завтра заглянуть к вам, чтобы узнать, как Асакура-кун? Вы завтра же будете в школе?
- Конечно, я работаю по субботам. Заходи в любое время.
- Спасибо! – Кёко поклонилась и вышла из медпункта, тихо прикрыв за собой дверь. Руки еще подрагивали, да и мысли не давали успокоиться.
Она, конечно, помнила, что Асакура-кун болен, со слабым сердцем не шутят, но вот такое проявление болезни на ее глазах заставило осознать, что это все гораздо серьезнее, чем просто слова.
Музыка, донесшаяся в приоткрытое окно, заставила лишь замедлить шаг.
Нет у нее настроения на танцы. По многим причинам. Так что переоденется в классе и привычно уйдет домой.
Ее праздник закончился.
Сердце подпрыгнуло в груди, когда, открыв дверь класса, девушка увидела Куона, сидящего за одним из столиков. Захотелось сразу расплакаться – от облегчения, от уходящего страха…
Он поднял голову от телефона и невозмутимо проговорил:
- Ты опоздала.
- Я была в медпункте, – Кёко прошла к нему и остановилась рядом. – У Асакуры-куна случился приступ.
- Серьезный? – Куон сунул телефон в карман и нахмурился.
- Сенсей сделала ему два укола, поставила капельницу и сказала, что возможно он снова попадет в больницу… – она благодарно кивнула, когда он из-под стола достал ее сумку. – Ты сам что здесь делаешь?
- Это риторический вопрос?
- Нет. Ты обещал быть на танцах, поэтому и спрашиваю.
Парень приподнял брови:
- Кому это я обещал?
- Девушкам, – Кёко вытащила из сумки свою форму. – Не стыдно обманывать ожидания?
- Нет, потому что никакие ожидания я не обманываю. Они спросили, есть ли у них право пригласить меня. Право у них есть, – он пожал плечами. – Все остальное я не гарантировал.
- Ты демагог.
- Не моя вина, что они не умеют формулировать вопросы. Спросили бы, буду я с ними танцевать, я бы прямо отказался.
Ну и почему не демагог?
- Я поняла – ты просто не умеешь танцевать, поэтому ищешь всяческие предлоги, чтобы не показывать этого.
- Кёко, ты сейчас меня вынудишь…
Она покосилась на недобрый прищур и пожала плечами:
- Разве что выйти из класса. Мне надо переодеться, а ширму, как я вижу, уже разобрали.
- Я могу отвернуться, – Куон откинулся на спинку стула и с невозмутимым видом сложил руки на груди.
Глубоко вздохнув, девушка огляделась, зацепилась взглядом за рулон плаката под доской и направилась к нему.
- Что ты делаешь?
- Погоди… – она развернула его, затем принялась складывать гармошкой плотную бумагу, тщательно проводя пальцами по изгибам.
- Веер? Тебе жарко? – насмешливо приподнял парень брови, когда Кёко плотно сжала веер с одной стороны и, подойдя к нему, встала напротив. – Не слишком ли большой?
- Это харисэн. Знаешь, для чего он используется?
- Нет.
Кивнув, она размахнулась и от души врезала веером по голове Куона.
- Что?!.. – он вскочил на ноги, буквально обдав ее возмущенной злостью, но Кёко лишь указала на дверь класса, не отводя взгляда от его глаз. Да, она не видела их выражения из-за отсутствия света в классе, но сейчас ей было плевать на это. В душе плавно переплетались раздражение, ревность, усталость, страх, облегчение и дикое, ярое желание разреветься, прижавшись к нему. И от этой гремучей смеси она ощущала себя словно пьяной: горы по колено, море по щиколотку.
Видимо, это чувствовалось не только ею – парень молча обогнул ее и вышел из класса.
Все-таки, она его стукнула.
Кинув харисэн на столик, девушка принялась расстегивать форму официантки.
Да, она пожалеет потом о том, что сделала, но сейчас не могла иначе.
Она надела юбку, блузку, накинула на плечи пиджак, сложила все в сумку – и ощутила, как слезы все же прорвали заслон самоуспокоения.
Ну вот… Зачем плакать? Сейчас извиниться перед…
Всхлип сорвался сам с губ, затем второй, и Кёко осела на стул, размазывая слезы по щекам.
Слишком страшно все, слишком… много за один день.
Рядом послышался легкий шум, а потом ее развернули и уткнули лицом в теплую рубашку. Выдохнув, она прижалась всем телом и позволила себе просто плакать, не сдерживаясь.
Куон молчал, поглаживая ее по голове, и это успокаивало. Словно каждое мягкое прикосновение убирало частичку всего того, что терзало душу.
Вздохнув, она затихла, смаргивая слезы с ресниц, потом все же решилась тихо спросить:
- Больно было?
- М?
- Ну, харисэном.
- Обидно, – шепотом ответил парень. – Но признаю, что заслуженно.
- Бака…
- Видимо, да, раз ты так повела себя.
- Я… – Кёко чуть отстранилась и принялась вытирать слезы. – Прости, мне просто было не по себе… ведь приступ Асакуры-куна случился из-за меня. Если бы я помогала ему в клубе, он бы не перенапрягся…
- А если бы тебя не было в классе, никакого бара не было бы.
- Был бы…
- Неа, я бы точно не участвовал в этом. Да половина бы не участвовала.
- Врешь, ты очень ответственный…
- А если я тебя стукну харисэном, ты обидешься?
Она невольно хихикнула, представив эту картину:
- А сможешь?
- Ну… отшлепаю им. Чтобы не думала глупостей, – он потерся подбородком о ее макушку. – Кёко, ты можешь, конечно, винить себя в том, что произошло с Асакурой, но подумай вот о чем – он ведь был болен и до тебя. И попадал в больницы без тебя. Он болен, понимаешь? Рано или поздно это бы случилось и без тебя снова.
- Я понимаю…
- Молодец. Ты и так сделала для него много – помогла организовать выставку, причем, очень интересную, даже мне понравилось, поддержала его идею… И сопроводила его в медпункт сегодня, так? Так за что винишь? Ты не можешь всех спасти, не можешь сделать всех счастливыми, как бы ни хотелось.
- Это неправильно, – Кёко вздохнула и выпрямилась.
- Это жизнь, – Куон протянул ей платок.
- Неправильная, – упрямо возразали она, вытирая глаза, и надулась на тихий смешок. – Именно так.
- Ладно, пусть неправильная. Успокоилась? Пошли?
Кивнув, она поднялась, подождала, пока парень вернет второй приставленный стул на место, и взяла сумку. Далекая музыка заставила оглянуться на окно.
- Точно не пойдешь туда?
- Кёко, тебе мало негатива сегодня?
- Ну я же уже отплакалась…
- Кёко… – он сокрушенно покачал головой. – Зачем ты ищешь проблемы на свой кроличий хвостик?
- Ну какие проблемы? Я бы постояла в сторонке, посмотрела, как ты танцуешь… Раз умеешь.
- Так, ты отплакалась – решила меня до слез довести?
- Нет!
- Да-да, это было бы страшное зрелище, – Куон закрыл за ними обоими дверь класса, и она направилась вместе с ним к лестнице.
- А в прошлом году ты ходил к костру?
- Нет. Вообще ни разу не ходил.
- Почему?
- Потому что меня такое не вдохновляет. А сама?
Девушка отрицательно помотала головой:
- Нет, ни разу. В средней школе не с кем было бы танцевать, а здесь… как-то нет желания вообще.
- Интересно, почему ты думала, что в средней школе тебя бы никто не пригласил на танец?
- Потому что у костра или уже парами или девушки приглашают парней, которые им очень нравятся, – пояснила она.
- Ясно.
Вот прямо слышно за коротким словом все, что он думает о Шо… или о ней?
Они молча вышли за школьные ворота, и Кёко остановилась:
- Я сама дойду.
- Не понял? – Куон приподнял брови.
- Тебе и так досталось и вчера и сегодня, – она мирно улыбнулась. – Да еще я нервы порчу…
- Вот и не порть, – он зашагал в сторону метро.
- Я же серьезно… – выдохнув, девушка заторопилась следом.
- Я тоже. В школе и так достаточно тех, кто спит и мечтает об этом.
Да-да, она понимает намек…
- То есть, я в их число не вхожу?
- Ты возглавляешь список.
- Язва, – с чувством проговорила она.
- Хроническая.
- Ну вот, говорю же – ты устал! – Кёко с трудом удержалась, чтобы не ткнуть кулачком ему в бок. – Иди домой.
- Я и иду. Просто другим маршрутом.
Вздохнув, она взяла его за руку.
Ну вот что с ним делать? Харисэн остался в классе, а теплые пальцы сжимают ее руку так, что хочется сделать ну просто все-все, лишь бы ему было легче.
Куон не заговаривал, и девушка тоже молчала, решив не задавать каких-либо вопросов, которые могли бы привести снова к взаимным перепалкам. В другое время эти перепалки были веселыми, но сейчас она чувствовала усталость парня.
Остановившись у калитки рёкана, Кёко глянула на него:
- Прости, что ударила тебя.
- Уже обсудили это, – Куон чуть улыбнулся.
- Тогда не считается, потому что я плакала.
- Не начинай, – он чуть покачал головой.
- Хорошо, – кивнув, девушка вздохнула. – Тогда до завтра?
- До завтра. И не плачь сегодня больше.
- Не начинай, – она показала язык усмехнувшемуся парню и взбежала на ступеньки черного входа.
Чего ей уже плакать-то?
- Тетя, я вернулась.
- А Шо где? – Яёй-сан оглянулась на девушку.
- Наверное, остался на танцы, – Кёко пожала плечами и ушла к себе в комнату.
Куон не сердится на нее, это главное. А все остальное…
Переодевшись, она присела за стол и снова вздохнула.
Наверное, он прав, как и Хондо-сенсей, но сложно перестать думать о том, что она могла бы как-то изменить произошедшее с Асакурой-куном. Даже понимая, что вчера бы сорвалось открытие бара, будь она в клубе. А если бы ее позвали в класс помочь, Асакура-кун переживал бы еще больше…
Ладно, завтра зайдет в медпункт, узнает, как у него дела. И потом, когда сам Асакура-кун появится в школе, попросит у него прощения за то, что мало помогала. Да, это будет правильно.
Сообщение пришло, когда она проверяла, что из уроков потребуется сделать сегодня, а что можно отложить на завтра.
«Еще не спишь?»
Недоуменно хмыкнув, Кёко нажала на кнопку вызова.
- Нет, не сплю.
- У себя в комнате?
- Да… А что случилось?!
Легкий стук в закрытую ставню заставил подхватиться с татами.
- А? – сдвинув ставню, она ошеломленно уставилась на Куона, который с невозмутимым видом протянул ей небольшой пакетик.
- Я заглянул к дедушке Джумамоти, и он передал для тебя подарок.
В пакете оказалась гроздь крупного темно-красного винограда, и девушка растроганно улыбнулась:
- Спасибо…
- Тшш, не так громко – там за забором у ворот Фува прогуливается, – парень прислонился плечом к стене. – Не хочу портить себе настроение.
- А он там один?
- С девушкой.
- Надеюсь, с Ираямой-сенпай? – с подозрением уточнила она.
- Тебе есть до этого дело? – поинтересовался Куон.
- Есть – этот дурень при имеющейся девушке флиртовал сегодня с нашей старостой, если ты не заметил. Это очень некрасиво по отношению к Ираяме-сенпай, – наставительно проговорила Кёко. – Не думаю, что ей будет приятно узнать, что он с ней только из-за ее внешности.
- Кёко, – он тяжко вздохнул, – ты думаешь, она не понимает этого? Когда имеешь выделяющуюся внешность, начинаешь пользоваться этим. И вместе с этим приходит осознание, что внешность это товар. Именно внешностью живут модели, идолы и прочие оттуда же, разве не так?
- Ты хочешь сказать, что…
- Уверен, что Ираяма так же использует Фуву, как он ее. Вряд ли она такая дура, чтобы верить в искренние чувства с его стороны.
Кёко опустила голову и сдержанно проговорила:
- Ну, такая дура перед тобой.
- Я же не про тебя… – в его голосе послышалось какое-то напряжение. – Я вообще, понимаешь? Кто-то, как она, использует внешность, стараясь находить выгоду для себя и не обращая внимания на чувства, а кто-то вообще не будет никого подпускать к себе, отлично понимая, что только внешность и нужна окружающим.
- Как ты? – она отчаянно разглядывала пакет в руках, стараясь, чтобы голос не дрожал.
- Ну, можно и так сказать. Мне иногда просто жаль всех тех девушек, которые пытаются мне признаться, – жаль?.. Как хорошо, что она не успела ему признаться!.. – Они ведь ведутся только на мою необычную внешность.
- Не все же, наверное… – невольно порадовавшись, что голос не дрожит, хотя все внутри просто замирало от услышанного, Кёко все же решилась поднять голову.
- Только одному человеку я бы поверил в такой ситуации, – Куон смотрел на нее серьезно, и внезапно она испугалась. – Тебе.
Руки словно отнялись.
Ей?... То есть…
- Поверил бы?.. – язык плохо слушался, но все же ей удалось справиться с ним. – Почему?
- Потому что уже знаю ответ на твой вопрос.
На вопрос? Да у нее сотни вопросов сейчас в голове!.. Правда, она сейчас как-то стремительно пустеет под этим внимательным взглядом, который словно просит спросить…
Но и бояться надоело. Как и сомневаться. Как и опасаться.
Сглотнув, Кёко выдохнула:
- Пойдем вместе в следующем году к костру?..
Вместе, понимаешь? Вдвоем. Как пара. Не боясь, не обращая внимания, не задумываясь. Просто…
Куон внезапно оперся рукой о раму окна, склоняясь к ее лицу, и губам стало тепло от прикосновения его губ.
Голова, наконец, опустела окончательно, сердце куда-то пропало, и девушка прикрыла глаза, пытаясь осознать и запомнить это.
Свой первый поцелуй.
Нежность, ласка – и перехватывающая дыхание любовь.
От которой все тело начинает словно расти, простираться на весь мир, на всю Вселенную…
Щеки коснулись прохладные пальцы, и Кёко, не осознавая, подалась вперед.
…и душа словно нежится в этом тепле, тянется к источнику этого тепла.
К нему.
Она открыла глаза от теплого выдоха в губы, и сама выдохнула, когда парень прижался лбом к ее лбу. Вернувшееся сердце трепетало в каком-то непонятном ритме, не давая нормально сосредоточиться на чем бы то ни было.
- Обязательно пойдем, – шепотом проговорил Куон, опуская руку на ее руки и сжимая их. – Как…
Стук в дверь разбил волшебную тишину, царившую вокруг них двоих, и, вздрогнув, девушка оглянулась на открываемую дверь.
- Кёко-чан, – на пороге появилась Яёй-сан, – если ты не занята, помоги мне.
- Да, тетя, сейчас, – Кёко отстраненно поразилась, как спокойно звучит ее собственный голос. Может, потому, что сейчас она не отдала бы эти осколки их тишины никому и ни за что?.. Не показала, какое чудо произошло с нею?.. Это ведь только ее и его.
- Хорошо, я жду тебя в прачечной, – женщина улыбнулась. – И молодец, что открыла окно проветрить, слишком душно в комнатах.
Когда дверь задвинулась, девушка непроизвольно облизала губы и обернулась к пустому окну.
Ей… не показалось?.. Вот тут только что стоял Куон… и целовал ее…
Она снова облизала губы, словно пробуя их на вкус – изменился? Ведь она целовалась с…
Смущение начало быстро захватывать сознание и тело, заполняя его горячей тяжестью.
Этот поцелуй… настоящий ведь, да? Не приснился?
Повинуясь импульсу проверить реальность, Кёко выглянула в окно и замерла – Куон сидел на земле, устроив руки на согнутых коленях, и смотрел на нее снизу вверх. От его улыбки, нежно-счастливой, смущение словно схлопнулось, отпуская тело и возвращая и сердце, и мысли.
- Ты пообещал, – прерывистым шепотом проговорила она, задвинула ставню и бегом бросилась из комнаты.
Ой.
- Кёко-чан, не надо было прямо бежать, – Фува-сан улыбнулась. – Вон, вся красная, запыхалась. Все, давай успокаивайся и помоги мне разложить постельное белье по комплектам.
- Хорошо, тетя, – послушно кивнула девушка и взялась за первый тюк.
Ой.
Все это, что произошло, это ведь… признание, да? И слова Куона, и поцелуй, и эта улыбка, от которой слабеют ноги – все по-настоящему…
Она тихо прерывисто вздохнула, ощущая, как сердце начинает буквально подпрыгивать в груди от понимания, что ее чувства нужны, взаимны и Куон…
Поверил только ей.
- Кёко-чан, ты что?
- Все в порядке, тетя, – она замотала головой. – Жарко просто.
- Это да, такого теплого сентября я не припомню. Кстати, Шо приходил сегодня к тебе? Я у него утром спросила, видел ли он хозяйку вашего бара, он сказал, что видел, – Фува-сан хитро заулыбалась и чуть понизила голос. – Сказал, что очень красивая. Я ему посоветовала купить цветы и прийти вручить тебе.
- Он приходил, – Кёко кивнула, складывая простыню. – Только сегодня хозяйкой была Химеджимаю-сан, наша староста.
- Погоди, не ты?..
- Я ж просто заменяла ее вчера.
- И… что Шо?
- Букет был красивым, Химеджимаю-сан он очень понравился.
- Так он что, не тебе вручил?! – огорченно всплеснула руками Яёй-сан и после кивка девушки покачала головой. – Но как он мог так обознаться?!
Кёко пожала плечами.
- Нет, ну как?.. Ты только не обижайся на него…
- Я в порядке, тетя, – она улыбнулась. – И я рада, что Шо-чан по достоинству оценил наше мероприятие.
- Ох… – женщина расстроенно махнула рукой. – Уж я ему покажу!
- Не надо, тетя, – девушка покачала головой. – Не ставьте его в неловкое положение. Все хорошо.
- Но цветы предназначались тебе!
- Если бы они предназначались мне, то они бы ко мне попали, – она взялась за следующую простыню. – Шо-чана впечатлил образ хозяйки, а не я или не Химеджимаю-сан. Это все равно, что обижаться, что одному актеру цветы подарили, а другому, за ту же роль, нет.
- Но ты не думай ничего плохого, хорошо?
- Конечно, – Кёко безмятежно улыбнулась. – Все хорошо, честно.
Все равно сейчас все ее мысли заняты совершенно иным.
Яёй-сан вздыхала и ворчала под нос добрый час, пока ее не позвали на кухню. Доделав все в прачечной, девушка ушла к себе и с замиранием сердца приоткрыла ставню окна.
Никого.
Она невольно хихикнула – да, если бы Куон тут сидел все это время, точно бы простыл…
Пальцы сами коснулись губ, и щеки снова опалил румянец смущения.
Они целовались. На самом деле. Как парень и девушка.
Пакетик с виноградом по-прежнему стоял в уголке подоконника, и, забрав его, Кёко присела за стол на татами. Подмигивающий светодиодом телефон привлек взгляд, рассеянно блуждающий по столу. Проведя пальцем по экрану, девушка обнаружила сообщение от Куона.
«Мы не договорили»
Ай, она уже не может больше краснеть!..
«Сейчас?»
Ответ пришел так быстро, словно на другой стороне ждали ее вопроса.
«Я хотел бы лично. Завтра у меня тренировка с девяти утра»
«Я могу зайти до девяти, чтобы не отвлекать потом»
«Договорились. Все остальное – завтра. Чтобы ты мне поверила раз и навсегда»
Спрятав горящее лицо в ладонях, она понимала, что вот так же спрятать счастливую улыбку уже не получится.
К главе 41
-
-
04.07.2019 в 23:54Так неожиданно и рано случился поцелуй! Я, как Кеко, вообще не ожидала такого развития событий))
Это обновление - самое лучшее, что может случиться, когда напал грипп. На радостях перечитала заново все главы)) Спасибо большое!! Такая невероятная и легкая история. Признаюсь, самые первые главы Кеко меня утомляла своими розовыми очками, но потом с развитием я так втянулась в повествование...
--
- Потому что уже знаю ответ на твой вопрос.
На вопрос? Да у нее сотни вопросов сейчас в голове!.. Правда, она сейчас как-то стремительно пустеет под этим внимательным взглядом, который словно просит спросить…
Но и бояться надоело. Как и сомневаться. Как и опасаться.
Сглотнув, Кёко выдохнула:
- Пойдем вместе в следующем году к костру?..
Это именно тот вопрос, который он ожидал? Или что имелось в виду?
-
-
04.07.2019 в 23:55«Я могу зайти до девяти, чтобы не отвлекать потом»
Два трудоголика выясняют отношения с утра пораньше! Хотя как спать спокойно после такого развития событий?
-
-
05.07.2019 в 10:24Он ожидал любой вопрос, который даст понять, что Кеко хочет видеть его в качестве парня, а не просто друга, эльфа и прочее. Он дал намек на то, что только ее может представить в качестве своей девушки, что вкупе с его же давними словами "Девушек много, любимой нет" намекает на вполне конкретное отношение к ней. Как я говорила, он боится потерять то, что уже имеет, но ему уже невмоготу задаваться вопросами
-
-
05.07.2019 в 21:22И почему имеено сейчас решил поднять эту тему? Вроде ж вечером и когда провожал Кёко домой, ничего в его поведении и не намекало на такое развитие сюжета))) или это ты так интригу держала? 😉
-
-
05.07.2019 в 21:46Куон оказался на грани. А на грани он быть не любит, ему надо чувствовать землю обеими ногами. Потому и решился вернуться и попробовать рискнуть.
-
-
05.07.2019 в 22:22Как я надеюсь, что у них все получится! Как начинаешь задумываться, там столько нюансов всплывает, что как писали предыдущие - становится немного страшно...
-
-
05.07.2019 в 23:52Она к нему тянется подсознательно, и все ее попытки абстрагироваться рушились ее собственными желаниями.
-
-
07.07.2019 в 22:51Окончание 42 главы- сплошная нежность, действительно юное и нежное как крылья бабочки, неокрепшее чувство с ее стороны и глубокое как воды Байкала с его (на минуточку Куон старше и сравнить у него возможность была).
-
-
07.07.2019 в 23:13-
-
08.07.2019 в 08:16